Ариадна (Цветаева: пьеса)/Картина вторая
Картина вторая. Тезей у Миноса
Выше, выше! Пробивши кровлю —
К олимпийцам, в лепнэю синь!
Мой клубок золотой и ровный,
Дар прекраснейшей из богинь!
В нем великие силы скрыты,
Нить устойчива и светла.
Мне владычица Афродита,
Подавая его, рекла:
«Муж, которому вместе с волей,
Вместе с долей его вручишь,
Он и в путах пребудет волен,
Он и в кознях пребудет чист.
Все пороги ему — путями!
Он и в страсти пребудет зряч!..»
Но заветным клубком покамест
Ариадна играет в мяч.
«Золотой невестин
Дар — подальше спрячь!..»
От земли невечной
Выше, выше, мяч!
«Никому не вручай до часа,
Милых много, один — милей!» —
Так учила она, клоняся
Над любимицею своей.
«Никому не вручай без жажды
Услаждать его до седин,
Ибо есть на земле для каждой
Меж единственными — один.
Золотой невестин
Дар — подальше спрячь!»
От земли невечной
Выше, выше, мяч!
Афродитою с самых ранних
Лет обласкана я: что мать —
Над дитятею. «Твой избранник
И моим не преминет стать.
Лишь бы в верности был испытан,
Лишь бы верностью был высок —
Всеми милостями осыплю,
Все дороги его — да в срок!
Чтобы богом земным пронесся,
Лавр и радость на лбу младом…»
Но, увы, золотого лоску
Мяч — по-прежнему мне в ладонь
Возвращается. Дар невестин
Всё — от сэженого, хоть плачь!
От земли невечной
Выше, выше, мяч!
Но меди лязг!
Но лат багрец!
Но светочей кровавых гарь!
Теперь игре моей конец.
Приветствую тебя, отец и царь.
(в окружении факелоносцев)
В наготе тронного зала
Что ты делала, дочь?
Играла.
Игры — призрак, и радость — звук.
Чем?
Ударами быстрых рук
Мяч испытывала проворный.
В месте скорби моей тлетворной
В день всех горестнее, всех злей?
Нет у девушки прошлых дней!
Плач и трепет по всей округе!
Мяч подбрасывала упругий,
Чтобы радости мне принес!
Нет у девушки долгих слез!
Вечно плакать — и слез не хватит!
Семя — долго ли в шелухе?
Слаще вздохов о бывшем брате
Вздох о будущем женихе!
Нету сердца в груди!
Не знала
Бед.
В канун моего обвала!
Нынче смерти его канун!
Но твой первенец, царь, был юн,
Я же — есмь. И тому уж трижды
Восемь весен, отец!
Недвижен
Век. Единожды был мне дан.
Нет у девушек старых ран!
Только новые! Дайте ж травкой
Быть, — долга ли ее пора?
Завтра уже — без завтра
Дева, что без вчера
Нынче. — Короток день наш красный!
Дан единожды, взят всечасно,
Всевечерне, всенущно взят.
Если ж сыну на смену — зять
Встанет, рощи мужской вершина?
Разве зять заменяет сына?
Ну, так я остаюсь, седин
Утешение.
Дочь — не сын.
Дочь — увы! — хороша замена! —
Вместо сына. Оплот — на пену
Променять? В этом море слез
Пена — дева, а сын — утес.
На низверженного не сетуй.
Сын — утесом, а дочь утехой
Создана, мотыльком жилья.
Медлит жертвенная ладья!
Обложу их тройною данью!
За мгновение запозданья —
В мясники обращает гнев! —
Рощи храбрых и кущи дев!
Минотавру тройная прибыль.
Царь, корабль долгожданный прибыл.
Некий юноша по пятам,
Нрава властного.
(входя)
Входит сам
Гость — коль ждан.
Здравствуй, жрец
Трижды клятый!
Не певец:
Буду краток.
Посему остроту удвой.
Предводительствую ладьей
Осужденных. Восьмой — не боле.
Не по жребию, а по воле
Здесь, — вечернею жертвой лечь
За Афины,
— Приемли меч!
Кровью злых
Щедро смочен.
Не жених:
Буду срочен.
От Эгеевой злой стрелы
Пал твой первенец. — Так орлы
Падают! — За ниспадша в хрипах
Андрогея — Тезей на выкуп!
За Эгея ужасный грех
Сын ответит — один за всех.
Сын?!
Убей,
Царь! Да рдеет
Меч!
(наступая)
Тезей?
Сын Эгеев?
…Та́к из ве́домых мне — один
Ты — взглянул бы!
Убийцы — сын?!
Увести от меня лукавца!
Царь, еще не докончил сказки!
Этой крови узревши рдянь,
Царь, сними роковую дань
С града грешного…
(страже)
Прочь с безумцем!
Не безумен я, образумься —
Ты! Швыряя тебе сию
Роскошь — мало тебе даю?
Кровь, что вечность бы не иссякла!
Славу будущего Геракла!
Гекатомбы, каких не зрел
Мир — еще! Мириады дел
Несвершенных и несвершимых.
Небожителей на вершинах,
Небожителей в лоне вод
Допроси.
— Водопады од,
Царь, как в пропасть, в тебя швыряю!
Ибо злейшее, что теряю
Днесь — не воздух и не перстов
Ощупь, — эхо в груди певцов!
Царь, безвестным уйду. Искусство,
Что ль, к одру пригвоздить Прокруста?
Кулака молодой размах
На бродягах и кабанах
Испытав, ни одной Химеры
Не сразив…
Но прими на веру,
Царь: единый, а не любой,
Завтра выведен на убой
Будет. Равная кровь прольется
Андрогеевой.
Это сходство!
Ад ли призраку повеле?
Так в немотствующей золе
Пепелища — алмаз неплавкий:
Честь.
Тезей с Андрогеем, — прав ты!
Горы — равные на весах.
О девицах и о юнцах
Не пекись.
По стезе лазурной
Им — везти доверяю урну
С прахом громким твоим — и весть,
Что на Кретосе сердце — есть.
Вероломной стрелой не платим
Гостю. Праведнее бы зятем,
В дом принять тебя. — На! твоя!
Трон отдать тебе! По края
Чаши свадебные наполнив,
Всем назвать тебя!
Царь, опомнись!
Сон и совесть обрел бы вновь…
Но меж мной и тобою — кровь
Андрогеева!
(растерянно)
Кровь, но где же?
Двух враждующих побережий
Башни!
Сон бы обрел и смех…
Но да сбудется воля тех!
Царь, не дулжно такого часу
Длить!
Убоиной! Грудой мяса! —
Судорог, содроганий смесь! —
И не некогда, где-то, — здесь,
Завтра же…
Не крушись! не каюсь.
Но покамест еще, покамест… —
Взгляд, сломивший меня как трость! —
Но покамест еще ты гость
Мой.
В пустыне источник пресный!
Призрак! Первенец! Оттиск перстня
В воске — мрамором мнил его! —
Сердца старого моего.
Царь, не дли рокового часу!
Дщерь, вручи золотую чашу
Гостю. Досыта насласти,
Ибо — сле́зная.
— Пей и спи.
Сердца крылатый взмах,
Вала чреватый стон,
Полночь и кровь в ушах —
Всё отгоняет сон.
Стражи протяжный клич,
Пены пустой припев
Об островах добыч, —
Всё распаляет гнев,
Гнев на тебя, о мощь,
Давшая — овном лечь
Клятву. Рабыней в нощь
Швыр-нувшая меч.
Гнев на тебя, о длань!
(Легче клыки развесть
Вепрю — перстов сих!) — в дань
При-несшая честь.
Гнев на тебя, о мышц
Роскошь! Богам не чужд
Быв, без меча — камыш
Бо-лотный — не муж.
Гнев на тебя, о глас
Древа, травы, ручья:
«Тот, кто Афины спас,
Не — вынув меча!»
Плакальщиком смежу
Очи, — без боя бит!
Имени нет сему
Гневу — иного: стыд.
Плакальщиком сойду
В славы подземный храм.
Имени нет сему
Делу — иного: срам.
Будет краткою эта речь:
Принесла тебе нить и меч.
Дабы пережило́ века
Критской девы гостеприимство.
Сим мечом поразишь быка,
Нитью — выйдешь из лабиринта.
Всё, и спи.
Невредим и здрав
Возвращайся в родную землю!
За богиню тебя приняв,
Я даров твоих — не приемлю.
Гость, очнись!
Не прикрыв лица,
Безоружным предстать клялся
Меч твой, коим убит Прокруст!
Меж мечом и рукою — уст
Клятва. Правой моей подъятье!
Меж рукою и рукоятью —
Честь, безжалостнейший канат.
Мною данною клятвой — взят.
Не пристало тебе покорство!
Не осиленным распростерся,
Волей Миносу отдался!
Вспомяни своего отца!
Ненадежны восьмижды девять!
Дни последни кому ж лелеять,
Как не первенцу?
Отчей есть
Власть безжалостнейшая — честь.
Да свершится ж предначертанье.
Андрогеевыми чертами
Обольщенный — простит отец!
Честь — безжалостнейший истец.
Злость — нет равныя во вселенной
Минотавровой!
Уязвленна
Честь — чудовищнее стократ
Минотавра.
Не прав, не свят
Подвиг твой! Уж и так велик ты!
Ради этой моей улыбки
Дрогнувшей — отрекись! срази!
Ради этой моей слезы
Брызнувшей! На весах нельстящих
Разве клятва мужская — тяжче?
Красоты в этой жизни есть
Власть безжалостнейшая — честь.
Даром бьешься и даром тщишься.
Просветите же нечестивца,
Боги! Рухай, гордец, с горы!
Афродитины — се́ — дары.
Высшей воли ее зерцало,
Только вестницею предстала,
Только волю ее изречь —
Принесла тебе нить и меч.
Но твоих воспаленных бредом
Уст — заране ответ мне ведом:
«Божества над мужами есть
Власть безжалостнейшая».
(преклоняясь)
Несть.