Послѣ того какъ я ужо говорилъ о матеріализаціяхъ и призналъ въ нихъ явленіе объективно-реальное, мой отвѣтъ г. Гартману, относительно того, что касается явленій физическихъ, понятенъ самъ собою. Ибо ясно, что если явленіе матеріализаціи признается, то большая часть явленій физическихъ сложныхъ объясняется простымъ предположеніемъ, что они производятся матеріализованными органами, невидимыми для нашего глаза; но это не значитъ, что всѣ физическія явленія должны объясняться этимъ способомъ, и что никакая доселѣ неизвѣстная физическая сила тутъ не участвуетъ; я думаю напротивъ, что будетъ разумно допустить, что явленія физическія простыя совершаются зачастую какою-то физическою силою, исходящею изъ нашего организма и доселѣ намъ невѣдомою; я называю простыми тѣ физическія явленія, которыя получаются при прикосновеніи рукъ и безъ онаго, происходятъ по прямой линіи — горизонтальной или вертикальной, и имѣютъ простой характеръ притяженія или оттолкновенія. Такъ, напр., явленіе полнаго поднятія стола, видѣнное мною многократно при наложеніи на него рукъ, меня всегда удивляло совершенной вертикальностью своего направленія, причемъ всѣ четыре ножки одновременно отдѣлялись отъ полу и такимъ же образомъ опускались; и даже, когда случалось, что столъ былъ приподнятъ подъ угломъ 45°, онъ на воздухѣ принималъ горизонтальное положеніе и оттуда уже падалъ вертикально на всѣ четыре ножки заразъ. Что касается явленій сложныхъ, описывающихъ кривыя линіи, они, повидимому, производятся какимъ-нибудь физическимъ невидимымъ органомъ, направляемымъ волею и разумомъ, ему принадлежащими. Это предположеніе, такъ сказать, не имѣло времени остаться въ качествѣ гипотезы, ибо какъ только необыкновенныя физическія явленія обнаружились при самомъ началѣ спиритическаго движенія, руки, ихъ производившія, были часто видимы и осязаемы. Я показалъ въ первой главѣ, что реальная объективность этихъ рукъ была констатирована всѣми возможными средствами.
Простѣйшее средство убѣдиться въ непосредственномъ дѣйствій такой руки на физическіе предметы состоитъ въ томъ, чтобы покрывать ихъ жидкостью, свѣтящейся въ темнотѣ. Такъ, когда я держалъ медіума (Кэтъ Фоксъ) за обѣ руки въ темномъ сеансѣ, я увидѣлъ ясно на колокольчикѣ, стоявшемъ возлѣ меня на столѣ и отчетливо видимомъ благодаря свѣтящейся жидкости, которою я его намазалъ — темный силуэтъ нѣсколькихъ пальцевъ, схватившихъ этотъ колокольчикъ и позвонившихъ имъ на воздухѣ. Обѣ руки медіума, равно какъ и мои, лежали на доскѣ, свѣтящейся въ темнотѣ, такъ что положеніе рукъ медіума и моихъ могло быть наглядно констатировано. Что руки, движущія предметы при свѣтѣ, весьма часто невидимы — это происходитъ отъ степени матеріализаціи; а что невидимая матеріализація существуетъ, мы имѣемъ тому доказательство въ трансцендентальной фотографіи; и я напомню здѣсь, что на одной изъ фотографій Мумлера изображается физическое дѣйствіе, произведенное невидимой человѣческой фигурой, а именно приподнятіе платья, видимое для глаза, произведено рукой, для глаза невидимой, но видимой на фотографіи. (См. таб. VI фот. 4.).
По Гартману всѣ физическія явленія въ медіумизмѣ — простыя и сложныя — одинаково производятся нервною силою медіума, которая ничто иное, какъ «сила физическая, истекающая изъ его нервной системы»; онъ очень настаиваетъ на этомъ опредѣленіи и находитъ непонятнымъ, «почему Коксъ далъ этой силѣ вводящее въ заблужденіе названіе психической вмѣсто нервной» (стр. 45). Но каждый разъ, когда Гартманъ пытается объяснить этой силой какое-либо сложное явленіе, то что мы находимъ? Оказывается, что воля «направляетъ» эту силу, «овладѣваетъ ею» (стр. 61), что «распредѣленіе силы зависитъ отъ фантастическаго образа, находящагося въ сомнамбулическомъ сознаніи медіума» (стр. 64); а въ концѣ своей главы о физическихъ явленіяхъ Гартманъ считаетъ необходимымъ пояснить: «не одна воля магнетизера сама по себѣ, какъ таковая, производитъ эти явленія въ другихъ индивидуумахъ посредствомъ чисто психическаго вліянія, точно также какъ и не одна воля медіума своимъ чисто психическимъ вліяніемъ вызываетъ упомянутыя физическія явленія въ неодушевленныхъ предметахъ; въ обоихъ случаяхъ ближайшее дѣйствіе воли заключается въ томъ, чтобы освободить магнетическую или медіумическую нервную силу изъ нервной системы и направить ее опредѣленнымъ образомъ на живые и мертвые объекты» (стр. 67). И такъ какъ это «направленіе опредѣленнымъ образомъ» должно ежеминутно мѣняться для произведенія кривой линіи, или системы линій «давленія и натяженія» (стр. 62), (какъ, напр., въ непосредственномъ письмѣ), то ясно, что воля медіума неразлучна съ этой силой. Въ свою очередь дѣлается непостижимымъ, какимъ образомъ Гартманъ хочетъ непремѣнно видѣть въ ней силу только физическую. Съ другой же стороны, я думаю, приверженцы психической силы никогда и не желали утверждать, что эта сила дѣйствуетъ физически безъ всякаго субстрата физической силы.
Утверждая, что нервная медіумическая сила есть физическая, имѣющая аналогію съ электричествомъ и магнетизмомъ, Гартманъ говоритъ: «рѣшительно непонятнымъ и имѣющимъ наихудшее значеніе по отношенію къ научному интересу со стороны спиритовъ — является то обстоятельство, что никто изъ нихъ еще до сихъ поръ не сдѣлалъ ни одного опыта для того, чтобы приблизиться къ разрѣшенію этихъ вопросовъ» (стр. 44). Но это утвержденіе, подобію другимъ, совершенно произвольно. Проф. Геръ и физикъ Варлей продѣлали не мало опытовъ этого рода, но они не могли открыть никакого слѣда родства между силою медіумической и электричествомъ или земнымъ магнетизмомъ (см. Геръ «Опытныя изслѣдованія» стр. 98-109 нѣмецкаго изданія; Варлей въ «Отчетѣ комитета. Діалектическаго общества» томъ II; «Спиритуалистъ» 1876 г., томъ II, стр. 205). Въ 1853 г. была напечатана, въ Готѣ брошюра подъ заглавіемъ: «Верченіе столовъ; 64 новыхъ физическихъ опытовъ съ указаніемъ полученныхъ результатовъ»; авторъ брошюры, доцентъ математики и физики въ Готской семинаріи, Христіанъ Геррингъ, приходитъ къ слѣдующему заключенію: «Итакъ новооткрытая сила совершенно противоположна магнетизму; ее даже можно назвать антимагнетизмомъ или нейтрализующей силой» (стр. 57).
Говоря въ главѣ І-ой объ отпечаткахъ, произведенныхъ, по мнѣнію г. Гартмана, нервной силой, я уже достаточно пояснилъ, насколько подобный результатъ несовмѣстимъ съ нашими понятіями о физической силѣ. Взглянемъ теперь на гипотезу нервной силы въ примѣненіи къ объясненію сложныхъ медіумическихъ явленій, какъ-то, летанія предметовъ по воздуху, игры музыкальныхъ инструментовъ, непосредственнаго письма и т. и.
Физика учитъ насъ, что всякая сила притяженія или оттолкновенія дѣйствуетъ по прямой линіи и что тѣло, приведенное такою силою въ движеніе, не можетъ иначе описать кривой линіи, какъ подъ вліяніемъ другихъ силъ, присоединяющихся къ первой ежесекундно. Такимъ образомъ предметъ, находящійся въ разстояніи отъ медіума, насыщенный нервною силою, можетъ быть только притянутъ или оттолкнутъ медіумомъ по прямому направленію; онъ могъ бы еще, — предположивъ, что эта сила «измѣняетъ динамическія отношенія между предметами и землею» (стр. 45) — подняться вертикально на воздухъ и притянуться медіумомъ въ прямомъ направленіи. Но никогда подобный предметъ, по извѣстнымъ намъ законамъ физики, не могъ бы направляться налѣво или направо, и описать самыя фантастическія кривыя линіи, произвести самыя сложныя движенія, и притомъ съ разумною цѣлью. Для этого бы требовалось, чтобы данный предметъ подвергся дѣйствію силъ, исходящихъ изъ другихъ центровъ нежели самъ медіумъ.
Какимъ же образомъ происходятъ явленія, о которыхъ мы говоримъ? По мнѣнію г. Гартмана это очень просто. Медіумъ есть центръ нервной силы, излучающейся по всѣмъ возможнымъ направленіямъ; онъ заряжаетъ этой силой всѣ точки комнаты и все въ ней находящееся такимъ образомъ, что всякая точка и всякій предметъ становятся въ свою очередь центрами силъ, дѣйствующихъ по волѣ медіума.
Посмотримъ на modus operandi этой силы на сеансѣ. Возьмемъ для примѣра одинъ изъ сеансовъ Юма, на которыхъ я много разъ присутствовалъ: нѣсколько человѣкъ садятся за столъ вмѣстѣ съ медіумомъ, двѣ свѣчи горятъ на столѣ, всѣ руки на немъ, но, противно утвержденію Гартмана (стр. 59), не образуютъ цѣпи; въ медіумѣ, также противно словамъ Гартмана (стр. 38), не видать ни малѣйшаго слѣда явнаго сомнамбулизма; онъ принимаетъ участіе въ общемъ разговорѣ. И вотъ спустя десять или пятнадцать минутъ, все общество порядкомъ заряжено нервной силой и погружено въ скрытое сомнамбулическое состояніе. Явленія начинаются; я чувствую прикосновеніе къ колѣнамъ, опускаю свою руку подъ столъ и чувствую пальцы, работающіе около моего перстня съ намѣреніемъ снять его съ пальца — это токи нервной силы медіума съ внушеніемъ галлюцинаціи прикосновенія какъ бы пальцевъ; мой сосѣдъ наклоняется, чтобы посмотрѣть подъ столъ; медіумъ, видя это движеніе, тотчасъ внушаетъ ему галлюцинацію руки и мои сосѣдъ восклицаетъ, что увидалъ руку. Я заявляю, что мой перстень снятъ, онъ не падаетъ на полъ — будучи хорошо заряженъ нервной силой, онъ плыветъ по воздуху; медіумъ заряжаетъ притягательной силой колѣна моего визави и перстень, притягиваемый этнмъ центромъ, касается его; онъ опускаетъ руку подъ столъ и перстень ему вручается. — Мой сосѣдъ беретъ колокольчикъ и держитъ его подъ столомъ; онъ говоритъ, что чувствуетъ прикосновеніе пальцевъ, отнимающихъ колокольчикъ, который затѣмъ плыветъ по воздуху и звонитъ; чтобы произвести такой результатъ медіумъ заряжаетъ ноги моего сосѣда нервной силой, образуя въ нихъ центръ притяженія; онъ такимъ же образомъ заряжаетъ ноги его визави и образуетъ въ нихъ другой центръ притяженія; колокольчикъ, хорошо заряженный, находится между двухъ противоположныхъ центровъ притяженія, и медіуму остается только «регулировать» его движенія, чтобы онъ звонилъ. — Мой визави беретъ платокъ, держитъ его подъ столомъ, испытываетъ тѣ же прикосновенія, и говоритъ, что платокъ тянутъ внизъ — это пустое дѣло: маленькій центръ притяженія устроенъ на полу подъ платкомъ, вотъ и все. Платокъ поднятъ и тотчасъ же переданъ изъ-подъ стола моему сосѣду съ двумя или тремя узлами на немъ. И это пустяки: платокъ уже насыщенъ нервной силой; медіумъ заряжаетъ ею полъ, столъ и ноги присутствующихъ, образуя такимъ образомъ центры притяженія различной силы, которыми платокъ притягивается во всѣ стороны; медіуму остается только «регулировать» его движенія и узелъ готовъ. Наконецъ медіумъ беретъ аккордіонъ одной рукой, другая остается на столѣ и, опустивъ его подъ столъ между собой и сосѣдомъ, держитъ его за нижній конецъ, а верхній съ клавіатурой опрокинутъ внизъ къ полу. Слышится мелодія; это очень просто: центръ притяженія, устроенный въ полу, тянетъ аккордіонъ внизъ и растягиваетъ мѣхъ, но это могло бы дать только звукъ; чтобы получитъ мелодію, необходимо нажимать клавиши особымъ дѣйствіемъ поперечныхъ силъ; для достиженія этого результата медіуму стоитъ только устроить десятокъ центровъ притяженія или оттолкновенія въ собственной ногѣ, или хоть въ ножкѣ своего стула, и заставить дѣйствовать эти центры силъ единственно на клавиши; затѣмъ ему остается только «регулировать» ихъ — вотъ и мелодія. — Надо предположить, что если бы всѣ эти предметы, заряженные нервною силою, были предоставлены самимъ себѣ, не будучи «регулированы» медіумомъ, то всѣ они пришли бы въ движеніе сами собой и стали бы выплясывать самымъ забавнымъ образомъ. Изъ этого слѣдуетъ также, что медіумъ, по мнѣнію Гартмана, могъ бы зарядить мячикъ нервною силою и, бросая его вверхъ, заставить его летать на глазахъ зрителей самымъ фантастическимъ образомъ; или взять арлекина и заставить его выплясывать руками и ногами безъ помощи всякихъ нитокъ. Вещи очень простыя, но продѣлать ихъ спиритическіе медіумы еще никогда не могли.
Я полагаю, что въ этомъ приложеніи теоріи къ практикѣ я остался вѣренъ той теоріи нервной силы, которую Гартманъ въ общихъ словахъ примѣнялъ для объясненія явленій, происходящихъ на спиритическихъ сеансахъ. Комментаріи здѣсь излишни и мнѣ остается только для завершенія анализа и оцѣнки этой теоріи — дать этой чудесной силѣ надлежащее опредѣленіе, отъ формулированія котораго Гартманъ осторожно воздержался.
Что же такое, по г. Гартману, нервная медіумическая сила?
Это сила физическая, производящая всѣ тѣ физическія дѣйствія, которыя можетъ произвести и человѣческое тѣло, не исключая и дѣйствій пластическихъ.
А такъ какъ эти физическія дѣйствія имѣютъ мѣсто очень часто вмѣстѣ съ явленіями матеріализаціи, то необходимо присовокупить здѣсь опредѣленіе и этого явленія.
Что же такое матеріализація по г. Гартману?
Это галлюцинація человѣческой фигуры, вполнѣ совпадающая съ дѣйствіями физическими, произведенными нервной медіумической силой, и слѣдовательно имѣющая всю видимость и всѣ атрибуты реальной человѣческой фигуры.
Надо, по-истинѣ, имѣть отвращеніе даже отъ одной мысли о реальности человѣческой трансцендентальной формы, чтобы выдавать подобныя тавтологіи за научныя теоріи, ибо на самомъ дѣлѣ трудно понять, въ чемъ подобная галлюцинація отличалась бы отъ того, что спириты называютъ матеріализованной человѣческой фигурой? Это только споръ о словахъ. Откинемъ слово галлюцинація и смыслъ остается тотъ же. Ибо спириты подъ своимъ словомъ «матеріализація» врядъ ли понимаютъ что-либо болѣе опредѣленное, чѣмъ Гартманъ подъ своей галлюцинаціей съ подкладкой нервной силы. Но теоретически различіе громадно, ибо гипотеза, которую я высказалъ въ началѣ этой главы, сравнительно говоря, очень проста и, навязываясь сама собой всѣми данными непосредственнаго наблюденія и опыта, она не представляетъ ничего нераціональнаго; между тѣмъ какъ обѣ гипотезы г. Гартмана суть гипотезы магическія или фантастическія, крайне сложныя, одинаково насилующія разумъ и науку.
Я долженъ теперь предъявить противъ г. Гартмана формальное обвиненіе гораздо болѣе серьезное, чѣмъ всѣ возраженія, которымъ я подвергъ его теоріи; всякій вправѣ формулировать свои теоріи по крайнему разумѣнію; но мое обвиненіе касается метода, принципы котораго неизмѣнны для всякаго критическаго изслѣдованія любой области природы. Что касается спиритизма, г. Гартманъ превосходно формулировалъ тѣ «общіе методологическіе законы», которые должны быть положены въ основаніе его научнаго изслѣдованія и состоятъ въ слѣдующемъ:
«Есть общія методологическія основы, за которыя нельзя переступать безнаказанно. Во-первыхъ, принципы не должны быть умножаемы безъ надобности; значитъ не слѣдуетъ искать другой причины, покуда достаточно одной. Во-вторыхъ, слѣдуетъ какъ можно больше придерживаться тѣхъ причинъ, за существованіе которыхъ ручается опытъ и несомнѣнные выводы, и не браться безъ нужды за такія, которыхъ существованіе сомнительно или не доказано и которыя, въ качествѣ гипотезы для объясненія данныхъ явленій, еще нуждаются въ подтвержденіи. Въ третьихъ, слѣдуетъ какъ можно дольше обходиться причинами естественными и не переходить къ сверхъестественнымъ безъ настоятельной необходимости. Спиритизмъ грѣшитъ противъ этихъ трехъ основныхъ правилъ. Правда, онъ хотя и признаетъ первый, естественный родъ причинъ, являющійся намъ въ лицѣ медіумовъ, но рядомъ съ нимъ ставитъ еще другой, сверхъестественный, не выводимый изъ опыта — такой, котораго существованіе именно и надлежитъ прежде доказать на почвѣ той области явленій, о которыхъ шла у насъ рѣчь» (стр. 147).
«Для того, чтобы рядомъ съ причинами перваго рода можно было допустить и вторыя, спиритизмъ долженъ бы постараться въ точности опредѣлить ту пограничную черту, за которой оканчивается возможность объясненія причинами перваго рода, и доказать посредствомъ самой тщательной критики, почему за этой границей упомянутыя причины недостаточны. До тѣхъ поръ, пока эта граница не опредѣлена и это доказательство не дано — на допускающемъ лежитъ вся тяжесть обязанности доказывать содѣйствіе причинъ второго рода; но спиритизмъ не сдѣлалъ еще ни малѣйшей попытки для рѣшенія такой задачи» (стр. 148).
Невозможно возразить что-нибудь противъ этихъ основъ; онѣ дѣйствительно «абсолютно неоспоримы», какъ самъ г. Гартманъ выражается въ письмѣ своемъ къ Массэй (CM. «Light» 1885 г., стр. 432). Но есть еще четвертый методологическій принципъ, котораго г. Гартманъ не высказалъ; онъ состоитъ въ слѣдующемъ: всякая гипотеза или теорія, предлагаемая для объясненія явленій данной области природы, должна охватыватъ всю совокупность явленій этой области. Я полагаю, что г. Гартманъ, съ своей стороны, найдетъ этотъ методологическій принципъ одинаково неоспоримымъ.
Посмотримъ же теперь, остался ли г. Гартманъ вѣренъ этимъ принципамъ въ своемъ изслѣдованіи спиритизма? Повидимому, онъ убѣжденъ, что самъ остался имъ вѣренъ, ибо очень положительно говоритъ: «Съ другой стороны мы видѣли, что при свободномъ критическомъ обсужденіи этихъ явленій во всей ихъ области, за исключеніемъ настоящаго ясновидѣнія, не представляется ни малѣйшаго повода переступать за предѣлы естественныхъ объясненій, и что кажущаяся необходимость противнаго зависитъ отъ заблужденія, хотя и понятнаго психологически, но несостоятельнаго въ научномъ смыслѣ» (стр. 133).
Вѣрно ли это? Одно «исключеніе», какъ мы сейчасъ видѣли, допускаетъ самъ г. Гартманъ, и мы вернемся къ нему впослѣдствіи. Но единственное ли оно? Вѣрно ли, что «необходимость противнаго» есть только «кажущаяся», порождаемая «заблужденіемъ»? Съ своей стороны я утверждаю, что «поводъ переступать за предѣлы естественныхъ объясненій» намъ данъ, и самымъ положительнымъ образомъ. Въ ряду физическихъ явленій спиритизма есть явленіе, обыкновенію называемое «проникновеніемъ матеріи». Г. Гартманъ также говоритъ о немъ въ своемъ трактатѣ и перечисляетъ различные его виды, какъ-то: продѣваніе желѣзнаго кольца сквозь руку медіума, проникновеніе монетъ, кусковъ грифеля и т. п. въ совершенно закрытые ящики, надѣваніе кольца на тумбу стола, завязываніе узловъ на шнуркахъ и ремняхъ съ припечатанными концами и т. п., приносъ въ сеансовую комнату предметовъ изъ другой комнаты или другихъ домовъ, а также приносъ цвѣтовъ растущихъ снаружи… «Поэтому спириты вообще принимаютъ, что медіумъ въ сомнамбулическомъ состояніи можетъ вслѣдствіе проникновенія матеріи освобождаться отъ всякихъ завязокъ и снова входитъ въ нихъ» (стр. 54-56).
Такъ какъ г. Гартманъ упоминаетъ обо всѣхъ этихъ фактахъ, то мнѣ нѣтъ надобности приводить подробно другіе опыты, несомнѣнно устанавливающіе ихъ реальность.
Что же думаетъ г. Гартманъ объ этихъ явленіяхъ? Вотъ, что онъ думаетъ: «Особенно невѣроятная область явленій представляется намъ въ извѣстіяхъ, относящихся до проникновенія матеріи» (стр. 54).
Итакъ онъ ихъ отвергаетъ, какъ «невѣроятныя»? Ничуть не бывало. Онъ ихъ принимаетъ «условно», какъ и всѣ прочія явленія, и широко ими воспользовался для подтвержденія своихъ теорій трансфигураціи медіума и галлюцинаціи, трактуя о матеріализаціяхъ съ точки зрѣнія естественной.
Въ такомъ случаѣ онъ объяснилъ или, по крайней мѣрѣ, попытался объяснить явленіе такъ называемаго проникновенія матеріи посредствомъ какой-нибудь естественной теоріи, какъ онъ это сдѣлалъ для другихъ явленій? Ничуть не бывало; онъ даже и не попытался представить объясненіе. Но онъ говоритъ о нихъ и ссылается на нихъ, какъ если бы такое объясненіе было имъ дано.
Вотъ гдѣ я обвиняю г. Гартмана въ проступкѣ противъ метода.
Ибо одно изъ двухъ: или онъ отвергаетъ явленія проникновенія матеріи, или не отвергаетъ ихъ. Если онъ отвергаетъ ихъ, то это было бы противно четвертому принципу, и въ такомъ случаѣ онъ не долженъ бы былъ пользоваться ими въ своихъ объясненіяхъ; если онъ не отвергаетъ ихъ, то онъ долженъ разсматривать ихъ какъ явленія естественныя и, согласно второму и третьему методологическимъ принципамъ, дать имъ соотвѣтственное объясненіе, но онъ этого не сдѣлалъ. И это понятно, ибо явленіе «проникновенія матеріи» такого рода, что мы не можемъ объяснить его естественными, извѣстными намъ причинами; съ точки зрѣнія нашего знанія, это явленіе трансцендентальное, или, если г. Гартманъ хочетъ такъ называть его, сверхъестественное. Такимъ образомъ, въ признаніи «повода къ переходу за предѣлы естественныхъ объясненій» не можетъ быть никакого «заблужденія». Слѣдовательно, г. Гартманъ, принимая принципіально такой фактъ какъ «проникновеніе матери», когда идетъ рѣчь объ объясненіи явленій матеріализаціи (напр., допуская, что медіумъ можетъ пройти сквозь завязки или сквозь клѣтку, чтобы представиться въ роли духа, или что драпировка фигуръ можетъ быть приносима сквозь стѣны), черезъ это самое переступилъ за тѣ общія методологическія основы, которыя онъ самъ установилъ.
Г. Гартманъ, разумѣется, возразитъ на это, что онъ допустилъ «проникновеніе матери» только условно, становясь на точку зрѣнія спиритовъ (стр. 111), чтобы научить ихъ, какъ должно разсуждать. Но рѣчь совсѣмъ не объ этомъ. Спириты давнымъ давно сами дошли до такого разсужденія. Рѣчь идетъ о разсужденіи самого г. Гартмана. Онъ говоритъ: «Вѣрно то, что если допустить у „медіумовъ способность проникать сквозь вещество, то нужно не матеріальное запираніе или связываніе медіумовъ для того, чтобы доказать нетожественность медіума съ явленіемъ“ (стр. 111).
На это я отвѣчу: Вѣрно то, что „если допустить у медіумовъ способность проникать сквозь вещество“, то г. Гартманъ не имѣетъ болѣе права говорить, что „спиритизмъ не представляетъ ни малѣйшаго повода къ проступанію за предѣлы естественныхъ объясненій“. Онъ не имѣетъ права упрекать спиритовъ въ томъ, что они прибѣгаютъ безъ всякой надобности „къ сверхъестественной причинѣ, не выводимой изъ опыта — къ такой, существованіе которой именно и надлежитъ прежде доказать въ той области явленій, о которой идетъ рѣчь“ (стр. 147), и, слѣдовательно, онъ не имѣетъ права обвинять спиритизмъ въ томъ, что онъ „не сдѣлалъ ни малѣйшей попытки опредѣлить ту пограничную черту, за которой оканчивается возможность объясненія причинами естественными“ (стр. 148).
Пробѣлъ, находящійся въ теоріяхъ г. Гартмана относительно „явленій проникновенія матеріи“ — его молчаніе относительно ихъ объясненія — вотъ доказательство, данное имъ самимъ, что эта „пограничная черта“ существуетъ, и, не смотря на всю свою діалектику, не смотря на всѣ магическія способности своей „нервной силы“, онъ не рѣшился переступить черезъ эту черту. Вотъ тотъ Рубиконъ, передъ которымъ онъ сложилъ оружіе, и я это констатирую. Разъ это такъ, — методъ изслѣдованія, не объясняющій всѣхъ фактовъ, которые онъ берется объяснить, или допускающій ихъ безъ объясненія, самъ себѣ произноситъ приговоръ.
Примѣчаніе: Желающіе ближе ознакомиться съ физическими медіумическими явленіями могутъ обратиться къ слѣдующимъ сочиненіямъ:
Геръ. Опытное изслѣдованіе спиритическихъ явленій, съ 4 рис. Спб. 1889 г.
Круксъ. Спиритуализмъ и наука. Опытныя изслѣдованія надъ психической силой, съ 16 рис. Спб. 1872 г.
А. Н. Аксаковъ. Предвѣстники спиритизма за послѣдніе 250 лѣтъ. Отчетъ Миланской комиссіи о явленіяхъ чрезъ Евзапію Паладино. Спб. 1895 г.
М. М. Петрово-Соловово. Медіумическія физическія явленія и ихъ научное изслѣдованіе. Спб. 1900 г.