Анекдоты и мысли, переведенные из французских журналов править
Обыкновение пить здоровья есть древнее. Гомер и другие авторы греческие упоминают о нем. Оно было введено и в Риме. Чьего здоровья не пили за столом, тот считал себя обиженным и явно исключенным из числа друзей хозяина.
Кто хочет делать опыты над повешенными, тому надобно ехать в Англию: туда и поехал доктор Альдини, славный своими гальваническими опытами. Первый висельник, который имел честь быть ему представлен, ощутив действие гальванизма, устремил глаза на присутствующих и начал размахивать руками, как лондонские актеры. Сперва англичане испугались; а после сей случай сделался предметом многих карикатур.
Один проповедник, описывая с жаром разврат нашего века, сказал: «Не ужасно ли видеть, что младенцы, еще не умея ни ходить, ни говорить, уже бегают по улицам и громогласно поносят святыню?»
Самый важный из зверей есть осел, самая важная из птиц — сова, самое важное из водяных животных — устрица, самый важный из людей — глупец.
Один провинциальный английский комедиант писал к другу своему следующее: «Наконец, любезный друг, мы приехали в Оксфорд, отпустив в почтовой коляске магазина снега и нрава. Ветры и бури остались назади; а зефир, к несчастью, совсем пропал. Гром треснул в дороге, а две молнии испортились. Реки наши и море едут водой. Сделай милость, привези с собой несколько облаков и радугу; не забудь также и водопада: старый от неосторожности сгорел. Уведомь, что заплатил ты за две горы; а всего скорее пришли мост и крепость вместе с моим бельем.»
Чувствительность необходима для поэтов, так же, как храбрость для воинов. Поэзия есть живопись, для которой мысль — рисунок, а чувство — краски.
Сен-Ламбер имел два порока: молчаливость и откровенность. Как редки такие люди, и сколько у них антиподов!
Лудовик XIV сказал Массильйону: «Слушая других проповедников, я бываю доволен ими; слушая вас, бываю очень недоволен собой.»
Папа Ламбертини велел аббату Гальяни собирать для него окаменелости. Аббат отправил их к нему целый ящик с сей запиской: скажи, да будут камни хлебами! Ламбертини написал в ответ к Гальяни: «С сего дня вам назначается пенсия. Вы не должны сомневаться в могуществе пап: теперь видите новое его доказательство. Мое дело есть изъяснять их истинный смысл: в сем случае я понял его с сердечным удовольствием.»
Ничего не может быть страннее наших вечерних собраний. Благоразумный человек спросил у себя: зачем я здесь? зачем здесь они? Самые дети гораздо лучше проводят время свое. Сие обыкновение съезжаться где-нибудь всякий вечер довершает в глупце дело натуры, то есть, делает его совершенным глупцом.
Нас уверяли, что Энциклопедия должна прославить и век и Францию; но авторы ее полагают Тартарию в Африке (в слове Altin), а туркоманов в Индии (в слове Astamar); превращают горы в народы (в слове Ambo histmêmes), залив морской в город (в слове Galata), Хронику Виктора Пальмы Каета в рыцаря (в слове desi d’armes) и десятый Афинский месяц, элафеволион, в гору.
Магдебургский богослов, именем Симеон Геддикус, напечатал в 16 веке книгу, в которой он уверяет, что женщины не принадлежат к роду человеческому. Куяс утверждал то же мнение; к нему пристали и голландские ученые. Аристотель называет рождение женщины заблуждением природы. В Италии вышла толстая книга, в которой доказывается, что в женщинах нет души. Один епископ, в бургонском концилиуме, сказал, что их не должно включать в число людей. Все такие прекрасные учтивости дошли наконец до сведения женщин: мудрено ли, что они рассердились и стараются иногда мстить как мужьям, так и любовникам?
Тальень недавно имел тяжбу с женой покойного доктора Навье, которая требовала с него 1200 ливров за то, что муж ее вылечил его от лихорадки. Медик Гильйотень доказал судьям справедливость требований госпожи Навье. Тальень вышел из суда в великой досаде, и сказал одному из друзей своих, который остановил его на лестнице: «пусти, пусти! меня гильйотинировали!»
Для тех, которые многим вещам не хотят верить, выписываем следующий анекдот. Посол одной северной державы рассказывал сиамскому царю о состоянии европейских государств, и царь слушал его с великим любопытством; но когда он вздумал уверять, что в некоторое время года вода у них мерзнет и люди ездят по ней в каретах, то индийский монарх сказал ему: «Довольно, довольно, господин посол! вы надо мною смеетесь. Говорите теперь, что хотите; я уже ничему не поверю.»
Российская императрица прислала Вольтеру костяную табакерку, выполненную ею самою. Сия табакерка подала ему забавную мысль. Он прибегнул к искусству своей племянницы, учился — и послал к Екатерине начало белого шелкового чулка, им самим вывязанного, вместе с прекрасными стихами, в которых Вольтер говорит императрице, что получив от женщины работу мужскую, мужчина посылает ей работу женскую своего рукоделия. Мы слышали сей анекдот от человека, которой сам был тогда в Ферне и видел славного автора, вяжущего чулок!
Анекдоты и мысли, переведенныя из французских журналов // Вестн. Европы. — 1803. — Ч. 10, N 13. — С. 46-51.