Анекдотическое время (Дорошевич)/ДО
| Анекдотическое время |
| Источникъ: Дорошевичъ В. М. Собраніе сочиненій. Томъ II. Безвременье. — М.: Товарищество И. Д. Сытина, 1905. — С. 216. |
На одной изъ «пятницъ аквалеристовъ» разыгрался слѣдующій анекдотъ:
Сѣли ужинать и, по обычаю, принялись за анекдоты.
Обыкновенные анекдоты, мужскіе.
Старый, почтенный художникъ всталъ и объявилъ, что онъ уходитъ:
— Среди художниковъ умѣстнѣе было бы говорить объ искусствѣ, чѣмъ разсказывать «мужскіе» анекдоты!
Это вызвало оживленный обмѣнъ мнѣній.
Одинъ изъ молодыхъ художниковъ защищалъ анекдоты такими убѣдительными словами, которыя даже не во всякомъ анекдотѣ встрѣтишь.
Старый художникъ, защищаясь, взялъ стулъ въ видѣ аргумента.
Но до сраженія, слава Богу, не дошло.
Когда на слѣдующій день явились съ извиненіями къ старому, почтенному художнику, оказалось, что старый, почтенный художникъ отъ волненія и огорченія занемогъ.
«Такъ кончился пиръ ихъ бѣдою».
Два года тому назадъ, въ одну изъ пятницъ, предвкушая и даже волнуясь, я подъѣзжалъ вечеромъ къ академіи.
Пятница, какъ на грѣхъ, была особенно «чреватой».
— Вы будете сегодня въ Александринскомъ театрѣ? Новая пьеса.
— Нѣтъ.
— Вы въ Маріинскомъ? Тамъ тоже первое представленіе.
— Тоже нѣтъ. Я ѣду сегодня на «пятницу акварелистовъ».
«Пятницы акварелистовъ».
Сколько о нихъ приходилось читать, слышать, мечтать.
Попасть въ этотъ заколдованный кругъ.
Быть среди «необыкновенныхъ людей».
Тутъ что ни человѣкъ, то талантъ. У всякаго въ душѣ искра Божья. У кого и пламя.
Унестись отъ прозы жизни въ интересы искусства.
Сколько я услышу, сколько увижу. Споры, разговоры объ искусствѣ.
Какія новыя идеи я вынесу отсюда? Во что моя вѣра будетъ поколеблена? Что новое заставитъ меня думать, грезить?
Нѣсколько человѣкъ рисовали съ натуры. Кто-то изъ артистовъ пѣлъ. Въ общемъ было скучно.
Наконецъ, усѣлись ужинать, и все ожило: полились анекдоты.
Нѣсколько человѣкъ, претендующихъ замѣнить «незамѣнимаго» И. Ѳ. Горбунова, взапуски старались передъ нами, рѣзались, разсказывая анекдоты.
Было скучно, какъ вездѣ.
Впрочемъ, не вездѣ. «Внизу» теперь интереснѣе, чѣмъ «наверху».
Отчего это?
Въ обществѣ приказчиковъ стараются говорить «о высокихъ матеріяхъ».
Въ обществѣ интеллигентныхъ людей пробавляются приказчичьими анекдотами.
Въ то время, какъ приказчики стараются возвыситься до интеллигенціи, интеллигенція старается принизиться до приказчиковъ.
Впрочемъ, художники не должны особенно огорчаться анекдотическимъ упадкомъ ихъ когда-то знаменитыхъ «пятницъ».
Не они одни.
Недавно я отправился на обѣдъ беллетристовъ.
Тоже «соль».
Въ кабинетѣ у «Донона», за длиннымъ столомъ, молча обѣдало человѣкъ 20.
Было скучно, томительно скучно.
Ей Богу, это было похоже на спиритическій сеансъ.
Такъ и казалось, что длинный столъ сейчасъ пойдетъ по кабинету, духи начнутъ швырять бутылками, салфетки сами собой свяжутся въ узлы, а тарелки примутся стучать:
— Я… духъ… А…гр…а…ф…е…н…ы-ы-ы.
Было жутко.
Въ страшномъ молчаніи съѣли супъ, рыбу.
При гробовой тишинѣ отошла въ вѣчность баранина, и ее молча помянули краснымъ виномъ.
Затѣмъ тоскливо исчезли бобы. Рябчики появились было на тарелкахъ и молча исчезли.
Съ тоской всѣ готовы были приняться за мороженое.
Но въ эту минуту кто-то хихикнулъ.
На него оглянулись съ испугомъ:
— Чего это вы?
— Да вотъ Иванъ Ивановичъ… Ой, не могу!.. Анекдотъ!..
Все ожило:
— Иванъ Ивановичъ! Анекдотъ!
— Анекдотъ!
— Иванъ Ивановичъ!
И полились анекдоты.
И ожили всѣ, какъ оживаютъ завядшіе цвѣты, вспрыснутые живительной росой.
Нынче безъ анекдота — ничто.
Нынче безъ анекдота — нигдѣ.
Въ собраніи экономистовъ, просто на вечеринкѣ, въ театрѣ въ антрактѣ, въ ресторанѣ и дома за чайнымъ столомъ, — вездѣ только и слышно:
— А вы слышали анекдотъ?..
На что среды кн. Мещерскаго, — какое почтенное и многодумное собраніе, но и тамъ, судя по «Дневникамъ Гражданина», только и дѣлаютъ, что разсказываютъ неприличные анекдоты о Россіи.
Отправляетесь вы на чествованіе какого-нибудь дѣятеля — васъ ловитъ кто-нибудь за фалды фрака:
— А вы слышали самый послѣдній анекдотъ?
— Анекдотъ! Анекдотъ!
И кругомъ васъ кучка людей.
Умеръ общественный дѣятель.
Не успѣли тѣло положить въ гробъ, — у гроба вырастаетъ «другъ почившаго»:
— Мы знали покойнаго лично. Съ покойнымъ случился однажды слѣдующій анекдотъ…
И пошло!
Если гдѣ-нибудь вы видите группу людей, слушающихъ внимательно, сосредоточенно, — знайте, что имъ разсказываютъ анекдотъ!
Какъ распространена теперь эта страсть къ анекдоту!
Прежде довольно было всему Петербургу одного И. Ѳ. Горбунова.
Теперь въ Петербургѣ 20—30 патентованныхъ, извѣстныхъ анекдотистовъ, стремящихся завоевать славу И. Ѳ. Горбунова.
Прежде на весь Петербургъ и на всю русскую жизнь достаточно было одного «генерала Дитятина».
Теперь — «генералъ Херасковъ», «генералъ Таптыгинъ», — сколько ихъ разсказываетъ анекдоты въ обществахъ, кружкахъ, на вечерахъ и вечеринкахъ?
Въ обществѣ появились особые спеціалисты по части анекдотовъ.
— Зачѣмъ вы пускаете къ себѣ такого-то?
— Да ужъ очень хорошо анекдоты разсказываетъ!
На анекдотъ зовутъ:
— Пріѣзжайте. Будетъ такой-то. Вы слыхали, какъ онъ анекдоты…
О человѣкѣ, опоздавшемъ на анекдотъ, жалѣютъ:
— Эхъ вы! Опоздали! А тутъ молодого человѣка привозили. Такъ анекдоты разсказываетъ!
Есть такіе гастролирующіе молодые люди.
— Кто онъ?
— А шутъ его знаетъ! Анекдоты разсказываетъ!
Если у васъ есть хорошій анекдотъ, — у васъ есть ключъ во много домовъ.
Скоро на визитныхъ карточкахъ будутъ печатать:
«Анекдотистъ».
И на карточкѣ писать:
«Пріѣхалъ съ новымъ анекдотомъ».
Примутъ непремѣнно, и не въ очередь.
Анекдотъ по всякому поводу. И все — поводъ для анекдота.
— Говорятъ, въ неурожайныхъ губерніяхъ…
— Ахъ, кстати про неурожайныя губерніи. Вы слышали анекдотъ?[1] У неурожайнаго мужика спрашиваютъ:
— Въ трактиръ ходишь?
— Хожу!
— Водку пьешь?
— Пью!
— Подати платишь?
— Замололъ!
— Правда мило?
— Вотъ, говорятъ, насчетъ школьной реформы.
— Ахъ, насчетъ школьной реформы…
И вамъ сейчасъ разсказываютъ о томъ, какъ директоръ говорилъ рѣчь воспитанникамъ «по циркуляру»:
— Мнѣ приказано васъ, такихъ, сякихъ, любить, — и я буду васъ, такихъ, сякихъ, любить! Въ карцеръ васъ, каналій, всѣхъ запру, — а любить все-таки буду!
— Правда, смѣшно?
Все и вся интересуетъ всѣхъ только съ точки зрѣнія анекдота:
— А ну, какой изъ этого анекдотъ выйдетъ?
И сама жизнь наша превратилась въ одинъ сплошной анекдотъ.
Нельзя сказать даже, чтобъ очень приличный.
Муза исторіи густо покраснѣетъ, разсказывая его нашимъ потомкамъ.
Примѣчанія
править- ↑ См. также «Неясные времена»