Н. А. Некрасов. Полное собрание сочинений и писем в пятнадцати томах
Критика. Публицистика. Письма. Тома 11—15
Том одиннадцатый. Книга первая. Критика. Публицистика (1840—1849)
Л., Наука, 1989
Александринский театр
правитьДонна Луиза, инфанта португальская, историческая драма в пяти действиях, в стихах, с хорами и танцами, соч<инение> Р. М. Зотова. (Сюжет взят из повести г-жи Рейбо). Тигровая кожа, водевиль в одном действии, соч<инение> ***. Новый недоросль, первое действие комедии, соч<инение> С. Н. Навроцкого, в двух картинах. Тайна матери, комедия-водевиль в одном действии, перевод с французского. (Бенефис г. Толченова 1-го, 23 сентября).
За удачным или по крайней мере вполовину удачным бенефисом г. Самойлова последовал бенефис г. Толченова 1-го, уж решительно неудачный. Некоторые проницательные люди еще при появлении первой афишки, возвестившей вкратце о времени и пиесах бенефиса, это предсказывали; но, несмотря на опытность их, мы на этот раз им не поверили и отправились в театр. Увы!
Надежда льстивая коварно изменила!
Два первые действия «Донны Луизы, инфанты португальской», исторической драмы в пяти действиях, в стихах, с хорами и танцами, прошли — и ни одного чувства не расшевелили они в сердцах зрителей, ни одной искры поэтического огня (хоть бы потому, что драма писана стихами!) не заронили в душу; ни одного невольного одобрения не сорвали с уст; ни одного рукоплескания вольного или невольного не раздалось в зале! С третьего действия драма несколько оживилась — но ничто, даже превосходная игра Каратыгина и старательность г-жи Валберховой, не могли выкупить натянутости, растянутости и оледеняющего бесстрастия драмы г. Зотова. Она упала, как могут падать драмы. Вы уже знаете, что сюжет ее заимствован из повести г-жи Рейбо. Повесть хороша и действительно годилась бы для драмы, но, чем рассказывать сюжет драмы, мы лучше посоветуем вам прочесть повесть; она была переведена прошлого года в «Сыне отечества». Драма замечательна еще тем, что написана стихами, а многим показалось, что действующие лица говорят самой дурной книжной прозой. Нам удалось, однако ж, подслушать несколько стихов, вроде следующих:
…кому владеть короной
По праву мне, Филиппу ж по насилью! —
или с рифмами:
Ты не любви достойна — обожанья!
Я при тебе забыл свои страданья!
Какая новая, глубокая мысль и как она хорошо выражена!.. Вероятно, г-да Вольф и Беранже воспользуются ею к Новому году. Не знаем, проза или стихи следующая фраза, только она показалась нам замечательною:
Над нашими войсками несколько поверхностей он получил!
«Поверхностей»? Откуда это? из геометрии, если память нас не обманывает. Вот новость! Г. Зотов сближает две крайности: драму и — математику! Можно надеяться что он на этом не остановится. Ныне он коснулся поверхностей, потом примется за плоскости, а там, чего доброго, он оснует драму на площадях, и таким образом мало-помалу вся математика войдет в состав драмы. Тогда мы первые готовы засвидетельствовать, что честь этого нововведения принадлежит г. Зотову!
Каратыгин (Филипп II), как почти всегда случается, был несравненно выше своей роли, которая создана слабо или, лучше, в которой нет вовсе создания. Не согретая ни сильным чувством, ни страстью, не носящая на себе и признака оригинальности роль г-жи Асенковой (Донна Луиза), пустая и ничтожная, не позволила артистке выказать ни обдуманности, ни таланта. Г-жа Валберхова (Анна Австрийская), особенно в третьем действии, показала много неподдельного чувства. Г. Толченов (герцог Альба), бенефициант, был хорош по-своему: тиран настоящий!
Мы первые погладили бы по шерсти «Тигровую кожу», если б этот водевиль не был несколько растянут, шероховат и вообще явился бы потщательней обработанным. Он не лишен забавных сцен и острых куплетов. Содержание его заимствовано из французской повести «Львиная кожа», переведенной в «Отечественных записках». Оно, по нашему мнению, тяжело для водевиля, притом недостаточно ново и занимательно. Дело состоит в том, что один молодой человек, Змейкпн, трусливый и хвастливый до чрезвычайности, влюблен в молодую девушку, Веру Лидину, в которую влюблен также полковник Стрельцов (г. Григорьев, б<енефкциант>) и его племянник Лирский (г. Фризановский, воспитанник>). Дядюшка и племянник всеми силами стараются доказать Лидиной, что соперник их трус и что подвиги, о которых он рассказывает, одно хвастовство. Она не верит и отдает ему предпочтение. Наконец всё объясняется: однажды, прогуливаясь в лесу с тремя обожателями, Лидина роняет платок в волчью яму или во что-то подобное. Лирский спасает платок, и волк его ранит. Полковник бросается на волка, а Змейкин бросается бежать. Дело его плохо: он уличен в трусости. Чтобы всё поправить, он пишет письмо к трем приятелям, просит их нарядиться в разбойничий костюм и похитить Лидину, для того чтобы он один мог вырвать ее из рук трех похитителей и тем доказать свою храбрость. Сказано — сделано! Только, к несчастию, полковник поймал одного из разбойников, и тот во всем признался. Уличенный трус бежал, полковник женился на Лидиной, а племянника его произвели в юнкера. Г. Самойлов в роли Змейкина был очень хорош. Г. Мартынов сделал из своей роли всё, что можно было сделать. Г-жа Самойлова 2-я очень мило сыграла Лидину. Начало комедии г. Навроцкого «Новый недоросль» заслуживало, по нашему мнению, более внимания, чем удостоила его публика. Впрочем, по началу нельзя судить и лучше подождать, когда сыграют всю комедию: finis coronal opus".[1] Артистами выполнена она была, можно сказать, превосходно. Особенно г. Самойлов (Митрофан) и г-жа Сосницкая (Простакова) сыграли свои роли — прекрасно.
«Тайна матери», водевиль, переведенный с французского, для нас не тайна. Этот сюжет с изменениями, пополнениями или уменьшениями, более или менее замечательными, и в романах, и в повестях, и в самых водевилях встречался неоднократно. Дело всё в том, что человек, который шестнадцать лет назад был влюблен в молодую женщину, сватается теперь к ее дочери, но всё объясняется и наконец… оканчивается, как следует. Разыгран он был удовлетворительно. Особенно г-жа Гринева прекрасно выполнила роль Изоры и тем единственно удержала пиесу от совершенного падения. Вообще в г-же Гриневой заметен быстро развивающийся талант: она обещает очень хорошую водевильную актрису. Публика на этот раз удостоила ее вызова.
Примечания
правитьПечатается по тексту первой публикации.
Впервые опубликовано: ЛГ, 1840, 2 окт., № 79, с. 1795—1798, с подписью: «Н. П-ский».
В собрание сочинений включается впервые.
Автограф не найден.
Авторство Некрасова указано (без мотивировки) И. Ф. Масановым, расшифровавшим в своем «Словаре псевдонимов» (т. 2. М., 1957, с. 346) подпись под комментируемой статьей (именно на нее ссылается Масанов) как сокращенный вариант псевдонима Некрасова «Н. Перепельский». Однако и после выхода в свет «Словаря…» Масанова комментируемый театральный обзор не учитывался в качестве некрасовского, — видимо, потому, что долго держалось убеждение, будто только с 1841 г. редактором «Литературной газеты» становится Ф. А. Кони и лишь с этого времени в ней возможно активное сотрудничество Некрасова. Между тем Кони становится редактором «Литературной газеты» раньше. 25 сентября 1840 г. в газете было опубликовано подписанное ее прежним редактором А. А. Краевским «Объявление», в котором сказано: «…я решился с будущего 1841 года отделить редакцию „Литературной газеты“, с тем чтоб газета сия составила издание отдельное, независимое от „Отечественных записок“ ни по мнениям своим, ни даже по хозяйственной части. Главное заведование редакциею „Литературной газеты“ принял на себя Ф. А. Кони, в распоряжение которого она и поступает со дня этого объявления» (1840, 25 сент., № 77, с. 1757). Следовательно, уже с № 77 или — во всяком случае — с № 78 газету редактирует Кони (см.: Станько А. И. Русские газеты первой половины XIX века. Изд-во Ростов, ун-та, 1969, с. 196; ср.: Гин М. Некоторые вопросы атрибуции литературно-критических текстов Некрасова. — Некр. сб., VI, с. 95). Возможно, переход газеты к Кони состоялся еще раньше; последний подписанный Краевским номер вышел 14 августа (№ 65); с 17 августа (№ 66) газета выходила без подписи редактора.
Эти обстоятельства учел В. А. Егоров, высказавший предположение о принадлежности Некрасову данного театрального обзора и перепечатавший его в межвузовском сборнике «Н. А. Некрасов и его время» (вып. 3. Калининград, 1977, с. 139—142). Публикатор справедливо обращает также внимание на то, что псевдонимом «Н. Перепельский» Некрасов в то время пользовался уже в другом органе Кони — «Пантеоне». Однако указание Масанова осталось неизвестным В. А. Егорову, а собственная его аргументация недостаточно полна, поэтому он не идет дальше предположений. Между тем можно говорить не о предположениях, а о факте: вскоре после комментируемой статьи в «Литературной газете» был опубликован отрывок из сказки Некрасова «Баба Яга, Костяная нога» (19 окт., № 84, с. 1909—1912), а затем фельетон «Новости с литературной биржи», с подписью: «Литературной биржи маклер Назар Вымочкин»(1840, 26 окт., № 86, с. 1960—1962), о принадлежности которого Некрасову см.: наст. изд., т. XII. Таким образом, участие Некрасова в «Литературной газете» с сентября 1840 г. не вызывает сомнений, и, следовательно, кто-либо другой не мог пользоваться в этой газете сокращенным вариантом его псевдонима.
Настоящая статья — первый театральный обзор Некрасова и первое ого выступление в качестве театрального критика. Его литературно- и театрально-критические взгляды в это время еще только формировались. К суду публики автор относится здесь с пиететом, рассматривая этот суд в качество одного из критериев своей собственной оценки спектакля. Не вполне еще последователен Некрасов и во взгляде на репертуар русской сцены (см. ниже некоторые его отзывы). Его ироническое отношение к публике Александринского театра определится уже в следующем году.
С. 249. …соч<инение> Р. М. Зотова.(Сюжет взят из повести г-жи Рейбо) со она была переведена прошлого года в «Сыне отечества». — Р. М. Зотов (1796—1871) — писатель и театральный деятель, автор и переводчик многочисленных пьес, отличавшихся верноподданническим и нравоучительным характером, а также невысоким художественным уровнем. Повесть французской писательницы Фанни Рейбо (1802—1871) «Донна Луиза» была опубликована в «Сыне отечества» (1838, № 8 и 9, авг. — сент.) в переводе И. Бенигна. О пьесе, переделанной Р. М. Зотовым из этой повести, Белинский писал как о драме «с пустозвонно-трескучими эффектами» (т. IV, с. 331—333).
С. 249. За удачным или по крайней мере вполовину удачным бенефисом г. Самойлова… — В бенефис известного актера В. В. Самойлова (1813—1887) 3 сентября 1849 г. наряду с другими пьесами была дана имевшая шумный успех комедия-водевиль Кони «Петербургские квартиры», в которой в образе беспринципного, продажного журналиста Абдула Фаддеевича Задарина сатирически высмеян Фаддей Булгарин. Влияние «Петербургских квартир» ощущается в водевиле Некрасова «Утро в редакции» (1841): в одном из действующих лиц, наделенном именем благородного журналиста из «Петербургских квартир» — Семячко, автор изобразил самого Кони (см. об этом: наст. изд., т. VI, с. 656).
С. 249. …последовал бенефис г. Толченова 1-го, уж решительно неудачный; см. также с. 250: Г. Толченов (герцог Альба), бенефициант, был хорош по-своему: тиран настоящий! — Устаревшие приемы игры П. И. Толченова (1787—1862), артиста Александринского театра, были постоянным объектом иронии журналистов и публики 1830—1850-х гг. Обычно Толченое играл роли стариков и злодеев.
С. 249. Надежда льстивая коварно изменила! — Источник цитаты не установлен.
С. 249. …старательность г-жи Валберховой…; см. также с. 250: Г-жа Валберхова ~ показала много неподдельного чувства. — М. И. Вальберхова (1788—1867) — актриса Александринского театра. Белинский писал о ней: «…г-жа Валберхова — артистка старой классической школы, но с замечательным талантом и для драмы и для комедии, и — что у нас особенно редко — артистка с замечательным образованием» (т. VIII, с. 534; см. также: т. III, с. 377—378; т. IV, с. 15, 18; т. VIII, с. 416).
С. 250. Какая новая, глубокая мысль ~ Вероятно, г-да Вольф и Беранже воспользуются ею к Новому году. — Вольф и Беранже — владельцы известной кондитерской на Невском проспекте. Упоминая их имена, Некрасов имеет в виду обычай украшать торты строчками из стихов, посвящениями и т. д.
С. 250. «Поверхностей»? Откуда это? — Слово «поверхность» употреблено в значении: преимущество, превосходство над кем-либо (в борьбе, споро) (устарелое). Ср.: наст. том, кн. 2, с. 78.
С. 250. …роль г-жи Асенковой ~ не позволила артистке выказать ни обдуманности, ни таланта. — В. Н. Лсенкова (1817—1841) — выдающаяся драматическая и водевильная актриса; ей посвящено стихотворение Некрасова «Памяти <Асенков>ой»(1855) (см.: наст. изд., т. I, с. 146, 625).
С. 250—251. Мы первые погладили бы по шерсти «Тигровую кожу», если б этот, водевиль не был несколько растянут ~ Содержание его заимствовано из французской, повести «Львиная кожа», переведенной в «Отечественных записках». — Автор водевиля — Н. И. Филимонов. Перевод повести французского писателя Ш. Бернара (1804—1854), послужившей источником сюжета водевиля, опубликован: ОЗ, 1840, № 4, отд. III, с. 213—306. С этой повестью связана реминисценция в стихотворении Некрасова «Портреты» (1843):
Он поросенка в коже львиной
Напомнил всем — и насмешил!
(наст. изд., т. I, с. 371)
С. 251…. (г. Григорьев, б<енефициант>)… — П. Г. Григорьев (Григорьев 2-й; 1807—1854) — актер Александринского театра и драматург-водевилист, знаменитый исполнитель ролей лавочников, купцов, мещан; но определению Белинского, «верх возможного совершенства в ролях купцов и купчиков и возможной бездарности во всем другом» (т. III, с. 367). Под «всем другим» подразумеваются водевили Григорьева, среди которых наиболее популярным был грубый фарс о добрых господах и глупых мужиках «Филатка и Мирошка, или Четыре жениха и невеста» (1831).
С. 251. Г. Самойлов в роли Змейкина был очень хорош. — В. В. Самойлов — актер Александринского театра, мастер остро-характерных ролей, с большим успехом сыгравший роль Стружкина в водевиле Некрасова «Актер» (1841).
С. 251. Г. Мартынов сделал из своей роли всё, что можно было сделать. — А. Е. Мартынов (1816—1860) — актер Александринского театра, один из основоположников русской школы сценического реализма.
С. 251. Г-жа Самойлова 2-я очень мило сыграла Лидину. — Н. В. Самойлова (называемая Некрасовым Самойловой 2-й; см.: наст. кн., с. 458) (1818—1899) — сестра В. В. Самойлова, актриса Александринского театра на первых ролях в комедии и водевиле.
С. 251. Начало комедии г. Навроцкого «Новый недоросль» заслуживало, по нашему мнению, более внимания, чем удостоила его публика. — «Новый недоросль» — комедия в двух действиях С. И. Навроцкого (1808—1865), драматурга и публициста, сотрудника журнала «Маяк». Белинский резко осудил этот водевиль: «Много на русской сцене появляется нелепостей, но „Новый Недоросль“ г. Навроцкого превосходит все эти нелепости целою головою. Это просто — геркулесовские столбы бездарности, далее которых она не дерзает…» (т. IV, с. 336).
С. 251—252. «Тайна матери», водевиль, переведенный с французского, для нас не тайна. ~ Разыгран он был удовлетворительно. — «Тайна матери» («Le secret d’une mere») — комедия-водевиль в одном действии П. Дюяора. Ср. отзыв Белинского: «При хорошей игре артистов, этот водевиль довольно забавен» (т. IV, с. 337).
С. 252. Особенно г-жа Гринева прекрасно выполнила роль Изоры ~ в г-же Гриневой заметен быстро развивающийся талант… — Е. В. Гринева (род. 1819) — актриса Александринского театра на вторых ролях.
- ↑ конец венчает дело (лат.).