Все стихотворения г-жи Жадовской проникнуты истинным, неподдельным чувством, которое везде преобладает над поэтическим творчеством; оттого почти в каждом стихотворении есть что-то недосказанное, неопределенное; мысль и чувство не всегда находят себе соответствующие образы и не вполне укладываются в слове. Несмотря на эту недостаточность формы, несмотря на эту недосказанность и неопределенность, искренность чувства и тихая задушевная грусть придает стихотворениям г-жи Жадовской особенную трогательную прелесть; грусть эта ищет себе отражения в явлениях природы; и восход солнца, и летний вечер, и легкое облачко, и падающая звезда находят себе сочувствие в душе г-жи Жадовской и наводят на нее мрачные мысли; то тоскует она о несовершенствах жизни, то грустит собственным горем, то с печальною улыбкой вспоминает о невозвратимом прошедшем. И везде господствует глубокая затаенная грусть, которая выражается просто и безыскусственно. Укажем нашим читательницам на некоторые из лучших стихотворений г-жи Жадовской. К числу таких стихотворений относятся: «История цветов», XXXIX-е, «Сила звуков», XLVII-e, «Необходимое притворство», «Неутоленная жажда», XCIX-е, «Нива», «Посев», «Посещения». Мы обратили внимание наших читательниц только на самые замечательные из поэтических произведений г-жи Жадовской; на те, в которых форма всего более соответствует содержанию, в которых прекрасная идея выражается в художественном образе. Приводим для примера стихотворение 1-е, замечательное по глубине мысли:
Лучший перл таится
В глубине морской;
Зреет мысль святая
В глубине души.
Надо сильно буре
Море взволновать,
Чтоб оно в бореньи
Выбросило перл;
Надо сильно чувству
Душу потрясти,
Чтоб она, в восторге,
Выразила мысль.
В этом стихотворении лежит глубокая идея. Только сильное волнение может вызвать наружу заветную мысль, которая таится в глубине души; человек бережет и лелеет эту мысль, не хочет и не может ее высказать; она для него священна, он боится поделиться ею с другими, которые, быть может, не поймут ее; она слишком сильна, слишком обширна, чтоб выразиться в речи, и до времени таится, но настает решительная минута, которая потрясает всю внутреннюю природу человека, и эта заветная мысль с неудержимою силою, легко и свободно вылетает во вдохновенном слове или в гениальном произведении. Сравнение задушевной мысли с перлом, выброшенным морем во время бури, — образ, в котором выражена эта прекрасная идея, немного натянут и потому слаб и бледен. Приводим для сравнения стихи Шиллера, в которых высказывается та же мысль:
Ich wohn in einem steinernen Haus
Da lieg ich verborgen und schlafe
Doch ich trete hervor, ich eile heraus
Gefordert mit eiserner Waffe
Erst bin ich unscheinbar und schwach und klein
Mich kann dein Athem bezwingen;
Ein Regentropfen schon saugt mich ein
Doch mir wachsen im Siege die Schwingen;
Wenn die mächtige Schwester sich zu mir gesellt
Erwachs' ich zum furchtbarn Gebieter der Welt.
Какой оригинальный образ: сравнение гениальной мысли и поэтического творчества с искрою, которая от удара железа вырывается из холодного кремня и разрастается в могучий пламень, — это одно из таких сравнений, которые составляют принадлежность великих поэтов. Заметим мимоходом, что этот прекрасный образ решительно не передан в русском переводе г. Мейснера:
Я в каменном доме незримо живу
И сплю в безмятежном покое;
Но я не могу не предстать наяву,
Заслыша орудье стальное.
Сперва я чуть видим, бессилен и мал,
Дыханье твое мне опасно;
Довольно дождинки — я вмиг и пропал,
Но в суше расту я ужасно;
Когда же со мною мой брат заодно —
Весь мир мне тогда устрашать суждено.
(Шиллер в переводе русских поэтов, т. II, стр. 195).
Из стихотворений г-жи Жадовской приведем еще одно, в котором выражено поэтическое сочувствие к бедной, трудовой жизни поселянина:
Грустная картина!
Облаком густым
Вьется из овина
За деревней дым.
Незавидна местность:
Скудная земля,
Плоская окрестность,
Выжаты поля.
Все как бы в тумане,
Все как будто спит…
В худеньком кафтане
Мужичок стоит,
Головой качает, —
Умолот плохой, —
Думает, гадает:
Как-то быть зимой?
Так вся жизнь проходит
С горем пополам;
Там и смерть приходит,
С ней конец трудам.
Причастит больного
Деревенский поп;
Принесут сосновый
От соседа гроб;
Отпоют уныло…
И старуха мать
Долго над могилой
Будет причитать…
Каким теплым, мягким сочувствием дышат эти простые, безыскусственные строки; это простой рассказ жизни поселянина, рассказ, вылившийся прямо из души поэта, не получивший в слове никаких прикрас, но зато проникнутый тихою, как бы робкою, грустью и глубоким искренним чувством. В этих стихах нет ни претензии на эффект, ни желчи, ни сатирических выходок; в них отразилась мягкая, нежная душа женщины, которая понимает несовершенства жизни и грустит молча и безропотно. Такое направление проходит чрез все стихотворения г-жи Жадовской, но не везде выражается в такой определенной и законченной форме. Кроме того, в других произведениях г-жи Жадовской внимание поэта обращено на свой внутренний мир и причиною неясности является отчасти самый предмет. Понять, уловить, выразить в поэтической форме движение собственной души, неопределенное чувство, неосознанное стремление труднее, нежели изобразить внешнюю природу. При первом нужен глубокий психологический анализ, при втором — достаточно одного поэтического чувства. Во всяком случае, обращаем внимание наших читательниц на стихотворения г-жи Жадовской; многие из указанных нами произведений стоят наряду с лучшими созданиями русской поэзии. К тому же женщина лучше нас поймет и оценит чувства женщины и сердечным сочувствием отзовется на задушевное, грустное слово.