В. В. Розанов. Полное собрание сочинений. В 35 томах. Серия «Литература и художество». В 7 томах
Том четвертый. О писательстве и писателях
Статьи 1908—1911 гг.
Санкт-Петербург, 2016
«МУЧЕНИКИ ИДЕИ…»
правитьРусская печать более и более освобождается от того захвата ее социализмом и социалистами, который совершился в прошлом поколении… Профессорский «Вестник Европы» в 40-летнее редактирование М. М. Стасюлевича ни разу не решился отнестись критически к русским и заграничным вождям социализма, не по личному сочувствию им, которого у М. М. Ст-ча не было, но из страха быть сейчас же заброшенным комьями грязи и лишиться половины подписки. Теперь журнал тоже редактируется профессорами, и даже близкими покойному основателю журнала, но времена изменились; и посмотрите, как живописуются социалисты во Франции в повести «Кира Барсюкова» г. Ивана Странника.
— Эта старуха Шарбонель, почти страшная на первый взгляд, вполне завладела, держит на привязи, в беспрекословном повиновении, самого тонкого, самого лучшего из современных писателей!
— Аристида Латуна?
— Да, Аристида Латуна… И это любовь — настоящая любовь! Он с восхищением смотрит на нее, на эту с головы до пят искусственную, злую и умную старуху. А она гордо выставляет его на общее поклонение, окружает льстецами, поводит разговор на такие темы, где он мог бы особенно блеснуть, следит за тем, чтобы его слушали с должным вниманием…
Описывается их жизнь, обеды…
— Роскошь изумительная, — продолжает рассказчица. — Стол покрыт необыкновенною желтою скатертью, посредине его положено большое зеркало без рамки, на котором стоит скала из саксонского фарфора с пастухами и пастушками; по краям зеркала серебрятся корзины с розами, и корзина с корзиной связана ниспадающей цепью цветов. Между каждыми двумя приборами графин с вином… Сидят за обедом на больших стульях, обитых красным шелком, с высокими прямыми, тоже мягкими спинками. Очень удобно и просторно, туалеты даже очень выигрывают… В глубине столовой играет мраморный фонтан, стены в гобеленах, легкий ковер под ногами, по которому беззвучно двигаются лакеи…
— О чем же говорит Аристид Латун?
— А говорили все о политике. Аристид Латун, оказывается, социалист, — и все присутствующие, конечно, были социалисты. Говорил Латун так тонко, так умно, красивыми, законченными, благозвучными фразами. Вновь бы слушала!
— И вы со всем соглашались?
— Как же иначе? Ведь его не переспоришь. Вышло бы невежливо, да я и аргументов бы не нашла; он так говорил, что я каждому его слову верила… Видно, что он все обдумал, вдоль и поперек знает всю Францию, нужды и интересы классов, как устроить все к лучшему. Но пока он поучал, ко мне нагнулся мой сосед слева и шепчет: — «Вы, может быть, воображаете, что если бы теперь на улице заревела толпа, требуя исполнения того, чему учит наш знаменитый друг, он бы пошел с нею? Нет, преспокойно остался бы сидеть здесь и глядеть бы не стал на беспорядочную свору». — Слова эти так испугали меня, что я чуть не отшатнулась. Он прибавил мне любезно: — «Мы не так великодушны, как вы, русские, — и свой лоб опасности зря не подставляем».
Конечно, «лба опасности не подставят» и московские банкиры, издающие левые листки. Вслед за Европою, и у нас социализм переползает — уже значительно переполз из подвала в бельэтаж. И здесь умрет той естественной смертью, как все зажиревшее, самодовольное, тупое. Социализм только подрумянивает жирный трон буржуазии; но испортить его решительно не в состоянии. Буржуазия 10 это хорошо видит и сама начинает «социализироваться». Она хорошо видит, что из подвала социализм может если не повредить серьезно, то поделать неприятностей. Во избежание «сюрпризов» она ввела его в себя, научила есть ножом и вилкой и утираться салфеткой; и вообще приучила к разным «мелочам» обихода… Изголодавшимся за прежние годы социалистам это очень понравилось, и, мало-помалу, сохраняя убеждения о «ниспровержении всего существующего», они примазались к этому «существующему» и пьют от него сладкий нектар. Этот способ «борьбы с социализмом», к которому прибегла буржуазия, гораздо спорнее полицейских мер. Идеи — идеями, но лучше сделать человека «ручным».
И это делается как-то автоматично и невольно. Круг таков:
Идея социализма — победила.
Победив — стала популярна, захватила толпу.
Толпа, как читатели, как слушатели, как ученые и последователи — даешь силу и богатство.
Получив силу и богатство, пролетарии из «социалистов» превратились в «буржуа»… Не все, но их вожди, их таланты. Именно к кому полилось золото и сила.
И «социализм» теперь расслоился на неимущий по-прежнему пролетариат, но во главе которого стоят восторженно обожаемые этим пролетариатом буржуа, которые им командуют и управляют. Интересно окончание и résumé приведенного разговора.
— Латун поступил бы правильно, — говорит один из собеседников — не выйдя на улицу. Мускульная его сила мало что сделала бы для успеха дела, а его ум, его книги, его речи увеличивают сумму знания и счастья народа, двигают его вперед.
— А на что он похож? — спросила Тестевская.
— Напоминает одновременно мудрого старого слона и трусливого зайца, — задумчиво ответила Ольга Андреевна.
КОММЕНТАРИИ
правитьАвтограф — РГАЛИ. Ф. 419. Оп. 1. Ед. хр. 163. Л. 10-11. В Собр. соч. Розанова не включалось.
Печатается впервые по автографу РГАЛИ.
Статья посвящена повести Анны Митрофановны Аничковой (писавшей под псевдонимом Иван Странник; 1868—1935) «Кира Барсюкова» (Вестник Европы. 1911. № 4—7). Жена историка литературы Е. В. Аничкова, в конце 1890-х — начале 1900-х гг. она жила в Париже, опубликовала романы на французском языке, перевела на французский сборник рассказов М. Горького (Париж, 1901).
С. 800. …близкими покойному основателю журнала… — М. М. Стасюлевич умер 23 января 1911 г. С 1908 г. издателем «Вестника Европы» стал М. М. Ковалевский, редактором — К. К. Арсеньев.