УВѢДОМЛЕНІЕ.
правитьТрагедія сія, какъ изъ слѣдующаго отъ сочинителя предисловія явствуетъ, есть первый еще трудовъ его; но поелику она прежде уже особенно была напечатана: то по предположенному при изданіи Россійскаго Ѳеатра правилу вносится здѣсь и оная такъ, какъ подлинное Россійское твореніе; предоставляя впрочемъ самой публикѣ судить о достоинствѣ сочиненія.
ПРЕДИСЛОВІЕ
правитьГосподинъ читатель! сія Трагедія еще есть первый опытѣ моего труда, которой я предалъ печати, то конечно найдешь въ оной недостатокъ сильнаго выраженія мыслей; то и прошу судить меня съ благосклонностію, а я надѣясь на оную можетъ быть вздумаю что нибудь и еще издавать въ свѣтъ, основываясь на Латинской пословицѣ: errando discimus, то есть погрѣшаючи научаемся.
ДѢЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА:
правитьПЕРТИНАКСЪ, Римской Императоръ.
ТРАЯНЪ, наслѣдникъ Римскаго престола.
ОРЕСТЪ, князь и полководецъ.
ЛИДА, Дочь Орестова.
СИМЕДА, мамка Лиды.
ВѢСТНИКЪ.
СТРАЖЪ.
ВЕЛЬМОЖИ и ВОИНЫ.
ДѢЙСТВІЕ I.
правитьУвы! Синеда, я на что на свѣтъ родилась,
Когда моя любовь Траяномъ вспламенилась.
Любезный мой Траянъ, любезный говорю,
Нѣжнѣйшею къ тебѣ любовію горю.
Когда бы ты всѣ зналъ мученія мои!
И естьли ихъ сравнять, небудутъ какъ твои.
Надежда льститъ меня, но льститъ она нарочно;
Люблю тебя, о князь! люблю я непорочно.
Престань ты мучиться опасно такъ, княжна,
И сердце не круши любовь сія важна:
Въ такой ты младости теряешь красоту,
И носишь на себѣ печаль и тяготу.
Старайся какъ нибудь ты въ сердце не впускать,
И сердце ты престань надеждою ласкать.
Возможноль пламень сей теперь мнѣ потушить,
И огнь съ Траяномъ мнѣ навѣки разрушишь.
Когдажъ Траянъ къ тебѣ любови не имѣетъ,
Что скажешь ты тогда?
Языкъ мой онѣмѣетъ.
Услыша вѣсть таку не стану долго жить,
Престану тосковать, крушиться и тужишь.
Тогда-увидишь ты безмолвную меня,
Не въ свѣтѣ но въ одрѣ ты взглянешь вся стеня.
О Боже! слышу, что пристойноль говорить.
Тебѣ самой себя приличноль уморить?
Того не премѣню, что предпріяла я,
Ужъ сильно возрасла любовь къ нему моя.
Предвижу, что не льзя сію страсть умягчить,
И рану сей любви не можно залѣчить.
Не знаю, что начать я къ Лидиной отрадѣ;
Я вся сана въ тоскѣ и грусти и досадѣ.
Ахъ Лида! ты жалка и жалости достойна:
Изъ рукъ своихъ умрешь, сія смерть не пристойна.
Не можно мнѣ никакъ имѣть такую страсть,
Чтобъ ту любить, надъ коей здѣсь имѣю власть.
Что долженъ дѣлать я, скажите вы, о Боги!
За что вы такъ ко мнѣ толь жестоки и строги.
Невинность нѣжная душей ея владѣетъ..
Горячности никто еще къ ней не имѣетъ.
Природа въ тя свои всѣ прелести вліяла
На толи, чтобъ меня ты оными терзала?
Доколь въ чертогахъ сихъ тебя я не видалъ,
Всегда въ спокойствіи я здѣся пребывалъ.
Когда жестокая узрѣвъ ты ни на тронѣ,
Не стало нужды мнѣ ни въ скиптрѣ и коронѣ:
Съ тѣхъ поръ всечасно ты въ умѣ моемъ мечталась,
Прелестнѣе всево ты въ свѣтѣ семъ казалась;
Однакъ въ Траянѣ зрю я лютаго врага,
Но сей же часъ его не будетъ здѣсь нога.
Всегда видаю я съ нимъ Лиду въ разговорѣ,
Изъ коего себѣ предчувствую я горѣ.
Но ты не думай здѣсь владѣти на престолѣ,
Но что терпѣть его я не могу здѣсь болѣ,
Пойду отъѣздъ ему явлю я непремѣнно,
Что долженъ вдѣлать онъ сей часъ же неотмѣнно.
Великій Государь!дерзнулъ я къ вамъ притти,
Не думавъ, чтобы я васъ здѣся могъ найти.
Давно уже я здѣсь, и никого не вижу.
Все гнусно кажется, и самъ ни ненавижу,
Всѣ подозрительны являются!въ глазахъ,
Но что трепещу я, въ моихъ есть всѣ рукахъ.
Осмѣливаюсь я спросить у васъ притчину.
Что всѣхъ веселостей я вашихъ зрю кончину.
Любезный мой Орестъ ищу уединенья;
Хочу тебя просить не здѣлай мнѣ мученья,
Въ которомъ можешь мнѣ одинъ ты дать утѣху,
Мнѣ безъ тебя не льзя сыскать сего успѣху,
Прошу въ супружество твою любезну дщерь,
Симъ можешь здѣлать ты спокойствія мнѣ дверь.
Велико щастіе даруетъ мнѣ сынъ,
Исполнится оно желаніемъ твоимъ,
За нѣкій даръ я чту се радость такову,
Явили вы теперь мнѣ милость какову.
Достоинство сіе даемо вами дщери,
Да разрушитъ оно печалей вашихъ двери.
Пожалуй объяви почтенье ей мое,
И что на бракъ явилъ желанье я свое;
Скажи, что я прошу на то соизволенья.
Прошу не здѣлай ты отвѣтомъ мнѣ мученья.
Сего до днесь не зналъ, что Пертинаксъ мутится,
Ставъ Лиды, плѣнникомъ, и началъ такъ крушится;
Однако думаю обрадовать симъ Лиду,
И въ радости я съ ней въ сей день теперя вниду.
Пойду не мѣшкая ей радость объявить
Ахъ вотъ она… и грусть старается таить.
Не знаешь Лида ты всѣхъ радостей твоихъ,
Тебѣ я объявлю….
Не бездналь мукъ моихъ?
Царь Пертинаксъ велѣлъ о бракѣ тя спросить,
Желаешь ли ты съ нимъ въ супружество вступить?
И чтожъ печальна ты на то не отвѣчаешь,
Свою ты красоту вседневно помрачаешь,
Уже недѣли съ двѣ я ето примѣчаю,
Тебѣжъ бракъ получить я съ Пертинаксомъ чаю.
Оставь меня въ тоскѣ и грусти и мученье,
Царю я моему даю всегда почтенье,
Въ супружествожъ вступить съ Царемъ я не хочу;
Когдажъ съ нимъ въ бракъ вступлю, то смерть я получу.
Опомнись Лида ты, тебѣ ли говорить!
Должна ты за сіе ему благодаришь,
И съ Пертинаксомъ въ бракъ ты для чево не хочешь,
Къ чему тоскуешь ты и на него такъ ропщешь?
Тебя мнѣ принуждать хотя и непристойно,
Однако онъ нашъ Царь…
Я чту его достойно;
Но быть супругою ево я не хочу,
Иль душу съ тѣломъ я на вѣки разлучу.
Коль хочешь видѣть ты на свѣтѣ дщерь свою,
То откажи ему, сынъ жизнь спасетъ мою.
Отъѣздъ теперя мой къ вамъ объявить пришелъ,
Не здѣлалъ я сего, чтобъ къ вамъ я не зашелъ,
И такъ Орестъ прости со дщерію твоей,
Что можетъ быть и я противенъ не былъ ей.
О Боже праведный! какою зришь меня,
Увы! сколько я грущу, печалюся стеня,
Ужъ можетъ быть я съ нимъ на вѣки разлучусь;
И не съ тобою я, но съ гробомъ съединюсь.
Моихъ нѣтъ болѣ силъ сносишь сіе мученье,
Пошлите Боги вы хоть малое терпѣнье.
Что вдѣлалось Княжна, что мучишься ты такъ,
Какой являешь ты отчаянья мнѣ знакъ,
Что долженъ думать я, чего теперь боюсь,
Боюсь великихъ бѣдъ, трепещу и страшусь.
Какое ты пришло прежалостное время,
Почувствуетъ сей градъ несноснѣйшее бремя,
Брегися, Лида ты нечаянныхъ сихъ бѣдъ,
Я старѣе тебя и въ старости ужъ сѣдъ.
Послушайся меня, когда еще ты любишь,
Сей градъ отъ бѣдъ спасешь и радость усугубишь.
Прости Траянъ прости и поѣзжай щастливо.
Бывало ли когда толь время ты страшливо!
Осмѣлюся спросить, что возмущаетъ васъ,
И что сей градъ страшитъ и всѣхъ людей здѣсь насъ?
Могу ли только Князь сіе тебѣ сказать.
Она стыдится вся глаза мнѣ показать.
Да для чего не льзя, иль есть такая тайна,
Скажи Княжна ты мнѣ хотя и чрезвычайна.
Еще не понялъ ты изъ глазъ рѣчей моихъ,
Стыжуся вся теперь я нѣжныхъ глазъ твоихъ.
Люблю тебя, люблю, доволенъ ли ты симъ,
Владѣешь надо мной и сердцемъ всемъ моимъ.
О Боги! для чего такъ долго я былъ здѣсь,
Свершили ли вы гнѣвъ тутъ надо иною весь?
Ее я погублю, когда отказъ получитъ,
Не знаю дѣлать что, о сколь сіе ни мучитъ!
Теперя пропасть всю у ногъ моихъ я вижу,
Возможноль мнѣ сказать, люблю иль ненавижу.
Карайте небеса, чтобъ не былъ я причина,
И чтобъ не вдѣлалась надъ градомъ симъ кончина.
Пошлите Боги вы скоряй кончину мнѣ,
Иль здѣлайше сіе мечтою вы во снѣ.
Однако ты княжна печали отложи,
Тоску, мученіе на радость преложи,
До самыхъ оныхъ поръ, когда приѣду я,
Ты знаешь сколь вѣрна душа тебѣ моя;
Тамъ мѣсяцовъ я двухъ не болѣе пробуду,
Какъ возвращусь къ тебѣ совсѣмъ уже оттуду,
Прощай Княжна теперь до моего приѣзду,
Уже я думаю готово все къ отъѣзду.
Иду съ печалію проститься Князь съ тобой:
Но думаю, что ты владѣть не будешь мной.
ДѢЙСТВІЕ II.
правитьНе знаю, получу ль я Лиду дщерь Ореста,
Не нахожу нигдѣ веселаго я мѣста.
Когда я размышлять одинъ здѣсь начинаю,
На бракъ я Лиду зрѣть согласну уповаю.
Какъ мысль единую возьму я о тебѣ,
Чтобы тебя имѣть супругою себѣ,
Твои я прелести въ умѣ воображаю,
Печалію себя тогда я поражаю.
Моя жизнь отъ тебя теперь зависитъ вся,
Владѣетъ сердцемъ всѣмъ душа моимъ твоя,
Какъ прелести въ тебѣ всѣ съ нѣжностью стоятъ,
Къ тебѣ любовію всѣ чувствія горятъ,
Къ тебѣ вся страсть моя, прекрасная стремится,
Ни на единый часъ не можетъ удалиться.
Я думаю тебѣ отецъ бракъ объявилъ,
Любовью пламенной я сердце изъявилъ.
Скажи желаешь ли со мной ты въ бракъ вступить,
И сердце чтобъ твое съ моимъ соединить.
Но вижу я теперь въ отчаяньи тебя.
Щадить ли мнѣ ево иль не щадить себя.
Я сердце ужъ свое другому отдала,
Супругомъ коего себѣ я избрала,
И клятву я дала въ томъ вѣчную ему,
Чтобы любовнику быть вѣрной моему.
Какой еще ударъ теперь мя поразилъ!
Но кто онъ есть таковъ? мечемъ бы въ грудь вонзилъ?
Но ктобъ осмѣлился совмѣстникомъ мнѣ быть,
И какъ онъ только ногъ почтенье позабыть?
Но боги! что хочу ее я принуждать,
Какой мнѣ отъ нее утѣхи послѣ ждать?
О солнце! поскоряй ты смерть ко мнѣ сошли,
Чтобъ разтерзать меня злу фурію пошли,
Чтобъ не былъ низвергомъ я подданнымъ моимъ,
Казни и бей меня всемъ громомъ мя твоимъ.
За чемъ я спрашивалъ о бракѣ ея семъ,
Ещебъ надѣялся не вѣдавъ бы о немъ.
Теперь осталося любое выбирать,
И избѣжать не льзя, чтобъ славы не марать,
Казнить совмѣстника, но я его не знаю,
Мѣшать любови той, я коею пылаю,
Я для чего просилъ о выѣздѣ Траяна,
Надъ кѣмъ свершится вся рука моя багряна?
Когда придѣетъ онъ и возмутитъ мнѣ бракъ,
Тиранства покажу жестокаго я знакъ.
О Боги! вы куда теперь ни привели,
До крайности такой нещастну довели?
Не знаю дѣлать что и чѣмъ помочь себѣ.
Пріятналь будетъ честь тиранская тебѣ?
Мнѣ дѣлать нѣчего теперь осталось болѣ,
Коль хочешь мя спасти, въ твоей оно есть волѣ;
Когда тебя возьму, печали изтребятся,
Мученія и грусть на радость превратятся.
Ты сжалься надо иной, коль хочешь чтобъ живъ былъ
И чтобъ до смерти я тебя не позабылъ.
Оставлю я тебя одну здѣсь разсуждать,
Отвѣту твоего я стану послѣ ждать.
Смотри не погуби отвѣтомъ мя злощастно,
И помни что грущу и мучуся всечасно.
За что караете вы праведные боги!
Виновна въ чемъ я вамъ, что столь ко мнѣ вы строги?
Теперь предвижу я злощастной мнѣ быть вѣкъ,
О Боже, бѣдства ты когда бы всѣ пресѣкъ!
Однакъ намѣренье свое я положила,
Чтобъ жизнь свою скончать, чтобъ больше не тужила.
О солнце, небеса, не долго мнѣ васъ зрѣть!
Надежды никакой не можно мнѣ имѣть,
Чтобъ получить мнѣ то, чего имѣть хочу,
О боги, никогда тово не получу!
Траянъ не вѣдаетъ, что мучуся я такъ.
Когдабъ мнѣ получить съ тобою послѣ бракъ!
О злѣйшій рокъ, за что ты столько бѣдъ готовить,
И мя злощастну такъ въ свои ты сѣти ловишь?
Побѣдоносный градъ почувствуешь ты вскорѣ,
И точно какъ корабль въ волнующемся морѣ
Въ отчаяньи я вся не знаю что начать,
Какъ развѣ поскорѣй тутъ жизнь свою скончать.
О Боже праведный! скончай ты жизнь мою.
На что теряю такъ я молодость свою!
Моглаль покинута упорность ни свою?
Должна ты оказать всю честь ему твою:
Какъ своему отцу, и Царю такъ должно
Почтенье отдавать усердно, а не ложно.
Не знаешь щастія ты въ бракѣ своего,
И Пертинакса ты не любишь для чего?
Царицей будешь ты владѣть страною сей,
На вѣки одолжишь его ты жизнью всей;
Представь себѣ въ умѣ намѣренье свое,
Зависитъ отъ сего все щастіе твое,
Что можетъ здѣлаться по томъ и наконецъ,
Ты можешь заслужить спокойства здѣсь вѣнецъ.
Когда въ супружество сіе съ Царемъ войдешь,
То щастія и дверь ты въ скорости найдешь.
Совѣтую тебѣ усердный какъ отецъ,
Блаженства въ градѣ семъ я истинный истецъ,
Когда упорность ты теперя не покинешь,
Жестокость гнѣва ты всю Божія подвигнешь;
Послушайся отца, мила коль хочешь быть,
Ты добродѣтельной Царицей будешь слыть,
Ты Милость изліешь на Подданныхъ своихъ,
Драгія похвалы за то услышишь ихъ;
Ты нашего Царя во гнѣвъ весь приведешь,
Его или себя до смерти доведешь.
Что будетъ въ градѣ семъ, что скажетъ онъ о насъ,
Что вся сія страна отъ бѣдствіевъ спаслась.
Могу ли слышать я такое принужденье!
Къ нему мое горитъ всегдашнее почтенье,
Любвижъ къ нему Ни какъ во вѣкъ я не имѣла,
Любовьюжъ истинной къ Траяну я горѣла.
О солнце! медлишь что судьбу ожесточить.
Возможноль мнѣ Царя съ тобою разлучить,
И можноль здѣлать мнѣ такое дѣло здѣсь?
Скончайте жизнь мою, что мучуся такъ днесь?
Скажите Боги мнѣ, должна что дѣлать я?
Иль съ тѣломъ разлучись на вѣкъ душа моя.
Не сшыдноль говорить сіи слова тебѣ,
Не можешь щастія найти во вѣкъ себѣ;
Но думать ты должна о лучшемъ бракѣ семъ,
Благополучіе и щастіе есть въ немъ;
Но Пертинаксъ нашъ Царь насильно тя вознетъ.
Когда мнѣ смерть моя глаза мои зажметъ,
Трепещетъ духъ май весь и кровь моя горитъ,
Что Пертинаксъ теперь симъ бракомъ мя коритъ.
Что долженъ я теперь Царю сказать въ отвѣтъ?
Скажи ему сіе, что я оставлю свѣтъ,
И клятвы я своей не премѣню никакъ.
Какой упрямства ты окажешь здѣся знакъ!
О боже нашъ! избавь отъ сихъ нещастныхъ бѣдъ,
И злополучія отторгни сей предмѣтъ.
Что вижу я, Княжна! ты вся теперь въ слезахъ.
Какой теперь нашолъ на мя ужасной страхъ!
Царь мучится всегда въ мученьи пребывая,
И въ бездну страсти сей всечасно утопая,
Не спитъ почти всю ночь, груститъ и унываетъ,
И въ мысляхъ онъ всегда печальныхъ пребываетъ.
Чтожъ дѣлать мнѣ велишь? его я не люблю,
И въ бракъ съ нимъ никогда во вѣки не вступлю;
Хотя принудитъ онъ въ супружество войти,
То смерть себѣ я здѣсь всегда могу найти.
Возможно ли снести отъ подданной сіе!
Должно къ нему всегда почтенье быть твое,
Онъ града Сего Царь, мы подданны его,
Искати мы должны въ немъ щастья своего.
Онажъ не слушаетъ упорностью своей,
Не чувствуетъ къ себѣ любови всей моей.
Должна какъ есмь я дщерь отцу повиноваться,
Но брака я сего въ вѣкъ стану удаляться;
Но естьли же судьбиной мнѣ данный ею рокъ,
Увидишь вскорѣ ты кровавый ной потокъ,
Какъ стану я съ Царемъ о бракѣ говоришь
Скажу что не хочу въ сей бракъ я съ нимъ вступить.
Пусть выберетъ скоряй изъ сихъ любое двухъ,
Чтобъ не любить меня иль прекратить мой духъ,
Понять я не могу теперь, что слышу я,
Хладнѣетъ отъ чего во мнѣ вся кровь моя.
О сколько бѣдъ ты намъ упорностью готовишь!
Какой любви ударъ смертельной ты объявишь!
Не знаю чѣмъ ее ко браку привести!
Какое долженъ Царь ты иго донести,
Когда ты будешь зрѣть упорную себѣ!
На что Корона, Скиптръ, на что даны тебѣ!
Хотя тебѣ и скиптръ на правосудье данъ,
Однакъ когда ты сей державой увѣнчанъ,
То можно ли снести упорность предъ собой,
Чтобъ не былъ за сіе наказанъ кто тобой?
Не ужель мнѣ ему противишься велишь?
Напрасно ты Княжна любви съ нимъ не дѣлишь;
Онъ младъ какъ и Траянъ достойной Царь любви.
Сей часъ вы узрите лежащу мя въ крови.
Хоть малое отъ васъ услышу принужденье,
Забуду честь мою и все къ нему почтенье.
Ужъ больше не могу о семъ ей говорить,
Придется самому себя мнѣ уморить.
Послушайся отца, коль хочешь быть любезна.
Не бракъ мнѣ сей его, но смерть теперь полезна.
ДѢЙСТВІЕ III.
правитьПочто такъ мучуся спокойствія не зная,
И всякъ день въ новыя я мысли утопая?
Не сплю спокойно ночь и день хожу въ смущеньѣ,
Какое буду ждать отъ подданныхъ почтенье?
На что теперь мнѣ скиптръ, на что имѣть державу,
Какую буду я имѣти послѣ славу?
Невиннаго казнить весьма неправосудно,
О! какъ царю владѣть державою претрудно!
Надѣ той свершить свой гнѣвъ, которую люблю,
Но ахъ! я прежде самъ себя здѣсь погублю;
Но видно что не льзя того мнѣ миновать.
Ктобъ могъ теперя мнѣ отраду подавать?
Но кромѣ Лиды кто подастъ утѣху мнѣ?
Покою не найду ни днемъ и ни во снѣ.
О солнце! прекрати сей часъ ты жизнь ною,
И поскоряй пошли жестокость всю свою*
И болѣе не мучь сей страстію меня.
Что государь ты такъ здѣсь мучишься стеня?
Всегда въ уныніи печальнаго тя вижу.
Теперь и жизнь ною совсѣмъ я ненавижу.
Печаль, тоска и грусть, ной духъ всегда терзаютъ,
Ужъ подданные честь мнѣ должну забываютъ,
Такъ развѣ извергомъ, или тираномъ быть,
И позабыть всю честь, и варваромъ мнѣ слыть.
Что будетъ говорить весь Римъ я вся Европа?
Мученіевъ мнѣ сихъ не позабыть до гроба,
Но что теперя дщерь о бракѣ говоритъ?
Ужъ къ ней давно ноя кровь пламенемъ горитъ,
А я не чувствую любови отъ нее:
Чѣмъ долженъ я воздать за дѣло ей сіе?
Ни знаю Государь; старался я какъ можно,
Чтобъ вашу къ ней любовь возпламенить не ложно;
Но всѣ слова мои напрасно потерялъ,
И пріобрѣсть не могъ, что искренно желалъ.
О пагубное дѣло, любить не бывъ любиму!
Знать отъ судьбы уставъ съ ней быть мнѣ раздѣлиму.
Возможно ли снести? Лить только вспомню я,
И имя нареку, мутится кровь моя.
О солнце! Жизнь мою скорѣе прекрати,
Или нещастіе на радость преврати.
Доколѣ мучиться ты Государь такъ будешь?
Я знаю, что въ тоскѣ меня ты не забудешь,
Согласенъ я всегда вручишь вамъ дщерь мою.
Я чувствую Орестъ любовь ко мнѣ твою.
Чѣмъ заслужить могу, чѣмъ долженъ я тебѣ?
Хоть силою возьму, что здѣлаю себѣ,
Какая слава, честь наслѣдуетъ тогда?
Не долженъ дѣлати сего я никогда;
Но имя Лиды я лишь только нареку,
Не къ славѣ болѣе, но къ ней тогда теку,
И можноль кинуть мнѣ что сильно предпріялъ?
О Боги! кто изъ васъ сей пламень мнѣ вліялъ,
Что не любить не льзя? О! что я говорю,
Возможноль потушить къ чему я такъ горю,
И позабыть во вѣкъ кѣмъ сильно такъ прельщенъ?
О! естьли буду я на вѣкъ тебя лишенъ;
Я сниду въ пропасши, когда не получу,
И мертвыхъ я въ число сей часъ себя включу;
Хочу я вмѣстѣ быть вездѣ съ ней неразлучно.
Желалъ бы искренно вамъ жить благополучно.
Но что же дѣлать мнѣ, когда не согласится?
Иль развѣ мнѣ ее на вѣки удалиться?
О Боже! сохрани жестокаго удару,
Или сей часъ пошли ты злѣйшую Мегару,
У коей вмѣсто власъ змѣи кругомъ висятъ,
И снидущихъ во адъ, гдѣ смертныхъ всѣхъ косятъ.
Хоть злѣйшабъ фурія передо мной возстала.
О! естьлибъ Лида ты мои мученьи знала,
Конечно бы пошла и въ бракъ со мной вступила,
И чтобъ Траяна ты на вѣки позабыла;
Ябъ жизни не жалѣлъ, и жертвовалъ тебѣ,
Ябъ для тебя вонзилъ кинжаломъ въ грудь себѣ,
Ты только прикажи, что можеши желать,
И въ пропасть самую ты можешь мя послать,
Лишь толькобъ послѣ былъ на вѣкъ твоимъ супругомъ,
Имѣлабъ ты меня ничемъ инымъ какъ другомъ.
О! красота! изъ всѣхъ ты смертныхъ превосходишь,
Злощастнаго меня до смерти ты доводишь.
На чтожъ мнѣ болѣ жить? Скажи ты ей Орестъ,
Ужъ болѣ не найду веселыхъ здѣсь я мѣстъ.
Когда я не ногу въ бракъ Лиду получить,
То долженъ я теперь духъ съ тѣломъ разлучить.
Скажи ей отъ меня, что я не принуждалъ,
Но воли на сіе самъ отъ нее я ждалъ.
Прости на вѣкъ Орестъ….
Ахъ! дѣлать хочешь что?
О! для чего Орестъ мнѣ не далъ вдѣлать то?
Ябъ жизнь тутъ прекратилъ и всѣ мои мученья.
Ужъ болѣе не ждать мнѣ славы и почтенья!
Еще оставилъ ты претерпѣвать мнѣ муки,
Лютыя горести и злѣйшія здѣсь скуки.
О! вы печальны дни во сей вы градъ пришли.
О! Боже праведный! терпѣніе пошли,
Иль въ пропасть свергни ты нещастнаго меня,
Чтобъ болѣе я здѣсь не мучился стеня.
Вотъ сколь любовь сильна, что мучитъ она всѣхъ,
Герой сей мучася не найдетъ и утѣхъ;
Но что послѣдуетъ со дщерію моей?
Царь жертвуетъ теперь ей жизнію своей,
Она же въ сей бракъ съ нимъ не думаетъ вступить;
Должна ли она такъ сего Царя губить?
Онъ мучится всякъ часъ, спокойствія не знаетъ,
И въ бездну страсти сей всечасно утопаетъ.
Ахъ? Лида сдѣлаешь нещастной въ вѣкъ себя,
И будетъ ли народъ любити такъ тебя?
Ахъ, Лида, думаю не знаешь ты всего:
Всякъ часъ тотъ мучишся, не любишь ты кого,
Взгляни на сей кинжалъ…
Что кажешь мнѣ теперь!
Въ сумнѣніи я вся….
Пожалуй ты повѣрь:
Хотѣлъ онъ предо мной тутъ жизнь свою скончать.
Не знаю, что въ бѣдѣ теперя мнѣ начать.
Жестокосердая! въ лѣсу ли ты родилась?
Душа моя на бракъ надеждою сей льстилась,
Тебяжъ не можно мнѣ никакъ къ сему привесть;
Но за сіе должна ты иго здѣсь понесть:
Царь мучится всегда, рыдаетъ всякъ часъ слезно.
Хоть въ бракъ я съ нимъ вступлю, не будетъ мнѣ полезно:
Владѣти буду я надъ Римскимъ симъ народомъ,
Мнѣ каждый будетъ день казаться цѣлымъ годомъ,
Ни въ жизнь не здѣлаю, любезный отче ной,
О Боже праведный! законъ гдѣ дѣлся твой?
Сошли ты смерть на ни, чтобъ болѣ я не зрѣла,
Иль пламя ты пошли, любовью чтобъ горѣла,
Кому теперя всѣ меня здѣсь принуждаютъ.
Вотъ всѣ красы твои съ лица какъ увядаютъ,
На что теперя мнѣ блюсти всѣ красоты?
Траяна получу ль? ахъ! все это мечты,
Возможноль вздумать мнѣ уронъ такой снести,
И радостной себя теперя мнѣ вести?
Пусть дѣлаетъ со мной что можетъ вздумать онъ,
Не страшенъ мнѣ теперь ни Тигръ и ни Драконъ;
Хоть разтерзать велитъ, сего не убоюсь,
Лютѣйшихъ казней я его не устрашусь.
Я болѣ не могу къ тому тебя привесть;
Должна конечно ты бѣды всѣ здѣсь понесть.
Вездѣ тоскую я лишившися предмѣта.
Траяна я пойду на край искати свѣта,
Мнѣ всѣ здѣсь кажутся печальны безъ него,
А я любовника теряю своего.
Возможноль видѣть мнѣ сію несносну скуку,
И безъ любезнаго терпѣти мнѣ здѣсь муку?
У же не для меня музыка здѣсь играетъ.,
Симъ только Першиняксъ наружно мя ласкаетъ,
Ни садъ прелестной мя теперь не веселитъ;
Но сердце завсегда томится и болитъ.
Не знаю оказать Царю страсть моему,
Давно желалабъ я покорствовать ему,
Но можетъ ли владѣть сей страстью хоть Герой?
Скажи теперь ты гдѣ, скажи о Князь ты мой!
Ты мнѣ на свѣтѣ семъ прелестнѣе всѣхъ паче.
За то ли чтобъ меня держалъ ты здѣсь во плачѣ,
Въ печали здѣся я скончаюся по немъ?
Пускай пребуду я въ страданіи ноемъ.
Траянъ меня любилъ, Траяна больше нѣтъ,
На что мнѣ болѣе теперь сей видѣть свѣтъ? О!
О! вы несносные очамъ, моимъ чертоги,
Никакъ не миновать печальной мнѣ дорога.
Еще остался день до брака моего,
А онъ не вѣдаетъ нещастья своего,
Какъ я узрѣвъ тебя то вдругъ и полюбила,
Ц съ самыхъ оныхъ поръ я сердце ужъ крушила,
Всегда въ моемъ умѣ ты князь воображался,
Моюжъ любовь узнать никакъ ты не старался,
А я томлюся здѣсь и вздохи испускаю,
Супругой быть твоей себя я не ласкаю.
Любилаль я тебя, ты эхо будь свидѣтель,
Творецъ вселенныя ты общій благодѣтедь,
Пошли отраду мнѣ въ страданіяхъ моихъ,
И не отринь меня отъ милостей твоихъ;
Хотя не нахожусь я оныхъ и достойна,
И больше мнѣ ни что, какъ смерть одна пристойна.
Какъ я прекраснѣйшимъ тебя здѣсь нарицала,
И имя здѣсь твое стократно возклицала,
Ты былъ которой мнѣ, и будешь въ вѣкъ любезенъ,
А я скончаю жизнь, ты сталъ мнѣ не полезенъ;
Родитель мнѣ велитъ тебя ужъ удаляться.
Доколь противною мнѣ страстью сей терзаться?
А царь нашъ Пертинаксъ, кого всегда страшусь,
То лутче отъ тебя на вѣки удалюсь.
Но кто поможетъ мнѣ, куда теперь пойду,
Кого защитникомъ себѣ я здѣсь найду,
Какая для тебя моя князь будетъ жертва?
Любезну будешь зрѣть, котора будетъ мертва,
Которая во гробъ сошла твоею вѣрной,
Толико для тебя былъ пламень мнѣ чрезмѣрной.
ДѢЙСТВІЕ IV.
правитьКакой приму конецъ отъ Пертинакса я,
Къ кому раждается вся невинность моя?
Любезный мой Траянъ скажи теперь ты гдѣ?
Я стану въ пропастяхъ искать тебя вездѣ,
Ужъ можетъ быть тебя въ семъ свѣтѣ не увижу,
Теперь уже сама себя я ненавижу.
Хотябъ въ Плутоновомъ ты царствѣ находился,
И сколькобъ отъ меня ты здѣсь ни удалился, —
Я всѣмибъ силами старалась тя сыскать,
О! естьлибъ только могъ любовь мою узнать;
Увидишь вскорѣ ты совсѣмъ меня ужъ мертву,
И дѣвства даръ тебѣ я принесу здѣсь въ жертву.
Любезная княжна одна здѣсь пребываешь,
Ужель нещастнаго на вѣки забываешь,
Которой для тебя всемъ жертвуетъ тебѣ?
О! Боже, мнѣ никакъ помочь не льзя себѣ,
Уже сказала я родителю о семъ.
Что ты упорствуешь въ желаніи моемъ.
Скажи, противенъ чемъ тебѣ я нынѣ сталъ?
Тебѣ давно еще свое я сердце далъ.
Но естьлибъ я сама свое не отдала,
И обѣщанія ему бы не дала,
Конечнобъ, Государь, послушной мя нашелъ.
Ябъ для тебя и въ адъ къ Плутону самъ сошелъ,
Найтить что бы тебя, ябъ жизни не жалѣлъ,
Какой любовью я всегда къ тебѣ горѣлъ.
Я больше не могу въ семъ свѣтѣ жизнь имѣть,
Чтобъ въ вамъ любовію въ супружествѣ горѣть,
Умѣю жертвовать вамъ жизнію моей.
Когда не явишь ты любви во мнѣ своей,
Насильно тя возьму… О Боги! Что реку!
Возможноль видѣть мнѣ чудовище сіе?
О солнце! прекрати мученіе мое.
Вотъ плодѣ моей любви, которую имѣю,
И все напрасно ахъ! въ сей страсти я такъ тлѣю,
Ахъ Боже! на явуль являешь мнѣ сіе,
Доколь не кончится стенаніе мое,
Иль самому теперь мнѣ жизнь тутъ прекратить?
Могу ли до такой я крайности дойтить!
Теперя видѣлъ я твою упорну дщерь,
И что намѣренъ я разторгнуть снова дверь.
Скажи вельможамъ ты Орестѣ приготовленье,
Я Лидѣ учиню теперя принужденье,
Вели ты олтари украсить всѣ цвѣтами,
И освѣтишь чтобъ ихъ горящими свѣщами,
Вели готовиться своей Княжнѣ ты дщери,
Что завтра въ Олтарѣ разтворятъ къ браку двери;
Ужъ болѣ не могу сносить сіе мученье,
Довольно для нее имѣлъ я здѣсь терпѣнье.
И такъ сіе скажи ты нынчѣ отъ меня,
Что дѣлаю сіе съ прискорбностью стеня.
Я долженъ все сказать, отъ васъ что слышалъ я,
Извѣстна намъ давно повѣренность моя,
Надѣйтесь Государь!
Конечно я надѣюсь,
И въ вѣрности твоей никакъ не сумнѣваюсь.
И такъ исполни все, народу объяви,
И милость прежнюю мою къ нимъ изъяви,
Вели торжествовать народу въ градѣ семъ,
И чтобъ украшено изрядно было въ немъ.
Поѣду завтре въ храмъ со дщерію твоей,
Гдѣ будетъ мой предмѣтъ всей радости моей,
И такъ ступай туда, куда тебѣ велѣлъ,
Чтобъ болѣе никакъ въ сей страсти я не тлѣлъ,
Пожалуй поскоряй и поспѣши ко дщери,
И чтобъ у храмовъ всѣ отверсты были двери,
Не медли ни часа.
Изрядно, все исполню.
Хотя я воплемъ сей и плачемъ градъ наполню;
Но что ужъ дѣлать мнѣ, когда я предпріялъ?
О Боже! кто въ мой умъ такую мысль вліялъ?
Однако пусть сіе уже совсемъ такъ будетъ.
Но естьли она честь ко мнѣ всю позабудетъ,
Ее я погублю и санъ не буду жить.
Великій Государь! я смѣюль доложить,
Княжна въ отчаяньи и вся теперь въ слезахъ.
Но отъ чего она такой имѣетъ страхъ"
Не отъ тоголь, что бракъ уже назначилъ я,
И знаетъ ли она, сколь сильна власть ноя?
Скажи поди ты ей…
Ахъ! сжалься Царь надъ ней.
Какой увы ударъ, ахъ! приключится ей!
Она теперя всѣ искати станетъ средства,
Чтобъ только отойти отъ страшнаго толь дѣйства.
Я болѣе безъ ней самъ жити не намѣренъ,
Ты знаешь ужъ сама, что жаръ мой къ ней безмѣренъ.
Какое долженъ сей градъ иго понести!
Нещастную княжну во храмъ велятъ вести.
Почто мой духъ теперь толь жестоко томится!
Уже сама рекла, что должно утопиться.
Помилуй Государь невинную ее.
Уже не отмѣню намѣренье сіе.
Какія будутъ ужъ теперя здѣся бѣдства!
Какія должно ей употребишь, ахъ! средства!
Вотъ сколько жалостей достойна ты княжна!
Однако сколь сія причина ни важна,
А ты должна имѣть терпѣніе свое,
Чѣмъ болѣ учинишь почтеніе твое;
Но вотъ она идетъ.
Что, видѣлаль его?
Не отмѣнилъ ли онъ намѣренья сего,?
Ни какъ не хочетъ онъ сіе чтобъ отмѣнить.
Но можно ли теперь Траяну измѣнить?
Насильно хочетъ мя принудить въ бракъ вступить;
Могу ли я сіе чудовище любить?
Лишь нареку Траянъ, мнѣ мысль вообразится,
Тебя, каковъ ты есть, тутъ всіо изобразится.
Природа мнѣ гласитъ всегда не умолкая,
Чтобы надеждою я льстилася алкая;
Но можно ли имѣть въ семъ времени ее,
Когда приходитъ ужъ нещастіе мое?
Благополучнымъ ты Траянъ себя находишь.
Что отъ нещастныхъ странъ съ поспѣшностью уходишь.
Колико можешь ты терпѣніе имѣй.
Пролей невинную ты кровь мою, пролей,
Сего не миновать теперь злощастной мнѣ.
Мнѣ страшны дѣйствія являются во снѣ,
Мнѣ кажется, что градъ разрушенъ будетъ вскорѣ,
А я здѣсь получу лютѣйшее мнѣ горе.
Почто еще живу и прекратить дни медлю,
Что дѣлать я начну и что теперь пріемлю?
Преобори себя скрѣпивъ свои всѣ силы,
Коль жизни дни твоей тебѣ еще суть милы,
И пожалѣй отца, которой тебя любитъ.
Онъ болѣе теперь печаль мою сугубитъ,
Царю онъ слово далъ меня не предузнавъ,
Отцужъ послушной быть хоть Божій есть уставъ,
Но можноль въ дѣлѣ семъ ему повиноваться?
Не съ тѣмъ я рождена, чтобъ смерти мнѣ бояться.
Къ чему такую мысль ужасную имѣешь,
Что жизни ты своей ни мало не жалѣешь,
Родитель въ старости имѣвъ въ тебѣ отраду,
А ты творишь ему толикую досаду.
Какую я могу имѣть теперь надежду?
Могу ли я любить толь грубаго невѣжду?
Надѣешься на власть, что онъ надъ нами царь,
Но не такая лижъ какъ мы и самъ онъ тварь.
Корона, скиптръ его меня здѣсь не прельщаетъ,
Ни тронъ и власть его меня не обольщаетъ,
Пускай я въ хижинѣ съ любезнымъ буду жить,
Не буду я ужъ тамъ печалиться, тужить,
Иль лучше мучиться имѣвши власть на Тронѣ,
Терзаться, плакаться во царской бывъ коронѣ;
Но что намѣренье еще не исполняю,
А только воплемъ я чертоги наполняю?
Мучительная мысль! почто меня мертвишь?
Почто кинжалъ еще ты грудь не уязвишь,
Доколѣ мучиться теперя еще буду?
Когда нещастія мои на вѣкъ забуду?
Намѣренье свое она ужъ предпріяла,
Какую въ сердце мысль язвительну вліяла!
Поносной смертію изъ рукъ своихъ умрешь,
Возможетъ ли отецъ бѣду сію стерпѣть?
Колико я могла совѣты ей давала,
Но естьли бы она еще меня не знала,
Что ввергнетъ меня симъ въ жестокое мученье,
И всѣмъ тѣмъ, кто всегда ей отдавалъ почтенье;
Родитель въ горести скончается по ней.
Пойду просить ее, пойду теперя къ ней.
ДѢЙСТВІЕ V.
правитьУже свершается нещастіе мое,
Но не исполнится желаніе твое,
Не думай варваръ ты, чтобъ я твоя была,
Коль вѣрною всегда Траяну я слыла,
Я съ вѣрностью моей умру ему покорной,
А ты, которой сталъ теперя вѣроломной,
Не узришь болѣе еще меня ты разъ,
Не долго будетъ твой на мя смотрѣти глазъ.
Какъ скоро подъ вѣнецъ во храмъ мя поведутъ,
Въ единъ тотъ часъ меня до смерти доведутъ,
Изъ рукъ своихъ умру предъ всемъ народомъ явно,
Которой усмотрѣть насилье можетъ ясно.
Пускай тираномъ онъ останется въ народѣ,
Пусть всѣ исполнятся нещастія въ семъ годѣ,
Пусть будетъ варваромъ онъ подданнымъ своимъ,
Пускай останется губителемъ моимъ.
А ты въ невинности, о! солнце будь свидѣтель,
Кто сущій варваръ есть и кто есть благодѣтель.
Великодушну быть всѣмъ должно завсегда,
Но можноль оной быть, губятъ меня когда.
Что думаешь теперь и здѣся разсуждаешь?
Почто до сихъ ты поръ печаль не покидаешь?
Готово все вездѣ къ нещастному ужъ браку,
И ожидаютъ всѣ ежеминутно знаку.
Пристало ли тебѣ въ слезахъ теперя быть,
И можно ли тебѣ всю честь свою забыть?
Когда народъ тебя печальную увидитъ,
То что подумаетъ и что тогда разсудитъ?
Пускай онъ думаетъ, что можетъ вобразить.
Еще пришелъ меня ударомъ ты сразить.
Ахъ! солнце, небеса возрите на напасти,
Волнуются теперь во мнѣ самомъ всѣ страсти.
Возможноль отмѣнить сіе приготовленье!
Сноси сіе теперь ты мнимое мученье,
Привыкнуть можешь ты препровождая время,
Чрезъ кое не видавъ ты скинешь сіе бремя.
Насильно хочешь мя супругою имѣть,
Возможноль варварство се злое мнѣ стерпѣть?
Какая ненависть раждается къ нему,
Покою не даетъ онъ сердцу моему;
То льзя ли, чтобъ любить я искренно могла,
И чтобъ чудовищу сему себя дала?
Престань такъ называть симъ именемъ его,
Ты не должна хулить Царя такъ своего,
Каковъ бы ни былъ онъ.
Я не могу здѣсь быть,
Но онъ всегда моимъ тираномъ будетъ слышь.
Какая честь тогда послѣдуетъ ему?
Но что противлюсь я желанью моему?
Не чувствовалась я сей болѣе печали.
На что Траянъ тебя, на что мнѣ показали?
Тебя бы не видавъ не такъ бы я терзалась.
Почто я прежде Князь тебя не удалялась?
Какую слабость мнѣ мученье причиняетъ!
Сколь сильна власть ево меня ни уязвляетъ,
Однакъ не думай онъ тиранствовати мной.
Кто помощь мнѣ подастъ. Увы! родитель мой,
Къ тебѣ единому, къ тебѣ я прибѣгаю.
Какую лютость днесь въ себѣ я ощущаю!
Къ чему ты горести отчаянны являешь?
Какою лютою тоской мя поражаешь!
Хоть для единаго почтенія къ нему,
А, вы любовь свою, яви скорѣй ему.
Ты вѣдаешь, что я далъ клятву уже въ семъ.
Ково защитникомъ, о Боже! мы найдемъ?
Я въ пропасти уже теперя низвергаюсь.
Какою тщетною надеждою ласкаюсь!
Но что я не спѣшу?
Къ Царю теперь пойду*
И мню, что возвратясь, тебя я здѣсь найду.
Старайся, чтобъ печаль сколь можешь ты снѣдать,
И чтобъ могла ты грусть на радость превращать,
Являй сколь можешь ты повинною себя.
Послушалась бы я родитель мой тебя,
Ты въ лестномъ видѣ семъ умреть повелѣваешь,
Что съ Пертинаксомъ жить я буду уповаешь.
Лютѣйшимъ кажется мнѣ звѣремъ онъ всегда,
И въ самой первый разъ увидѣла когда,
То сердце не могло спокойно уже быть,
Угрозы же его могуль я позабыть?
Поступокъ можноль сей тиранской видѣть въ немъ?
Утѣху кто подастъ въ страданіи ноемъ?
Какова изверга лютѣйшаго предвижу!
Присудствія его совсемъ я ненавижу.
Колико Боже мой тебя я раздражаю!
Почто до сихъ я поръ себя не поражаю,
Почто и солнца свѣтъ ты Боже не отвергнешь?
Какое Перитнаксъ ты мщенье возпріемлешь?
Увидишь мертвую ты на одрѣ меня;
Еще не дождешь ты назначеннаго дня,
Какъ я упрекъ пойду во мрачныя мѣста;
Возмнишь ли завтре ты на утріе возста,
Въ живыхъ мя не найти покрыту блѣднымъ мракомъ,
Какимъ откроется тебѣ печальнымъ знакомъ?
Я думаю застать родителя съ тобой,
Повсюду ужъ тоска гоняется за мной.
Ахъ! сколько ты, Княжна, печали причиняешь
Почто Синеда ты почто, мя обвиняешь?
Возможно ли любить кого мы ненавидимъ?
Увѣщеваемъ мы, а сами не разсудимъ;
Имѣешъ ли хоть злость иль ненависть любовь,
Я чувствую въ себѣ, что замерзаетъ кровь,
Мучительнѣйшую я мысль всегда имѣю,
И часъ ужъ отъ часу теперя я слабѣю,
Почто родитель твой о семъ Царю не скажетъ?
Не вѣритъ ничему; но смерть моя докажетъ,
Сколь пагубна ево на бракъ была мнѣ власть,
Какая лютая объемлетъ мя напасть,
Колику мерзость я теперя въ немъ узрѣла,
Когда почтеніе еще къ нему имѣла,
Въ какомъ гнуснѣйшемъ мнѣ онъ видѣ предстоитъ,
Теперь конецъ моей ужъ жизни настоитъ.
Престань жестокія о семъ имѣти мысли,
Престань воображать, и бѣдъ своихъ не числи,
Печали прогони, на радость обратись,
И съ Пертинаксомъ ты на бракъ сей согласись,
Щастливыми ты всѣхъ теперь насъ учинишь.
Въ семъ дѣлѣ ты меня неправедно винишь,
Мнѣ болѣе тоски ты симъ пріумножаешь,
И все намѣренье мое уничтожаешь,
То что я возмогу и что начну теперь!
Еще прошу тебя печаль свою умѣрь,
Сама ты сожалѣть о семъ безмѣрно будешь,
Привыкнуть можешь ты и грусть свою забудешь.
Пойду къ родителю, теперь отсюда я,
Чтобъ облегчишь тебя, се ревность есть моя.
Она совѣтами мнѣ больше досаждаетъ,
Пусть Пергаинаксъ меня на бракъ сей принуждаетъ.
Но можноль быть сему, коль смерть я избираю?
Корону, скиптръ ево, и тронъ я презираю,
Милѣе мнѣ здѣсь смерть, а нежелъ въ бракъ вступить.
Онъ звѣремъ кажется, могуль ево любить?
По принужденію на бракъ меня желаетъ.
Коликимъ грудь моя отмщеніемъ пылаетъ!
У Пертинакса былъ со мною разговорѣ,
Ко браку твоему вездѣ ужѣ виденъ зборъ;
Онъ твердо предпріялъ супругой тя имѣть,
Не хочетъ болѣе онѣ въ страсти сей горѣть;
Когда еще я милѣ, то здѣлай для меня,
Почто терзаешься и мучишься стеня?
Колико бѣдствіевъ ты намъ приготовляешь!
Почто любови ты съ Царемъ не раздѣляешь?
Не видимыль тобой предбудущи напасти?
Избавь ты ртѣ его, избавь меня ты власти;
Меня до крайности теперь онъ доведетъ
И въ бездну гибельну насиліемъ введетъ.
Съ печальною сюда я вѣстію пріѣхалъ:
Дни съ три какъ ужъ Траянъ изъ Рима вонъ отъѣхалъ,
Отъ стража умерщвленъ прошедшей еще ночи,
Узрѣлижь мы его, какъ затворялъ онъ очи.
Какой еще ударъ!
О! прелютоюе время!
Колико тягостно наслалъ, о боже! бремя!
Еще о бѣдствіе неистово принесъ,
Ещель караешь ты, о боже! мя и днесь.
Какія фуріи являются въ глазахъ!
Возможноль изрещи бѣду сію въ рѣчахъ.
Пожалуй объяви плачевную ты вѣсть.
Возможноль бѣдствіе се злое перенесть!
Какъ мы отправились всегда при немъ былъ стражъ,
Съ которымъ былъ еще и данный ему Пажъ-
Во всемъ своемъ пугай онъ горестно терзался,
И плакалъ иногда и всѣхъ насъ удалялся;
По томъ съ полудни онъ до вечера проспалъ,
И передъ смертію онъ столько насъ ласкалъ,
Дарилъ подарками и съ нами веселился.
И какъ не много онъ усталъ и утомился,
То на постелю легъ и лишь едва заснулъ,
Какъ оный стражъ тотчасъ мечь въ грудь ево воткнулъ.
А пажа не было въ той комнатѣ его,
Вошедъ увидѣлъ вдругъ онъ князя своего,
Лежащаго въ крови безмолвнаго нашелъ,
И въ ту минуту онъ трепеща къ намъ пришелъ,
Все дѣло разсказалъ, мы бросились туда,
И стража ужъ совсѣмъ бѣжавшаго сюда
Настигли мы тотчасъ и цепьми оковали,
И въ комнату мы съ нимъ къ Траяну побѣжали,
Обмаранна въ крови увидѣли его;
Не медля взялъ тогда я коня своего,
И двумъ я воинамъ велѣлъ злодѣя взять,
И ѣхать напередъ, чтобъ ногъ я ихъ догнать,
А Пажъ остался тамъ, чтобъ тѣло погребсти;
Пріѣхалижъ мы всѣ, дозвольте привести.
Вели немедлѣнно предстать сему злодѣю.
Какое бытіе!
Я вся теперь хладнѣю.
Войди сюда скоряй предъ ними оправдаться.
Какимъ злодѣемъ я вамъ долженъ показаться!
Почто неистовой ты Князя умертвилъ?
О! злой видъ аспида ты грудь, его пронзялъ.
До повелѣнію онъ мною умерщвленъ;
Чегобъ не учинилъ, ябъ жизни былъ лишенъ.
О! коль безбожный ты и недостойный Царь!
Наслѣдника велѣлъ ты тайно погубить.
Возможетъ ли сего тирана кто любить?
А я нещастная чему приведена.
Какія я тебѣ могу дать имена?
Лютѣе тигра ты себя мнѣ представляешь,
И взоръ мой отъ себя какъ аспидъ отвращаешь,
Ты зляе фуріи, коль хочешь мя пожри,
Но я еще живу, умри скоряй, умри.
Траяна уже нѣтъ, какой ударъ сражаетъ,
Какой пронзительной печалью поражаетъ,
Теперя въ бездну я итти ужъ устремляюсь,
О свѣта ужъ сего на вѣки удаляюсь.
Что вдѣлалось, увы! ты жизнь ужъ прекратила.
Какія здѣсь судьба нещастья съединила!
Лишаюсь дщери я, воззри о Боже мой!
Скажи мнѣ Пертинаксъ законъ гдѣ дѣлся твой,
Какой примѣръ даешь собою ты народу,
Не долженъ ли хранить ты царскую породу?
Колико мучусь я и жестоко страдаю,
Какія злѣйшія печали получаю!
Что зрю я наконецъ!
Не знаешь ты всего,
И прелютѣйшаго нещастья своего:
Скрѣпися выслушать печальныя двѣ вѣсти.
Велики заслужилъ теперь отъ Бога мести.
Траяна умертвилъ сей бывшій стражъ при немъ,
Нещастіе свое не заключай ты въ семъ,
Еще воззри на токъ кровавый моей дщери.
Какія ты отверзъ мнѣ страшны гроба двери,
Десницею самъ Богъ меня ужъ наказуетъ,
Злодѣйство всѣмъ мое онъ ясно показуетъ.
Прекрасна Лида гдѣ сокрылась отъ меня?
О! Боже порази меня сего же дня.
Увы! Траяна нѣтъ, ево я умертвилъ.
Какимъ ты Юпитеръ мечемъ меня уязвилъ!
Скажи Орестъ ты мнѣ, почто не отвѣчаешь,
Какой ты взоръ на мя печальный обращаешь.
Ее кто умертвилъ?
Сама себя пронзила.
Какая лютая напасть мя поразила,
Какими мерзостьми душа моя объята!
Не думай получить злодѣйству ужъ возврата^
Вели освободить ты стража изъ оковъ,
Представить мерзость всю не нахожу я словъ.
Почто ты солнце зрѣть себя повелѣваешь,
Какою гнусностью меня ты облекаешь!
Лишилъ подъ старость я отца любезной дщери,
Злодѣйству моему никто не сыщетъ мѣры.
Что воины еще во кругъ меня стоите,
Почто отъ лютаго вы тигра не бѣжите?
Подай корону мнѣ и скипетръ вмѣстѣ съ нею.
На тронъ тя возведу я властію моею.
Лишился дщери ты чрезъ одного меня,
То чтобъ не проводилъ въ мученьи вѣкъ стеня,
Дарую се тебѣ и оною вѣнчаю,
И царство Римское во власть препоручаю.
Тобою коль дана мнѣ власть уже правленья,
Мнѣ нѣчемъ изъявить тебѣ благодаренья.
Я будучи одинъ неистовый злодѣй,
О Боже! ты карай и гнѣвъ на мя возлей.
Почто наслѣдника злодѣйски погубилъ.
Ты истинно владѣй, народъ чтобъ тя любилъ.
Рази теперь меня, свергайте въ пропасть ада,
.Гоните вонъ меня, гоните вонъ изъ града.
Траяна уже нѣтъ и Анды я не вижу.
На что мнѣ болѣ жить, коль самъ мя ненавижу.