Les Révolutions, par Pascal Duprat. Paris 1869.
Въ книгѣ Паскаля Дюпра особенно назидательна глава о «революціяхъ военныхъ», гдѣ. конечно, доказывается несовмѣстимость духа эгалитаризма съ духомъ свободы. «Когда два генерала кричатъ вмѣстѣ: да здравствуетъ свобода! то не можетъ быть, чтобы они ее перемигнулись другъ на друга съ усмѣшкою, какъ авгуры въ древнемъ Римѣ». Такими и подобными изреченіями наполнена вся книга, имѣющая характеръ того, что французы называютъ «Maximos». Изреченія Паскаля Дюпра не отличаются ни своеобразностью, ни особенною глубиною, и едва ли гдѣ-нибудь, кромѣ Франціи, извѣстный публицистъ, какъ Паскаль Дюпра, рѣшится выступить съ подобнымъ сочиненіемъ. По практической пользы его отрицать нельзя, въ особенности по мѣстнымъ условіямъ. Сборъ кратко и популярно изложенныхъ мыслей и примѣровъ, служащихъ оружіемъ противъ всякаго рода реакціи, самъ по себѣ цолезенъ; онъ особенно полезенъ во Франціи, гдѣ такъ много значитъ ловкая фраза, то, что нѣмцы называютъ ein Schbgwort. Такая книга, и не имѣя внутренней цѣны, представляетъ пользу, какъ справочный лексиконъ «хорошихъ словъ», или «арсеналъ либеральнаго оружія».
Книга П. Дюпра — чисто политическая, по самому своему назначенію; она предназначена къ тому, чтобы доставить "массѣ средства парировать ораторскіе удары, которыми оффиціально защищается во Франціи нынѣшній порядокъ. Въ ней есть прозрачныя аллегоріи и портреты (на манеръ Ла-Брюера), въ которыхъ легко найти черты, подходящія къ нынѣшнимъ правительственнымъ личностямъ, напр. «либеральный принцъ», «юристъ, перешедшій на сторону силы» и т. п. Само собою разумѣется, что французская революція (первая) даетъ здѣсь обильный предметъ для приговоровъ и богатый матеріалъ для примѣровъ. Революція, это — единственная традиція современной Франціи, и къ ней неизбѣжно сводится тамъ всякое политическое преніе. Одно изъ лучшихъ въ этомъ сборникѣ слѣдующее мѣсто: «Со стороны демократіи — ошибка предпринимать защиту всѣхъ дѣйствій революція. Мы не сыны традиціи, какъ наши противники, а приверженцы разума, свободнаго и самостоятельнаго. Что велико, благородно и священно въ дѣлѣ нашихъ отцовъ (революціи), это — исходная точка и цѣль. Исходною точкою ея служить человѣческая природа, съ ея правами, не подлежащими отмѣнѣ, но столь часто нарушаемыми въ учрежденіяхъ. Цѣль ея — такое политическое и общественное устройство, которое обезпечивало бы каждому пользованіе этими правами и покрывало ихъ непроницаемою бронею. Путь отъ точки отправленія до цѣли былъ длиненъ, труденъ, загроможденъ всякаго рода препятствіями. Эти препятствія надлежало сломить». Но въ другомъ мѣстѣ, уступая своей практической цѣли, авторъ, въ противорѣчіе упомянутой оговоркѣ, все-таки силится если не оправдать ужасы революціи, то извинить ихъ неизбѣжностью, свалить вину ихъ на внутреннихъ и внѣшнихъ враговъ отечества, наконецъ на примѣръ террора, уже прежде поданный кардиналомъ Ришльё и не разъ еще до него.
Исключительно-политическое направленіе общественной мысли до того еще сильно по настоящее время во Франціи, что въ книгѣ, посвященной французской молодежи, книгѣ, имѣющей въ виду подготовить будущность, нѣтъ ни слова о тѣхъ могущественнѣйшихъ факторахъ будущаго, которые представляются распространеніемъ образованія въ массахъ и экономическими улучшеніями. Въ книгѣ о революціяхъ нѣтъ ничего о вліянія умственныхъ движеній на политическіе перевороты, а цѣлая глава посвящена вліянію, какое политическія революція оказываютъ на литературу, языкъ и искусство.