Николай Морозовъ.
правитьИзъ стѣнъ неволи.
правитьH. A. Морозовъ.
правитьНе «разсѣянной рукой бряцаетъ по лирѣ вдохновенной» «рожденный для звуковъ сладкихъ и молитвъ», поэтъ, книжечка стихотвореній котораго — передъ вами, читатель. Сила этихъ стиховъ не въ нарядной, блестящей формѣ, не въ упоительномъ звонѣ рифмъ, не въ роскоши и разнообразіи образовъ и мотивовъ, словомъ, — не въ томъ, что принято называть «свободной поэзіей». Вчитайтесь, вдумайтесь въ нихъ, — и вы забудете всѣ обычныя мѣрки эстетической критики.
… Дѣло прочно,
Когда подъ нимъ струится кровь!
А передъ вами, читатель, именно такое дѣло-слово. Здѣсь каждый стихъ, каждая рифма омочены живой сердечной кровью, освящены годами великихъ жертвъ и страданій. И когда самъ авторъ скромно говоритъ о себѣ:
Нѣтъ, не рожденъ поэтомъ я!
Средь грезъ и рифмъ забыться
Я не могу, —
его заявленіе нимало не вліяетъ на насъ расхолаживающимъ образомъ: мы всетаки съ неизъяснимымъ волненіемъ перелистываемъ эту книжку стиховъ, ища въ нихъ отзвуковъ великой героической борьбы за счастье и волю родного народа.
Николай Александровичъ Морозовъ родился 25 іюня 1854 года. Мать его была крестьянка, а отецъ — богатый ярославскій помѣщикъ стародворянскаго рода. Уже весной 1874 года 19-лѣтній Морозовъ, находясь въ одномъ изъ старшихъ классовъ гимназіи, увлеченъ былъ могучимъ потокомъ тогдашняго движенія русской молодежи «въ народъ» и, со всѣмъ пыломъ юности, отдался проповѣди идей соціализма среди крестьянъ и рабочихъ. Его постигла участь сотенъ и тысячъ современныхъ ему юношей и дѣвушекъ: ровно годъ спустя онъ, послѣ полугода жизни за границей въ эмиграціи, былъ арестованъ и, въ качествѣ опаснаго государственнаго преступника, цѣлыхъ три года провелъ въ одиночномъ тюремномъ заключеніи. Освобожденный затѣмъ по суду (такъ называемый «Большой процессъ»), онъ тотчасъ же принужденъ былъ скрыться, перейти на «нелегальное положеніе», такъ какъ полиція собиралась административнымъ порядкомъ отправить его въ ссылку…
Послѣ новыхъ попытокъ работать въ народѣ, Николай Александровичъ поселился въ Петербургѣ и редактировалъ вмѣстѣ съ другими лицами революціонные журналы: «Земля и Воля», «Народная Воля» и «Листокъ Земли и Воли». Когда 17 февраля 1880 г. типографія, въ которой печатались два послѣдніе журнала, была арестована, онъ уѣхалъ за-границу и провелъ около года въ научныхъ занятіяхъ, а также въ редактированіи (вмѣстѣ съ Лавровымъ и Гартманомъ) «Русской соціально-революціонной Библіотеки». Наконецъ, 28 января 1881 г., возвращаясь обратно въ Россію, Н. А. былъ арестованъ на прусской границѣ и преданъ суду за принадлежность къ партіи Народной Воли. Судъ состоялся годъ спустя. Со многими другими товарищами Морозовъ приговоренъ былъ сенатомъ къ вѣчной каторгѣ. Однако, вмѣсто назначенной по «закону» каторги, народовольцамъ — и въ томъ числѣ Морозову — пришлось томиться безъ срока въ одиночномъ заключеніи, сначала въ страшномъ Алексѣевскомъ равелинѣ, а потомъ (съ августа 1884 года) въ Шлиссельбургской крѣпости. Большинство его товарищей погибло въ этихъ тюрьмахъ отъ цынги, чахотки или сумасшествія… Но Николай Александровичъ вынесъ всѣ выпавшія на его долю мучительства и дождался амнистіи 21 октября 1905 года, вернувшей его, наконецъ, къ жизни и свободѣ.
Такимъ образомъ, со дня второго ареста онъ провелъ въ тюрьмѣ — безъ нѣсколькихъ лишь мѣсяцевъ — 25 лѣтъ, а если прибавить къ этой цыфрѣ и тѣ три года, которые онъ просидѣлъ въ заключеніи еще раньше, по большому процессу, то выходитъ, что 28 лѣтъ жизни Н. А. Морозова прошли подъ душными сводами крѣпостныхъ казематовъ!..
Даже минута, какъ вѣчность, долга
Въ этой каморкѣ въ четыре шага, — *)
- ) Пишетъ самъ Николай Александровичъ.
а здѣсь подобныхъ, «минутъ — вѣчностей» невозможно счесть…
Но, что поразительнѣе всего: человѣкъ, на долю котораго выпалъ столь тяжкій крестъ, вернулся на волю не разрушеннымъ душевно инвалидомъ, не мрачнымъ и озлобленнымъ мизантропомъ, а въ полномъ блескѣ своихъ умственныхъ и душевныхъ качествъ, съ тѣмъ же богатымъ запасомъ любви къ людямъ, какой отличалъ его и когда-то, въ ранней молодости.
Гдѣ же почерпнулъ онъ силы для такого подвига? Въ несокрушимой вѣрѣ въ правоту своего дѣла. Трогательная черта: сидя въ своей мрачной кельѣ, откуда вѣроятнымъ представлялся лишь одинъ выходъ — на тюремное кладбище, Николай Александровичъ не свою долю считалъ тяжелой, а тѣхъ друзей, которые на свободѣ продолжали борьбу за освобожденіе родины.
Тяжкій крестъ привелось вамъ принять,
Легкій жребій мнѣ выпалъ на долю:
Трудно жить и бороться за волю,
Но легко за нее умирать!
Скромность оцѣнки своего подвига — общая черта героевъ «Народной Воли». Преклониться они готовы лишь передъ тѣми, кто до конца довелъ свой крестный путь…
Могилы павшихъ товарищей — величайшая святыня для нашего поэта, первый и главный источникъ, изъ котораго онъ почерпаетъ свои утѣшенія и свою бодрость. Въ жизненной тьмѣ шелъ онъ, тщетно отыскивая «къ правдѣ путь далекій», а съ этихъ великихъ могилъ
…. любви нетлѣнный пламень
Ему дорогу освѣтилъ,
И не споткнулся онъ о камень
Въ хаосѣ зла и темныхъ силъ!
Спб., 16 марта 1906 г.
Многія стихотворенія автора затерялись въ различныхъ мѣстахъ заключенія и не могли быть возстановлены имъ по памяти, другія нельзя было помѣстить по современнымъ цензурнымъ условіямъ, а въ помѣщенныхъ здѣсь нѣкоторыя строфы пришлось исключить, или замѣнить варіантами по тѣмъ же причинамъ.