Вхожу я в церковь — там стоят два гроба,
Окружены молящимися оба.
Один был длинный гроб, и видел в нем
Я мертвеца с измученным лицом,
С улыбкою отчаянья глухого,
И кости лишь да кожа — так худого.
Казался он не стар, но был уж сед,
Как будто бы погиб под ношей бед.
Бледна, как он, и столько же худая
Стояла возле женщина, рыдая;
И дети нищие на мертвеца
Смотрели с детской глупостью лица.
А гроб другой был мал, и в нем лежало
Дитя — так тихо, будто задремало.
Отец и мать у гроба, а вокруг,
Одетых в траур, было много слуг.
Печально мать-красавица молчала,
То плакала, то тяжело вздыхала.
Отец в себя казался углублен
И все шептал: «Зачем он был рожден?»
И я тоски не в силах был сносить;
Я вышел вон и в лес ушел бродить, -
И ветер выл, и тучи тяготели,
А на корнях, треща, качались ели.
