Побѣда подъ Горнимъ Дубнякомъ, представляющая громадную важность въ стратегическомъ смыслѣ, положила прочное начало безусловному обложенію Плевны. Осуществляя систему строгой блокады, генералъ Тотлебенъ постановилъ за непреложное правило, во-первыхъ, «неуклонно слѣдовать принятому образу дѣйствій, строго воздерживаясь отъ всякихъ частныхъ попытокъ штурма, которыя не могутъ повести къ рѣшительному результату, лишь напрасно увеличивая наши потери»; во-вторыхъ, «стѣснять по возможности линію обложенія, принимая въ то же время всѣ необходимыя мѣры для воспрепятствованія непріятелю прорвать гдѣ-либо расположеніе нашихъ войскъ». Мѣры, принятыя для сего генераломъ Тотлебеномъ, заключаются: 1) въ усиленіи всѣхъ позицій облегающихъ войскъ ложементами, траншеями, батареями, а на болѣе важныхъ пунктахъ люнетами и редутами; 2) въ сосредоточеніи артиллерійскаго огня противъ непріятельскихъ укрѣпленій, 3) въ постепенномъ приближеніи траншей и ложементовъ на такое разстояніе къ противнику, чтобы удалить, по возможности, его ружейный огонь отъ нашихъ батарей; 4) въ разработкѣ между позиціями удобныхъ дорогъ и въ постановкѣ на нихъ указателей и знаковъ, для облегченія движенія войскъ; 5) въ устройствѣ мостовъ и 6) въ проведеніи телеграфныхъ сообщеній вокругъ всей линіи обложенія. Кромѣ того, были приняты всѣ мѣры, чтобы, въ случаѣ прорыва, встрѣтить непріятеля возможно-большимъ числомъ войскъ, которыя могли бы своевременно сосредочиться на мѣстѣ, избранномъ турками для атаки; съ этою цѣлью позиціи вокругъ Плевны были раздѣлены па участки, для обороны коихъ назначено число войскъ, соотвѣтствующее протяженію и относительной важности каждаго, и всѣмъ начальникамъ участковъ заранѣе намѣчены какъ возможные случаи прорыва, такъ и соотвѣтственное стягиваніе войскъ къ угрожаемому пункту. Къ числу хорошихъ мѣръ относится также рѣшеніе не допускать болѣе на передовыя позиціи, въ особенности за Видомъ, иностранныхъ и преимущественно англійскихъ корреспондентовъ, изъ которыхъ нѣкоторые играли роль весьма подозрительнаго свойства, пересчитывая количество и составъ нашихъ войскъ, дѣлая кроки ихъ позицій и украдкой копируя изъ-подъ-тишка планы, во время отсутствія изъ палатки ихъ хозяевъ. Такъ случилось у Скобелева съ полковникомъ Гавелокомъ, который и былъ накрытъ на этомъ невинномъ занятіи[1].
18-го октября въ главной квартирѣ была получена телеграмма, извѣщавшая, что Шефкетъ-паша, который стоялъ съ двѣнадцатью таборами на пути въ Плевну, въ деревнѣ Радомірцахъ, бѣжалъ оттуда при видѣ показавшагося близь его сторожевыхъ постовъ сильнаго разъѣзда отъ лейбъ-гвардіи Конно-Гренадерскаго полка. Этотъ фактъ несомнѣнно былъ слѣдствіемъ нравственнаго впечатлѣнія, произведеннаго на турокъ нашими успѣхами 12-го и 16-го чиселъ. Кавалерія наша стала преслѣдовать Шефкета, и движеніе ея было настолько энергично, что турки не успѣли даже разрушить моста у Радомірцевъ, на Искерѣ, такъ что мы заняли его въ совершенной исправности.
Въ тотъ же день наши аванпосты, стоявшіе въ виду Дольняго Дубняка, замѣтили, что къ нимъ приближаются изъ Плевны какія-то пестрыя толпы, гдѣ смѣшанно двигались возы, нагруженные разнымъ скарбомъ, дѣтьми и женщинами, мужчины въ чалмахъ и фескахъ, собаки, лошади, овцы, буйволы, быки и коровы. Не доходя аванпостовъ, толпы были остановлены нашими часовыми. Оказалось, что это плевненскіе жители турецкаго происхожденія, высланные изъ города, въ качествѣ лишнихъ ртовъ, Османъ-пашою. Они не были пропущены чрезъ нашу линію и принуждены возвратиться въ Плевну. Этотъ фактъ тоже можно признать слѣдствіемъ двухъ предшествовавшихъ погромовъ, лишившихъ Плевну всякой возможности новыхъ подвозовъ: пока было чѣмъ питаться, турецкихъ жителей не высылали, хотя Ахметъ-Хивзи и увѣрялъ насъ въ противномъ, а чуть лишь прервали дѣйствительнымъ образомъ сношенія, они черезъ одинъ лишь день и потянулись вонъ изъ Плевны цѣлыми толпами. Но намъ, конечно, нѣтъ никакого разсчета пропускать ихъ и этимъ облегчать средства продовольствія арміи Османа, а тѣмъ болѣе, что турки въ то же время удерживаютъ въ Плевнѣ болгаръ, для производства работъ на укрѣпленіяхъ, подъ нашимъ огнемъ.
19-е октября ознаменовалось новымъ и весьма существеннымъ, въ стратегическомъ смыслѣ, успѣхомъ нашего оружія, благодаря дѣйствіямъ ловчинскихъ партизанскихъ отрядовъ, которые оперировали на Торосъ, Турскій-Изворъ и Тетевень. Послѣдняя рекогносцировка, произведенная казаками, показала, что Тетевень не только занятъ частію регулярныхъ турецкихъ войскъ, но и укрѣпленъ нѣсколькими батареями и ложементами. Между тѣмъ стратегическое его положеніе какъ пункта, прикрывающаго собою одинъ изъ важныхъ балканскихъ проходовъ, лежащихъ на пути къ Плевнѣ, необходимо требовало съ нашей стороны овладѣнія этимъ мѣстечкомъ. Генералъ Карцовъ, начальникъ сельви-ловчинскаго отряда, хорошо оцѣнилъ значеніе этого пункта, тѣмъ болѣе, что турки поспѣшили укрѣпить его; но, къ сожалѣнію, отсутствіе достаточно сильныхъ кавалерійскихъ частей лишало генерала Карцова на нѣкоторое время возможности занять Тетевень прочнымъ образомъ. Казачьи набѣги производились блистательно, но не приносили намъ никакихъ стратегическихъ выгодъ, а лишь обнаруживали съ каждымъ разомъ, что Тетевень имѣетъ для турокъ весьма немаловажное значеніе. Вмѣстѣ съ тѣмъ до генерала Карцова съ каждымъ днемъ доходили свѣдѣнія, что турецкія партіи, выходящія изъ Тетевеня въ Плевну, наполняютъ его окрестности грабежомъ болгаръ и убійствами; равнымъ образомъ новая рекогносцировка, произведенная 3-го ноября войсковымъ старшиною Антоновымъ, убѣдила, что отрядъ, охраняющій Тетевень, усилился (до 500 чел.) регулярными частями и что вокругъ мѣстечка, въ особенности съ сѣверной стороны, возведены еще новыя укрѣпленія. Совокупность всѣхъ этихъ обстоятельствъ побудила генерала Карцова взять, наконецъ, это мѣстечко, съ тѣмъ чтобы, занявъ его частію своего отряда, удержать за собою по возможностн прочнымъ образомъ.
Съ этою цѣлію была снаряжена особая экспедиція, въ составъ которой вошли семь ротъ пѣхоты[2], дпвизьонъ казанскихъ драгунъ, пять казачьихъ сотень[3] и взводъ донской № 19-го батареи, подъ начальствомъ флигель-адъютанта полковника Орлова[4].
Нападеніе должно было дѣлаться съ двухъ сторонъ: отъ Траяна[5] и отъ Ловчи[6]; но траянскій отрядъ 19-го октября въ восемь часовъ утра, подойдя къ Тетевеню съ восточной стороны, былъ нечаянно открытъ турецкимъ разъѣздомъ, который далъ знать о его приближеніи и повелъ на него непріятельскую пѣхоту, не только завязавшую съ нимъ дѣло, но и начавшую окружать его, что̀ и вынудило нашъ траянскій отрядъ къ отступленію.
Между тѣмъ ловчинскій отрядъ (флигель-адъютанта Орлова) еще наканунѣ (18-го числа) вечеромъ занялъ частью своихъ силъ гору Биволъ, въ пяти верстахъ отъ Тетевеня; 19-го октября, въ условленный часъ для одновременной атаки, туманъ былъ такъ силенъ, что даже въ десяти шагахъ ничего не было видно, и это обстоятельство вынудило флигель-адъютанта Орлова отсрочить свою атаку до полудня, а отвлеченіе части непріятельскихъ силъ на траянскій отрядъ облегчило ему нападеніе съ сѣвера. Около часу дня туманъ началъ разсѣеваться на столько, что Орловъ счелъ возможнымъ начать свое наступленіе. Впереди шли 40 охотниковъ изъ стрѣлковыхъ ротъ[7]. Всѣ передовыя пѣхотныя части были отданы подъ начальство Великолуцкаго полка маіора Беатера, который, не смущаясь сильнымъ огнемъ перваго укрѣпленія, мимо коего должно было ему проходить, съумѣлъ во время оцѣнить, что ключъ непріятельской позиціи составляетъ высокая гора, командующая всѣми укрѣпленіями, и двинулся въ обходъ этой позиціи. Около двухъ съ половиною часовъ солдаты его карабкались вверхъ, по страшной крутизнѣ, не останавливаясь ни на минуту и не имѣя отсталыхъ. Наконецъ, достигнувъ вершины, охотники открыли сильную перестрѣлку съ непріятелемъ, стрѣлявшимъ изъ-за бруствера редута, а стрѣлковыя роты, скрытыя туманомъ, который вновь окуталъ горы, подошли безъ выстрѣла на самое близкое разстояніе къ редуту и бросились на приступъ. 2-я стрѣлковая рота Старо-Ингерманландскаго полка въ одну минуту, совершенно неожиданно для турокъ, ворвалась въ укрѣпленіе, имѣя во главѣ своего командира, штабсъ-капитаиа Яковлева, который съ солдатскимъ ружьемъ въ рукахъ первымъ вскочилъ на брустверъ. Турки спѣшили бѣжать въ слѣдующій редутъ, но такъ какъ укрѣпленіе, взятое старо-ингерманландцами, господствовало надъ всѣми остальными, то наши выстрѣлы вскорѣ заставили противника бѣжать и отсюда, въ самое мѣстечко. Туманъ и сумерки лишили нашихъ стрѣлковъ возможности довершить пораженіе противника, который хотя и развелъ на своихъ позиціяхъ костры, но въ два часа ночи бѣжалъ по горнымъ тропинкамъ за Видъ, къ Карлову и Орханіэ, забравъ съ собою и всѣхъ своихъ раненыхъ, увезенныхъ — по словамъ тетевенскихъ жителей — на ста подводахъ. Рогатый скотъ, патронные ящики и шанцевый инструментъ были брошены. Это бѣгство было столь поспѣшно, что турки, противъ своего обыкновенія, не успѣли совершить надъ горожанами-болгарами ни одного звѣрства, ограничась только поджогомъ за Видомъ одной попутной деревни, которая и сгорѣла.
Стрѣлковыя роты, проведя ночь во взятыхъ укрѣпленіяхъ, окруженныхъ нашею сторожевою цѣпью, съ разсвѣтомъ двинулись впередъ, но уже не нашли непріятеля въ Тетеневѣ. Въ десять часовъ утра (20-го октября) отрядъ флигель-адъютанта Орлова вступилъ въ мѣстечко, при звонѣ чугунныхъ досокъ, замѣняющихъ колокола въ православныхъ церквяхъ Болгаріи. Жители, съ духовенствомъ во главѣ, высыпали на встрѣчу войскамъ, вмѣстѣ съ которыми возвратились въ свои семьи нѣсколько болгаръ, находившихся въ изгнаніи, тогда какъ другіе были освобождены Орловымъ изъ темныхъ подваловъ турецкихъ тюремъ. Въ соборѣ былъ тотчасъ отслуженъ благодарственный молебенъ, и въ первый разъ съ тѣхъ поръ какъ существуетъ Тетевень, своды его храма огласились молитвою за Русскаго Царя и о дарованіи побѣды русскому войску.
Общая потеря наша заключалась въ одномъ убитомъ, 4-хъ раненыхъ и 17-ти контуженныхъ нижнихъ чинахъ. Столь ничтожную убыль полковникъ Орловъ объясняетъ тѣмъ, что, во-1-хъ, часть непріятеля была отвлечена преслѣдованіемъ траянскаго отряда, а во-2-хъ — сосредоточеніемъ турецкаго огня противъ сорока охотниковъ, которые, засѣвъ за камнями на вершинѣ горы, не понесли никакой потери; главнѣйшимъ же образомъ тѣмъ, что стрѣлковыя роты, благодаря туману, были замѣчены турками только тогда, когда безъ выстрѣла ворвались въ редутъ съ тыла. Кромѣ того, многіе обязаны спасеніемъ отъ ранъ еще и тому, что имѣли поверхъ скатанныхъ шинелей свои палатки, которыя вслѣдствіе дождя образовали собою столь плотную массу, что пули пробивали только холстъ и останавливались на шинеляхъ, или же скользили по упруго-мокрому полотну. У непріятеля убито болѣе ста человѣкъ; численность же тетевенскаго гарнизона, по точнымъ свѣдѣніямъ, собраннымъ на мѣстѣ, простиралась до шестисотъ человѣкъ регулярной пѣхоты и полутораста регулярныхъ же кавалеристовъ. Въ настоящее время Тетевень занятъ нашимъ отрядомъ, подъ начальствомъ маіора Беатера. Занятіе этого мѣстечка важно для насъ въ томъ отношеніи, что, во-1-хъ, открываетъ намъ доступъ къ горному проходу за Балканы и, во-2-хъ, препятствуетъ туркамъ отправлять дальнѣйшія подкрѣпленія и транспорты по прибрежной видской дорогѣ къ Плевнѣ.
Между тѣмъ, послѣ взятія Телиша генералу Гурко было необходимо еще заручиться обладаніемъ ближайшаго къ Плевнѣ укрѣпленнаго пункта, какимъ является селеніе Дольній Дубнякъ, лежащее въ виду софійскаго шоссе, которое на значительномъ пространствѣ находится подъ дѣйствіемъ огня дольне-дубняцкихъ укрѣпленій. Съ этою цѣлью гвардейская стрѣлковая бригада еще съ вечера 19-го числа была двинута впередъ, на позицію къ означенному селенію. Но передъ тѣмъ генералъ Гурко отправилъ въ Дольній Дубнякъ шесть турокъ, изъ числа взятыхъ въ плѣнъ 12-го и 16-го октября, которые сами пожелали воспользоваться дарованнымъ имъ правомъ свободы и возвратиться къ своимъ. 20-го числа утромъ, части гвардейскихъ войскъ, расположепныя за Видомъ, заняли назначенныя имъ по диспозиціи мѣста вокругъ Дольняго Дубняка и приготовились обстрѣливать его, по примѣру Телиша, артиллерійскимъ огнемъ, какъ вдругъ, по донесеніямъ передовыхъ разъѣздовъ, оказалось, что Дольній Дубнякъ и всѣ его укрѣпленія совершенно покинуты турками, которые въ виду приближенія стрѣлковой бригады, еще ночью, въ совершенной тишинѣ убрались въ Плевну. Такимъ образомъ и этотъ послѣдній изъ укрѣпленныхъ шоссейныхъ этаповъ достался намъ въ руки, и достался безъ выстрѣла, а между тѣмъ обладаніе имъ чрезвычайно для насъ важно, ибо владѣя Дольнимъ Дубнякомъ и имѣя на сосѣдней плевно-виддинской дорогѣ, уже пришедшія на мѣсто, войска гренадерскаго корпуса, мы тѣсно стягиваемъ вокругъ Плевны кольцо нашей блокады. Всѣ дни по укрѣпленіямъ противника идетъ теперь усиленная канонада, и нерѣдко сосредоточенными, громадными залпами. Повидимому, если только въ Плевнѣ не собрано громадныхъ запасовъ продовольствія и снарядовъ, то Осману-пашѣ не остается болѣе ничего, какъ только сдѣлать послѣднюю отчаянную попытку пробиться, выбивая насъ штыками изъ укрѣпленныхъ нашихъ позицій, или же положить оружіе. Недалекое будущее рѣшитъ, которому изъ этихъ двухъ исходовъ отдастъ онъ предпочтеніе.
20-го же числа, Великій Князь Главнокомандующій, выѣхавъ рано утромъ изъ Богота, отправился за Видъ и тамъ осматривалъ вновь занятую нами позицію у Дольняго Дубняка. Нѣкоторыя части гвардейской пѣхоты придвинулись еще ближе къ Плевнѣ и укрѣпились на новой позиціи, расположенной въ двухъ верстахъ впереди Дольняго Дубняка, къ которому въ этотъ же день подошла 1-я гвардейская пѣхотная дивизія. Укрѣпленія этого селенія еще болѣе приспособлены теперь къ оборонѣ, и въ особенности со стороны, обращенной къ Плевнѣ. Но этимъ не ограничились еще успѣхи дня: нѣсколько пѣхотныхъ частей, направленныхъ къ сторонѣ Орханіэ, заняли и еще болѣе укрѣпили этапную позицію при деревнѣ Луковицѣ, причемъ Шефкетъ-паша отступилъ безъ боя, по направленію къ Орханіэ, сопровождаемый нашею кавалеріею, разъѣзды которой не упускаютъ его изъ виду. Великій Князь Главнокомандующій возвратился въ Боготъ только позднимъ вечеромъ.
21-го числа, въ главной квартирѣ Великаго Князя ожидали посѣщенія Государя Императора, но изъ главной Императорской квартиры послѣдовала телеграмма, что по случаю ненастнаго времени Высочайшій пріѣздъ отлагается. Во время завтрака пріѣхали Великіе Князья Сергѣй Александровичъ и Константинъ Константиновичъ, украшенные георгіевскими крестами 4-й степени, только что полученными Ихъ Высочествами. Великій Князь Главнокомандующій предложилъ тостъ: «въ честь новыхъ георгіевскихъ кавалеровъ», а послѣ завтрака Ихъ Высочества уѣхали обратно въ главную Императорскую квартиру, расположенную въ селѣ Порадимѣ. Въ этотъ же день многія лица изъ числа адъютантовъ и ординарцевъ Главнокомандующаго удостоились получить Высочайшія награды чинами, орденами и золотымъ оружіемъ за сраженіе 30-го августа подъ Плевной. 21-го же октября, лейбъ-драгуны, производя рекогносцировку завидскихъ окрестныхъ мѣстъ, прошли черезъ Комарово до Джурилова, лежащаго по дорогѣ на Врацу. Здѣсь они разбили партію черкесовъ и отняли у нихъ 100 повозокъ, 370 головъ рогатаго скота и 400 барановъ.
22-го октября, въ часъ дня, Великій Князь Главнокомандующій выѣхалъ на двое сутокъ въ село Медованъ, для встрѣчи Государя Императора, такъ какъ Его Императорское Величество изволилъ изъявить намѣреніе посѣтить Медованъ на 23-е число, для личнаго осмотра завидскихъ позицій и гвардейскихъ войскъ, участвовавшихъ въ сраженіяхъ при Горнемъ Дубнякѣ и Телишѣ.
Въ полдень 23-го октября Государь прибылъ на медованскую позицію и поднялся на курганъ, гдѣ былъ встрѣченъ заранѣе ожидавшимъ Великимъ Княземъ Главнокомандующимъ. Государя сопровождали: министръ Двора, генералъ-адъютантъ Воейковъ, свиты генералъ-маіоръ Салтыковъ и дежурство. Проведя минутъ десять въ осмотрѣ завидскихъ позицій, Его Величество изволилъ проѣхать въ село Медованъ и, пересѣвъ здѣсь въ другой экипажъ, вмѣстѣ съ Великимъ Княземъ Главнокомандующимъ отправился на позицію Дольняго Дубняка, гдѣ былъ встрѣченъ громкими привѣтственными криками «ура» первыхъ двухъ гвардейскихъ пѣхотныхъ дивизій и гвардейской стрѣлковой бригады. Всѣ эти части войскъ стояли на шоссе во вновь возведенныхъ ими окопахъ. По прибытіи Государя Императора съ передовой позиціи въ Дольній Дубнякъ, гвардейскія войска были уже построены колоннами въ большое каре, лицомъ во внутрь, и здѣсь въ присутствіи Его Величества и Главнокомандующаго отслужено благодарственное молебствіе за двѣ послѣднія побѣды и вознесена молитва за убіенныхъ на брани воиновъ, съ возглашеніемъ имъ «вѣчной памяти». Затѣмъ все каре огласилось новыми криками «ура». Большія толпы турокъ, вѣроятно услышавъ крики войскъ, еще раздававшіеся во время объѣзда окоповъ, покрыли собою гребни ближайшихъ плевненскихъ возвышенностей и смотрѣли оттуда на все происходящее въ Дольнемъ Дубнякѣ; но огня не открывали.
По окончаніи молебствія Государь Императоръ возвратился въ Медованъ, гдѣ для ночлега Его Величества былъ приготовленъ покинутый и менѣе прочихъ разоренный домикъ, принадлежащій довольно зажиточному турку Дервишъ-эфенди. Здѣсь были двѣ маленькія горенки и конюшня, прилегающая къ нимъ подъ одною кровлею. Конюшня рядомъ съ горницами, или же съ ея нижнимъ помѣщеніемъ (если строеніе двухъ-этажное), равно какъ и небольшая открытая веранда составляютъ почти непремѣнную принадлежность каждаго нѣсколько зажиточнаго турецкаго дома не только въ селеніяхъ, но и въ городахъ. Эти домики обыкновенно кроются либо черепицею, либо квадратными аспидными плитами. Въ домикѣ Дервишъ-эфенди не нашлось стекольчатыхъ рамъ, которыя, кстати сказать, здѣсь вообще рѣдко гдѣ въ употребленіи, и потому два маленькія оконца конвойные казаки наскоро залепили газетною бумагою; на дверь, во избѣжаніе скознаго вѣтра, навѣсили коверъ, нашедшійся у кого-то изъ мѣстныхъ жителей, а глиняный полъ застлали мѣшками изъ-подъ зерноваго фуража; походная кровать для Государя была взята съ поѣздомъ изъ Порадима, складной столикъ принесенъ отъ Великаго Князя Главнокомандующаго, два складныхъ стула нашлись у командира Астраханскаго драгунскаго полка полковника Мацылевича, и такимъ образомъ для Его Величества была устроена спальня и пріемная; бывшую же конюшню, вычистивъ и вывѣтривъ ее предварительно, по необходимости обратили въ столовую, гдѣ кое-какія доски и двери, снятыя съ петель, замѣнили собою столы и скамейки, а вмѣсто ковровъ натрушена была свѣжая солома. На бѣлыхъ глиняныхъ стѣнкахъ этого домика конвойные казаки начертили сажею православные кресты: «для того, что (какъ объясняли они) не подобаетъ Православному Царю ночевать въ невѣрномъ, некрещеномъ домѣ». Въ этомъ-то убогомъ домишкѣ помѣстился Государь Императоръ, а Великій Князь занялъ подъ себя еще худшую хату-землянку болгарскую, гдѣ огонь дымнаго очага, на которомъ кипятился походный чайникъ, составлялъ единственный комфортъ обстановки Его Высочества. Къ скромному обѣду Государя были приглашены офицеры конвоировавшихъ Его Величество эскадроновъ, а именно: 4-го лейбъ-уланскаго, 1-го лейбъ-гусарскаго и дежурнаго на медованской позиціи эскадрона Астраханскаго драгунскаго полка. Въ Медованѣ, между прочимъ, собралось нѣсколько болгаръ, бѣжавшихъ изъ Плевны, которые ютились кое-какъ у очаговъ по хатамъ и близь костровъ на улицахъ. Драгоманъ Главнокомандующаго, Н. Д. Макѣевъ, вступилъ съ однимъ изъ такихъ бѣглецеръ въ разговоръ на счетъ Плевны. Оказалось, по словамъ болгарина, бѣжавшаго двѣ недѣли назадъ, что турки хранили свой пороховой запасъ въ двухъ православныхъ церквяхъ, а съ тѣхъ поръ, какъ по близости одной изъ нихь стали въ городъ залетать иногда русскія гранаты, поспѣшили перенести порохъ въ другое, менѣе опасное мѣсто; что продовольствіемъ плевненскаго гарнизона распоряжается самъ Османъ-паша, и крайне скупится на выдачу, уменьшая чуть не съ каждымъ днемъ и безъ того уже скудную порцію хлѣба; что рогатаго скота есть еще достаточно въ Плевнѣ, но соли почти нѣтъ, а главное — хлѣба мало; что въ составѣ гарнизона есть разноплеменныя части, и даже бѣлые арапы встрѣчаются. На вопросъ, что это за «бѣлые арапы», болгаринъ отвѣчалъ, что по одеждѣ — это то же почти что турки, и той же магометанской вѣры, только привезли-де ихъ изъ Индіи, и они не говорятъ по турецки, тѣмъ только-де и отличаются. Это уже не первые толки и слухи, которые приходится намъ здѣсь выслушивать то на счетъ егинтянъ, то о «бѣлыхъ арапахъ»....
Въ ночь съ 23-го на 24-е октября съ нашей стороны была предпринята еще одна мѣра для наибольшаго стѣсненія плевненской блокады. Отрядъ генерала Бремзена, какъ уже извѣстно, еще съ 12-го ноября занималъ сильно выдающуюся къ туркамъ укрѣпленную позицію на высотахъ, впереди деревни Трнины, или Тренины. Для поддержки этого отряда, на всякій случай, генералъ Скобелевъ выдвинулъ часть своихъ войскъ на авангардную позицію, влѣво отъ селенія Брестовца. Расположеніе этой части выбрано было такъ, что она могла какъ нельзя удобнѣе обстрѣливать доступы къ позиціи генерала Бремзена, и обратно — Бремзенъ могъ оказывать подобную же поддержку скобелевской авангардной позиціи, гдѣ въ ночь на 24-е, пользуясь густою темнотою, наши саперы и пѣхотинцы тихо и незамѣтно устроили батареи и ложементы. На разсвѣтѣ 24-го числа, скобелевскій авангардъ послалъ туркамъ первое и неожиданное привѣтствіе залпомъ съ двухъ большихъ батарей, только что оконченныхъ постройкою. Въ то же время партія нашихъ охотниковъ, числомъ до полутораста человѣкъ, подкралась къ ближайшимъ турецкимъ ложементамъ, расположеніе которыхъ было неудобно для прикрытія нашихъ вновь сооруженныхъ батарей. Охотники внезапно атаковали ложементы и перекололи сидѣвшихъ тамъ турокъ. Этимъ и ограничились всѣ дѣйствія съ нашей стороны. Но непріятель, думая вѣроятно, что готовится приступъ, всполошился: въ турецкомъ лагерѣ произошла тревога, благодаря которой намъ удалось разсмотрѣть расположеніе непріятеля близь новой нашей позиціи и опредѣлить его силы. Тутъ завязалась оживленная перестрѣлка, которая прекратилась только около полудня. Наша потеря ограничивается 15-ю убитыми и ранеными. Въ этотъ же день получено два извѣстія о дѣйствіяхъ нашихъ завидскихъ развѣдочныхъ отрядовъ; такъ, отрядъ флигель-адъютанта полковника Черевина (Кавказская казачья бригада) занялъ на софійскомъ шоссе селеніе Петревень и Яблоницкое ущелье, имѣя за собою значительный резервъ у Радомірцевъ, гдѣ находится важный мостъ черезъ р. Искеръ, обезпеченный сильнымъ тет-де-пономъ. Въ то же время лейбъ-уланы, занявъ 23-го числа дорогу изъ Рахова въ Виддинъ, испортили на ней телеграфъ и на слѣдующій день (24-го) произвели рекогносцировку раховскихъ укрѣпленій, удостовѣрясь при этомъ, что тамошній гарнизонъ не превышаетъ 1,500 человѣкъ, при трехъ орудіяхъ, такъ какъ часть турецкихъ войскъ уже отступила изъ Рахова къ Ломъ-Паланкѣ. Турецкое населеніе, при видѣ лейбъ-уланъ, бѣжало въ разныя стороны.24-го же числа Государъ Императоръ, проведя ночь въ Медованѣ, изволилъ въ девять часовъ утра выѣхать на позицію рѣки Вида, для осмотра 1-й бригады 3-й гвардейской пѣхотной дивизіи, расположенной у Тренины, а затѣмъ издали осмотрѣлъ такъ называемую «волынскую позицію», на Тренинскихъ высотахъ. Послѣ этого Его Императорское Величество проѣхалъ въ Боготъ, гдѣ изволилъ завтракать въ столовой Великаго Князя, вмѣстѣ съ остававшеюся въ Боготѣ частію свиты Главнокомандующаго, а затѣмъ возвратился въ Порадимъ. Великій же Князь, по отъѣздѣ Государя Императора изъ Медована, отправился на волынскую позицію и, въ виду турецкой цѣпи, обошелъ всѣ траншеи, не смотрд на то, что уговаривали Его Высочество не подвергать себя опасности. «Турки по мнѣ не стрѣляютъ», возразилъ на это Великій Князь, и не ошибся: по странной случайности, непріятель на это время дѣйствительно не стрѣлялъ, хотя между нимъ и волынцами идетъ ежедневная перестрѣлка, выводящая у насъ отъ пяти до десяти человѣкъ изъ строя. Волынцы и гренадеры Прусскаго полка привѣтствовали громкими криками «ура» появленіе Великаго Князя въ траншеяхъ. Осмотрѣвъ внимательно обѣ позиціи — нашу и турецкую — Его Высочество сѣлъ верхомъ и прослѣдовалъ шагомъ по всей линіи аванпостовъ Бугскаго улапскаго и Астраханскаго драгунскаго полковъ, соединяющихъ волынскія батареи съ осадными, близь скобелевской позиціи. У турокъ было замѣтно нѣсколько стадъ, пасущихся за ихъ аванпостами. Полагаютъ, что по пастбищамъ вокругъ Плевны бродитъ еще до трехъ тысячъ головъ рогатаго скота, составляющаго порціонный запасъ арміи Османа. Къ обѣду 24-го числа Главнокомандующій благополучно возвратился въ Боготъ.
Примѣчанія
править- ↑ Вслѣдствіе этого, 29-го октября изъ полеваго штаба были отправлены слѣдующія депеши:
1) Генералу Гурко. «Объявите всѣмъ иностраннымъ корреспондентамъ, что Великій Князь не дозволяетъ имъ находиться на лѣвомъ берегу Вида; пусть немедленно вернутся оттуда. Прикажите прослѣдить за исполненіемъ этого распоряженія и сообщите для неуклоннаго руководства на будущее время всѣмъ частнымъ начальникамъ. Это запрещеніе вполнѣ относится и до англійскаго полковника Гавелока».
2) Князю Имеретинскому. «Прикажите слѣдить за англійскимъ полковникомъ Гавелокомъ, не дозволять ему осматривать наши позиціи и ни подъ какимъ предлогомъ не пускать на лѣвый берегъ Вида. Пусть живетъ въ Тученицѣ или Боготѣ; если изберетъ Тученицу, прикажите за нимъ слѣдить».
3) Генералу Карцову. «Иностранныхъ корреспондентовъ, и особенно англійскаго полковника Гавелока дальше Ловчи не пускайте и прикажите слѣдить, чтобы никто изъ нихъ не переходилъ на лѣвый берегъ Вида».
- ↑ Роты: 1-я и 2-я стрѣлковыя и 5-я линейная 9-го пѣхотнаго Старо-Ингерманландскаго полка и 5-я, 6-я, 7-я линейныя и 2-я стрѣлковая 12-го пѣхотнаго Великолуцкаго полка.
- ↑ № 24-го и № 30-го донскихъ полковъ.
- ↑ Командира 2-й бригады 2-й донской дивизіи.
- ↑ Чрезъ дер. Шибково, отрядомъ изъ одной сотни 30-го полка и 1-й стрѣлковой роты Старо-Ингерманландскаго полка, подъ начальствомъ войсковаго старшины Антонова.
- ↑ Чрезъ м. Микре и д. Лиседру, отрядомъ изъ 6-ти ротъ, 2-хъ эскадроновъ, 4-хъ сотень и 2-хъ орудій, подъ начальствомъ флигель-адъютанта полковника Орлова.
- ↑ Когда были вызваны охотники, то обѣ стрѣлковыя роты 9-го и 12-го пѣхотныхъ полковъ до единаго человѣка вышли впередъ.