(Мелкие рецензии 1835 г.) (Белинский)/ДО

(Мелкие рецензии 1835 г.)
авторъ Виссарион Григорьевич Белинский
Опубл.: 1835. Источникъ: az.lib.ru • Поединок. Соч. Аполлинария Беркутова
Цветы нравственности, собранные из лучших писателей Михаилом Третьяковым
Авторский вечер. <Платона Крутенева>
Детский театр. Соч. Б. Федорова
<Примечание к объявлению «Литературная новость»>

В. Г. Белинский
<Мелкие рецензии 1835 г.>

В. Г. Белинский. Полное собрание сочинений в 13 томах. Том первый

Статьи и рецензии 1829—1835. Художественные произведения

Издательство Академии Наук СССР, Москва, 1953


СОДЕРЖАНИЕ

Поединок. Соч. Аполлинария Беркутова

Цветы нравственности, собранные из лучших писателей Михаилом Третьяковым

Авторский вечер. <Платона Крутенева>

Детский театр. Соч. Б. Федорова

<Примечание к объявлению «Литературная новость»>

134. Поединок. Сочинение славянофила Аполлинария Беркутова. Санкт-Петербург. В типографии Конрада Вингебера. 1835. 276. (8). С эпиграфом:

Напрасно — бранны человеки! —

Вы льете крови вашей реки,

Котору должно бы беречь"

Державин.1

Вот содержание этого романа: молодой корнет Любин влюбляется в крестьянку, дочь мужика-хохла; товарищи над ним подшучивают, Ураганов особенно; не довольствуясь разными обидными шутками, Ураганов хочет сделать насилие трогательной Агате, и следствием этого была дуэль, дуэль английская, на смерть, через платок; Ураганов, как злодей, принял достойное возмездие за свое ехидство и злорадство, то есть был убит; Любин, за свою добродетель и сантиментальность, остался жив; его судят за дуэль и делают солдатом, но наступает турецкая кампания, и Любина производят опять в корнеты и дают орден св. Анны; от поединка до последнего события проходит с лишком два года, и в это время чувствительная Агата умирает; Любин отпрашивается в отпуск, едет к своим родителям, которые уже стары и советуют ему выйти в отставку, чтобы заменить их в управлении имением, и жениться, чтоб больше не влюбляться в прекрасных мужичек и не доходить до дуэлей; Любин соглашается и теперь рыскает по всем деревням знакомых его отцу дворян, чтобы найти себе невесту, которая была бы так же хороша, как трогательная Агата, а попросту Агашка; автор не говорит нам, успел ли в своем похвальном намерении романический Любин. Да, это содержание романа, а вот его украшения: облака табачного дыму, казарменные остроты, шампанское, рейнвейн, стук сабель, пьянство, бессмыслица, безграмотности пошлая и приторная сантиментальность, а более всего скука ужасная, убийственная скука. Но забавнее всего эпиграфы, это истинное вавилонское столпотворение; вместе с эпиграфами из Пушкина и Жуковского вы найдете и эпиграфы, подобные следующим:

Пусть счастье коловратно —

Нельзя не знать того:

Но мы еще стократно

Превратнее его.

Или

Любовь слепа для света,

И кроме своего

Бесценного предмета

Не видит ничего.

135. Цветы нравственности, собранные из лучших писателей, к назиданию юношества, Михаилом Третьяковым. Москва. В университетской типографии. 1835. 269. (12).2

Долгом считаем уверить наших читателей, что «лучшие писатели» нисколько не виноваты в составлении этой книги. Мысли, слог и язык — всё это принадлежит семинарии, а не «лучшим писателям», и посильный труд г. Третьякова может служить к пользе разве одних работников на фабриках, а больше никому. Не угодно ли доказательств? Вот одно из самых убедительнейших: «Бегай пьянства, как безумия. Не люби пировать с винопийцами: ибо всякий, любящий пьянство и мотовство, обнищает. Во всё течение твоей жизни храни воздержание и трезвость: врата храма премудрости тесный имеют вход: упитанный и тучный не может ими пройти. Ругатель вино, виновник беспорядков — пьянство. Поставляющий в нем удовольствие не будет мудрым. Излишество вина делает человека, предавшегося оному, дикообразным, к трудам неспособным, препятствует размышлению, отвлекает от исполнения должностей, делает нерадивым, бесполезным, презрительным и нередко ведет к преступлениям самым ужасным». Мы во всем совершенно согласны с почтенным моралистом, но кто ж всего этого не знает, и, следовательно, для кого всё это писано?..

136. Авторский вечер. Странный случай с моим дядею. Санкт-Петербург. В типографии Департамента внешней торговли. 1835. 274. (12).3

Автор этой книги, Платон Крутенев, имел целию осмеять писателей, которые употребляют следующие слова и выражения: залетная мечта, круть, высказывать, подсмотреть и пр. Несколько глупых и молодых бумагомарателей собираются к г. Платону Крутеневу по вторникам, читают друг другу свои нелепости и величают друг друга гениями. Старый дядя автора уверяет юношей, что они употребляют слова не по форме; юноши ему противоречат изо всех сил, племянник больше всех. Наконец дядюшка побеждает племянника и заставляет его сознаться побежденным. Вот вам и вся история. Она убийственно скучна — больше мы ничего не можем о ней сказать.

137. Детский театр. Соч. Б. Федорова; издание второе, дополненное тридцатью пиесами. Иждивением купца Никифора Петрова. С. Петербург. В типографии Карла Крайя. 1835. Четыре части: I—XVIII, 386; II — 244; III — 222; IV — 189 (16). С восьмнадцатью лубочными картинками.4

Был мальчик Алеша, ребенок очень добрый, но чрезвычайно опрометчивый: вздумает завести часы — оборвет цепочку, хочет засыпать бумагу песком — и заливает чернилами. Разумеется, эта опрометчивость не прошла ему даром: однажды он вздумал залезть на грушевое дерево: лестница упала, и он повис на суку и стал требовать помощи следующими плохими виршами:

Ай, ой, Денис!

Ай, ай, Петруша.

Я здесь повис:

Злодейка груша!

Разумеется, Алеша после этого исправился и перестал быть опрометчивым. Потом была девочка Катенька, которая имела дурную привычку подслушивать и делать сплетни. Вот она однажды, желая подслушать братьев, сестер и бывших у них маленьких гостей, подставила стул к окну беседки, стул упал, и она сама упала на куст розанов, была исколота, ушибена, испугана, пристыжена и дала слово исправиться. Это г. Б. Федоров называет «детским театром»: бедные дети! Но это еще куда бы не шло — дело не в названье, а вот в чем: г. Б. Федоров думает и уверен, что слишком немудрые и нехитрые комедьицы в три странички способны воспитать в детях чувство нравственности, чувство добра и изящного: бедные дети! А каковы стишки!

Когда-то жили две царевны

В большом высоком терему

Пред ним (?) носились тучи темны,

Крылатый змей летал к нему,

Царевнам каждый раз твердили,

Чтоб не смотрели из окна!

Окно решеткой оградили

Железной, толстой в полбревна.

Но любопытные легонько

Мотают шелк с веретена,

А сами подойдут тихонько

И обе сядут у окна.

На пяльцы локотком склоняся

Царевны видят: змей летит,

И вдруг кольцом перекатяся,

В прекрасный обратился вид.

Не змей, а витязь перед ними!

И в колеснице золотой —

Везется чудами морскими,

В окно кидает перстень свой;

К решеткам перстнем дотронуться,

Он просит младшую княжну:

Она спешит… и прикоснуться

Едва успела лишь к окну…

Пред ней рассыпалась решетка,

Но вдруг прекрасный князь исчез,

Царевну охватила клетка, —

И в клетке змей — ее унес!

Это, изволите видеть, сказка, которую нянюшка рассказывает детям; положим, так — но каковы вирши!.. А вот в нравственном роде:

Опрометчивость всегда

Много делает вреда.

В свете жить нам должно

Очень осторожно.

Опрометчивость беда!

Поспешить не трудно;

Только после сам глядишь,

Поспешишь, да насмешишь.

Выйдет безрассудно.

И этими-то жалкими сентенциями, и этими то варварскими виршами г. Б. Федоров думает сделать пользу маленьким читателям; бедные дети! Ожидайте от них какой-нибудь любви к изящному, какого-нибудь эстетического вкуса, когда головы их будут с малолетства набиваться такими убийственными виршами!..

Но скажут нам, где же взять лучше, если никто из людей с умом и дарованием не хочет трудиться для пользы детей; пусть всякий делает, что может; согласен, но скажите, в свою очередь, имеет ли право писать что бы то ни было и для кого бы то ни было тот, кто не знает грамматики? А знает ли тот грамматику, кто пишет: семѣйство, песѣнка (т. е. пѣсенка), слетел?.. Не говорю уже о расстановке знаков препинания…

138. <Примечание к объявлению «Литературная новость»5.

Перепечатав это объявление из «Московских ведомостей» мы думаем доставить публике немалое удовольствие; такие известия и о таких литературных произведениях принадлежат к явлениям редким и поучительным. Мы с нетерпением ожидаем выхода сочинений г. штабс-капитана Телегина: объявление о их подписке и их поименная перечень ручаются за их высокое достоинство. Как скоро они выйдут в свет, мы тотчас отдадим публике подробный отчет в них.

Примечания

править

1. «Молва» 1835, ч. X, № 51 и 52 (ценз. разр. 1/III 1836 г.), стлб. 400—401. Подпись — см. примеч. 4.

2. «Молва» 1835, ч. X, № 51 и 52 (ценз. разр. 1/III 1836 г.), стлб. 401—402. Подпись — см. примеч. 4.

3. «Молва» 1835, ч. X, № 51 и 52 (ценз. разр. 1/III 1836 г.), стлб. 402—403. Подпись — см. примеч. 4.

«Авторский вечер» вышел без подписи и был направлен против Барона Брамбеуса.

4. «Молва» 1835, ч. X, № 51 и 52 (ценз. разр. 1/III 1836 г.), стлб. 403—405. Общая подпись к статьям №№ 132—137: В. Б.

Об отношении Белинского к Борису Федорову см. примеч. 1632.

5. «Молва» 1835, ч. X, No № 51 и 52 (ценз. разр. 1/III 1836 г.), стлб. 407. Подпись: В.

Объявляя о подписке на свои сочинения штабс-капитан В. П. Телегин сообщал читателям «Моск. ведомостей» и план задуманной им книги. Уже самые названия отдельных глав ее («Буря сердца моего», «Акростих», «Натура в натуре, или Познание оной чрез самого себя», «Послание к Луне на природу», «К Лизе» и т. п.) свидетельствовали о полной бездарности автора и корыстных целях задуманного им издания, на что и хотел указать Белинский в своем ироническом отзыве на объявление В. П. Телегина.