Ярославны плачут (Есенин)
| Ярославны плачут |
| Дата создания: 1914—1915. Источник: http://feb-web.ru/feb/esenin/texts/e75/e75-1752.htm |
«Внимая ужасам войны», в унисон зазвенели струны больших и малых поэтов. На страницах газет и журналов пестреют имена Бальмонта, Брюсова, Сологуба, Городецкого, Липецкого и др. Все они трогают одинаковую струну «грянувшего выстрела». Даже «сладко лиричный» Цензор заплясал под солдатскую песню.
Я не стану останавливаться на разборе этих поэтов, перейду прямо к определению того, что дали нам женщины-поэтессы.
Этих избранниц у нас очень немного. И они большею частью закатывались «золотой звездой» на расцвете своего таланта, как Мирра Лохвицкая. Мы еще не успели забыть и «невесту в атласном белом платье» Надежду Львову, но, не уклоняясь от своей цели, я буду продолжать мотать тот клубок мыслей, который я начал.
Плачут серые дали об угасшей весне, плачут женщины, провожая мужей и возлюбленных на войну, заплакала и Зинаида X. Плачет, потому что:
|
Но это еще ничего. Хорошо плакать, когда нечего бояться за свои слезы, но вот плачет молодая замужняя женщина, у которой за спиной свекровь, а спереди: «Новую сплетню готовя, две ядовитые дамы».
Она плачет без слез, плачет сердцем, а сердце плачет кровью. Разве не больно на слова милого «Завтра наш полк выступает» «молча к стене прислониться».
Нет, очень больно.
Это ведь та самая плачет, которую «выдавала матушка далече замуж».
Зинаида X. не выступила с кличем: «На войну!» Она поет об оставшихся, плачет об ушедшем на войну и в этих слезах прекрасна, как «Ярославна».
Пусть «так надо... так надо»... Но она за свою малую просьбу у судьбы с этим смириться не хочет.
Плачет Щепкина-Куперник... ее слезы тоже слезы оставшейся возлюбленной!
|
Это плачет швея за работой, и ее берет раздумье:
|
Жутко становится от представления, как эту белоснежную холщовую рубаху смочит алая кровь.
Но тихой нежной лермонтовской колыбельной песней веет от слов:
|
Но дальше снова слышна печаль, может быть, этот белый холст прикроет ее милого грудь. Но эту сентиментальность она побивает твердым решением:
|
Он не останется неприкрытым, потому что она знает:
|
Но Щепкина-Куперник плачет вообще. Но ее слезы больше слезы матери. Она по большей части томится «в безутешном ожидании» и молится перед иконой. Ее вздохи — вздохи матери Андрия и Остапа, и она, грустная, с заплаканными глазами, молится о их спасении.
Тихо взгрустнула «у воинского поезда» Белогорская, отдала дань серым шинелям, как женщина, поклонилась до земли и прошептала: «Вы уезжаете»...
|
Я подслушал, как плачут Ярославны. Но я и услышал, как загремели с призывом Жанны д’Арк. Лишь только разнеслись наши победы казаков, как по струнам своей лиры ударила Любовь Столица.
|
Громко крикнула Мария Трубецкая:
|
Могучий голос зазвенел, как набат:
|
Эта Жанна д’Арк предлагает встать всем поэтам в общем кличе и служить той святыне, за которую
|
Красиво сказала Хмельницкая:
|
Здесь, правда, слезы ни к чему, ибо
|
Она гордо и сильно говорит в путь ушедшим:
|
Я отметил только те стихотворения, которые ясно определили отношения к войне тех и других поэтесс. Я разделил их на два лагеря. В каждом лагере свои законченные взгляды на ушедших. Говорить о высоком достоинстве преимущества тех или иных не приходится.
Нам одинаково нужны Жанны д’Арк и Ярославны. Как те прекрасны со своим знаменем, так и эти со своими слезами.