Явление иконы «Державной» и свержение монархии (Бабкин)

Явление иконы «Державной» и свержение монархии. Глава из книги «Священство и Царство…»
автор Михаил Анатольевич Бабкин

Дата создания: 2008, опубл.: Март 2009. Источник:
Сетевая публикация — на Портал-Credo.ru, 17.03.2017 •
Печатная версия — под заголовком «2 (15) марта 1917 г.: явление иконы «Державной» и отречение от престола императора Николая II» в журнале Посев (2009. № 3 (1578). С. 21—24).
Материал статьи послужил основой для параграфа IV.1 («Явление иконы "Державной" и свержение монархии») монографии: Бабкин М. А. Священство и Царство (Россия, начало XX века – 1918 год). Исследования и материалы. — М.: Индрик, 2011. С. 418—427.

Особенно надо отметить чудесное явления иконы Божией Матери «Державная». Это произошло в год отречения от Престола последнего Русского Императора, 2 марта 1917 года в селе Коломенском под Москвой. В руках у Матери Божией были царский скипетр и держава. И сказала Она, что отныне Сама будет охранять Россию. И теперь в России Царство не от мiра сего, теперь вместо царя правит страной Матерь Божия. И мы с вами ощущаем на себе Её державный Покров и заботу о русском народе.

Архимандрит Иоанн (Крестьянкин).
(Цит. по: Царица Небесная – Державная Правительница Земли русской. Коломенская икона Божией Матери «Державная». (Службы. Акафисты. Молитвы. Сказания. Свидетельства) / Авт.-сост. С. В. Фомин. – М.: Изд. Форум. 2007. С. 312).

[В марте 1917 г.] Россия лишилась Божьей благодати… Свершился акт величайшего преступления, когда-либо бывшего в истории. Русские люди, восстав против Богом дарованного Помазанника, тем самым восстали против самого Бога. Гигантские размеры этого преступления только и могли привести к гигантским результатам и вызвали гибель России. Поразительнее всего то, что в этот момент разрушения православной русской государственности, когда руками безумцев насильственно изгонялась благодать Божия из России, хранительница этой благодати Православная Церковь, в лице своих виднейших представителей, молчала. Она не отважилась остановить злодейскую руку насильников, грозя им проклятием и извержением из своего лона, а молча глядела на то, как заносился злодейский меч над священною Главою Помазанника Божия и над Россией.

Князь Н. Д. Жевахов. 14 (27) мая 1928 г.
(Жевахов Н. Д. Причины гибели России. Новый сад, 1929. Цит. по: Фомин С. Россия без Царя // Серафим (Кузнецов), игумен. Православный царь-мученик / Сост. С. Фомин. – М.: Изд. Православный паломник. 1997. С. 744).

От событий весны 1917 г. в церковных календарях (постоянно – начиная с 1955 года) запечатлелся особый праздник – в честь обретения «Державной» иконы (отмечается ежегодно 2 (15) марта). Эта икона с изображением Пресвятой Богородицы, восседающей на царском троне в короне, со скипетром и державой в руках, была обретена в Вознесенской церкви села Коломенское под Москвой в день отречения императора Николая II от престола - 2 марта 1917 г. (но за несколько часов до самого отречения, которое, как уже говорилось, состоялось в ночь со 2-го на 3-е число).

Время явления «Державной» иконы приблизительно точно совпало с собранием шести членов Св. Синода, состоявшемся днём 2 марта в петроградских покоях московского митрополита. На этом собрании, напомним, было принято решение установить контакт с Временным правительством. (Последнее было сформировано накануне – 1-го числа - Исполнительным комитетом Государственной думы, сформированным, в свою очередь, в ночь с 27 на 28 февраля, и 1 марта фактически захватившим управление империей). Т. е. явление иконы произошло примерно в то время, когда члены Св. Синода фактически признали революционную власть (при ещё царствующем императоре). В церковных изданиях обходится стороной тот факт, что явление иконы произошло несколько раньше отречения, хотя и в один с ним день.

К октябрю того же года было составлено «Сказание» о явлении этой иконы. Оно увидело свет на страницах выходившего в Москве периодического издания Афонского Русского Пантелеимонова монастыря. Автор «Сказания» – Николай Лихачёв, священник Вознесенской церкви села Коломенского. Факт явления иконы был им истолкован как «великое событие появления милости Божией к страждущему народу Русскому». О том, что это явление – утешительное и «благодатное событие», означающее «великую милость» и «явление любви Богородицы к русскому народу», было повторено и более поздними повествователями о происшедшем событии. Причём это толкование фактически стало официальным, поскольку оно безапелляционно засвидетельствовано в статье патриарха Московского и всея Руси Алексия II (Ридигера), увидевшей свет на страницах «Журнала Московской патриархии», а также в комментариях к церковным службам, в «Православной энциклопедии» и в церковной учебной литературе.

Эти «великая милость» и «любовь», по мнению духовенства, заключаются в том, что по молитвам государя Николая II Царица Небесная взяла на Себя верховную царскую власть над Россией (во 2-й стихире вечерни (на «Господи воззвах») «Службы святых царственных страстотерпец…», принятой в РПЦ МП, говорится: «Егда на Святей Руси тяжкаго испытания время наста, тогда ты, страстотерпче святый Николае, молился еси о спасении ея, и се, явися икона Заступницы Державныя, яко знамение приятия власти на Пречистеи руце Царицы и Владычицы. Темже Россия, аще и властию безбожных угнетена бысть, предстательством Девы Богородицы и молитвами твоими сохранися»), которую и сохраняет для того, чтобы в определённый момент возвратить её на русскую землю^[1].

Такие воззрения на явление иконы нашли отражение и в церковных богослужебных чинопоследованиях. Например, в одной службе (составленной при участии патриарха Московского и всея России Тихона (Беллавина)), называемой «Празднование Пресвятей Богородице в честь чудотворныя Ея иконы, нарицаемыя «Державная»», в стихире на стиховне говорится, в частности: «…Созывает бо нас Святая Богородица видети икону Свою, лучами милости вся православныя освещающую». В славословиях другой службы (составленной В.В. Богородицким), имеющей название «Ина[я] служба явлению иконы Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы «Державныя»», в т. н. величании поётся: «Достойно есть величати Тя, Богородице, земли Русския Царицу Небесную и людей православных Владычицу Державную». А в кондаке этой же службы – слова: «…Темже днесь радуемся и празднуем светло, яко прииде Державная на стражу земли Своея»^[2].

Церковные авторы и богословы не приводят никаких доводов для доказательства того, что явление «Державной» иконы – знак «великой милости», «любви» и проч. Тем более что события послеоктябрьского периода истории России (и особенно гонения большевиков на РПЦ в 1920–30 гг., организованный властями голод, насильственная коллективизация и проч.) не очень свидетельствуют о «милости» и «любви». И с богословской стороны возникает вопрос: не было ли явление «Державной» иконы знаком приближающегося и неотвратимого гнева Божия за революцию, за бунт против царя как помазанника Божьего?

В подтверждение этого тезиса можно указать, например, на слова, прозвучавшие в августе и декабре 1917 г., январе, феврале и августе 1918, а также в октябре 1919 и июле 1921 гг. от митрополита Тифлисского Платона, епископа Селенгинского Ефрема (Кузнецова) и патриарха Московского Тихона (Беллавина). Иерархи говорили о гневе Божием, постигшем Россию с 1917 г. Первый из них, от имени Св. Синода выступая на открытии Поместного собора, сказал, что Россию «коснулась карающая рука Божия». Второй из названных архиереев на том же Соборе указал, что в происходящих событиях видно «явное проявление гнева Божия, карающего и зовущего к покаянию». Третий в своём обращении к пастве по поводу своего вступления на патриарший престол говорил о «године гнева Божия», «многоскорбных и многотрудных» переживаемых днях. В своих посланиях «С призывом к всенародному покаянию в грехах в наступающие дни св. Успенского поста» и «О невмешательстве в политическую борьбу» Патриарх Тихон призывал всероссийскую паству к молитве, чтобы Господь «укротил Свой гнев, доныне поядающий землю нашу», говорил о необходимости для русского народа очищения «в купели покаяния от многолетних язв»^[3]. В приветственной речи на открытии соединённого собрания высших органов церковного управления он сказал: «Ныне совершается над Отечеством нашим суд Божий, и суд начинается с дому Божия»^[4]. В своём послании по поводу Брестского мира святейший также говорил о свершающемся в те дни над Россией «страшном суде Божием»^[5]. А в телеграмме к епископу Нью-Йоркскому по поводу развернувшегося в 1921 г. в России при содействии властей голода, он просил: «Молитесь, да утихнет гнев Божий, движимый на нас»^[6].

В событиях же, произошедших в России с 1917 г., названные иерархи (в отличие от современных богословов) проявления «милости» и «любви» Божией к русскому народу не усматривали. Более того, очевидцы «бескровного Февраля» (например, ушедшие в эмиграцию князь Н. Д. Жевахов и архимадрит Константин (Зайцев)) отмечали, что в результате свержения монархии «Россия лишилась Божьей благодати»^[7], что её «покинула благодать Божия», что она стала «безблагодатной» и более того – «жертвой бесов»^[8]. По существу о том же говорилось и в послании Поместного собора 1917–18 гг., выпущенном 11 ноября 1917 г.: «Ещё недавно великая, могучая, славная, она (Россия. – М. Б.) ныне распадается на части. Покинутая благодатию Божиею, она разлагается как тело, от которого отлетел дух»^[9].

Знаменитый философ И. А. Ильин в марте 1949 г. писал: «После всего того, что произошло в России за последние 32 года (1917–1949), нужно быть совсем слепым или неправдивым, чтобы отрицать катастрофический характер происходящего. Революция есть катастрофа в истории России, величайшее государственно-политическое и национально-духовное крушение, по сравнению с которым Смута (начала XVII в. – М. Б.) бледнеет и меркнет»^[10].

О «гневе Божием», постигшем Россию в послефевральский период 1917 г., зафиксировано даже в особом богослужебном чине – «Молебном пении о спасении Державы Российския и утолении в ней раздоров и нестроений», утверждённом Св. Синодом 11 сентября 1917 г. Этот чин должен был служиться в петроградских и московских церквах в праздник Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня (14 сентября), а в остальных храмах России – в день Покрова Божией Матери (1 октября). В частности, на сугубой ектение молебна должны были возглашаться особые прошения: «Достойная казнем сотворихом, и праведный суд Твой постиже нас, Господи. Но пощади люди согрешшия и не погуби до конца: в покаянии к Тебе припадаем и смиренно молим Тя, услыши и помилуй. Вемы, яко раздражихом Твое человеколюбие, Всеблагий Владыко, и прогневахом Твою благость. Но отврати от нас гнев Свой, праведно на ны движимый; отжени от нас раздоры и нестроения, ныне сущия, и кровопролития, и междоусобную брань утоли, в покаянии, сокрушенным сердцем и со слезами молимся Тебе, услыши и помилуй. В скорби и печали нашей, внегда обышедше обыдоша нас врази наши, умиленно вопием Тебе, Господу Богу нашему, да изыдет из истления живот наш, да не до конца погибнем, и да расточатся вси врази наши, яко к Тебе прибегаем и о Твоей токмо помощи взываем: услыши, Господи, скорбных и нищих людей Твоих и человеколюбно помилуй». Согласно тому же чину, на молебне должна была читаться и специально составленная молитва. В ней, среди прочего, испрашивалось у Бога «преложить [Его] гнев на милосердие»^[11].

Несмотря на то, что современные богословы говорят о «милости» и «любви», будто бы явленных в марте 1917 г., в современной «Службе святым царственным страстотерпцам: императору Николаю, императрице Александре, царевичу Алексию, великим княжнам Ольге, Татиане, Марие, Анастасии, от безбожныя власти избиенных» (4 июля), принятой в РПЦ МП, говорится всё-таки о гневе Божием, излившемся на Россию после марта 1917 г. В её седальне констатируется: «Егда мнози от сродник наших отступиша от Бога, отвратишася Божиих заповедей и восташа на Господа и помазанника Его, тогда гнев Божий на землю русскую прииде, иссяче любы многих, пролияся кровь братий наших, расточишася людие российстии по всему лицу земли, храми наши поруганию предашася, глади, нашествия иноплеменник постигоша ны, и быхом в посмеяние языков»^[12].

В архивных фондах сохранились первоисточники, датированные мартом и октябрём 1917 г., соответственно: «Запись рассказа крестьянки Е. И. Андриановой об обретении ею Державной иконы Божией Матери» и официальное «Донесение» митрополита Московского Тихона (Беллавина) Св. синоду с достоверным описанием событий, связанных с обретением «Державной» иконы^[13]. Содержащиеся в них повествования о явлении иконы существенно отличаются от известных, более поздних и широко растиражированных редакций, в которых, во-первых, для придания «благостно-утешительного» смысла явлению иконы были упущены некоторые детали, связанные со старообрядчеством^[14]. Во-вторых, в донесении митрополита Тихона, написанном по прошествии более полугода со дня обретения иконы, было сказано, что «о чудесах от иконы не было заявлено»^[15]. Непосредственной же целью «благостного» толкования явление иконы является, по нашему мнению, создание очередного «богословского» оправдания свержения царской власти, которое сводится к следующему. Якобы в России со 2 марта 1917 г. вместо царя (земного, грешного человека) незримо «правит» …Пресвятая Богородица: до Февральской революции был царь земной, а после неё – Небесная Царица^[16]. При этом исподволь проводится мысль, что поскольку царствование Божией Матери лучше царствования человека-царя, (так как Её правление, в определённом смысле, есть «возврат» к теократии (Богоправлению); а теократия, как повествуется во Священном Писании (см. Первую книгу Царств, гл. 8–12), неоспоримо лучше монархии), то революция, свергнувшая царскую власть и, соответственно, «приведшая к власти» Царицу Небесную, – есть не только осуществление «воли Божией», но и явление «милости и благости» Его…

Согласно такой, проводимой исподволь проповеди получается, что февральско-мартовские события 1917 г. для России – благодетельны, поскольку в результате их страна, выражаясь образно, «поднялась на ступеньку вверх» по пути к теократии, стала «ближе» к Богу. (И фактически паства подводится к «парадоксальному» выводу: «Свергать монархию надо было бы намного раньше: чтобы раньше оказаться «ближе» к Богу!»^[17]).

Отметим, что во всех службах иконе «Державной» о событиях Февральской революции и о свержении монархии в России не говорится ни слова. Упоминается лишь о том, что явление иконы состоялось «во дни гневного посещения Своего» (т. е. Божьего. – М. Б.)^[18]. При этом в «Молитве (второй) Божией Матери пред Державною Ея иконою» акафиста говорится: «Благодарим Тя за неизреченное милосердие Твое, яко благоволила еси явити нам, грешным и недостойным, сию святую и чудотворную икону Твою во дни сия лукавыя и лютыя, яко вихрь, яко буря ветренняя нашедшая на страну нашу во дни уничижения нашего и укорения, во дни разорения и поругания святынь наших от людей безумных, иже не точию в сердце, но и устнами дерзостно глаголют: несть Бог, и в делех сие безбожие показуют»^[19]. Очевидно, что вторая часть приведённого предложения в полной мере относится в периоду владычества большевиков. Т. е. авторы акафиста (среди которых – патриарх Тихон^[20]), проводя мысль, что явление иконы произошло при большевиках (что, разумеется, не так), «экстраполируют» события Февральской революции на Октябрьскую.

Налицо определённое противоречие: с одной стороны, обретение иконы произошло 2 марта – в самый, можно сказать, «пик» Февральской революции (в день, охарактеризованный императором Николаем II словами «Кругом измена и трусость, и обман!»^[21]). С другой – в церковных официальных толкованиях говорится о нём как о «благодатном событии», «великой милости», «явлении любви» и проч. А с третьей – в богослужебных книгах проводится тезис, что обретение иконы произошло в дни «гневного посещения [Божия]» и фактически – при …власти большевиков (при этом о свержении монархии не говорится ни слова). Данное противоречие, на наш взгляд, свидетельствует о том, что явление «Державной» иконы ещё нуждается в осмыслении.

По нашему мнению, официально принятое толкование чуда явления Державной иконы фактически является одним из средств богословского оправдания духовенством свержения в России царской власти. Создатели мифотворческого «Сказания о явлении Державной иконы», руководствуясь известными мотивами, вытекающими из проблемы «священства-царства», преследовали цель не только «оправдать» в глазах своей паствы революцию, но и подчеркнуть, что наличие в государстве царя как помазанника Божия, как «проводника» Его воли – и не нужно, что воля Царя Небесного на земле определяется только через священство, что «священство выше царства».

На страницах современных церковных изданий приведённый тезис нередок. Например, один из патриархатных^[22] священников в своей полемической статье выделяет слова «царство ниже священства» жирным шрифтом^[23]. Судя по всему, он этим надеется убедить читателей в непреложности своего мнения.

Этот же расхожий тезис фактически внушается пастве и в выстроенной современными богословами РПЦ МП «иерархии» новомучеников и исповедников Российских. Так, в одном из основных определений Архиерейского собора РПЦ МП 2000 г., принятом по докладу Синодальной комиссии по канонизации святых, констатируется: «Главой сонма Российских мучеников и исповедников за веру Христову явился святой Патриарх Тихон […]. Прославить как страстотерпцев в сонме новомучеников и исповедников Российских Царскую Семью: Императора Николая II, Императрицу Александру, царевича Алексия, великих княжён Ольгу, Татиану, Марию и Анастасию»^[24].

В контексте вышеизложенного, на наш взгляд, более логично предположить^[25], что изображённая на «Державной» иконе Богородица приняла скипетр и державу скорее не от земного царя, а от …Царя Небесного.

Интересен нюанс. Первым, кто сказал о том, что явление «Державной» иконы есть «великое событие появления милости Божией к страждущему народу Русскому», был, как уже говорилось, настоятель Вознесенской церкви села Коломенского священник Николай Лихачёв. Его «Сказание о явлении иконы …» было опубликовано в октябре 1917 г.^[26] Однако существует свидетельство, что отношение самого о. Николая Лихачёва к «Державной» иконе было весьма, с позволения сказать, своеобразным. Это можно заключить, сопоставив иконографическое описание иконы с воспоминанием одного из современников.

При этом следует иметь в виду, что в иконографическом описании подлинника «Державной» иконы сказано, в частности, следующее: «Икона (размер 141×86 см) выполнена масляными красками по коричневому грунту на доске с полукруглым верхом. Низ иконы был опилен (sic! – М. Б.) на 15–20 см, вероятно, после её обретения из-за сильных повреждений доски. На основании художественных особенностей образ датируется концом XVIII в.»^[27].

А об истории появления этого «отпила» существует следующее воспоминание современника – И. И. Василевского (отец которого – овдовевший священник Иоанн Василевский, ставший в 1923 г. епископом Бронницким, а в 1927 г. – Воскресенским (викарием Московской епархии)): «Вскоре после свержения царя один батюшка, настоятель церкви в селе Коломенском (sic! – М. Б.), под Москвой […], копаясь где-то там – на чердаке своего храма, обнаружил, среди прочих сложенных там предметов, какую-то икону Божией Матери с Младенцем на руках. Икона эта чем-то ему понравилась, и он приспособил было для неё какой-то киот. Но так как по размерам своим она не подходила к киоту, была несколько длиннее его, то он, «ничтоже сумняся, никогоже бояся», взял ручную пилу и отхватил снизу часть доски вместе с ножками Младенца. (Уж по одному этому можно о его «культуре» судить!) Да-с! Врезав таким образом икону в киот, он выставил её в своём храме на поклонение народу […]. Батюшка назвал икону эту «Державной Царицей Небесной» […]»^[28].

Однако справедливости ради стоит отметить, что И. И. Василевский в своих воспоминаниях, записанных в 1956 г., несколько неточен. На подлиннике иконы «Державной» ножки Богомладенца не повреждены. Повреждён же трон Божией Матери, Её одежды и ступни Её ног^[29].

В целом, вопрос о явлении иконы «Державной» нуждается в дальнейшем исследовании как с исторической стороны проблемы, так и с богословской.

Примечания

1. См., например: Аверкий (Таушев), архиепископ. Современность в свете Слова Божия. Слова и речи. – N. Y.: Джорданвилль, Изд. Свято-Троицкого монастыря, 1975. Т. 2. С. 513). При этом, в современных изданиях говорится, что от этой иконы были «явлены чудеса исцелений».
2. Минея. – М.: Издательский совет РПЦ. 2002. Март. Часть 1. 2 марта. С. 17, 33, 37.
3. Церковные ведомости. – Пг.: 1918. № 1. С. 1; Акты святейшего Тихона, патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти. 1917–1943 гг. Сборник. Ч. 1, 2 / Сост. [w:Губонин, Михаил Ефимович|М. Е. Губонин]]. – М.: ПСТБИ. 1994 С. 144, 163–164; Следственное дело патриарха Тихона. Сборник документов по материалам Центрального архива ФСБ РФ / Сост. В. В. Виноградов, иеромонах Дамаскин (Орловский), священник Г. Л. Ореханов и др. – М.: Памятники исторической мысли. 2000. С. 844.
4. Прибавления к Церковным ведомостям. – Пг.: 1918. № 7-8. С. 323; Акты святейшего … С. 91.
5. Церковные ведомости. – Пг.: 1918. № 9-10. С. 50–51; Акты святейшего … С. 108.
   И приведённая точка зрения среди духовенства была нередка. Её разделяли и российские эмигранты. Например – епископ РПЦЗ Григорий (Граббе). В 1988 г. он говорил: «Более семидесяти лет ужасно страдает русский народ вследствие того, что он не отверг зачинщиков измены присяги своему Царю. Божие наказание не замедлило (курсив наш. – М. Б.). На смену благостному православному Царю пришла жесточайшая безбожная советская власть. Революция, начавшаяся с измены генералов, вскоре стала всенародной и проникла даже в Русскую Церковь в форме обновленчества» (Григорий (Граббе), епископ Вашингтонский и Флоридский. Завет святого патриарха. – М.: Б/и. 1996. С. 78).
6. Цит. по: Иванова Е. В. Святейший Патриарх Тихон и голод 1921–1922 гг. в России // Богословские труды. Вып. 41. 2008. С. 508.
7. Цит. по: Фомин С. Россия без Царя // Серафим (Кузнецов), игумен. Православный царь-мученик. Указ. соч. С. 744.
8. Константин (Зайцев), архимандрит. Чудо русской истории. Сборник статей. – N. Y.: Джорданвилль, Свято-Троицкий монастырь, 1970. С. 266–267.
9. Деяния Священного собора Православной российской церкви 1917–1918 гг. – М.: Государственный архив Российской Федерации, Новоспасский монастырь. 1994. Т. 3. Деяние 38. С. 185–187.
10. Ильин И. А. Русская революция была катастрофой // Собрание сочинений. – М.: Русская книга. 1993. Т. 2. Кн. 1. С. 128.
11. Церковные ведомости. – Пг.: 1917. № 36-37. С. 313–314; Там же. Бесплатное приложение к № 36-37. С. 1–4.
12. Минея дополнительная. 2005. 4 июля. С. 319.
13. ЦИАМ. Ф. 1176. Оп. 1. Д. 138. Л. 89–89об.; РГИА. Ф. 796. Оп. 445. Д. 348. Л. 6–8.
    Первый из этих документов, датированный мартом 1917 г., впервые опубликован в следующих изданиях: Православная Москва в 1917–1921 гг. Сборник документов и материалов / Авт.-сост. А. Н. Казакевич, В. В. Марковчин, Т. С. Тугова, А. М. Шарипов. – М.: Изд. Главархива Москвы. 2001. С. 10; «…В подвале храма появилась икона Богоматери». Документы Центрального исторического архива Москвы о «Державной» иконе Божией Матери / Вступит. статья, комментарии и публ. А. Н. Казакевич // Отечественные архивы. – М.: 2004. № 1. С. 102–108.
    Второй документ (от 13 октября 1917 г.) впервые опубликован в сборнике: Российское духовенство и свержение монархии в 1917 году. 2006. С. 417–419.
14. Помимо этого, в комментарии к службе иконы «Державной» в богослужебной книге РПЦ говорится, что при откровении крестьянке Евдокие Адриановой (написание фамилии – по тексту источника. – М. Б.) о необходимости обрести икону Божией Матери было явлено, что «отныне через неё («Державную» икону. – М. Б.) будет явлено Небесное Покровительство и Заступничество Царицы Небесной» (Минея. 2002. Март. Часть 1. 2 марта. С. 42).
    Однако в упомянутых первоисточниках такие «подробности» не содержатся (см.: ЦИАМ. Ф. 1176. Оп. 1. Д. 138. Л. 89–89об.; РГИА. Ф. 796. Оп. 445. Д. 348. Л. 6–8).
15. РГИА. Ф. 796. Оп. 445. Д. 348. Л. 7.
    Впрочем, рукою митрополита Тихона на его донесении позже были сделаны две пометки карандашом: 1) вставлено слово «тогда*», чтобы читалось «тогда* не было заявлено» и 2) внесена соответствующая подстраничная сноска: «*Теперь поступают такие заявления, – и проверяются».
16. Например, в церковной энциклопедии говорится, что совпадение дня явления иконы «Державной» с днём отречения от престола императора Николая II «было воспринято русским православным народом как символическое свидетельство передачи верховной царской власти (sic! – М. Б.) и попечительства о России Самой Богородице» (Православная энциклопедия. 2006. Т. 14. С. 436).
    Однако современники (например, ближайший соратник патриарха Тихона архиепископ Иларион (Троицкий) и т. н. «иосифляне» – архиепископ Гдовский Димитрий (Любимов) и епископ Стародубский Дамаскин (Цедрик), являвшиеся викариями, соответственно, Ленинградской и Черниговской епархий) отождествляли господство большевиков вовсе не с «властью Богородицы», а с «властью анти-Христа», «антихристовой властью», «властью сатанинской», которую, согласно псалмов библейского царя Давида, «каждый верующий должен «ненавидеть полной ненавистью»» (см.: Акты святейшего … С. 525, 529; Шкаровский М. В. Судьбы иосифлянских пастырей. Иосифлянское движение Русской Православной Церкви в судьбах его участников. Архивные документы. – СПб.: Изд. Сатисъ, Держава. 2006. С. 530, 532, 543). Советскую власть «властью антихристова духа» называли и российские эмигранты (Андреев И. М. О положении Православной Церкви в Советском Союзе. Катакомбная Церковь в СССР. Доклад, прочитанный 7 декабря 1950 г. перед Архиерейским Собором. – N. Y.: Джорданвилль, Свято-Троицкий монастырь, 1951. С. 3).
    Так что согласно проповеди одних представителей духовенства, с 1917 г. Россией правит …Божия Матерь. Согласно проповеди вторых – …антихрист. Налицо – ярко выраженное противоречие…
17. С большим массивом всевозможных преданий о явлении иконы можно ознакомиться в книге: Царица Небесная – Державная Правительница Земли русской. Коломенская икона Божией Матери «Державная». (Службы. Акафисты. Молитвы. Сказания. Свидетельства) / Авт.-сост. С. В. Фомин. – М.: Изд. Форум. 2007. –560 с. В ней – масса размышлений такого плана: «Заметим также, что и сам Ипатьевский подвал «рифмуется» (sic! – М. Б.) с подвалом Вознесенского храма в Коломенском. Место мученичества Царской Семьи и место обретения Державной иконы» (Там же. С. 136). Или: «О том, что Государь-Мученик отдал свою власть над Россией Царице Небеси и земли, свидетельствует кондак (sic! – М. Б.) Державной иконе Божией Матери» (Там же. С. 304).
18. Акафист «Державной» иконе Пресвятой Богородицы. – М.: Изд. Московской патриархии. 1995. С. 13, 17.
19. Там же. С. 27.
20. См. об этом: Православная энциклопедия. 2006. Т. 14. С. 436.
21. Архив новейшей истории России. Серия «Публикации». Т. III. Скорбный путь Романовых (1917–1918 гг.). Гибель царской семьи. Сб. документов и материалов / Отв. ред. и сост. В. М. Хрусталёв. – М.: РОССПЭН. 2001 С. 52.
22. Термин «патриархатный» (ранее, приблизительно с середины 1940-х до конца 1990-х гг. в обиходе был термин «патриархийный») здесь и далее мы употребляем применительно к какому-либо лицу, принадлежащему в юрисдикционном отношении к Московскому патриархату. Используем мы этот термин по аналогии с обиходными терминами «карловацкий митрополит» и «карловацкий епископ» (в смысле юрисдикции РПЦЗ), встречающимися на страницах современных церковных изданий (см., например: Современники о патриархе Тихоне. Т. 1. С. 166, 254).
    В целом, Московская патриархия (МП) является учреждением Русской православной церкви (РПЦ), объединяющим структуры, непосредственно руководимые патриархом Московским и всея Руси. А Московский патриархат (с той же аббревиатурой – МП) – другое официальное название РПЦ. (См. об этом: Устав Русской православной церкви. – М.: 2000. С. 3, 21).
23. См.: Сысоев Д. А., священник. Новая исповедь: декларация царебожия вместо раскаяния // Благодатный огонь. Приложение к журналу «Москва». – М.: 2003. № 11. С. 94.
24. Журнал Московской патриархии. – М.: 2000. № 9. С. 56–57, 65.
25. Более логично – по сравнению с известной «официальной версией» о проявлении «великой милости Божией» и «любви Богородицы к русскому народу», выраженных в обретении иконы «Державной».
26. См.: Душеполезный собеседник. – М.: 1917. Октябрь. С. 314–315.
27. Православная энциклопедия. 2006. Т. 14. С. 436.
28. Цит. по: Современники о патриархе Тихоне. Т. 1. С. 109, 302–303.
29. Существует и ещё одно свидетельство об отпиле «Державной» иконы. Оно зафиксировано в «Протоколе заседания Комиссии по сохранению древних памятников Императорского Московского археологического общества об обследовании найденной иконы» от 21 июля 1917 г. В нём дословно говорится: «[…] При реставрации икону вздумали подпилить, причём уничтожились ноги Богородицы. Это вызвало опасение возмездия, но женщина, указавшая на появление этой иконы (Андрианова Е. И. – М. Б.), поспешила внести успокоение заявлением, что Богоматерь простила» (цит. по: «…В подвале храма появилась икона Богоматери». Указ. соч. С. 105–106).