I.
Межъ юныхъ дѣвъ, въ землѣ царя Латина,
Являясь дивной розою людской,
Она, подъ сѣнью рощи Палатина,
На сельскяхъ играхъ славилась красой.
Всѣхъ юношей любовь ей поклонялась, —
Любви отвѣтной не было у ней!
Она свѣтло и живо наслаждалась
Лишь полнымъ чувствомъ прелести своей.
II.
Унять бы вамъ сердечную тревогу:
Вы видите, не вамъ она чета!
На пиръ лобви не смертвому, а богу
Достанется Ютурны красота!
Да и царя боговъ она плѣняла:
Онъ милой дѣвы алчетъ горячо!
Но съ нею чистой дѣвственности сила —
Самимъ богамъ нѣтъ доступа еще!
III.
Смягчить сей взоръ величественно-строгій —
(Лишь подойдетъ съ искательствомъ любовь) —
Отчаялись и юноши и боги,
И говорили: «Въ ней Діаны кровь!»
Отстали всѣ. Зевесъ отстать не властенъ,
А дѣйствовать прямымъ путемъ нельзя!
Святаго нѣтъ для тѣхъ, кто любострастенъ —
И царь боговъ за хитрость принялся.
IV.
Скончалася подруга нашей дѣвы.
Въ этрузскаго волхва преобращенъ,
Вздыхающей унылые напѣвы
И плачущей Ютурнѣ молвилъ онъ:
«Себѣ подобныхъ ты презрѣла: тоже
На утрѣ дней скончаешься и ты!
Лишь духъ гробовъ съ тобой раздѣлитъ ложе —
Холодный другъ холодной красоты!»
V.
Скорбитъ Ютурна. Въ сѣнь уединенья
Искатель снова въ чуждомъ видѣ къ ней:
Старухою, дурной до отвращенья,
До ужасу — лишь старостью своей!
«И я, какъ ты, была вѣнецъ природы,
И втайнѣ сохли юноши по мнѣ!
Вотъ, что творятъ надъ нами злые годы…»
О, поспѣши любить въ своей веснѣ!"
VI.
— Такъ жизнь лишь мигь! Зачѣмъ же жизнь прекрасна!
Краса лишь мигъ! Почто лъ она цвѣтетъ?
Ужасна старость! Ахъ, и смерть ужасна! —
И грѣшница законъ Судьбы клянетъ, ".
И мрачвая Судьба неумолимо
Соблазну міра выдала ее —
И царь боговъ повелъ неотразимо,
И прямикомъ, искательство свое.
VII.
«Я царь боговъ! я въ жизни скоротечной
Тебѣ, Ютурна, за любовь твою
Безсмертіе, при молодости вѣчной
И неизмѣнной прелести, даю.
Чудеснаго тутъ много совершится :
Столицу міра тутъ воздвигнетъ мечъ!
И все падетъ во прахъ и истребится, —
Но вѣкъ твой ясный будетъ течь, да течь!»
ѴПІ.
Жизнь вѣчная, — и вѣчно молодая,
Безъ старости, безъ смерти на землѣ —
О, какъ свѣтла должна быть жизнь такая,
Со званеньемъ богини на челѣ!
«Живи!» гласитъ ея подруги урна.
Жизнь вѣчная въ душѣ отозвалась
И честь любви царя боговъ…. Ютурна —
Ахъ, всякая бъ красавнца сдалась!
IX.
«Безсмертная! кчему мнѣ это служитъ?
То вѣчность слезъ, безсмертіе стыда!
По чистотѣ душевной дѣва тужитъ,
А блескъ души померкнулъ навсегда!
Несчастная, зачѣмъ я такъ прекрасна!
Вѣкъ безъ конца въ казнь вѣчную вмѣненъ —
И красота съ клеймомъ стыда — ужасна!
За поясъ дѣвы вотъ чѣмъ платитъ онъ!»
X.
Безсмертное созданье смерти жаждетъ!
Безсмертія, во образѣ людскомъ,
Она не хочетъ: сердцемъ горше страждетъ
Въ лицѣ богини вѣчно-молодомъ!
Склонилась ницъ, подъ сѣнію покрова
Проплакать вѣки жизненнаго сна —
И разлилася, въ полномъ смыслѣ слова,
Потокомъ слезъ: сей милый ключь — она!
XI.
Весь Палатинъ въ развалниахъ ужасныхъ:
Былъ Римъ — и палъ! Но этотъ ключь течетъ!
О Римлянка, напьемся струй прекрасныхъ!
Послушай говоръ милой Нимфы водъ:
«Ужъ нѣтъ боговъ! но лучше ли? Ни сколько!
Послѣдній смертный, въ дни любовныхъ розъ,
Есть тотъ же богъ, и также платитъ только
Безсмертіемъ стыда и горькихъ слезъ!»
XII.
И путникъ смолкъ, глаза потупя скромно,
И благороденъ миръ его чела,
Но дѣва Рима, пламенно и томно,
Глубокій взглядъ на друга возвела….
«Зачѣмъ ты плачешь, милое созданье:
Сиротствуетъ ли въ мірѣ красота?
Зачѣмъ такъ горько плачешь на прощаньѣ?
Ты дѣвою осталась, ты чиста!…»
Баронъ Розенъ.