Скупой окраденъ былъ, и чудь не удавился,
Возсталъ незапно вихрь, а въ злую ту погоду
Клеонъ прогнѣваяся, и злобою безмѣрной,
Что я въ любви таюсь, ково я тѣмъ врежу?
Цалуешъ ты жена другихъ, я ето вижу,
Что для дѣтей живешъ, то бредя лицемѣришъ;
Съ насмѣшкой разуму богатство говорило:
Не разъ ты мнѣ жена невѣрность учинила:
Мой свѣтъ! любовь твоя мнѣ очень дорога;
Преподлый суевѣръ отъ разума бѣжитъ,
Судьи приказныхъ дѣлъ у насъ не помѣчали,
Когда любезный мужъ со мною ты простился,
Что скоро родила тебѣ по свадьбѣ сына,
Я друга твоево люблю зракъ твой любя;
Посѣкла до крови я сына очень больно;
Не многое число друзей собрать умѣетъ,
Безбожникъ ли иль суевѣръ,
Съ младенчества хотябъ учился кто весь вѣкъ,
Во всю готовитъ жизнь имѣніе скупой,
На то лишъ бытіе твое тебѣ дано,
Безперестанно я горя въ любви стонаю,
Вчера свершился мой жена съ тобою бракъ:
Ты сказываешъ мнѣ мой другъ, твоя жена,
Напрасно мужъ грустишъ, и серцемъ унываешъ,
Какъ я женатъ, тому четырехъ нѣтъ недѣль,
Приказчикъ въ деревняхъ, иль въ домѣ управитель.
Живу на свѣтѣ я ужъ лѣтъ десятковъ шесть,
Въ пресильномъ я любви горю къ тебѣ огнѣ,
Ты мужъ мой сердишся, зовешъ меня суровой,
Я съ малыхъ лѣтъ одной привычки сей держуся:
Милонъ на лошади, Милоновъ конь прекрасенъ:
Для чево о лишнемъ человѣкъ печется?
Фуфона свой портретъ писати заказала;
Фироля день и ночь во снѣ препровождаетъ,
Сожительницу Хамъ имѣетъ за врага,
Котора любится, жаръ чувствуя въ крови,
Ты мучишъ такъ меня, какъ мучитъ сатана,
Монима кается, храня великой постъ,
Я не виню тебя что ты въ меня влюбился;
Коль мыслишь, что тебя любить я перестала;
Ты сердишся за то, что я тебя люблю:
Коласа правильно ты скромнымъ почитаешъ;
Что въ сердцѣ склонности ты етой не имѣешъ,
За деньги честь
Клеонъ раскаялся, что грабилъ онъ весь свѣтъ;
Гдѣ ни пребываю,
Опасно дѣвкѣ то, когда змѣя шипитъ;
Волѣе веево я себѣ желаю,
Любови слаще нѣтъ на свѣтѣ ни чево;
Я тебя люоблю весь изнемогая;
Какую сильную къ тебѣ я страсть имѣю.
Хотя я всякой часъ тебѣ спокойство рушу;
Любовь моя къ тебѣ, скончается тогда,
Я доволѣнъ былъ, былъ когда я волѣнъ,
Сколько я тобой ни страстиа;
Ежели во храмъ любви не думая пойду;
Бездѣльики всегда въ любови лицемѣрятъ.
Разбойникъ погубитъ тово, ково зарѣжетъ;
Когда въ большемъ жару Ероты гдѣ летаютъ;
Хранити нѣкогда уставъ разбойникъ клялся,
Что лицемѣришъ ты я знаю то давно,
Я знаю что тебѣ я очень видъ постылой,
Ты будущей себя женою утѣшаешъ,
Отрекся мировъ ты и мира.
Я грошъ на грошъ постановляю,
Хочу сказать,
ЕПИГРАММА.
Скупой окраденъ былъ, и чудь не удавился,
Что части своево богатства онь лишился.
Поиманъ ворь, и то въ допросѣ показалъ,
Что у скупова онъ пять сотъ рублевъ укралъ.
Пять сотъ рублевъ нашлись. Воръ зналъ какъ
тотъ смущался…
И что въ удавку онъ безъ памяти бросался.
И какъ невольнику скупой нашъ говорилъ,
Имѣніемъ моимъ ты петлю заслужилъ:
Тотъ отвѣчаль ему: быть такъ я вь етомъ грѣшенъ;
Да ты за деньги самъ страшилсяль быть поьѣшенъ.
ЕПИГРАММА.
Возсталъ незапно вихрь, а въ злую ту погоду
Скупой везъ всѣ свои монеты черезъ воду.
Жестокой лодку вихрь вверьхь дномъ перевернулъ:
Едва, едва скупой тутъ самъ не утонулъ;
Однако онъ спасся, тотъ часъ ево поймали,
А денежки ево, что ни было пропали.
Не разорился онъ; всѣ деньги тѣ въ рѣкѣ;
Все имъ равно лежать, что тамь, что въ сундукѣ.
ЕПИГРАММА.
Клеонъ прогнѣвался, и злобою безмѣрной,
На щедрыхъ былъ онъ бабъ во гнѣвѣ зараженъ:
Я бъ всѣхъ, онъ говорилъ, постригъ невѣрныхъ женъ.
Не знаю для чево бъ тужить мнѣ о невѣрной.
Жена ему на то такой дала отвѣтъ:
Такъ хочешъ, что бы я, сокровище мой свѣтъ,
Ходила какъ вдова всегда въ одеждѣ черной?
ЕПИГРАММА.
Что я въ любви таюсь, ково я тѣмъ врежу?
Кто милъ, тотъ знаетъ то, другому не скажу.
ЕПИГРАММА.
Цалуешъ ты жена другихъ, я ето вижу,
А мнѣ клялася, нѣть миляй тебѣ меня;
Ты ложно говоришъ и только мнѣ маня.
Жена ему на то: иль тѣмъ тебя обижу,
И клятвы я свои безсовѣстно гублю,
Что я, тебя любя, другихъ еще люблю?
Мой свѣтъ! Иль хочешъ ты чтобъ я жила въ неволѣ?
Я ихъ люблю; тебя люблю однако болѣ.
ЕПИГРАММА.
Что для дѣтей живешь, то бредя лицемѣришъ;
Изъ нихь ни однму въ полтинѣ не повѣришъ,
И мыслишъ: десятью храню замками дворъ;
Но что! По смерти кровь моя мнѣ будетъ воръ.
ЕПИГРАММА.
Съ насмѣшкой разуму богатство говорило:
Я многихь безъ тебя почтеньемъ одарило,
А ты коль безъ меня даришъ дружечикъ мой,
Одною въ ммръ ийти ссужаешся сумой.
ЕПИГРАММА
Не разъ ты мнѣ жена невѣрность учинила:
Скажи мнѣ сколько разъ ты мужу измѣнила?
Рогатый говорилъ. Въ отвѣтъ на то жена:
Я Ариѳметикѣ, ей! ей! не учена.
ЕПИГРАММА.
Мой свѣтъ! любовь твоя мнѣ очень дорога;
Да для тово то я тебѣ и не слуга:
Съ кѣмъ хочешь ты любись своимъ продажнымъ жаромъ,
А я люблюсь сь такой, котора любитъ даромъ.
ЕПИГРАММА.
Преподлый суевѣрь отъ разума бѣжитъ,
И вѣрить онъ тому, чему не надлежить:
Кто вздору всякому старается повѣрить;
Стремится предъ самимъ онъ Богомъ лицемѣрить.
ЕПИГРАММА.
Судьи приказныхь дѣль у насъ не помѣчали,
Дьяки сей даръ писать и взятки брать нашли,
Писать и брать они дворянство обучали!
Но мы учителей далеко превзошли.
ЕПИГРАММА.
Когда любезный мужъ со мною ты простился,
Рвалася я тогда и плакала стеня.
Между надежды зрѣлъ и страха ты меня,
Желала я чтобъ ты не скоро возвратился.
ЕПИГРАММА.
Что скоро родила тебѣ по свадьбѣ сына,
Любезный муженекъ, вотъ та тому причина,
Что я собравшися принесть тебѣ сей даръ,
Въ смятеньи посмотрѣть забыла въ календарь.
ЕПИГРАММА.
Я друга твоево люблю зракъ твой любя;
Ево цалуючи, цалую я тебя:
Едина въ васъ душа, изьѣстно мнѣ то дѣло;
Такъ думается мнѣ, одно у васъ и тѣло.
ЕПИГРАММА.
Посѣкла до крови я сына очень больно:
Чтожъ дѣлать, не живи рабенокь своевольно.
Мужъ вопитъ: екая къ моей крови любовь.
Хоть я и не ево спустила плѣтью кровь.
ЕПИГРАММА.
Не многое число друзей собрать умѣетъ,
Съ умомъ, съ ученіемь достойная душа,
Тотъ больше, кто казны довольняе имѣетъ,
Всѣхъ больше, у ково хозяйка хороша.
ЕПИГРАММА.
Безбожникъ ли иль суевѣръ,
Зависишъ болѣе отъ ангела не чиста?
Обѣихь скаредству одинъ размѣръ
Но нѣтъ ни одного на свѣтѣ атеиста,
Такая чортомъ мысль еще не вложена:
А суевѣрами подсолнечна полна.
ЕПИГРАММА.
Съ младенчества хотябъ учился кто весь вѣкъ,
Дуракъ не можетъ быть достойный человѣкъ:
И ежели чему безумецъ научится,
Дурачество ево сильняй помчится.
ЕПИГРАММА.
Во всю готовитъ жизнь имѣніе скупой,
И веселится лишъ пожитокъ числя свой:
Не тратитъ ни чево, но смерть живетъ убого;
Чтобъ только при концѣ сказать: осталось много.
ЕПИГРАММА.
На то лишъ бытіе твое тебѣ дано,
Чтобъ ты и день и ночь пилъ водку и вино:
Когда ни головы не жаль тебѣ ни глотки;
Пожалуй пожалѣй мой другъ вина и водки.
ЕПИГРАММА.
Безперестанно я горя въ любви стонаю,
Прелестной красотой духъ сердце приманя:
Не знаю для чево не любишъ ты меня:
Отвѣть былъ: и сама я етова не знаю.
ЕПИГРАММА.
Вчера свершился мой жена съ тобою бракъ:
Что я хотѣлъ найти, не дѣлалося такъ.
Жена ему на то: не тѣ ужъ нынѣ годы,
Трудненько то найти, что вывелось изъ моды.
ЕПИГРАММА.
Ты сказываешъ мнѣ, мой другъ, твоя жена,
Сь тобою дѣвкою была сопряжена:
Не все ты мнѣ сказалъ, я молвлю безъ издѣвки:
Ты взялъ трехъ дѣвокъ вдругъ. Двѣ въ брюхѣ были дѣвки.
ЕПИГРАММА.
Напрасно мужъ груститъ, и серцемъ унываетъ,
Что я люблю другихъ, вить ты не убываешъ:
Рабятокъ полонъ домъ: спокойся и нишкни,
Какая убыль то, когда не сѣй и жни.
ЕПИГРАММА.
Какъ я женать, тому четырехъ нѣтъ недѣль,
А видно, что уже потребна колыбель:
Иной бы за такой проступокъ осердился;
А я увидючи то, много веселился.
И мнѣ еще жена тѣмъ больше угодитъ,
Когда рабенковъ мнѣ двѣнатцать въ годъ родитъ.
ЕПИГРАММА.
Приказчикъ въ деревняхъ, иль въ домѣ управитель,
Или ясняй сказать надъ деньгами властитель,
Хотя къ помѣщику радѣніемъ горить,
Однако въ свой карманъ побольше наровитъ.
ЕПИГРАММА.
Живу на свѣтѣ я ужь лѣтъ десятковъ шесть,
И хоть мое житье въ приказахь и преславно,
Однако не могу пожитковъ я завесть,
Понеже взятки всѣ въ кабакъ ношу исправно.
ЕПИГРАММА.
Въ пресильномъ я любви горю къ тебѣ огнѣ,
Равно какъ ты горишь любезный мужъ ко мнѣ:
Себя не такъ люблю какъ мужа дарагова;
Но во сто больше разъ еще люблю другова.
ЕПИГРАММА.
Ты мужъ мой сердишся, зовешъ меня суровой
Что рѣдко видишъ ты привѣтствіе мой свѣтъ.
На то скажу: что мнѣ кь любому быть готовой
Мнѣ много и опричь тебя въ любви суетъ.
ЕПИГРАММА.
Я съ малыхь лѣть одной привычки сей держуся:
Безъ денегъ ни сь какимь красавцемъ не люблюся;
А для прибытка я со всѣми не дика:
За деньги я любить готова хоть быка.
ЕПИГРАММА.
Милонъ на лошади, Милоновъ конь прекрасенъ:
Блистаеть онь подъ нимь какь будто мѣсяць ясенъ:
Однако бы еще и больше онъ блисталъ,
Когда бы самъ Милонъ ево возити сталь.
ЕПИГРАММА.
Для чево о лишнемъ человѣкъ печется?
все, что зримь, исчезнетъ, вѣкъ прервется:
Радости и стонъ,
Все пройдетъ какъ сонъ.
Ни чево раставшись я душа съ тобою,
Въ темную могилу не возьму съ собою.
ЕПИГРАММА.
Фуфона свой портретъ писати заказала.
Но живописцу то сказала:
Ты видить я крива;
Однако напиши, что я не такова.
Онъ ей отвѣтствовалъ, доволѣнь былъ приказомъ:
красивяй будетъ такь, сударыия тотчасъ,
Въ портреть я вставлю глазь;
Однако станешъ ли ты видѣть етимь глазомъ?
ЕПИГРАММА.
Фирюля день и ночь во снѣ препровождаеть,
Не споритъ и людей не осуждаетъ,
Изъ устъ ево не слышно вракъ;
Скажите жъ: по чему Фирюля мой дуракъ?
ЕПИГРАММА.
Сожительницу Хамъ имѣетъ за врага,
За то что здѣлала она ему рога.
А жонка говорила:
Съ рогами, трехъ сынонъ я Хаму подарила;
Естьли бы мной онъ единый обладалъ;
А только трехъ сыновь, щенка бы не видалъ.
ЕПИГРАММА.
Котора любится, жаръ чувствуя въ крови,
Лишъ только изъ одной любви;
Та страстна.
Котора любится изъ бѣдности; нещастна;
Однако ни кому нельзя о ней тужить.
Котора любится, своимъ могуща жить,
Та чести не причастна,
И серцемъ по найму старается служить.
Подьячія тѣ * *
И тутъ которы взятки.
ЕПИГРАММА.
Ты мучишъ такъ меня, какъ мучитъ сатана,
Да и краса твоя, ево красѣ равна,
Когда еще была на небесахъ она.
ЕПИГРАММА.
Монима кается, храня великой постъ,
Что скаредно она марала женской хвостъ;
И здѣлала себя изъ струй болотну лужу,
Даря всякъ день рога возлюбленному мужу;
И чаетъ, постны дни спасенье ей дадутъ:
Но съ мужа ужъ рога до смерти не спадутъ.
ЕПИГРАММА.
Я не виню тебя что ты въ меня влюбился;
Однако не винна и я, что ты вздурился.
ЕПИГРАММА.
Коль мыслишъ, что тебя любить я перестала;
Такъ ищещъ тамъ конца, гдѣ не было начала.
ЕПИГРАММА.
Ты сердишся за то, что я тебя люблю:
Безвинно оть тебя я етотъ гнѣвъ терплю.
ЕПИГРАММА.
Коласа правильно ты скромнымъ почитаешъ;
Ты только въ немъ одна премудрость обрѣтаешъ.
ЕПИГРАММА.
Что въ серцѣ склонности ты етой не имѣешъ,
Котору въ младости вселяетъ въ насъ любовь;
Я знаю: жаръ любви въ твою не входитъ кровь.
Но дивно ли.. Что ты середь зимы не преешъ?
ЕПИГРАММА.
За деньги честь
Калиста уступила:
На деньги тѣ алмазовъ накупила.
Алмазы тѣ дають такую людямъ вѣсть:
Смотрите у меня алмазы есть;
Такъ честь моя со мною.
Алмазы на тебѣ,
А честь твоя во адѣ съ сатаною;
Такъ ты не льсти себѣ.
Алмазы, вѣдай ты. Тебя не прославлаютъ:
Они твое безчестье объявляють.
ЕПИГРАММА.
Клеонъ раскаялся, что грабилъ онъ весь свѣтъ;
Однако ни чево назадъ не отдаетъ;
Такъ вправду ли Клеонъ раскаялся, иль нѣтъ?
ЕПИГРАММА.
Гдѣ ни пребываю,
Никогда тебя я не забываю.
ЕПИГРАММА.
Опасно дѣвкѣ то, когда змѣя шипитъ;
Но то опасняе, когда въ ней кровь кипитъ.
ЕПИГРАММА.
Болѣе всево я себѣ желаю,
Жаръ тушити тѣмъ, отъ чево пылаю.
ЕПИГРАММА.
Любови слаще нѣтъ на свѣтѣ ни чево;
Однако иногда она горчай всево.
ЕПИГРАММА.
Я тебя люблю весь изнемогая;
сжалься надо мной, сжалъся дарагая.
ЕПИГРАММА.
Какую сильную къ тебѣ я страсть имѣю,
Ни чемъ изобразить сей страсти не умѣю.
ЕПИГРАММА.
Хотя я всякой часъ тебѣ спокойство рушу;
Однако за всегда тебя люблю какъ душу.
ЕПИГРАММА.
Любовь моя къ тебѣ, скончается тогда,
Когда престану я дышати на всегда.
ЕПИГРАММА.
Я доволѣнъ былъ, былъ когда я волѣнь:
Ставъ невольникомь болѣе доволѣнь.
ЕПИГРАММА.
Сколько я тобой ни страстна;
Но разсудку своему болѣе подвластна.
ЕПИГРАММА.
Ежели во храмъ любви не думая пойду;
Не любовника себѣ, злодѣя тамъ найду.
ЕПИГРАММА.
Бездѣльники всегда въ любови лицемѣрятъ;
Но мерзкимъ ихъ душамъ одни лишь дуры вѣрятъ.
ЕПИГРАММА.
Разбойникъ погубитъ тово, ково зарѣжитъ;
А льстецъ любовницу которую понѣжитъ.
ЕПИГРАММА.
Когда въ большемъ жару Ероты гдѣ летаютъ;
Такъ часто оть тово у нихъ и крылья таютъ.
ЕПИГРАММА.
Хранити нѣкогда уставъ разбойникъ клялся,
И перьвой не пускать онъ встрѣчѣ похвалялся;
Анъ перьвой встрѣтился отецъ:
Ему на свѣтѣ семъ конецъ.
Злодѣй не тронутъ былъ отцовымь слезнымъ токомъ;
Остался, клятву давъ, вь намѣреньи жестокомъ,
И говорилъ, ножемъ отца когда томилъ;
Душа дороже мнѣ, каковъ ты мнѣ ни милъ.
ЕПИГРАММА.
Что лицемѣритъ ты я знаю то давно,
Но лицемѣрь иль нѣть, мнѣ ето все равно.
Ты мыслишъ, я предъ нимь искусно лицемѣрю:
Я мышлю, брѣдь мой другъ, а я тебѣ не вѣрю.
ЕПИГРАММА.
Я знаю что тебѣ я очень видъ постылой,
И что меня губить ты тщишся всею силой:
Но видишъ ты что цѣлъ еще до сихъ я мѣстъ;
Ково не выдастъ Богъ тово свинья не сьѣсть.
ЕПИГРАММА.
Ты будущей себя женою утѣшаетъ,
Какую взять тебѣ, усердно вопрошаешъ.
Возми богатую, такъ будешъ ты богатъ,
Возми большей родни, боярамъ будешь братъ,
Возми разумную, любви къ похвальной страсти:
Возми прекрасную, тѣлесной ради сласти:
А ты отвѣтствуешь: хочу имѣть покой;
Такъ лутче не бери, пожалуй ни какой.
ЕПИГРАММА.
Отрекся мировъ ты и мира,
Явить себя намъ нища, сира;
Но сталъ богатяе купца.
Не бьешся вкругъ сухова хлѣба;
Ты ищетъ, достигая неба,
Въ богатствѣ райскаго вѣнца.
ЕПИГРАММА.
Я грошъ на грошъ постановляю,
И миліоны предъявляю,
Ихъ плѣнной мысли я своей:
Взношу толико жъ ихъ надъ оны,
И паки паки миліоны,
Пѣсчинка то казны твоей.
ЕПИГРАММА.
Хочу сказать,
И молвлю то не ложно:
Которымъ образомъ всево ясняй возможно,
Свое невѣжество всемирно показать
И сколько у тебя вь головушкѣ порожно
И сколько подлостей имѣетъ ты души?