Эдгар Поэ с патологической точки зрения (Книжки «Недели»)
| Эдгар Поэ с патологической точки зрения |
| Опубл.: 1897. Источник: Книжки «Недели». 1897, № 10. С. 262-265. |
ИЗ ИНОСТРАННЫХ ИЗДАНИЙ
___________
Эдгар Поэ с патологической точки зрения. В двух книжках «Revue des Deux Mondes», в этюдах о патологической литературе, Арвед Барин рассказывает печальную повесть жизни Эдгара Поэ.
Немногие из его биографов принимали в расчет при оценке его личности повлиявшее на нее стечение роковых обстоятельств: наследственный алкоголизм, безволие, несчастные условия воспитания. Мучительное сознание своих пороков и своего бессилия бороться с ними отравили всю жизнь Поэ; но они же наложили на его талант тот особенный отпечаток, который делает его таким оригинальным явлением в литературе. Никто, за исключением Кольриджа и Гофмана, не умел облекать свои фантасмагории в такую страшно реальную форму, нагоняющую кошмары на читателя.
Поэ происходил из хорошей английской фамилии, но отец его эмигрировал в Америку и поступил в труппу странствующих актеров. Он был алкоголик и чахоточный. Женился он также на чахоточной, и дети их были обречены на жалкое существование. Отец и мать умерли рано, оставив трех сирот, из которых старшему было пять лет. Добрые люди разобрали их. Эдгар, хорошенький, резвый ребенок, понравился жене богатого купца Оллэна, и тот взял его к себе. Супруги были бездетны, и умный мальчик забавлял их. Его наряжали, задаривали игрушками, исполняли все его прихоти, но надлежащего воспитания ему не дали. Эти люди были недостаточно развиты, чтобы понимать такую сложную натуру, как Эдгар Поэ. Его поместили в школу, где учителем был местный пастор. Маленький Эдгар никак не мог совместить евангельские кротость и смирение, которые тот проповедовал, с поркой учеников, происходившей по его распоряжению и в его присутствии. Все подобные противоречия в жизни своеобразно влияли на вдумчивого и наблюдательного ребенка, у которого никогда не было умного руководителя. 17-ти лет Эдгар Поэ поступил в виргинийский университет, где страсть к игре и спиртным напиткам царила с особенной силой. Прирожденный порок Поэ принял здесь свое полное развитие; он пил, как пьют алкоголики, запоем, по целым месяцам; потом вдруг переставал на некоторое время. В эти промежутки никакой соблазн не мог заставить его пить. Однако нормальным человеком Эдгар Поэ не был и в периоды трезвости. Все, знавшие его, удивлялись его необычайной рассеянности; он глядел, не видя окружающего, углубленный в созерцание своих видений, и отрываться от этих видений было для него страданием. Но средство вызывать их крылось для него не в бутылке. Наоборот, алкоголь был непримиримым врагом его экстазов. Каждый запой делал его больным на несколько дней и, вместо чудных видений, нагонял на него кошмары пьяного бреда. Многие из рассказов Поэ очевидно написаны под влиянием этих кошмаров. Однако, несмотря на роковое влияние своего порока, он писал чрезвычайно методично и обдуманно, не полагаясь на вдохновение минуты. Он тогда брался за перо, когда весь рассказ был уже готов в его голове.
В университете он пробыл всего один год. Оллэн, узнав, что он наделал долгов, отказался платить их и, взяв молодого человека из университета, поместил его в одну из своих контор. Но Поэ убежал от него в Бостон. Он еще на школьной скамье писал стихи и мечтал о литературной славе. В Бостоне он издал сборник своих стихотворений, на который никто не обратил внимания, и автор их остался вскоре без всяких средств. Не зная, что делать, он поступил в военную службу и так исправно отправлял свои обязанности, что приемный отец смиловался и помог ему поступить в военную школу. Там Поэ вновь предался запою, нарушил дисциплину и, исключенный, очутился на улице с 20 центами в кармане. Четыре года после-того он жил в крайней нищете и чуть не умер с голода. Наконец ему удалось пристроиться к одному журналу, и произведения его начали появляться на свет. Но американцы мало ценили их, и обстоятельства Поэ туго поправлялись Этому способствовали и перемежающиеся запои. В 1836 г. он женился на своей кузине, молоденькой, болезненной девушке, мать которой, тетка Эдгара, сделалась Провидением его семьи. Она равно ухаживала как за дочерью, так и за «Эдди», которого поддерживала своими советами, своею материнскою любовью, прощая ему все его слабости. В это время Поэ писал все, что ему ни заказывали: учебники, хронику, компиляции, статьи о спорте, о новых открытиях, о поваренном искусстве, об истории, о естественных науках, и сыпал цитатами из иностранных писателей, не особенно заботясь об их точности.
Американская публика прощала ему его ошибки, но не могла простить того, что его рассказы не имеют назидательного характера. Эдгар Поэ упорно стоял за теорию искусства для искусства, и его непримиримость в этом отношении делала его подчас несправедливым к писателям другой школы. Он не раз занимал постоянные места в редакциях: корректора, секретаря, редактора, а случалось, и один вел весь журнал, работая как вол. Это продолжалось по нескольку месяцев, но вдруг образцовый редактор становился неаккуратным, грубым, рассеянным, забывал выпускать нумера, и дело завершалось скандалом и потерей места.
В 1847 г. жена его умерла, и с этого времени ум Поэ окончательно омрачился. Он еще продолжал писать, но это были только короткие проблески трезвого сознания. Спустя год после смерти жены он пытался отравиться, но в результате получился только припадок сумасшествия. Летом 1849 г. он испытал первый приступ белой горячки, оправившись от которого, клялся, что перестанет пить, но воля его была уже слишком слаба. Перед смертью он задумал жениться на богатой старухе, чтобы обеспечить сколько-нибудь свою тетку. Он написал пламенное объяснение в любви к одной пожилой поэтессе, м-сс Уитман, которой никогда не видал в глаза. До брака дело, однако, не дошло, новый страшный припадок белой горячки унес жениха в могилу, и м-сс Уитман до конца своей жизни считала себя «той, которую любил Эдгар Поэ».
В Америке с трудом нашелся издатель для первого собрания его сочинений, тогда как в Старом Свете он уже пользовался широкой популярностью.