Экспертиза судебная, один из видов доказательств, применяемых для помощи суду в оценке фактов, требующих каких-либо специальных познаний для выяснения их судебного значения. Экспертом является лицо, обладающее специальными познаниями в науке, искусстве или ремесле, приглашенное или допущенное следственною властью или судом к сообщению своего заключения относительно фактов, могущих иметь значение для дела и требующих особого исследования. Исторически Э. с. развилась позднее других доказательств. Чем сильнее прогрессировали эмпирические науки, чем более совершенствовались методы и способы исследования фактов, тем большее значение приобретала и Э. с. До XIX в. об Э. с., как особом доказательстве, не было речи. Имелись лишь постановления о специальных осмотрах, преимущественно врачебного характера, к которым во время предварительного следствия должны были быть привлекаемы сведующие лица. Так, во Франции со времени эдикта 1692 г. были введены „хирурги-присяжные“, которые должны были производить осмотр трупа вместе со следователем. Они просуществовали до самой революции 1789 г. Еще при составлении фр. угол.-проц. кодекса 1808 г. Э. с. по угол. делам мыслилась лишь в этой форме. Так, этот кодекс посвящает Э. с. всего две статьи, из которых первая (ст. 43) требует, чтобы во всех случаях насильственной смерти или смерти, вызванной неизвестной или подозрительной причиной, к осмотру трупа привлекались чиновники здравоохранения, которые должны дать свое заключение о причине смерти и состоянии трупа. Вторая статья (ст. 44) требовала, чтобы эти лица „составляли свое заключение по чести и совести“. Об участии Э. с. на судебном следствии французский кодекс не упоминает вовсе, и все последующее развитие Э. с. во французском процессе определялось судебной практикой. В Англии судебно-медицинский осмотр в случаях насильственной смерти производился издавна особым жюри из местных жителей под председательством коронера, особого фискального чиновника, следившего за правильностью вердикта присяжных, так как имущество виновных в насильственной смерти конфисковывалось казною; позднее коронерами стали назначаться лица с медицинским образованием, которые принимали активное участие в осмотре трупа и ставили затем на голосование присяжных вопрос о том, является ли смерть насильственной или естественной. По делам о констатировании беременности (в случаях, требовавших вынесения смертного приговора) созывалось особое жюри матрон, или замужних женщин, свидетельствовавших обвиняемую. В старом русском праве Э. с. отсутствовала вовсе, и лишь указом 19 дек. 1828 г. было предписано „во всех случаях, когда причина смерти неизвестна и есть признаки, заставляющие подозревать, что она приключилась от насилия или отравы, надлежит дать знать полиции, которая распоряжается в учинении телу медицинского осмотра по правилам Устава врачебного“. Э. с. производилась медицинскими чиновниками, при разногласии между которыми дело восходило во Врачебную управу и Губернское правление.
Другим истоком в развитии Э. с. явилась постановка исследования дела в гражданском процессе, в котором сторонам предоставлялось представлять на суд „опытных свидетелей“ для подкрепления или опровержения отдельных фактов (подлинности расписок, размеров испытанного вреда и пр.). Такие свидетели почти не выделялись из остальной массы свидетелей и не рассматривались как особое доказательство.
Оформление Э. с. как особого доказательства произошло лишь в XIX веке. В спорах об ее „процессуальной природе“ боролись между собою различные направления. Одни продолжали считать Э. с. видом „судебно-следственного осмотра“, другие видели в ней разновидность свидетельских показаний; позитивная школа выдвинула взгляд на экспертов как на специальных судей факта и стремилась придать заключениям Э. с. решающую роль. В конце концов господство получил взгляд, рассматривающий Э. с. как особое доказательство. От простого свидетельского показания ее отличает то, что свидетель ограничивает свои показания передачей известных ему фактов, тогда как эксперт обязан предоставить в распоряжение суда свои знания для оказания помощи суду в расследовании особо сложных случаев; свидетелем является всякое случайное лицо, знающее о фактических обстоятельствах дела; эксперт же приглашается из числа лиц, обладающих специальными познаниями и незнакомых с обстоятельствами дела до своего привлечения (ср. XLI, ч. 5, 279/80).
В современном процессе постановления об Э. с., за сравнительно небольшими вариациями, однородны. Прежде всего признается необходимым, чтобы эксперт обладал определенной квалификацией. Эта квалификация, в зависимости от характера Э. с., может являться научной, профессиональной или практической. Помимо формальных удостоверений компетентности (свидетельств, аттестатов), суд руководствуется дополнительн. данными (профессиональной или научной репутацией лица, отзывами ученых обществ, корпораций, профессиональных органов, начальства, давностью стажа его практической работы и пр.). В отдельных случаях закон прямо указывает на характер необходимой квалификации (обычно для суд. медицинских врачей).
Имеются три системы привлечения необходимых суду экспертов: 1) система должностной Э., когда при следственных органах или суде образуются специальные экспертные учреждения (кабинеты научно-судебной Э., лаборатории и пр.) или же создаются специальные судебно-экспертные органы (напр., судебно-медицинские эксперты у нас); близко к этому подходит и система передачи дел на Э. определенных государственных учреждений (напр., Э. поддельности кредитных билетов Гос. банком); 2) система присяжной, или официально-утверждаемой Э., при которой судебные органы ежегодно составляют списки лиц, могущих быть экспертами, из числа которых только и могут быть приглашаемы эксперты; обычно эти списки составляются на основании отзывов профессиональных и иных организаций, при чем лица, включенные в них, приносят особую присягу добросовестного отношения к даче своих заключений и обязаны являться по вызову следств. органов и суда. Такой порядок распространен во Франции и др. романских странах; применяется он порою и у нас в отношении отдельных видов Э. (судебно-бухгалтерской, технической, суд.-фотографической и пр.); 3) система свободной Э., при которой в качестве эксперта может быть вызываем любой специалист, который в силу общегражданской обязанности содействия правосудию является и дает свое заключение; эта система, как общее правило, принята у нас для Э. с. подсобного типа. Каждая из этих форм Э. имеет свои преимущества, но в общем можно констатировать тенденцию к созданию должностной Э. с. в особенности по наиболее частым и существенным видам судебно-следственной Э. (суд.-медицинская, химическая, фотографическая, технически-розыскная и пр.).
Другим моментом, определяющим положение Э. с., является степень допущения состязательности в приглашении экспертов. Э. с. по уголовным делам, возникшая в розыскном процессе, долгое время рассматривалась лишь как способ содействия следственным органам, и приглашение того или иного лица в качестве эксперта зависело исключительно от усмотрения следователя. Обвиняемый и потерпевший были лишены права выдвигать своих экспертов. Такой характер сохраняет доныне Э. с. во французском процессе, по крайней мере для предварительного следствия, при чем все проекты ввести сюда состязательность не увенчались успехом. Обратное этому мы наблюдаем в англо-американском процессе и в гражданском процессе большинства стран. Здесь эксперты приглашаются сторонами (обвинителем и обвиняемым, истцом и ответчиком), а суд контролирует лишь компетентность Э. с. и соответствие его законным требованиям. Франц. право допускает приглашение экспертов сторонами на суд за их собственный счет. По нашему действующему праву о необходимости приглашения эксперта решают в первую очередь следственные органы и суд, но сторонам не возбраняется, как на предварительном, так и на судебном следствии, ходатайствовать о вызове в качестве экспертов лиц, указываемых ими, при чем вызов этих лиц обязателен, если следователь или суд признают обстоятельства, подлежащие Э. с., могущими иметь значение для дела.
Число экспертов не ограничено и зависит обычно от сложности и спорности дела. При наличии нескольких экспертов, вызванных судом, Э. с. может быть построена на разделении функций между ними или на объединении их Э. в коллективном заключении. Коллективное заключение дается от имени всех экспертов (с оговорками отдельных экспертов в случае их частичного несогласия). Экспертам при этом предоставляется возможность самостоятельного от суда совещания для выработки общего заключения.
Необходимость Э. с. вызывается обыкновенно степенью сложности обстоятельств дела. Наш Гражд. проц. кодекс допускает вынесение решения и без заключения эксперта в случае, если в составе суда имеются лица, обладающие достаточными познаниями для разъяснения специального вопроса. Но эти случаи редки, да и не всегда удобно совмещение судьи и эксперта в одном лице. В определенных случаях закон, однако, устанавливает обязательность производства Э. с. У нас она признана в делах уголовных: а) для определения причин смерти, если имеются основания предполагать, что смерть была насильственной; в этих случаях эксперт производит, в сущности, не только Э. с., но и сложный осмотр в присутствии следователя и понятых; б) для определения характера и степени тяжести телесных повреждений; в) при обвинениях в изнасиловании и растлении несовершеннолетних, по требованию стороны; г) для определения психического состояния обвиняемого, при наличии в деле указаний на невменяемое состояние обвиняемого во время совершения преступления или на болезненное расстройство душевной деятельности, возникшее после совершения преступления. Все эти случаи относятся к обязательности суд.-медицинской Э.; в остальном практика отмечает необходимость, по общему правилу, прибегать к Э. с. по делам о подделке денежных знаков, подлоге, фальсификации, хозяйственных преступлениях и пр. В гражданском процессе у нас имеется особый вид религиозной Э. с. по делам об освобождении от военной службы по религиозным убеждениям. В этих случаях эксперт удостоверяет, действительно ли данное лицо принадлежит к религиозному учению, которое оно указывает, осуществляет ли оно его практически и исключает ли принадлежность к нему несение военной службы в каком бы то ни было виде. Виды Э. с. весьма разнообразны: медицинская, психиатрическая, химическая, фотографическая, графологическая, бухгалтерская, техническая, дактилоскопическая и пр. За последнее время в качестве особых видов приобрели заметное значение новые виды Э. с.: психологическая — для оценки степени достоверности показаний свидетелей и для оценки личности и показаний обвиняемого, хозяйственная — для оценки правильности руководства хозяйственной стороной деятельности предприятий и учреждений, производственная — для оценки качества продукции и производительности труда, Э. с. для установления отцовства в делах об алиментах и др. Методически наиболее разработанной является Э. с., изучаемая особой наукой — судебной медициной (см.). У нас имеется особая сеть суд.-мед. экспертных органов: главный суд.-мед. эксперт при НКЗ, старшие с.-м. эксперты в областных центрах и суд.-мед. эксперты в районах.
Права и обязанности экспертов определяются процессуальными кодексами. Наше законодательство, рассматривая Э. как общегражданскую повинность специалистов, возлагает на них, в случае вызова к следствию или суду, обязанность явки под угрозой штрафа и принудительного привода. Будучи вызваны, эксперты обязаны принять участие в осмотрах и освидетельствованиях, а также представить свое заключение по вопросам, формулированным для них следователем, судом или сторонами, конечно если эти вопросы относятся к их специальности. Свое заключение эксперты обычно излагают в письменном виде за своею подписью, но при малограмотности они могут и продиктовать его устно для занесения в протокол. Они обязаны отвечать на вопросы, связанные с дачей заключения и с выявлением их компетентности. Они несут уголовную ответственность в случае неправильности своих заключений. Неправильным заключение может быть признано тогда, если оно умышленно или по грубой небрежности эксперта искажает факты, обнаруженные им при осмотре, освидетельствовании или ознакомлении с делом, либо основывается на таких данных, которые не соответствуют положениям соответственной науки, профессии, искусства и пр. Невежественность или недостаточная компетентность эксперта не служит еще основанием к привлечению его к угол. ответственности. Отказ от дачи заключения, если он не вызван невозможностью представить таковое вследствие недостаточности фактических данных или специальных знаний, рассматривается как неявка и влечет за собою назначение штрафа.
К правам эксперта относится: право на возмещение понесенных расходов по явке и по производству специальных исследований, а также на вознаграждение за труд, связанный с производством Э. с. Это последнее вознаграждение выплачивается по определенной норме, устанавливаемой НКЮ, если эксперт не является должностным экспертом. Нашему законодательству чуждо правило, существующее в ряде других стран, по которому стороне предоставляется право входить с экспертом в частные соглашения относительно оплаты его услуг. Вызванный по инициативе стороны, эксперт оплачивается на общих основаниях, хотя бы за ее счет. На предв. следствии эксперт имеет право знакомиться с материалами дела, необходимыми для дачи заключения, задавать вопросы следователю, просить о приобщении вещественных доказательств, приносить жалобы на действия следователя, стесняющие его права по производству Э. с. На судебном следствии эксперты присутствуют при производстве всего суд. следствия, если только суд не признает необходимым удалить их из залы заседания; они могут просить суд о предложении свидетелям тех или иных вопросов, об оглашении письменных документов и пр. Обязанность эксперта имеет личный характер, и потому он не может поручить выполнения ее кому-либо из своих помощников или сотрудников. Все его заключения должны быть мотивированы. При даче заключения он может пользоваться научными пособиями, приборами, наглядными пособиями и пр.; в отдельных случаях, с разрешения суда, им могут быть проводимы и эксперименты на суде.
По общему правилу суд не связан заключением, данным экспертом, и оценивает его по внутреннему убеждению в связи со всеми другими доказательствами по делу. Попытки признания Э. с. формально обязательной для суда сочувствия не встретили. Сила и значение Э. с. лежит в ее научной практической убедительности, и потому в задачу эксперта входит изложение своих выводов таким образом, чтобы они были доступны пониманию и критической оценке всех членов суда. Но, с другой стороны, суд не может голословно противопоставлять выводам экспертов свое мнение. Наиболее правильным, поэтому, является постановление нашего законодательства, требующее того, чтобы суд, при несогласии своем с мнением экспертов, мотивировал в этой части свое решение или свой приговор. Недостаточность или неясность Э. с. служат основанием не к голословному ее отрицанию, а к производству новой Э. с., хотя бы для этого потребовалось отложение дела или возобновление судебного следствия. В случае противоречия экспертов между собою суд может обратиться в высшую экспертную инстанцию (если таковая имеется) или вызвать новых экспертов.
Литература: Л. Владимиров, „О судебных доказательствах“, 1910; Грейденберг, „Судебно-психиатрич. экспертиза в угол. процессе“, 1915; Люблинский, „О доказательствах в угол. суде“, 1924; Лейбович, „Руководство по судебной медицине“, 1930; его же, „Справочник по суд.-мед. Э.“, 1926; Обуховский, „Уголовные доказательства в истории и советском праве“, 1925; Гродзинский, „Учение о доказательствах и его эволюция“, 1925; Сперанский, „Экспертиза в уголовном процессе“, 1923. См. также общие курсы уголовного и гражд. процесса.