Фребель (Fröbel), Фридрих (1782—1852), знаменитый немецкий педагог, прославленный создатель „Детского Сада“, основоположник дошкольного воспитания. Родина его — селение Обервейсбах близ Шварцбурга, в Тюрингии. Ребенком лишился он матери. В многодетной семье отца, сельского пастора, обслуживавшего большой район и не могшего уделять надлежащего внимания своим детям, при невзлюбившей его мачехе, Ф. провел безрадостное детство. Он затаил в своей душе, по природе женственной и эмоциональной, скорбную тоску по истинной материнской ласке, по лучезарному детству, по творческим играм, по настоящей детской атмосфере — по всему тому, чего ему недоставало в его собственной ранней жизни и что он потом своим жизненным подвигом старался насадить в своей вдохновенной педагогической пропаганде. Образование его шло урывками, бессистемно: сначала в сельской школе, затем в доме взявшего его на воспитание дяди. Успехи в науках были скромные. Пришлось взяться за практическое дело. Ф. пытался заняться лесничеством. Неудовлетворенный этим делом, он пробился на короткий срок в университет (1799), в знаменитую Иену, увлекался там естественными науками, математикой и отчасти философией. Нужда заставила его искать заработка. На педагогическое поприще судьба вывела его случайно. Во Франкфурте он становится учителем в школе известного педагога Грунера („Musterschule“) и здесь сразу же загорается и всей душой на всю жизнь отдается педагогическому делу. Он совершает паломничество к главному источнику педагогики того времени, в знаменитый Ивердон, к Песталоцци, сначала на короткое время, а затем (в 1808 г.) на два года поселяется там со своими воспитанниками и целиком погружается в работу и общение с конгениальным ему швейцарским педагогом. Небольшое наследство дает ему возможность в 1811 г. пополнить свое университетское образование; он занимается два года в Геттингене и в Берлине (где на него оказывает влияние Фихте), продолжая здесь учительствовать в институте Пламана, тоже вышедшего из школы Песталоцци. В 1812—13 гг., в годы национального подъема и войны за освобождение Германии от наполеоновского ига, Ф. вступает волонтером в знаменитый корпус Лютцова и участвует в военных действиях. За это время окончательно созревает в нем план его будущих педагогических учреждений; он сближается на военных бивуаках с Миддендорфом и Лангеталем — своими будущими верными сотрудниками. По окончании войны Ф. делается ассистентом при минералогическом музее в Берлине, но это — небольшой эпизод в его жизни, и он скоро окончательно вступает на свое основное поприще, на путь создания новых воспитательных учреждений, литературно-педагогической деятельности, неутомимой пропаганды своих педагогических принципов, создания „детского сада“, курсов для воспитательниц, учительских съездов и т. п., — в течение целых трех десятилетий. Его первая школа „Allgemeine deutsche Erziehungsanstalt“ в Keilhau просуществовала под его руководством с 1816 по 29 г., приобрела большую известность, но переживала и тяжелые времена, когда сгущалась политическая реакция и Ф. травили, как „демагога и атеиста“. Временно Ф. руководит аналогичными воспитательными учреждениями в Швейцарии, в Виллизау и в Бургдорфе, а с 1840 г. окончательно сосредоточивается на создании своего „Детского Сада“ в Бланкенбурге и Либенштейне, на разработке дидактического материала и широкой агитации идеи дошкольного воспитания.
Встречая отзывчивое и часто восторженное отношение со стороны большого количества приверженцев, находя нередко авторитетную поддержку своим начинаниям со стороны таких крупных педагогов, как Дистервег, со стороны многолюдных учительских съездов, Ф. все же в большинстве своих начинаний, подобно Песталоцци, терпел горькие неудачи. Материальные затруднения тормозили его дело. Часто встречал он упорное непонимание своих идей, скептическое к ним отношение и даже явную враждебность. Широко задуманные планы разбивались. Его идея осуществить Всеобщий Детский Сад, повсеместно по всей Германии, путем всенародной подписки в день 400-летия изобретения книгопечатания, кончилась довольно печально: сборы за три года дали грошовую сумму. А когда в конце сороковых годов его дело как будто стало пускать глубокие корни, и он на многолюдном учительском съезде в Рудольштадте одержал большую моральную победу и видимо укрепил свои идейные позиции, новый удар сразил 70-летнего труженика: распоряжением прусского министра Раумера (1851) фребелевские детские сады были объявлены запрещенными в пределах Пруссии, как политически неблагонадежные. Через несколько месяцев Ф. умер.
Литературная деятельность Ф. продолжалась в течение всех трех десятилетий его педагогической работы. Подробные отчеты с большими принципиальными статьями о школе в Keilhau, в начале 20-х годов; „Die Menschenerziehung“, 1826 г. — основной его принципиальный труд; работы по „Детскому Саду“, собранные в последующих изданиях под заглавием „Kindergartenwesen“; „Mutter und Koselieder“, 1844 г.; целый ряд периодических изданий: „Die erziehenden Familien. Wochenblatt für Selbstbildung u. die Bildung anderer“, 1826 г.; „Ein Sonntagsblatt für Gleichgesinnte“, 1838—1840 г.“; „Friedrich Fröbels Wochenschrift“, 1851—1852 г. Писательская манера Ф. несколько тяжеловесная. Глубокие мысли нередко облечены в туманную форму и требуют значительного напряжения; но встречаются истинные перлы пророческого вдохновения, непосредственной интуиции, окрыляющего воодушевления.
Ф. в своих философских переживаниях целиком вырастает из недр немецкой идеалистической философии первой половины XIX века. Системы Шеллинга и Гегеля преимущественно наложили свою печать на его религиозно-философское мировоззрение, которое полностью и обусловливает его педагогическую концепцию. Весь мир — органическое единство, продукт непрерывного саморазвития абсолютного духа. Природа и дух — тождественны, два проявления одного и того же начала. Живая творческая сила кроется во всем, но она выявляется все больше и больше на своем пути, пока не дойдет до человека и не пойдет дальше еще более широким и открытым потоком. Над миром, над внутренним и над внешним, господствует единый вечный закон. В человеке — сильнейшее стремление к самораскрытию, к действенному самопроявлению. Таким образом, из мировоззрения Ф. с необходимостью вытекает его основная педагогическая идея — всесторонняя культура детского, как и вообще человеческого активизма. Как мировой дух в беспрерывном действовании достигает все более высокого развития, так и дух человека развивается только в постоянном действовании, как бы в постоянной борьбе с материей. Воспитание не прибавляет ничего нового к существу человека, оно ничего не может создать, оно может лишь следить за развитием ребенка, оно поддерживает его на этом пути, облегчает труд и оберегает от возможных уклонений. Закон природы и закон воспитания один и тот же; желаешь знать закон воспитания — изучай законы природы. Не имеет ценности то, что привносится извне, механически. Жизненно лишь то, что извнутри, органически, самодеятельно, творчески произрастает. Это самопроизрастание протекает в целостном процессе, в постепенном, поступательном движении. Каждая последующая ступень развития вмещает в себе предшествующую, которая должна быть полностью изжита; природа требует последовательности, постепенности и систематичности. Каждый индивид в своем развитии повторяет историю своего вида. Всю ту работу, которую проделало человечество на пути своего развития, мы встречаем и в жизни ребенка. Только его работа для нас, взрослых — игра. Отсюда видна вся важность характера игры и направления ее. В игре ребенок приобретает те навыки, которые человечество вырабатывало усилиями тысячелетий. Основное органическое стремление и побуждение к деятельности (Tätigkeitstrieb) требует систематического подбора игр и занятий, которые дают ребенку возможность упражнять, укреплять и развивать побуждения, заложенные в него историческим ходом развития его вида, вводят его в тесное общение с жизнью природы во всем ее многообразии и единстве и в удобопонятной форме знакомят ребенка с основными законами развития природы, в конечном итоге сводящимися к законам математики. Ребенок с первых ступеней своего развития есть деятельно-познающая личность. „Не стесняйте творческого начала дитяти“; „все, чему должен научиться ребенок, все это он должен прежде всего сделать сам“; „человек, а значит и ребенок, только тогда знает, когда он умеет создать познанное“. Но это не есть уклон в исключительный утилитаризм; этот кажущийся практицизм не есть самоцель, а только вспомогательное средство для воспитания того, что для Ф. всегда является центральной задачей его педагогической миссии: культуры духовности в человеке, вырастающем до полноценной индивидуальности среди внутренне одухотворенного и свободного общежития. Таким широким размахом Ф. охватывает социально-педагогическую проблему в целом, на протяжении всех возрастных групп; выдвигая всегда этот кардинальный принцип, главную свою подвижническую работу он сосредоточивает на разработке первооснов воспитания, на первичной ступени, на раннем детстве, на дошкольном возрасте. „Станем же жить для наших детей“ — его клич к современному ему обществу, к матери-воспитательнице. Семья для него является основой всего. Проникновенное прочувствование истинно родительских человеческих отношений, интуитивное постижение культуры подлинного детства, согреваемого истинной женственностью — вот задача его „Детского Сада“, в своем символическом наименовании обнаруживающего его основную идею органического природосообразного саморазвития. „Всеобщий Германский Детский Сад“ — его мечта 1840 г. — должен был служить великому национальному возрождению, всеобщему народному оздоровлению.
Выдвинув в „Детском Саде“ эти принципиальные основания и осуществляя в нем лично и при посредстве своих ближайших сотрудников свой жизненный подвиг, насыщенный подлинным педагогическим энтузиазмом, истинной педагогической атмосферой, с детской игрой, с пением, с ритмикой (его „Материнские песни“ — „Mutter und Koselieder“, 1844), Ф. задался также целью создать целостную систему занятий в „Детском Саде“, что повело к знаменитым „Фребелевским дарам“. Исходя из идеи Песталоцци об элементах и форме, Ф., вообще пристрастный к математике, развил до крайности идею чисто математических элементов и на них построил свои „Дары“ — мяч-шар, куб, цилиндр; к ним присоединяются эти же геометрические формы в расчлененном виде: кубики, — куб рассеченный по диагонали, куб состоящий из плиток, целых и составленных из геометрических частей и т. д. Из этого материала ребенок строит все, что он хочет, попутно знакомясь с формой и числом, переходя от целого к элементам, от куба к линии и точке и обратно, строя то отдельно, то группами, удовлетворяя свою фантазию и творческие потребности, вступая в свободное соревнование друг с другом. К этим занятиям присоединяется плетение, вышивание, раскрашивание, вырезание, лепка, рисование. Логическая стройность и математическая выдержанность, определенная надуманность и чрезмерная искусственность всего этого дидактического материала явились ахиллесовой пятой фребелевской системы. В руках самого Ф. система одухотворялась его интуицией и педагогическим тактом и давала результат, пожалуй, не столько благодаря, сколько вопреки этому искусственному набору. В руках его бесчисленных последователей нескольких поколений, среди чрезмерно ортодоксального фребелианства, уцепившегося за форму и утерявшего живой творческий дух, лежавший в основе этих форм, дававший им смысл и оправдание, — этот дидактический материал порождал шаблонный формализм, рутину фребелианства, терявшего часто всякую связь с его великими заветами. Основные же принципы Ф., вырастая из гениальных истоков Песталоцци, входят неотъемлемым ингредиентом в современные педагогические течения, в актуальные педагогические проблемы наших дней.
Литература: Сочинения Ф., ред. Seidel, Wien, 1883, в 3 томах. Русск. перев., неполный, только двух основных трудов — Фр. Фребель, Педагогические сочинения, т. I („Воспитание человека“), т. II („Детский Сад“), 1913. Готовится капитальное критическое издание полного собрания литературного наследства Ф. с большим количеством еще неизданного материала, дневников, переписки и т. п. в серии „Monumenta Germaniae Paedagogica“, под ред. главного современного знатока Ф. — И. Прюфера, из работ которого наиболее существенны: „F. Fröbel“ (2 изд. 1920 г.), „Vorläufer Fröbels“, „Kleinkinderpädagogik“ (посл. изд. 1923 г.). После этих работ громадная литература по Ф. прежнего времени является в значительной степени устарелой. О Ф. см. также соответствующие главы в общих трудах по истории педагогики.
Г. Вебер.