Фортунатов, Филипп Федорович (1848—1914), замечательный лингвист и главный распространитель научного языковедения в России, род. в Вологде, в семье исключительно одаренной, в 1864 г. поступил на истор.-фил. фак. Москов. университета. Сравнительное языковедение тогда еще не преподавалось в русских университетах, и Ф., как несколько ранее Буслаев и Корш, получал импульсы к научному лингвистическому методу непосредственно из западной книги. Окончив курс первым кандидатом, Ф. был оставлен при университете; готовясь к магистерскому экзамену, он быстро изучил литовский язык и летом 1871 г. вместе с Всеволодом Миллером совершил поездку в Сувалкск. губ., где оба молодых ученых делали записи литовских сказок и песен (песни появились в 1872 г. в „Известиях“ Московского университета). Сдав экзамен, Ф. был на два года отправлен за границу, где продолжал усиленно заниматься сравнительным языковедением и языками древнеиндийским и литовским; в Британском музее Ф. работал над рукописями Вед и по возвращении издал диссертацию („Sāmaveda“ и пр., М. 1875), которая, кроме лингвистического исследования, содержала часть Самаведы (дотоле неизданную) с русским переводом, введением и комментарием.
Более двадцати пяти лет (1876—1902) Ф. занимал кафедру сравнительного языковедения в Москов. университете, внося в преподавание все свое знание и очень значительный труд, ибо все курсы его были законченными и глубоко оригинальными научными произведениями. Уже в начале профессорской деятельности совершенно исключительное дарование Ф. созрело и определилось. На кафедре Ф. был воплощением чистого научного творчества. Атмосфера бескорыстной мысли была разлита в его аудитории, а его оригинальная личность распространяла совершенно особое обаяние.
Как профессор, Ф. отдавал себя всего родному университету. Его замечательные курсы, — общие („Введение в сравнительное языковедение“, „Сравнительная фонетика“ и „Сравнительная морфология индоевропейских языков“) и специальные — по языкам древнеиндийскому, готскому, литовскому и древнецерковно-славянскому, как произведения исключительного ума, до сих пор сохраняют все свое значение, а некоторые, каков обширный курс литовского языка, представляют исключительный научный интерес как по материалу, так и по выводам.
Из аудитории Ф. вышел ряд учеников, обязанных ему научным методом; многие из них заняли в русских университетах кафедры по сравнительному языковедению, по русскому языку, по славянской и классической филологии: проф. Ульянов, акад. Шахматов, французский специалист по русскому языку П. Буайе, скандинавские физиологи славянской речи Лундель и Брок, сербские филологи Сима Томич и проф. А. Белич, чешский филолог Ю. Поливка, финский славист Миккола и др.
Немногие статьи Ф., появившиеся в печати, поставили его в ряду первоклассных лингвистов, а научные открытия его, коротко им формулированные, разрабатывались далее западными лингвистами. В 1902 г. Ф. был избран в Академию Наук и переселился в Петербург. Здесь значительную часть его времени поглощали обязанности редактора академических изданий по различным отраслям лингвистики общей и славянской. В сравнении с своей глубокой преподавательской и кабинетной работой Ф. печатал очень мало: по складу своего дарования Ф. был прежде всего мыслителем в своей специальности; его ум требовал сильной пищи и направлялся всегда к избранным темам; открытия свои он обнародывал редко, больше по просьбам друзей или велению случая, чем по обычаям ученых. Более крупные труды оставались в рукописи или недопечатанными, ибо мысль Ф. всегда работала далее. Главным способом научного общения для Ф. оставалась кафедра и личная беседа, а не книга.
Во второй период своей жизни Ф. оглашал иногда свои взгляды, всегда значительные, и по вопросам вне своей специальности. Так, в статье „О происхождении глаголицы“, Ф. выводил некоторые знаки этой славянской азбуки из коптского (нижне-египетского) письма. Тогда-же Ф. формулировал свой взгляд на преподавание родного языка: Ф. находил, что теоретическое изучение грамматики следует перенести в старшие классы средней школы, ограничившись в младших классах только тем, что необходимо для правописания и элементарного разбора. В тот же период Ф. изменил свой взгляд на русское правописание. В 80-х г.г. прошлого века, когда перемены были введены в правописание по проекту акад. Грота, Ф. и Корш противопоставили этой малообоснованной „реформе“ общий тезис: „по свойствам русского языка правописание должно быть основано не на фонетике, а на этимологии (происхождении слов), но на этимологии верно понятой“. Когда в нач. ХХ-го столетия при Академии Наук образовалась комиссия по реформе русского правописания, она составилась по б. ч. из педагогов средней школы и вводила в самое правописание тот принцип „облегчения“, коего педагоги не могли внести в министерские „требования грамотности“. Ф., как и другие академики-лингвисты (напр., Шахматов), примкнул к этому движению и стал определенным сторонником новой орфографии.
Полный перечень печатных трудов Ф. издан при некрологах в „Отчете“ Моск. унив. за 1914 г. и в „Известиях“ Академии Наук за 1914 г., № 14. — Университетские курсы Ф. сохранились в литографических изданиях, по б. ч. им самим просмотренных и по постановлению Академии Наук, состоявшемуся после смерти Ф. и еще (1926) не осуществленному, подлежат напечатанию.