Тюрго (Turgot), Анн Робер Жак, франц. экономист и государств. деятель (1727—1781), род. в Париже, в старинной дворянской семье, поселившейся в Нормандии еще во время крестовых походов. Предки его, один из которых был членом Генеральных штатов 1614 г. как предводитель дворянства Нормандии, по большей части отличались твердостью, неподкупной честностью и прямотой. Отец Т. занимал крупную должность в муниципальном управлении Парижа (prevôt des marchands) и сделал много для улучшения города. Будущий государственный деятель был младшим из трех сыновей, почему предназначили его к духовной карьере. По окончании средней школы Т. воспитывался в семинарии St. Sulpice, откуда со степенью бакалавра теологии перешел в Сорбонну, также для занятий богословскими науками. Но время было мало благоприятное для этого, и молодой студент был увлечен, как и все, широко разлившимся тогда во Франции потоком просветительных идей. В 1751 г., несмотря на убеждения друзей и товарищей, рисовавших ему блестящие перспективы служебных успехов, он решил отказаться от духовной карьеры, не будучи в состоянии, как он выразился, «всю жизнь носить маску на лице». Он поступил в магистратуру, продолжал заниматься науками и в частности экономическими вопросами, интерес к которым он приобрел еще во время школьных занятий. В 1749 г. Т. уже составил себе определенные взгляды на сущность денег и кредита, сходные с позднейшим учением классической школы, как видно из его писем к школьному товарищу, аббату де Сисе. Быстро двигаясь по лестнице магистратуры, Т. был назначен в 1753 г. докладчиком (maître des requêtes) при парижском парламенте, откуда открывалась прямая дорога к должности интенданта. Он уже тогда обращал на себя внимание и был хорошо принят в парижских литературных салонах, где встречался с тогдашними знаменитостями — Монтескье, Даламбером, Гельвецием, бароном Гольбахом, аббатами Морелле и Галиани, Рейналем, Мармонтелем и другими. Хорошие отношения с энциклопедистами он сохранил и впоследствии. Для его экономических взглядов решающее значение имело его сближение в 1755 г. с знаменитым Гурнэ (см.), тогда интендантом торговли. Т. и раньше симпатизировал идеям экономического либерализма и перевел (1755) памфлет одного из видных представителей этого течения в Англии — Тэккера (см.) «Важные вопросы торговли». Возможно, что этот перевод обратил внимание Гурнэ на молодого судебного деятеля. Часто беседуя с Гурнэ и сопровождая его в официальных поездках по Франции, наблюдая губительное действие запретительных мер и промышленной регламентации, Т. укрепил свои либерально-экономические убеждения. Как показал Онкен, Гурнэ представлял во Франции то либеральное течение в позднем меркантилизме, которое в Англии защищал Чайльд (см.). Особенностью деятельности Гурнэ, как пропагандиста либерально-экономических идей, было образование целой школы молодых экономистов без строгого догматизма, в которой уживались поэтому различные оттенки мысли и к которой примкнул и молодой Т. К этому времени относятся статьи Т. в Энциклопедии — «Foires et Marchés» и «Fondations». По смерти Гурнэ (1759) Т. посвятил ему прочувствованное похвальное слово. Еще при жизни Гурнэ Т. встречался с Кенэ (см.), но, повидимому, не был тогда близок к нему. В 1761 г. Т. был назначен интендантом в Лимож и с энергией занялся упорядочением вверенного ему края, слагавшегося из двух довольно бедных и обремененных тягостными налогами провинций — Лимузен и Ангумуа. Как местный администратор, связанный существующим законодательством, Т., конечно, не мог сделать многого, тем более, что его стремления находили себе мало поддержки в центральном правительстве, но он старался, насколько было возможно, облегчить податное бремя населения переложением натуральных повинностей в денежные, организовывал призрение бедных, боролся с бедствиями неурожайных годов, умерял бюрократическое усердие чиновников, заботился об улучшении путей сообщения и о повышении земледельческой культуры. Занятый сложными административными обязанностями, Т. не покидал и научной работы. Он часто ездил в Париж, сблизился с физиократами (см.) и усвоил себе их воззрения, хотя и не видел в последних непререкаемой догмы, продолжая сохранять привычную независимость мысли. К этому периоду относится одно из лучших его произведений: «Размышления об образовании и распределении богатств». Он написал тогда еще статью «Ценности и монеты», мемуары «О денежных займах» и «О рудниках» и «Письма о свободе хлебной торговли». Последние были вызваны практическим поводом — намерением тогдашнего генерального контролера финансов аббата Террэ ограничить торговлю хлебом. Террэ циркулярно сообщил в 1770 г. проект ограничительного регламента интендантам провинций с предложением высказать о нем свои соображения. Т. написал генеральному контролеру целых семь писем с резким протестом против проектируемой меры и с горячей защитой свободы хлебной торговли. Он ссылался при этом на авторитет Гурнэ и физиократов и рекомендовал министру ознакомиться с сочинениями по этому предмету аббата Бодо. Результат был довольно неожиданный: по словам Дюпон де Немура, «аббат Террэ прочитал письма, восхищался ими, с живостью хвалил их содержание, талант и смелость автора перед всеми, с кем он имел случай беседовать, и — уничтожил свободу хлебной торговли». Смена короля (Людовик XVI, с 1774 г.) привела и к смене правительства: первым министром стал Морепа (см.), старый друг и покровитель Гурнэ. Он вспомнил о выдающемся ученике Гурнэ и дал ему сначала место морского министра, затем, ближе присмотревшись к нему, — пост генерального контролера финансов (см. Франция, XLIV, 636/38). Непосредственно по назначении Т. представил королю краткую финансовую программу, основные принципы которой формулировал в трех положениях: никакого банкротства; никакого увеличения налогов; никаких займов. Первым средством улучшения финансов Т. ставил экономию, сокращение лишних расходов на двадцать миллионов ливров в год для выкупа прежних долгов. Он убеждал короля «вооружиться против собственной доброты» и не раздавать денег знатным лицам за счет нищих плательщиков податей. На этой основе он надеялся впоследствии заметно облегчить податное бремя народа «улучшением земледелия, уничтожением злоупотреблений при взимании податей и справедливым их распределением». Он предвидел, что ему придется «одному бороться против злоупотреблений всякого рода, против усилий тех, кто выигрывает от этих злоупотреблений», и даже против «доброты и великодушия» самого короля и наиболее близких ему лиц. Но он взялся за дело с тем большей энергией. Сократить расходы, правда, ему не удалось, но он провел в первый же год своего управления финансами эдикт (13 сент. 1774 г.) о свободе хлебной торговли внутри страны и свободном провозе хлеба из-за границы. Характерной чертой этого эдикта, повторявшейся и в других законодательных мерах Т., была предпосланная ему от имени короля подробная мотивировка, занимавшая для этого краткого акта, состоящего всего из четырех статей, почти восемь печатных страниц большого формата в издании Дэра. Т. доказывал, что только свободная перевозка хлеба из одной провинции в другую и свободное пользование запасами прежних лет при частной торговле хлебом может обеспечить правильное снабжение населения. Он пространно изображал недостатки государственной торговли хлебом и в заключение утверждал: «Чем более свободна, оживленна и распространена торговля, тем скорее, действительнее и изобильнее снабжен народ; цены становятся тем более однообразными и тем менее удаляются от средней и обычной цены, по которой необходимо регулируются заработки». Т. пришлось встретиться при проведении этого закона в жизнь с неблагоприятными стихийными обстоятельствами (в 1775 г. случился неурожай) и интригами врагов, подготовивших даже народный бунт, названный в насмешку «мучной войной» (guerre des farines). T. быстро подавил возмущение, но суровые меры, к которым ему пришлось прибегнуть, были также поставлены ему на счет. Оппозиция против него укреплялась, но он все еще имел за себя поддержку короля, доверявшего его финансовым способностям. В 1776 г. Т. представил ряд декретов, из которых два в особенности встретили жестокое сопротивление со стороны заинтересованных кругов: замена натуральной дорожной повинности поземельным денежным налогом с распространением его и на привилегированные сословия (им вводился принцип податного равенства), и декрет об уничтожении цехов. Т. пришлось для проведения этих законов прибегнуть (12/III—1776) к lit de justice (см. XXVII, 211/12). Поддержка короля явилась спасением, но вскоре Т. сам лишил себя и этой последней опоры. Возможно, что Т. преувеличивал силу своего влияния на короля и предложил ему план общего государственного преобразования, настолько радикально порывающий с существующей системой управления, что король явно не мог пойти на такой смелый шаг. План этот был составлен, по поручению Т., его другом, помощником и единомышленником по социальному мировоззрению, Дюпоном де Немур (см.), и содержал обширную реформу муниципального управления и народного образования, которая должна была подготовить граждан к новому порядку и уничтожить разнообразие местного управления Франции устранением из него сословного начала и заменой последнего единообразными муниципальными учреждениями на основе поземельной собственности с доходом не менее 600 ливров в год, что, по мнению Т., составляло необходимый минимум для содержания семьи. Функции муниципальных учреждений должны были ограничиваться распределением налогов, определением расходов на общественные работы и организацией помощи во время общественных бедствий. Король, тогда уже настроенный против Т., очень внимательно прочитал проект, написал на нем пространные замечания против всех его существенных положений и в защиту старого порядка. По поводу заключительных заверений Т., что с подготовкой граждан и преобразованием административного строя французская нация превратится в «новый народ и первый среди народов», в котором «добродетель, бескорыстие, честность и рвение» станут заурядным явлением, король высказался скептически: «Хорошо известно то, что есть, а не то, чего еще нет и что представляет собой только плод воображения; и не следует производить никаких опасных опытов, не представляя себе их результатов». Неизвестно, успел ли Т. ознакомиться с мнением короля о своем проекте, но он обратился к нему с резкими письмами против своих врагов и в защиту своего дела, требуя решительной поддержки и угрожая королю, в случае слабости, судьбой казненного Карла I английского. Ответ пришел скоро. Письма были написаны 30 апреля 1776 г., а 12 мая король предложил Т. через министра Бертена сложить свои полномочия. Т. подчинился не сразу, но король оставался твердым, и 20 мая 1776 г. отставка Т. состоялась. Т. вернулся к научным занятиям, но много не успел сделать вследствие все усиливавшейся наследственной болезни (подагры). Лучшим его трудом этого времени была переработка старого похвального слова Гурнэ, в котором Т. развил свои собственные взгляды на экономическую политику.
Т. не имел времени систематически работать в области научного исследования, но близость к актуальным вопросам текущей действительности освобождала его от кабинетного доктринерства и догматической узости. Он очень высоко ценил учение физиократов и иногда стремился приблизиться к нему, но до конца дней он остался, пожалуй, ближе к Гурнэ, чем к Кенэ. Из его теоретических работ наиболее систематическая, представляющая как бы краткий курс экономической науки — написанные во время его интендантства для разъяснения основных начал политической экономии двум приезжим китайцам «Réflexions sur la formation et la distribution des richesses». T. был в это время наиболее увлечен учением физиократов, и оно отразилось в его характеристике земледельческого и промышленного труда. Начав с изображения общественного разделения труда, во многом предвосхищающего будущее учение Ад. Смита, Т. спешит подчеркнуть, что труд земледельца имеет преимущества: «Земледелец может, говоря абсолютно, обойтись без труда других рабочих; но никакой рабочий не может работать, если земледелец не дает ему средств к существованию. В том обращении, которое путем обмена предметов удовлетворения потребностей делает людей необходимыми друг другу и образует связь общества, — именно труд земледельца дает первое движение. То, что его труд добывает из земли сверх его личных потребностей, есть единственный фонд заработной платы, которую получают все другие члены общества в обмен на их труд». Соответственно этому Т. делит трудящихся на два класса: производительный (productrice) и содержимый (stipendiée). К ним он присоединяет третий класс — собственников (classe disponible, или stérile; см. XLI, ч. 1, 175/76). Для дохода последних — от земли и от капитала — Т. выдвигает теорию эксплоатации, которой по отношению к заработной плате соответствует у него теория минимума средств существования (см. XX, 559). В теории обмена Т. развивает теорию денег как товара (ср. XXIII, 407), повторяя мысли, высказанные еще в его ранних студенческих этюдах. «Нельзя брать общей мерой ценностей что-либо, кроме того, что имеет ценность… Чисто условная монета есть вещь невозможная…» Ценность золота и серебра, как монеты, увеличивает их ценность, как материала; что касается самой теории ценности, то Т. не развивает ее в этом труде сознательно, мотивируя свой отказ обширностью и сложностью задачи. Т. не воспроизводит здесь таблицы Кенэ, но он подробно говорит об «авансировании и возвращении капиталов», о «полезном и плодотворном обращении денег, оживляющем все работы в обществе, поддерживающем движение и жизнь в политическом теле, которое с большим основанием можно сравнить с обращением крови в животном организме». Т. защищает здесь законность процента, высота или цена которого определяется, как цена всех товаров, равновесием спроса и предложения. Процент высок там, где мало капиталов, и низок там, где сбережение накопило значительные массы капиталов. «Текущий процент за (ссужаемые) деньги есть термометр изобилия или редкости капиталов». У Т. есть замечания, из которых можно заключить, что он выводил процент из возможности приобрести на капитал земельный участок, приносящий определенную ренту («теория фруктификации», по терминологии Бем-Баверка). Объяснение это явно недостаточно, но едва ли оно удовлетворяло самого Т. Источником же капиталистической прибыли, как и других доходов несамостоятельных классов (stipendiée и disponible), в конечном счете Т. считал, в соответствии с учением физиократов, «чистый доход» (le produit net) с земель. Из других этюдов Т. заслуживают быть особо отмеченными «Замечания на мемуар de Saint-Peravy». Т. с замечательной ясностью формулировал здесь так назыв. впоследствии «закон уменьшения земледельческого продукта» (см. XXI, 54). «На одном и том же участке земли… никогда нельзя предположить, чтобы двойные авансы (т.-е. затраты капитала) дали двойной продукт… Есть максимум производства, который невозможно перейти… Соглашаясь с автором мемуара, что в состоянии обычной хорошей культуры ежегодные авансы приносят 250 на 100, более чем вероятно, что увеличивая авансы степенями с этого пункта до того, на котором они не будут приносить ничего, каждое увеличение было бы менее и менее плодотворным (fructueuse). В этом случае с плодородием почвы будет то же, что с пружиной, которую стараются сжимать, постепенно нагружая ее равными тяжестями. Если тяжесть мала и если пружина не очень податлива, действие первых грузов может быть почти нулевым. Когда груз будет достаточно тяжел, чтобы победить первое сопротивление, будет видно, что пружина заметно уступит и сожмется; но когда она сожмется до известного пункта, она будет больше сопротивляться сжимающей ее силе, и тот груз, который заставил бы ее сжаться на один дюйм, заставит ее сжаться всего на пол-линии. Это сравнение не вполне точно, но оно достаточно, чтобы пояснить, каким образом, когда земля значительно приблизится к тому, чтобы приносить все, что она может произвести, очень значительная затрата может только очень мало увеличить производство».
В «Похвальном слове» Гурнэ, которое Т. переработал после своей отставки, он как бы хотел дать апологию собственной государственной деятельности. Здесь, обращаясь непосредственно к вопросам экономической политики, он отступает от строгого следования учению физиократов, приближаясь к незатейливым сравнительно, но не связанным узкой догмой, взглядам Гурнэ. Он защищает его против нападок людей, награждавших его презрительной кличкой доктринера (homme à systèmes). Убеждение в выгодах свободы торговли и промышленности, говорит Т., было вынесено Гурнэ из долгого житейского опыта. Принципы, которые обозвали «новой системой», казались ему только правилами самого простого здравого смысла. Вся эта так назыв. «система» опиралась на тот принцип, что в общем всякий человек лучше знает свой собственный интерес, чем какой-либо другой человек, для которого этот интерес совершенно безразличен. Отсюда, продолжает Т., Гурнэ заключал, что, «поскольку интерес частных лиц есть точно то же, что интерес общий, лучше всего предоставить каждому человеку свободу делать, что он хочет». Говоря о развитии народного богатства, Т. понимает здесь под «реальным богатством» государства «годичные произведения его земель и промышленности его жителей». В дальнейшем изложении (говоря о налогах) Т. как бы желает исправить это уклонение от физиократической догмы, но делает это недостаточно решительно: «Государство имеет потребность в доходах, но земледелие и торговля суть, или скорее, земледелие, оживленное торговлей, есть источник этих доходов».
Т. вышел в отставку в год появления «Богатства народов». Эта книга затмила на время все предыдущие учения. Объективная оценка Т. пришла много позже. В настоящее время заслуги Т., как выдающегося экономиста-теоретика, общепризнаны. Исключение составляет известный исследователь учения физиократов Авг. Онкен (см.), но его попытка развенчать Т. неубедительна.
Литература. Полное собрание сочинений Т. напечатано Daire’ом в «Collection des principaux économistes», в 2 т., Paris, 1844. Там же помещен подробный, но уже устаревший, биографич. очерк Т. Подробно литературу о Т. см. в Handw. d. Staatswiss., изд. 4, т. VIII. Критическое исследование фактов биографии Т. и составления его соч. дает Онкен в своей «Истории политической экономии» (есть рус. пер.). Характеристика взглядов Т. имеется во всех трактатах по истории полит. эк. (см., кроме Онкена, в особ. Ш. Жида и Риста — есть рус. перев. — и Cannan, «History of the theories of production and distribution»). О теории процента T. см. Böhm-Bawerk, «Geschichte u. Kritik der Capitalzinstheorien» (есть рус. перев.). Новейшие биографии Т.: Neymarck, «Turgot», Paris, 1906; Levasseur, «Turgot», 1906; Schelle, «Turgot», 1909.