Рикардо, Давид, знаменитый английский экономист, на основе учения Ад. Смита выработавший теоретическую систему классической школы полит, экономии (19 апр. 1772 — 11 сент. 1823). Родился в еврейской семье, сын богатого голландского купца и биржевого дельца, переселившегося (в 1760 г.) в Англию для расширения своих биржевых операций. Р. не получил сколько-нибудь законченного образования; школьное учение его ограничилось прохождением курса торговой школы в Амстердаме, где он провел два года у своего дяди; по возвращении, 14-летн. мальчиком, он уже стал работать на бирже, принимая участие в делах своего отца. 21 года, чтобы жениться на англичанке, он принимает англиканство и расходится вследствие этого с отцом. Вскоре он начинает вести самостоятельные биржевые операции как раз в бурное время затяжной и крайне напряженной борьбы с Францией, когда резко чередовались победы и поражения, и в течение немногих лет составляет себе биржевыми спекуляциями крупное состояние. Биржа перестает поглощать все его внимание; он начинает пополнять свое незаконченное в юности образование. В 25 лет он с увлечением приступает к занятиям математикой, химией, минералогией и геологией и становится даже одним из учредителей Геологического общества (1807). Но приостановка размена банкнот (1797), сложные налоговые и иные проблемы, связанные с финансированием войны, завершавшаяся промышленная революция и крупные перемены в области сельского хозяйства стали сильно привлекать общественное внимание к вопросам экономики и широко дебатироваться в печати. Все это увлекло и Р. (примерно с 1799 г., к которому относят его первое знакомство с «Богатством народов»). Но только в 1809 г. он выступает с первой газетной статьей по экономике, по вопросу денежного обращения, высказываясь за законодательное ограничение эмиссионных прав английского банка для предупреждения чрезмерного выпуска банкнот. Статья привлекает внимание, вызывает полемику, и новые статьи Р., изданные вслед затем в переработанном и расширенном виде отдельной брошюрой под заглавием: «Высокая цена слитков как доказательство обесценения банкнот» (брошюра в короткое время выдерживает 4 издания ), доставляют Р. репутацию крупного авторитета в вопросах денежного обращения. Парламентский «Комитет о слитках» в 1810 г. приглашает его как эксперта и в своем заключительном отчете принимает его теорию. Палата общин отвергает заключения комитета, при чем главным противником взглядов, проводимых в отчете комитета, являлся член парламентской комиссии купец Бозанкет. Р. немедленно выпускает в защиту своей теории «Ответ на практические замечания Бозанкета по поводу отчета Комитета о слитках» (1811). В обоих памфлетах он развивает идеи количественной теории денег и устанавливает положения, легшие в основу так наз. школы «денежного принципа» — currency principle (см. XXV, 395/96, прилож. кредитные учреждения, 2/4). Известность Р. растет, он сближается с наиболее выдающимися экономистами того времени (в 1821 г. он совместно с Туком, Торренсом, Миллем, Мальтусом и др. основывает даже особый «клуб политической экономии»), знакомится и вступает в деятельную научную переписку с Мальтусом (с 1810 г. до самой смерти), затем, с 1816 г., следует столь же деятельная переписка по вопросам экономики с Мак-Кёллоком, с 1811 г. его ближайшим другом становится Джеме Милль, оказывающий большое влияние на развитие его философских и политических взглядов, но в вопросах экономики делающийся самым горячим его последователем. Дискуссии с друзьями, особенно с Мальтусом, по самым основным вопросам совершенно расходившимся с Р., расширяют круг его интересов, заставляют все глубже продумывать и проверять сложившиеся взгляды. В 1815 г. Р. выпускает «Опыт о влиянии низкой цены хлеба на прибыль с капитала», показывающий неудобство стеснений ввоза, в связи с замечаниями по поводу двух последних сочинений Мальтуса: «Исследование о природе и возрастании ренты» и «Основания взгляда на политику, стесняющую ввоз иностранного хлеба», и уже в этом небольшом «опыте», в своей аргументации в пользу свободного ввоза хлеба, Р. раскрывает стройное целостное воззрение на весь склад народного хозяйства. Через два года, в 1817 г., он, по настоянию друзей, печатает свое знаменитое исследование, создавшее ему неувядаемую славу: «Принципы политической экономии и обложения». В 1819 г. потребовалось уже второе издание книги, в 1821 г. он печатает 3-е изд., в котором значительно переработана первая глава, для того чтобы сделать отчетливее учение о ценности, и введена новая глава «О машинах»; в ней Р., отказываясь от прежних своих взглядов на влияние введения машин на положение рабочих, признает, что «мнение, разделяемое рабочим классом, что употребление машин часто наносит большой ущерб их интересам, не основано на предрассудке и заблуждении, а соответствует правильным принципам политической экономии», («Начала пол. эк.» пер. Д. Рязанова, 1929, стр. 299). Такая перемена взглядов и такое выступление в разгар рабочих беспорядков вызвали, разумеется, большой шум и едва не стоили Р. дружбы Мак-Кёллока. Незадолго до выхода основного своего труда Р. вновь возвращается к вопросам денежного обращения в исследовании «Предложения в пользу экономического и прочного денежного обращения» (1816), в 1820 г. помещает в дополнениях к 6-му изд. Британской Энциклопедии статью о «Фондовой системе». В 1822 г. он печатает очень ценную брошюру «О покровительстве земледелию», в следующем году пишет проект национального банка (напеч. уже после смерти Р., в 1824 г.). В 1820 г. выходят «Начала полит, экономии» Мальтуса, и Р., со своей исключительной любовью к научной дискуссии, немедленно пишет детальный критический комментарий к книге Мальтуса, разбирая каждое положение ее, страницу за страницей, представляет свои примечания на рассмотрение самого Мальтуса и Мак-Кёллока, но друзья отговаривают его от издания «Примечаний», так как в таком виде, подчиняясь системе изложения другого автора, они мало могли бы содействовать большему уяснению собственного учения Р. После смерти Р. рукопись затерялась, но была случайно найдена правнуком Р. в 1919 г. и издана в 1928 г. (с обширным введением известного исследователя трудов Р. и его биографа, проф. Голлендера). Вопреки мнению друзей, «Примечания к Мальтусу», несомненно, представляют значительный интерес, по некоторым основным вопросам углубляют понимание Р. и, что особенно важно, отчетливо отражают все идеологическое расхождение двух боровшихся лагерей — лендлордизма, представляемого Мальтусом, и торжествующего индустриализма, теорию которого формулирует Р.
В 1817 г. Р. предпринял продолжительное путешествие по Фландрии, Германии и Франции (впоследствии, в 1822 г., он посетил также Италию и Швейцарию). В 1818 г. он ликвидирует свои биржевые дела, приобретает большое поместье в Глостершире и в 1819 г. проходит от вигов в палату общин. Здесь он выступает редко, но всегда приковывая внимание, сперва только по экономическим вопросам, а затем и по всем вопросам принципиального значения, и здесь наиболее полно раскрывается все его мировоззрение, как оно сложилось ко времени создания основного его труда: «Начала пол. эк.». По своим политическим взглядам и социально-философскому мировоззрению он индивидуалист и утилитарист, приверженец учения Бентама и Джемса Милля; принцип пользы, общую сумму счастья он ставит на первом плане, полагая, что общее счастье есть сумма индивидуальных выгод и что индивидуальная выгода должна лежать в основе всей общественной жизни; он выводит не личность из общества, а общество из личности; он стоит за свободу конкуренции, за свободу торговли, за неограниченную свободу рабочего договора, за невмешательство государства в хозяйственную жизнь, но идет в этом отношении дальше чисто экономической области; он требует также полной свободы мнений, права не только исповедовать, но и проповедовать атеизм, стоит за свободу коалиций, за более коренную избирательную реформу, за более частые выборы, за тайную подачу голосов. В реакционной торийской палате он всегда в меньшинстве (но и тогда выслушивается с большим вниманием), не боится даже оставаться в одиночестве, но как реальный политик готов в практических вопросах, особенно в вопросах постепенного перехода к свободной торговле, пойти и на компромиссы; левее вигов, он, однако, отмежевывается от социалистических идей, считает Оуэна «энтузиастом» (относясь, однако, к его личности с величайшим почтением), полагая, что не общий, а лишь частный интерес ведет к росту производительных сил в обществе. И тем не менее «Кэри доносит на него, как на отца коммунизма» (Маркс, «Теории прибав. ценности», II, I, пер. 1923, стр.ХІ), и, действительно, его учение, давшее в практической области почву для вульгарного манчестерства, в то же время в своих основных теоретических положениях «формулирует экономическое противоречие классов» (Маркс, там же) и тем дает научное основание раннему английскому социализму, создает «рикардианский социализм».
В этом экономическом учении — значение Р. Он сумел не только ясно поставить проблемы политической экономии, но и свести их к одному основному принципу — к трудовой ценности, связать их в научное целое общей идеей ценности. Основной задачей политической экономии он считает раскрытие «естественных» законов распределения, происходящего в рамках обмена. Отсюда главное внимание его направлено на исследование закона ценности. Учение о ценности у Р. — центральный пункт всей его системы. В понятии ценности Р. различает потребительную ценность и меновую. Если Ад. Смит предмет политической экономии видел в богатстве как сумме потребительных ценностей, то по Р. политическая экономия имеет дело не с натуральным богатством, а с меновыми ценностями; потребительная ценность у Р. только необходимая, предпосылка меновой, не больше. Основу меновой ценности Р. видит в том или другом количестве человеческого труда, затраченного на производство товара. Определяя ценность затраченным рабочим временем, Р. стремится свести к этой основе все экономические категории и на ней построить всю систему теоретической экономики. В этом «заключается великое историческое значение Р. для науки» (Маркс, там же). Но самое учение о ценности у Р. далеко не доведено до полной разработанности. Он сам указывает в особом отделе первой главы, посвященной ценности, что «употребление машин и другого постоянного и прочного капитала значительно изменяет начало, на основании которого относительная ценность товаров определяемся количеством труда, употребленного на их производство», но не делает даже попытки примирить это важное противоречие между трудовым принципом и тенденцией прибыли к равенству и продолжает свой дальнейший анализ структуры капиталистического хозяйства, оперируя трудовым принципом и совершенно игнорируя это коренное расхождение. Уверенный в правильности исходного принципа, он оставляет дорабатывать его другим (как он и оговаривает относительно всего своего учения в предисловии). Он уверен, что практически, по отношению к большинству товаров, отклонения в меновых пропорциях от количества затраченного труда невелики, и потому в общей схеме от них можно отвлечься. Тем же путем он идет и при исследовании других сторон хозяйственного строя, находя, что и приблизительно лишь верные законы дадут возможность правильнее осветить интересующие его практические вопросы налогового обложения, хлебного импорта, свободы торговли вообще и т. п. Отсюда его абстрактный, дедуктивный метод изучения народного хозяйства, как бы не считающийся с фактами действительности и не сверяющий с ними свои выводы.
Установив, так. обр., основной принцип меновой ценности, Р. переходит к анализу распределения суммы произведенных ценностей, прежде всего к земельной ренте. По Р., земельная рента есть вознаграждение, уплачиваемое землевладельцу за пользование «первоначальными и неразрушимыми» силами почвы. Р. хорошо понимает, что главный вопрос в проблеме земельной ренты это — объяснить на основании закона ценности тот факт, что земельная собственность приносит избыточную прибыль. Основная мысль в учении о земельной ренте у Р. — и в этом его огромная заслуга — показать, что «присвоенная земля и вытекающая отсюда рента никакого изменения не вносит в определение ценности товаров трудом». Разрешение вопроса сводится у Р. к следующему: земельная рента возникает тогда когда при возрастании населения имеющейся земли определенного качества не хватает и когда приходится обращаться или к обработке земель худшего качества, требующих большего количества трудовых затрат, чем на лучшей земле, или к вкладыванию дополнительных единиц, капитала на уже обработанных участках, но при этом меновая ценность товаров всегда регулируется не средним и не наименьшим количеством труда, затраченного при их производстве, а наибольшим, при наименее благоприятных условиях; отсюда на лучших участках и возникает рента, как разница между ценностью регулирующей и фактической (дифференциальная рента), а наихудший участок земельной ренты не дает. Р. останавливается на рассмотрении только двух видов ренты (дифференциальной): один вид получается при переходе к земле худшего качества — различие в плодородии почвы, и другой — при затрате дополнительного капитала на уже обработанном участке «рента интенсивности». О ренте по положению он упоминает только вскользь: «ренту, говорит он, начинают платить единственно потому... что с увеличением населения становится неизбежна обработка участков худшего сорта или расположенных менее удобно» (подробнее, впрочем, в «Опыте о влиянии низких цен хлеба»). По обыкновению отвлекаясь от всяких отклонений, Р. предполагает всегда переход только от лучших земель к худшим, как бы полагая, что убывающая производительность почвы не только реальный факт, но вечный неизменный закон. Несомненно, устанавливая свой закон убывающей производительности почвы, Р. исходил из факта высоких цен на хлеб в Англии в период 1770—1815 гг. Этим явлением окружающей жизни следует также объяснить, что, одновременно с «Опытом о влиянии низких цен хлеба» Р., та же теория земельной ренты была выдвинута и Мальтусом, Вестом и Торренсом (см.), всеми в том же 1815 г. (еще много раньше, в 1777 г., она была предложена Андерсоном, но его теория была совершенно забыта). Однако, при этой одновременной формулировке закона земельной ренты разница между учением Р. и остальных авторов в том, что у Р., как было указано, выясняется, что земельная рента не влияет на ценность, не входит в нее. Кроме громадного теоретического значения, эта особенность учения о земельной ренте Р. имела большое социальное значение, дав исходное научное обоснование требованию приверженцев «аграрного социализма» (см. социализм) о национализации ренты.
В учении о заработной плате Р. исходит из положения, что труд — это товар, и определяет высоту заработной платы и ее колебания на основе общего закона ценности. В этом большая заслуга Р., но он находится под сильным влиянием «закона о размножении населения» Мальтуса и поэтому формулирует свое учение в направлении «железного закона заработной платы». По аналогии со всеми товарами Р. различает «естественную» (среднюю) цену труда и «рыночную» (действительную). Первую Р. определяет ценностью необходимых средств существования рабочего и его семьи, вторую — отношениями спроса и предложения; последняя, по Р., все же тяготеет к «естественной» цене. При этом, однако, он вносит значительную оговорку в понятие «естественной» цены труда. «Не следует думать, говорит он, что естественная цена труда, даже поскольку она определяется в пище и пр. предметах необходимости, абсолютно неподвижна и постоянна. Она изменяется в разные времена в одной и той же стране и очень существенно различается в разных странах. Она, гл. обр., зависит от нравов и обычаев народа» (ср. Торренс). Заменив таким образом в определении заработной платы физиологический минимум существования культурным уровнем, Р., однако, следуя своему обычному методу абстрагирования от осложняющих факторов, в дальнейшем анализе почти всегда под ценой труда понимает стоимость производства рабочей силы, требующееся для этого количество рабочего времени, как при установлении ценности всякого иного товара (подробнее см. XX, 559/62).
Товарная ценность, по Р., состоит из двух частей — заработной платы и прибыли. Отсюда высоту прибыли Р. считает всецело зависящей от высоты заработной платы, а так как, по его мнению, с прогрессом общества трудность добывания пищи увеличивается и, следовательно, заработная плата всегда имеет тенденцию возрастать, то отсюда возникает «естественная» тенденция прибыли к понижению, хотя в действительности, как отмечает Р., эта тенденция в движении прибыли задерживается ростом индустриальной и аграрной техники.
Оценивая в общем Р., как экономиста, следует сказать, что, несмотря на схематичность, преднамеренную недоработанность и в особенности на отсутствие историчности, его учение настолько в общем верно, что оно в вопросах ценности и распределения все же могло явиться начальной основой, на которой мог дальше строить анализ капиталистического общества Маркс (см.), а по охвату, глубине и математической стройности мысли, по исключительному умению сводить разнообразие явлений к единому определяющему началу — Р., по справедливости, признается одним из наиболее крупных теоретиков-экономистов всех времен. Принадлежа по социальному положению к буржуазии, Р., как ученый, всегда оставался на высоте строгой объективности, проявляя высокую степень научной добросовестности. В своих научных работах Р. руководился не интересами своего класса, а идеей развития производительных сил страны. «Где интересы развития производительной силы труда вступали в противоречие с интересами буржуазии, Р. столь же прямолинейно выступает против буржуазии, как в других случаях против пролетариата и аристократии» (Маркс, «Теории прибав. ценности», т. II, ч. I, стр. 222).
Литерат. Собр. соч. Р., изд. Мак-Кёялохомв 1846 г. (последнее повторн. изд. 1888); «Начала полит. экон. и облож.» - Гоннером в 1903 г. (более тщательное изд.); «Notes an Malthus Principles of polit. economy», ed. by J. H. Hollander and T. E. Gregory (1928): «Letters of D. R. to Th. R. Malftms, 1810—1823», ed. by J. Bonar (1887); «Letters of D. R.to J. R. Me Culloch, 1816—1823“, ed. by Hollander (1895); «Letters to H. Trover and others, l8ll—23», ed. by Bonar and HoDander (1890). — Русске пер. «Сочин. Р.» пер. Н. Н. Зибера (1875, 2-изд., доп. 1882, 3-е изд. — 1897); «Начала пол. экон. и налогового обложения», пер. Д. Б. Рязанова (1908, 2-ое дополн. изд. с ценной биографией, 1929); «Экономические памфлеты», изд. в русск. пер. под ред. С. В. Членова (1924).
О. Р.: К. Маркс, «Теории прибавочной ценности», т II, ч, 1 и 2 (р. п. 1923—1925); К. Diehl, «Erlanterangen zu D. R., Grundgesetzen», В. 1 и 2 (2 Aufl. 1905; есть pyc. пер.); D. Cannan, «A history of the theories of production and distribution in english polit. econ. from 1776 to 1848» (1893, 2-d ed., 1903); E. v. Вöhm-Bawerk, «Gesch. u. Kritit der Kapitalzins-Theorien» (1884; перев.); А. Аmonn, «R. als Begründer der theoretischen Nationalökonomie», 1925; Н. Н. Зибер, «Теория ценности и капитала Д. р.в связи с позднейшими дополнениями и разъяснениями» (1871; 2 изд. под. загл. «Д. Р. и Карл Маркс в их общественно-экономич. исследованиях», 1885, 3 изд. 1893); А. Мануйлов, «Понятия ценности по учению экономистов классической школы» (1901); В. Железнов, «Главные течения в разработке теории заработной платы» (1904); Р. Люксембург, «Накопление капитала» русск. пер., 3 изд. 1924; Родбертус-Ягецов, «Социальные письма к Ф. Кирхману» (пер. М. Н. Соболева); И. Розенберг, «Теория стоимости у Р. и Маркса» (пер. Сегаловича, 1924); С. Солнцев, «Заработная плата как проблема распределения» (1911); М. Туган-Варановский, «Периодические промышленные кризисы» (3 изд. 1914).