Превышение власти может быть рассматриваемо как способ злоупотреблений должностных лиц своими полномочиями, или общая форма должностных преступлений, или как самостоятельный проступок должностного лица. Наше уголовное законодательство понимает П. в., как и бездействие власти (см.), в этом последнем смысле, считает его самостоятельным проступком, имеющим однако дополнительное значение, когда деяние должностного лица не может быть подведено под какую-либо специальную ст. уголовного закона. Западно-европейскому праву понятие П. в., как особого деяния, неизвестно, хотя включение в уголовные кодексы таких общих формул, имеющих дополнительное значение, представляется явлением довольно распространенным (см., напр., французское уложение ст. 166 и след., норвежск. ст. 123, итальянск. ст. 175, венгерск. ст. 411, болгарск. ст. 431 и друг.). Являясь по существу своему нарушением служебного долга, П. в. заключается в учинении должностным лицом такого служебного действия, которое не было предоставлено ему законом или регулирующей его деятельность инструкцией, или которое не оправдывалось обстоятельствами данного дела. В виду того, что наше законодательство не проводит принципиального различия между дисциплинарными провинностями должностного лица и должностными преступлениями, П. в. может быть преследуемо в порядке уголовном или дисциплинарном, в зависимости от степени вины и важности вреда для государственных, общественных и частных интересов, коими сопровождалась деятельность должностного лица. Виновником П. в. может быть должностное лицо в собств. смысле, или лицо, которое, хотя и не является должностным, но в силу присущих ему полномочий приравнивается законодателем в порядке ответственности должностным лицам: но необходимо, чтобы виновный был носителем власти, а не выполнял одни только механические обязанности. Объектом П. в., т. е. тем благом, которое этим деянием нарушается, является служебный долг, лежащий на виновном, хотя, несомненно, П. в. всегда затрагивает и другие интересы государственные, общественные и частные; но в тех случаях, когда нарушение этих последних ясно обнаруживается, деяние перестает быть П. в. и становится каким-либо самостоятельным должностным преступлением, напр., незаконным лишением свободы (ст. 384 Улож. о нак.) и т. п. С внутренней стороны П. в. может быть умышленным или неосторожным, т. е. может быть учинено с сознанием совершаемого и предвидением последствий совершаемого или, хотя и без сознания и предвидения, но при наличности возможности такого сознания и предвидения. Лица, облеченные властью, должны действовать с особою осмотрительностью; поэтому непонимание своего назначения или невнимательное отношение к своим обязанностям не могут быть оставляемы без соответственного воздействия. С внешней стороны П. в. должно заключаться в принятии должностным лицом при отправлении своих служебных обязанностей мер или в учинении при тех же условиях действий незаконных или, хотя и законных, но без достаточного основания. Вопрос о наличности или отсутствии этих оснований может быть решен судом лишь в зависимости от особенностей отдельного случая. Наличность обстоятельств чрезвычайных может освободить должностное лицо, превысившее предоставленную ему власть, от законной ответственности, подобно тому как освобождает от ответственности состояние крайней необходимости. Деяние почитается оконченным с момента принятия незаконной или неосновательной меры или учинения незаконного или неосновательного действия; поэтому отдача распоряжения или приказа вполне подойдет под понятие оконченного П. в.; до этого момента возможно говорить о покушении, которое при П. в. вполне мыслимо.
Действующее Улож. о нак. дает общее определение П. в. в ст. 338 и ставит наказуемость его в зависимости от важности дела и сопровождавших его обстоятельств (ст. 341), от наличности намерения „сделать или попустить преступление, за которое в законе постановлено наказание уголовное“ (ст. 342), и от степени важности последствий (ст. 343); в зависимости от всех этих обстоятельств наказанием за П. в. может быть, в качестве низшей меры, замечание и, в качестве высшей — заключение в испр. арест. отдел. на срок до 2½ лет; в дальнейших ст. Улож. о нак. (ст. 344—350) предусматриваются отдельные случаи П. в. Ст. 340 указывает обстоятельства, при наличности которых П. в. теряет свой неправомерный характер; это — полномочие верховной власти и наличность чрезвычайных обстоятельств, делающих принятие решительных мер в видах государственной пользы необходимым и без видимой опасности и вреда для службы неотложным. Угол. Улож. 1903 г. устанавливает в ст. 630 общее понятие П. в. и различает в нем три степени в зависимости от свойства вины, важности вреда, употребленных способов действия и наличности или отсутствия корыстных мотивов; в качестве наказания за П. в. Угол. Улож. назначает арест, заключение в тюрьме или исправительном доме. — См. Есипов, „Превышение и бездействие власти по русскому праву“ (2-е изд. 1904 г.); „Объяснительн. Записка к проекту Угол. Улож.“, т. VIII; „Vergleichende Darstellung d. deutschen u. ausländischen Strafrechts“, т. IX; Wachinger, „Verbrechen u. Vergehen im Amte“.