Полуботок, Павел, один из самых известных людей украинской Гетманщины XVIII в., как политический деятель и как герой своеобразной легенды. Отец его, Леонтий П., был близким человеком к гетману Самойловичу, получил значительные имения и уряд переяславского полковника. Но эта близость к Самойловичу затем и повредила ему и его сыну Павлу (женатому на племяннице Самойловича), когда последний был низложен и место его занял Мазепа. Не только Леонтий П. потерял свое полковничество и маетности, но и Павел долгое время оставался в тени, несмотря на свои связи и, несомненно, выдающиеся способности и энергию. Ему было уже за сорок, а он все еще был не у дел, в качестве „значного войскового товарища“, как титуловались такие не у дел находившиеся представители знатных старшинских родов. Только около 1705 г. у него наладились отношения с гетманом, и П. сразу получил высокое назначение — полковничество черниговское. Когда Мазепа с полковниками и генеральной старшиной перешел на сторону шведского короля (см. Мазепа), П. был из немногих представителей высшей старшины, ничем не замешанных в шведскую аферу. Это создало для него чрезвычайно выгодное положение. Когда на призыв встревоженного Петра старшина съехалась в Глухов для выбора нового гетмана на место Мазепы, кандидатами на гетманство явились П. и стародубский полковник Скоропадский. Старый, лишенный энергии, Скоропадский, в нормальных условиях не мог бы выдержать конкуренции с П.; но способности П. и пугали Петра, и покорная старшина предложила на гетманство Скоропадского. Но, обойдя таким образом черниговского полковн. гетманством, Петр считал нужным загладить эту обиду другими милостями: П. получил богатейшие имения, которые потом округлил и умножил скупкою казачьих и крестьянских земель, захватом общественных и пр. Скоропадский перед смертью (3 июля 1722 г.) „правление дел“ поручил П., о чем было послано уведомление сенату, и последний предписал впредь до избрания нового гетмана дела гетманского правления ведать П. „обще с генеральною старшиной“. П. таким образом оказался во главе гетманского правления в момент чрезвычайно ответственный. Пользуясь неурядицами гетманского правления при бессильном Скоропадском и его всесильных непотах, Петр счел это благоприятным моментом для того, чтобы „Малую Россию к рукам прибрать“, как выражался один из исполнителей этой программы, П. Толстой. За несколько месяцев до смерти Скоропадского последовало учреждение „Малороссийской Коллегии“ из великорусских офицеров под предводительством бригадира Вельяминова, которой поручалось заведывание украинскими доходами, надзор за гетманскою администрациею, прием жалоб на все судебные и административные учреждения Украины. По мысли Петра, это учреждение должно было лишить всякого значения старое управление Гетманщины и подкопать в самом корне позицию старшины, так как существенною обязанностью новой коллегии объявлялась охрана украинского населения от злоупотреблений правящего класса. Открытие действий нового учреждения совпало с началом правления П. (июль 1722 г.). П., с одной стороны, старался тормозить действия Вельяминова своими универсалами, распоряжениями, инструкциями. С друг. — прилагал все меры к тому, чтобы дискредитировать новое учреждение в глазах его авторов, по поводу действий его нового представителя осаждая центральное правительство различными жалобами и представлениями, доказывая их нерациональность, противоречия с санкционированными правительствами „пунктами Б. Хмельницкого“ и известною практикою Гетманщины, коллективными жалобами и петициями стараясь создать впечатление, что новые порядки вызывают неудовольствие. Перед царем П. ходатайствовал о разрешении скорейшего выбора гетмана, еще надеясь, может быть, что на эту позицию удастся попасть ему самому и утвердить свое положение, а во всяком случае рассчитывая, что выбор гетмана сообщит большую прочность и устойчивость гетманскому правлению, дав ему более авторитетного главу, чем каким мог быть в своей временной роли П. Но Петр решительно не соглашался на выбор гетмана и кончил тем, что запретил „докучать в сем деле“. Полковники поддерживали П. слабо, — среди них было много личных ставленников царя. Распоряжения П., направленные на прекращение старшинских злоупотреблений, были, несомненно, ценны сами по себе. Но они не исполнялись. Вообще в преследовании старшинских злоупотреблений П. не мог итти далеко, так как сам он был слишком костью от кости всех классовых интересов и прегрешений старшины. Между тем усилия П. парализовать или противодействовать деятельности Малороссийской Коллегии вызвали на него жалобы Вельяминова, вообще весьма распространительно понимавшего свою миссию. Петр тоже стал на точку зрения своего представителя. Личный доклад Вельяминова, предложенный царю в феврале 1723 г., повлек за собою расширение компетенций Малороссийской Коллегии, еще более ограничивавшее и подрывавшее всякое значение украинских чинов; а во избежание каких-либо осложнений, ко времени введения в действие этих новых порядков решено было вывести казацкие полки с их старшиною на южную границу, якобы для оберегания от Крыма, а П. с товарищами вызвать на это время в Петербург. Не подозревая истинного характера этого вызова, П. отправился в июне в Петербург. Приехав, он застал вопрос о гетманстве уже решенным. В виду этого он подал петицию об упразднении Малороссийской Коллегии, с заменою ее „генеральным судом из семи персон“ и „ненарушимом содержании судов, прав и вольностей козацких“. Такое упорное противодействие правительственной политике произвело на Петра самое неблагоприятное впечатление. Оно было еще усилено присылкою петиций от старшины и войска, собранных на южной границе; снабженные многочисленными подписями, они поддерживали ходатайства Полуботка, домогаясь отмены новых налогов и повинностей, введеных Коллегией, о ненарушимом содержании судов, прав и вольностей казацких и уничтожении Малороссийской Коллегии. Крайне раздраженный, Петр распорядился арестовать П. и его товарищей и нарядить следствие по поводу поданных ему петиций. Спустя несколько недель П. умер в заключении, 18 (или 17) декабря 1723 г. Легенда не замедлила украсить эту смерть главы украинского правительства в петербургском узилище. П. стал чрезвычайно популярным лицом среди малороссийского шляхетства. Автор „Истории Руссов“, развивший и закрепивший в пространном изложении эту легенду и тем содействовавший ее распространению и упрочению, рассказывает, что П. с товарищами, вызванные в Петербург, на коленах умоляли государя „о пощаде отечества своего, утесненного до крайности налогами и всех родов притеснениями“, но Петр, по внушению „гонителя малороссийского Меншикова“ (в действительности, наоборот, в своих видах оказывавшего известное покровительство П.), назвав П. с товарищами „изменниками и вероломцами“, предал их на суд и истязания в „тайную канцелярию“, где их, промучив четыре месяца, приговорили к вечному заключению и конфискации имущества. П., будто бы, обратился к присутствовавшему государю с смелой речью, в которой упрекал его, что он, вместо милости и благодарности малороссийскому народу за оказанную верность и заслуги, поверг его в „самое неключимое рабство“. Приговор был приведен в исполнение, и П. был посажен в тюрьму; но когда государю дали знать о тяжкой предсмертной болезни П., он сам пришел в его темницу, чтобы с ним проститься (это легендарное предсмертное свидание Петра с П. было изображено потом на популярной картине худ. Волкова).
Литература: Костомаров, „Павел Полуботок“, 1876 (в его Монографиях); Лазаревский, „П. П., очерк из истории Малороссии XVIII в.“ („Рус. Архив“ 1880); А. Ефименко, „Двенадцать пунктов Вельяминова“, 1888 (вошло в ее „Южную Русь“); Я. Ш(ульгин), „П. П.“, 1890 („Киев. Стар.“); Вад. Модзалевский, биографич. очерк П. в „Русск. Биографич. словаре“.