Канада. I. Географический очерк. Климат. Почва. К. — федерация провинций и территорий, находящихся в Америке к северу от Соединенных Штатов. К. занимает огромное пространство в 3.746.000 квадратн. миль, из которых около 126.000 кв. миль покрыто внутренними пресными водами. К. в 18 раз больше Германии или Франции, в 30 раз больше Соед. Королевства, она равна почти всей Европе и несколько превосходит С.-Ам. Соединенные Штаты вместе с Аляской. На севере естественной границей К. является Сев. Ледовитый океан, с задада границей К. служит сначала Тихий океан, a затем Аляска, к югу К. граничит с Соед. Штатами, при чем начиная от Тихого океана до так наз. Лесного озера (the Lake-of-the-Woods), т. е. почти до средины материка, эта граница вполне искусственная, a именно 49 параллель (49°) сев. широты. С востока границей К. является Атлантический океан и Дэвисов пролив.
Как на восточном, так и на западном берегу К. есть огромное число заливов и бухт, многие из которых представляют собой весьма удобные и хорошо защищенные гавани. От востока на запад в самой широкой части К. простирается почти на 3.000 англ. миль (ок. 4.500 верст) и с севера на юг на полторы тысячи миль. Со стороны Атлантического океана главным внутренним морем К. является залив Фунди (Bay of Fundy). Этот залив, омывающий одной своей стороной находящуюся на материке провинцию Новый Брауншвейг и другой стороной полуостров Новую Шотландию (Nova Scotia), известен по своим необыкновенно высоким и быстрым приливам, при чем разница в уровне прилива и отлива достигает местами феноменальной цифры в 70 фут. С с. в К. врезывается Гудзонов зал., представляющий собой второе внутреннее море К. площадью в 350.000 квадр. миль. Зал. Св. Лаврентия, занимающий также огромную площадь в 80.000 кв. миль, ведет к устью величественной реки, носящей то же название (река Св. Лаврентия). Это — необычайно широкая река, по которой надо проехать много миль, прежде чем станут видны оба ее берега и расположенные на них живописные поселки. Не доезжая шести миль до Квебека, путешественник встречает на своей дороге известный водопад Монморанси (при впадении реки того же имени в реку Св. Лаврентия) (Montmorency Falls) вышиной в 275 футов, т. е. вдвое выше, чем Ниагарский водопад (значительно уступающий, однако, Ниагаре по многоводию). Река Св. Лаврентия имеет много притоков, из коих некоторые представляют собой большие реки. Так, река Оттава тянется более, чем на тысячу верст. Река Св. Лаврентия служит истоком и для целой цепи больших озер (Верхнее, Гурон и т. д.), которые составляют частью границу между К. и Соед. Штатами.
К. имеет самое большое скопление пресных вод на земном шаре. По своей многочисленности эти озера напоминают Финляндию, а по размерам — скорее вост. Африку. Верхнее оз. имеет длину в 425 миль, Мичиган 316 миль, Гурон 345 миль, Эри 239 миль и Онтарио 193 мили. Совокупная поверхность одних только этих озер достигает почти 100.000 кв. миль[1]. Однако, кроме этих озер, есть еще ряд озер менее значительных, но и эти сравнительно небольшие озера все-таки далеко превосходят по своему размеру озера, которые имеются в Европе. Так, Великое Медвежье озеро имеет площадь свыше 11.000 кв. миль. Великое Невольничье озеро более 10.000 кв. миль, озеро Виннипег около 9.500 кв. миль и т. д. (самое большое из европейских озер — Ладожское — занимает площ. в 7.000 кв. миль). Кроме реки Св. Лаврентия и ее притоков, в восточной части Канады есть и другие значительные реки, как, напр., река Св. Ивана (St. John), имеющая протяжение до 750 верст (она начинается, впрочем, в штате Мэн). Другие большие реки К. — это Мэкензи на северо-западе, длиной около 2.400 миль (3.600 верст), Саскачеван (1.500 миль), Красная река, Ассинибойн и т. д. Наконец, в Тихий океан впадают реки Фрезер и Колумбия. Первая из названных рек имеет до 750 миль длины и протекает почти целиком по провинции, носящей название Британская Колумбия. Она необыкновенно живописна, так как прорезывает несколько горных хребтов. Река Фрезер известна также своей превосходной лососиной, благодаря чему в Брит. Колумбии возникла обширная промышленность по изготовлению рыбных консервов.
На западе К. параллельно берегу Тихого океана тянется непрерывная полоса широких и высоких гор, называемых Скалистыми. Они начинаются на самом севере от территории Юкон (Yukon) и тянутся через Британскую Колумбию до самых Соед. Штатов. Параллельные гряды гор имеют в общем ширину более 477 миль, т. е. они в семь раз шире нашего Уральского хребта в самой широкой его части. Чтобы представить себе Скалистые горы, надо, как говорят в К., вообразить себе двадцать Швейцарий одну за другой с более высокими горами, с более значительными озерами, с более величественными ледниками и реками и со сравнительно близким, иногда даже совсем близким морским берегом в прибавку. Среди Скалистых гор находится один из т. наз. национальных парков К. — National Park at Banff, занимающий площадь почти в шесть тысяч кв. миль. Это самый большой национальный парк в мире, с величественными горами, горными озерами, обширными лесами, чудными долинами, несравненными водопадами и т. д. Вдоль Атлантического океана идут также горные хребты, известные на севере как Лабрадорские горы и на юге как Аппалачские или Аллеганские горы. Последние представляют продолжение горных хребтов того же имени, находящихся в Соед. Штатах.
Центральная часть К. представляет огромную равнину, напоминающую равнины России. Крайний север этой равнины можно сравнить по климату, по характеру почвы и по многим другим естественным условиям с сибирской тундрой. Следующая полоса уже напоминает отчасти нашу Финляндию, отчасти Олонецкую и Архангельскую губернии по массе озер и по значительному числу медленно текущих рек. Затем, частью сливаясь с предшествующей полосой, идет огромное лесное пространство до 2.700 кв. миль. В этой лесистой полосе находится значительная часть провинций Онтарио и Квебек. Наконец, мы находим в К. огромную — по меньшей мере в тысячу квадратных миль — т. наз. степную область, которая, как по почве, так и по климатическим условиям, напоминает наши черноземные губернии. Эта полоса идет от восточной части провинции Манитоба до самых Скалистых гор. Конечно, указанное подразделение верно лишь в самых общих чертах и нуждается в коррективах, которые отчасти будут указаны при характеристике климата и почвы К.
В отношении климата К. представляет весьма значительное разнообразие. Это легко понять, если принять в соображение хотя бы то обстоятельство, что по широте отдельные местности К. различаются в столь же значительной степени, в какой в этом отношении отличаются в Европе Рим и Нордкап. Всем известно, однако, что климат зависит далеко не от одной только широты места. Если мы будем брать канадские провинции по очереди и начнем с Новой Шотландии, прилегающей к Атлантическому океану, то мы увидим, что климат этой провинции более или менее соответствует климату северо-восточных штатов Американского Союза, но без чрезвычайной летней жары и больших холодов, от которых страдают жители сев.-вост. штатов Америки. Средняя температура летом в Нов. Шотландии 13½° R, средняя темпер. зимы −4° R.
Относительно всех приморских провинций (остров Принца Эдуарда, Новая Шотландия и Новый Брауншвейг) можно сказать, что климат их влажный, гораздо более ровный и, в общем, более теплый, чем климат соседних материковых провинций. Климат провинции Квебек напоминает климат наших северных черноземных губерний: холодный зимой и жаркий летом. Впрочем, климат северной части Квебека напоминает скорее климат более северных наших губерний, напр., Вологодской. В общем, климат этой провинции очень здоровый. Провинция Онтарио спускается ниже к югу, чем какая-либо из других провинций К. Во многих своих частях Онтарио по своему климату напоминает наши Киевскую и Волынскую губернии, с тем различием, что находящиеся в пределах Онтарио Великие озера значительно умеряют летний жар и зимний холод. Климат степных провинций: Манитобы, Альберты и Саскачевана отличается короткой весной, жарким летом, длинной чудной осенью и весьма холодной зимой; это до известной степени[2] климат наших восточных приволжских губ. Сев.-зап. территории К. во многих своих частях напоминают климат нашей Сибири и по жестокой зиме и по краткости лета. Как бы то ни было, англичане, эмигрирующие в К., находят более или менее привычный для себя климат только в приморских приатлантических провинциях и еще более в Британской Колумбии, климат которой наиболее сходен с климатом самой Англии. Зимой переселенцы из Англии, вообще говоря, жестоко страдают от холода, а летом не мало терпят от жары. То же самое еще более справедливо относительно пришельцев из Юж. Европы[3]. С точки зрения климата наиболее хорошо чувствовали бы себя эмигранты из России. Ведь и из сортов пшеницы для К. оказалась самой подходящей русская[4].
В отношении почвы в К. замечается также большое разнообразие. Там можно встретить богатые почвы, не уступающие почвам нашей черноземной полосы, и почвы весьма бедные, как у нас в сибирской тундре. В К. есть огромные пространства с почвой болотистой, влажной, и есть пространства совершенно безводные; есть там почвы каменистые, мягкие, илистые и т. д. Последний характер (илистую почву) имеют значительные пространства в указанных выше приатлантических приморских провинциях, отличающихся поэтому, вообще говоря, необыкновенным плодородием. Недаром эти провинции являются в известном смысле садом К., или вернее, одним из садов К., т. к. там есть еще и другие места с таким же благословенным климатом и почвой. В провинциях Онтарио и Квебеке преобладают суглинки только различной степени рыхлости. Впрочем — это справедливо, главным образом, относительно северных частей этой провинции — в Онтарио встречаются обширные поверхности, которые, подобно нашей Финляндии, покрыты камнями, удалениe которых доставляет не мало лишней работы фермерам. В зап. части Онтарио местность становится гористой. — Вся восточная половина К. в прежнее время была сплошь покрыта лесами, теперь леса там уже в значительной степени вырублены. Однако, и до сих пор их все-таки остается достаточно[5] для поддержания и развития огромного лесного дела, о чем речь будет ниже. В последнее время охрана лесных богатств К. составляет предмет серьезных забот федерального правительства, при чем главным стимулом для этого является сознание большого влияния вырубки лесов на учащение засух, столь вредно отражающихся на земледелии. Согласно указанию одной комиссии, назначенной для изучения этого вопроса в начале настоящего века, федеральное правительство недавно постановило совершенно не трогать лесных богатств (a permanent forest reserve), принадлежащих правительству и находящихся ва восточных склонах Скалистых гор. Не мало усилий тратится правительством федерации, как, впрочем, и правительствами отдельных провинций, на борьбу с лесными пожарами, происходящими от искр железнодорожных поездов и от других причин. Все это делается, во-первых, для сохранения лесных богатств К. и, во-вторых, для поддержания правильной ирригации почвы. Центральная часть К., т. е. провинция Манитоба, а также более южные части провинций Саскачевана и Альберты имеют совершенно особый характер. Деревья здесь сменяются травами: необозримые луговые пространства расстилаются почти до самых Скалистых гор. Область эта напоминает наши русские южные степи. Замечательное плодородие почвы Манитобы произошло, вероятно, от накопления в течение многих веков отбросов живших здесь когда-то животных, золы от степных пожаров и разложившихся остатков растений и животных. Общий характер этих почв — чернозем с глинистой подпочвой; глубина почвенного слоя 16—20 дюйм. Почва этой части К. отлич. необыкновенным плодородием, поражающим землепашцев, являющихся туда из Зап. Европы. Особенно поражает их устойчивость урожаев, несмотря на отсутствие удобрения[6].
II. Исторический очерк. К. до образования К. федерации. Первые попытки французов организовать постоянные поселения в Сев. Америке были почти одновременны с такими же попытками англичан: и те и другие относятся к концу XVI и началу XVII века. В 1599 г. Генрих IV разрешил так наз. Канадскую компанию (Compagnie du Canada et de l’Acadie), которой были предоставлены исключительные привилегии для основания поселений и организации торговли в обширных областях, составляющих бассейн реки Св. Лаврентия. Эта компания, как и множество других аналогичных компаний, учрежденных в течение XVII века во Франции, смотрела слишком узко на свои задачи, сведя их к заботам о получении возможно большей прибыли от рыбных промыслов и от скупки мехов у туземных племен Сев. Америки. Эти компании почти вовсе не думали о создании на новом материке ядра настоящих колонистов-земледельцев. Да и государственные люди Франции того времени не вполне понимали всю важность прочной колонизации далеких северных стран. Даже такой выдающийся государственный деятель, каким был Сюлли, занес, между прочим, в свои мемуары такие строки: „К числу дел, совершенных вопреки моему желанию, отношу также посылку в этом году небольшой партии колонистов в К.: нет никакого основания ожидать каких-либо богатств от всех тех стран Нового Света, которые находятся к Сев. от 40° шир.“. В 1608 г. знаменитый Шамплэн (имя кот. носит одно озеро в Сев. Америке) при своем третьем путешествии в Америку положил начало прочной колонизации нового материка французами, основав город Квебек. Не пренебрегая ни рыбными промыслами, ни меховой торговлей, Шамплэн заботился в особенности о привлечении в новые области земледельцев. Он трудился над колонизацией К. до самой своей смерти в 1635 г. и может считаться истинным ее основателем. Процесс расчистки и распашки земель французами в Новом Свете совершался, однако, крайне медленно, как и вообще весь процесс колонизации края. В 1660 году, по истечении полувека со времен начала работы Шамплэна, в К. было не больше 2.000 французов. К числу причин такой медленности заселения К. французами следует отнести, во-первых, попытку французского правительства перенести в Новый Свет феодальный земельный строй тогдашней Франции. Дворянам раздавали в Америке крупные поместья, которые они сдавали затем мелкими участками крестьянам, за что последние были обязаны не только вносить ежегодные известные платежи, но и исполнять разные натуральные повинности. В „Новую Францию“, как скоро стали называть французы свои владения в Сев. Америке, были перенесены и другие остатки средневекового строя, которые затрудняли приобретение земли мелкими участками и вообще переход земли на правах полной собственности в руки действительных производителей. При таких обстоятельствах французским крестьянам не было особого основания бросать свои родные места, чтобы и в Новом Свете оказаться опять в положении бесправных „roturiers“. К числу причин, мешавших успеху колонизации французами К., следует отнести далее слишком большое число духовенства, особенно иезуитов. С самого возникновения колоний там стал появляться один монастырь за другим, так что К. скоро стала наполовину монастырской колонией (une colonie moitié religieuse). Духовенство постоянно вмешивалось в разные гражданские дела, при чем влияние его было настолько сильно, что однажды только лишь вследствие происков иезуитов был смещен сам ген.-губернатор колонии. Едва ли нужно прибавлять, что в К., как и в самой Франции того времени, население не пользовалось правом какого-либо участия в управлении; деспотизм, царивший в метрополии, переносился целиком и в „Новую Францию“. Наконец, одной из самых фатальных ошибок французов было стремление не столько основаться прочно в какой-нибудь области, сколько захватывать возможно более значительные территории, подчиняя их, — конечно, главным образом, на бумаге, — верховной власти французского короля. Вследствие этого в половине XVIII столетия Франция предъявляла притязания на области, прилегающие к реке Св. Лаврентия, на область Великих американских озер и почти на весь бассейн реки Миссиссипи.
Между тем на всем этом огромном пространстве было всего около 80.000 французов, считая с солдатами. В то же время на том же самом материке, частью в близком соседстве с французами, жило до 2½ мил. англичан, которые занимали области несравненно меньшие и которые тем не менее встречали самое решительное противодействие французов при всяких попытках распространить свою колонизационную деятельность на запад, по течению Огайо и других рек. При таких обстоятельствах нельзя было сомневаться ни в неизбежности решительной борьбы французов и англичан из-за обладания континентом Сев. Америки, ни в окончательном исходе этой борьбы. Франция и Англия, приняв участие в Семилетней войне (1756—1763), распространили свои военные действия на Новый Свет, чему не мало содействовали упомянутые выше постоянные столкновения французских и английских колонистов в Америке. Действия англичан в Америке, благодаря весьма существенной помощи колониальной милиции, были в высшей степени успешны. Франция же, будучи занята борьбой с Германией, не могла посылать достаточно подкреплений в К. Поэтому французы, значительно уступавшие к тому же англичанам в числе, несмотря на свою храбрость, теряли одну крепость за другой: в 1758 г. пал Луисбург, в 1759 г. Квебек и в 1760 г. Монреаль. Этими тремя победами англичан судьба К. была фактически решена, и мирный договор 1763 г. лишь санкционировал совершившееся уже ранее фактическое прекращение всякой власти французов на материке Сев. Америки.
Итак, с 1763 г. Канада de jure и de facto оказалась в руках англичан. Желая примирить с новым порядком вещей небольшое оседлое население французской К., сосредоточенное, кстати сказать, главным образом по нижнему течению реки Св. Лаврентия (общую численность французов в К. во время перехода ее во власть англичан можно определить приблизительно в 63.000), английское правительство сначала фактически, а затем формально (так наз. Квебекский акт 1774 г.) признало полную свободу исповедания католической религии в К. (первый случай такого отношения к католицизму со времени установления протестантизма в Англии), обещав, кроме того, католическому духовенству сохранение всех его прав на десятину и другие сборы. Политических прав население К. не имело и во время власти французов, и потому не могло испытывать неудовольствия по поводу того, что в силу того же Квебекского акта управление Канадой, которая, кстати сказать, называлась тогда Квебеком (почему акт об управлении новой колонией и назывался Quebec Act), было предоставлено губернатору с законодательным советом из 23 местных жителей по выбору самого губернатора. Разумность и умеренность этого законодательства подтвердились самым очевидным образом во время наступившей вскоре войны между жителями старых английских колоний в Америке и Англией. Несмотря на попытки американцев распространить восстание и в только-что завоеванных англичанами областях, французское население К. оставалось спокойным зрителем борьбы англичан Старого и Нового Света, будучи, в общем, довольно установленным в К. режимом.
С окончанием войны и с признанием независимости Соединенных Штатов положение дел в К. изменилось весьма существенным образом. Дело в том, что значительная часть американцев не сочувствовала разрыву политической связи с метрополией, полагая, что и они сами, американцы, виноваты во многих притеснениях и беззакониях, которые были совершены метрополией, побуждаемой к таким действиям вызывающими и к тому же столь же беззаконными действиями самих колонистов. Часть этих так наз. лоялистов (loyalists), или верноподданных колонистов, после торжества революции и признания независимости С. Штатов предпочла даже оставить свои насиженные места и переселилась во вновь приобретенные англичанами области в бассейне реки Св. Лаврентия. Лоялисты селились особняком от французов — частью в областях, соседних с Соед. Штатами, в тех местах, где находятся теперешние канадские провинции Новая Шотландия (Nova Scotia) и Новый Брауншвейг (New Brunswick), — преимущественно же в лесистых областях между рекой Оттавой и озером Гурон. В последнюю же область направлялись и эмигранты из Англии, которые в виду воспоминаний, связанных с борьбой между Америкой и Англией, долгое время избегали переселения в Соед. Штаты.
О том, как быстро совершалась колонизация К. со времени перехода ее во власть англичан, можно судить до известной степени уже по одному тому факту, что в то время, как в 1763 г. (год присоединения К. к английским владениям) в К., как было уже упомянуто, насчитывалось всего 63.000 жит., в 1814 г. число жителей в К. доходило уже до 413.000. Иными словами, К. за пятьдесят лет владычества англичан приобрела жителей почти в 6 раз больше, чем за полуторавековое хозяйничанье французов. В 1791 г. Питт Младший провел через английский парламент т. наз. Constitution Act, в силу которого прежняя провинция Квебек (Канада) была разделена на две части: Нижнюю К., которая находится к востоку от реки Оттавы (с городами Квебеком и Монреалем), и в которой почти все население состояло из французов, и Верхнюю К., находящуюся к западу от только что названной реки, где население состояло почти исключительно из англичан. „Это деление, — говорил Питт в парламенте, — устранит разлад между прежними и новыми жителями колонии, так как каждая провинция будет издавать такие законы, которые будут согласоваться с желаниями ее законодат. собрания“. Согласно тому же конституц. акту 1791 г., во главе каждой провинции был поставлен особый губернатор, назначаемый правительством метрополии. Таким же образом правительство метрополии назначало пожизненно и членов верхней палаты, называемой „законодательным советом“ (legislative council). Члены нижней палаты, — т. наз. Assembly, — выбирались населением, но в этих выборах участвовала лишь более достаточная часть населения, так как избиратели должны были удовлетворять известному имущественному цензу. Народным собраниям (Assembly) каждой из провинций принадлежало право распоряжения доходами, получавшимися от всякого рода налогов и сборов, взимавшихся с местного населения. С точки зрения порядков, господствовавших в Европе того времени, эта конституция была весьма либеральна, однако, англичане, жившие тогда в К., не были ею удовлетворены, так как и при новом порядке вещей министры или начальники отдельных отраслей управления не были ответственны перед палатами. В 1812 г. началась длившаяся три года война между С. Штатами и Англией. Американцы вторглись в К., рассчитывая на то, что население легко согласится на присоединение к молодой, либеральной республике. Рассчеты американцев оказались, однако, ошибочными. Некоторые своевременные уступки английского правительства легко успокоили массу французского населения К., находившегося под влиянием своих помещиков и католического духовенства и совершенно чуждого каким-либо либеральным идеям. К тому же переход К. в состав великой республики, населенной с точки зрения французов в сущности теми же англичанами, которые жили в Верхней К., конечно, не мог представлять собой чего-либо привлекательного для живших в Нижней К. французов, желавших только одного, а именно, чтобы им оставили по возможности в неприкосновенности их законы и учреждения, кот. они унаследовали от своих отцов. С другой стороны, английское население К., состоявшее в то время в значительной мере из упомянутых ранее „лоялистов“ или их детей, не забыло еще своего раздражения против революционеров, разорвавших союз с Англией и, таким образом, косвенно виновных в их выселении в К. Вследствие всего этого американцы не только не нашли в К. никакого сочувствия, но даже были встречены решительным отпором как со стороны французов, так и со стороны англичан.
Война 1812—1815 гг. между Англией и Соед. Штатами имела большое значение в том отношении, что жившие в Канаде англичане и французы должны были во второй[7] раз вступить общими силами в борьбу с сильным соседом, забыв на время свои взаимные пререкания и неудовольствия. Все это им пригодилось очень скоро после окончания войны, но уже для совершенно иных целей. Мы говорили о начавшейся в 20-х годах прошлого столетия агитации в пользу установления в К. ответственного правительства. К сожалению, волновавшие тогда Англию внутренние события огромной важности заслоняли от глаз английского народа то, что происходило в отдаленной колонии. Между тем агитация в К. шла все дальше и дальше, особенно в Нижней К., где к политическому движению присоединился национальный вопрос. Там постоянно устраивались враждебные Англии демонстрации, на которых раздавались возгласы „Vive la liberté“, „Vive la nation canadienne“ и т. д. Наконец, в 1837 г. колонисты от слов перешли к делу, и в К. началось формальное восстание. Правительство метрополии, подавив восстание, поспешило послать в К., в качестве верховного уполномоченного, лорда Дэрэма, одного из наиболее авторитетных и наиболее передовых государственных деятелей того времени. Лорд Дэрэм выехал из Англии в 1838 г. и в следующем же году послал правительству метрополии свой знаменитый в истории К. отчет, в котором, между прочим, рекомендовал в качестве одной из важнейших мер объединение Верхней и Нижней Канады в одну провинцию с общим управлением. Это, по мнению Дэрэма, должно было содействовать скорейшему слиянию двух национальностей, т. е. англичан и французов, что в свою очередь должно было упростить и облегчить задачу представителей правительства метрополии в К. В тех же целях лорд Дэрэм предлагал далее предоставить законодательному собранию К. контроль над органами исполнительной власти в колонии, т. е. ввести в колонии принцип ответственности министерства перед народными представителями. Отчет лорда Дэрэма произвел большое впечатление на общество и правительство Англии. В 1840 г. парламент принял уже так наз. Union act, которым Верхняя и Нижняя Канада были соединены в одну провинцию с одним губернатором и одной администрацией. Тем же законом в новой провинции были установлены две палаты — верхняя, члены которой назначались пожизненно, и нижняя, члены которой выбирались населением К. Самой существенной стороной реформы было, однако, введение в управление К. принципа ответственности министерства (responsible government).
Впрочем, полное свое развитие принцип ответственности министерства или правительства получил в К. лишь в 1847 г. при управлении колонией лордом Элджином; еще через 9 лет (1856) члены верхней палаты стали получать свои полномочия путем народного избрания (на 8 лет), что сделало управление К. еще более демократическим и более соответствующим народным желаниям. Управление лорда Элджина ознаменовалось не только полным проведением в политическую жизнь К. принципа верховенства народных прав, но и началом систематического развития производительных сил страны: в колонии стали строить железные дороги, улучшать водяные пути сообщения и т. п.
Несмотря на объединение Верхней и Нижней К. в одну провинцию, называвшуюся Канадой, на той огромной территории, которая составляет теперешнюю К., были еще по меньшей мере четыре провинции: Нов. Брауншвейг, Новая Шотландия, Остров принца Эдуарда и Нью-Фаундлэнд. Каждая из этих провинций имела особое правительство, непосредственно подчиненное правительству метрополии и совершенно ничем не связанное с правительствами других провинций или с правительством тогдашней К. в политическом смысле этого выражения. Полному материальному процветанию всех этих отдельных „провинций“, или колоний, сильно мешала их политическая обособленность, при чем это обстоятельство приобрело особую важность с тех пор, как каждая из провинций получила полное самоуправление. Обмен товаров между отдельными колониями или провинциями затруднялся их формальной обособленностью, отсутствием удовлетворительных путей сообщения, в особенности же существованием в каждой колонии особого таможенного тарифа. При таких условиях весьма естественно должна была рано или поздно возникнуть мысль о федерации всех английских колоний в Америке в некоторое политическое целое, по примеру соседней федерации С.-Американских Штатов, уже тогда обращавших на себя внимание быстрым ростом своего благосостояния.
Мы не имеем возможности излагать здесь постепенный ход агитации в пользу объединения английских колоний в Америке. Заметим только, что в 1864 г. совершился, наконец, составляющий эпоху в истории К. съезд представителей (Conference) отдельных канадских колоний в Квебеке. Здесь собралось около 30 наиболее выдающихся политических деятелей английских колоний в Америке, деятелей, нередко соединявших продолжительный политический опыт с обширными сведениями по вопросам государственного права. Квебекский конвент выработал проект федерации, формулировав его в виде 72 резолюций. Эти резолюции были затем переданы на одобрение законодательным собраниям каждой из провинций, которые в общем одобрили все эти резолюции. Затем были посланы каждой провинцией соответственные „адресы“ или просьбы правительству метрополии. Вообще говоря, желания колонистов были исполнены почти в точности. Правительство метрополии дополнило присланный ему конституционный проект только немногими статьями, имевшими целью более полное ограждение общеимперских интересов.
Акт установления Канадской федерации — British North America Act — был принят парламентом и утвержден королевой в 1867 г. Новая федерация получила название Dominion of Canada, при чем самый термин „dominion“ в первый раз вошел в область государственного права. Новым положением были крайне недовольны индо-канадцы, которые нашли мужественного вождя в лице Риэля. Первое восстание (1869 г.) не было серьезно. Второе (1885) охватило большую территорию и грозило опасностью преобладающему положению англо-саксонской расы. Оно было подавлено, a Риэль, взятый в плен, предан казни. Территория К. расширялась после 1867 г. постепенным включением в нее земель территории Гудсонова залива, приобретенных у компании. Последним этапом было образование провинций Альберты и Саскачевана в 1905 г. — Статистико-экон. очерк К. см. в приложении.
- ↑ Следует, однако, иметь в виду, что значительная часть площади этих озер принадлежит С.-Ам. Соед. Штатам. Озеро Мичиган принадлежит даже всецело С. Штатам.
- ↑ Это справедливо в особенности относительно Манитобы.
- ↑ Среди жителей К. насчитывается, по данным за 1912 г., до 50.000 лиц итальянского происхождения, при чем следует иметь в виду, что иммиграция итальянцев в К. есть явление последнего времени.
- ↑ Один канадский метеоролог таким образом выразился по поводу канадского климата провинции Манитобы, этой хлебной житницы К., при чем то же самое в значительной мере справедливо (напр., указание на сухость канадского климата) и относительно других частей К.: „Я нахожу, что климат К. самый лучший в мире. Благодаря сухости атмосферы колебания температуры не особенно чувствительны. Жаркие дни летом обыкновенно сменяются прохладными вечерами, постоянный удушливый зной в К. почти неизвестен. Жаркие дни, прохладные ночи и обильная роса чрезвычайно способствуют росту хлебов. Зима в К. также очень приятна благодаря все той же сухости атмосферы. Дожди обыкновенно идут в мае и июне, когда они наиболее нужны; в период уборки, наоборот, погода обыкновенно стоит сухая. Месяцы сентябрь, октябрь и ноябрь лучшие в году, так как в это время стоит сухая, ясная и прохладная погода, совершенно неизвестная в других местах“.
- ↑ В общем, площадь, более или менее густо покрытая лесом, тянется от Гудзонова залива до Скалистых гор на протяжении 1.500 миль с запада на восток и на 300—700 миль с севера на юг.
- ↑ В этом отношении весьма любопытны следующие слова одного официального отчета, составленного профессором политической экономии Мэвором (Mavor) по поручению англ. Мин. торговли. „Между лицами, привыкшими к условиям ведения сельского хозяйства в Зап. Европе, существует известная склонность думать, что плодородие почвы на северо-западе К. скоро будет истощено, если не будут применяться естественные и искусственные удобрения. Однако, опыт степных почв, по-видимому, показывает, что, если не применять особенно истощающих культур (непрерывный засев тех же самых культур и в особенности непрерывный засев одних и тех же, и притом истощающих культур, как, напр., льна, небрежное отношение к факту зарастания почвы сорными травами — все это может, конечно, более или менее быстро истощить почву), почва луговых стран (prairies) не истощается так быстро, как почва стран Зап. Европы. В восточной Европе, в степях южной и восточной России, мы находим условия приблизительно тождественные с теми, которые наблюдаются на американских равнинах. Между тем земледельческая культура продолжается там в некоторых областях в течение весьма долгого периода без всякого применения каких-либо искусственных средств для обогащения почвы“. „Придет, конечно, такое время, заключает проф. Мэвор, — однако, время очень отдаленное для более новых почв (т. е. еще недавно подпавших под культуру), когда и для почв канадского северо-запада придется пользоваться удобрениями. Уже и теперь можно указать на некоторые участки, где легкомысленное ведение земледельческого хозяйства привело к истощению почвы или к ее зарастанию сорными травами, что делает культуру этих почв более дорогой, чем такую же культуру более новых, еще не тронутых целин“. „Однако, — так заканчивает эту часть своих суждений проф. Мэвор, — это было и могло быть, пока земля была дешева; теперь положение дела меняется, и можно ожидать, что со вздорожанием земли явится более заботливое отношение к сохранению плодоносных свойств почвы канадского запада“.
- ↑ Первым случаем таких совместных действий была борьба с американскими войсками, посланными в К. во время восстания американских колоний Англии (1776—1783).