Витализм, известное направление в учении о жизненных явлениях. Первоначально вызванный неудовлетворительным состоянием физических, химических и в особенности физиологических знаний, В., с развитием этих наук, встречает в XIX веке отпор со стороны всех видных представителей научной мысли и к средине века исчезает почти бесследно, но в конце века под неуместным названием нео-витализма возникает вновь, как продукт общей теолого-метафизической реакции против строго научного склада мышления — сначала на Западе, а затем, из подражания, и у нас. Название нео-витализм не соответствует его содержанию, потому что принципиально он ничем не отличается от старого В., их различие сводится к мотивам, их породившим: первый был вызван отсутствием научного объяснения жизненных явлений, второй, наоборот, — желанием освободиться от полученных научных объяснений и найти почву для необъяснимого, таинственного, чудесного, на которой только и могут сохраниться шаткие построения теолога и метафизика.
Творцом учения о витализме, во всяком случае давшим ему это название, считают Бартеза (род. 1734 г.), профессора медицинского факультета в Монпелье. Содержание его учения сводилось к следующему: он проводил резкую границу между явлениями в телах живых и неживых; вместо того, чтобы подчиняться действию основных сил материи, физиологические явления должны быть рассматриваемы, как непосредственные проявления особой „жизненной силы“. Ближайшую природу этого начала Бартез не определял, но видел в нем высшую силу, подчиняющую себе все низшие органические силы (движущие и чувствующие). Профессор того же университета Борде предложил заменить выражение „жизненная сила“ выражением „Spiritus rector“ — духа направляющего, объединяющего действие отдельных органов, этих по его же терминологии „animal in animali“, животных в животном. Это чисто метафизическое представление, позднее, у Галлера и, уже в начале девятнадцатого века, у Биша превратилось в учение о „жизненных свойствах“ отдельных тканей. Утратив свой метафизический характер, виталистическое учение Биша было тем не менее несовместимо с духом экспериментальной науки, какою мало-по-малу становилась физиология. Биша, так сказать, децентрализировал жизненную силу, но основная идея витализма, т. е. коренное различие между живым и неживым, была присуща и его учению. Вот несколько из его основных положений: „Существа бывают органические или неорганические, их свойства жизненные или нежизненные; соответственно с этим и наука бывает физиологическая или физическая“. „Свойства живых тел прямо противоположны свойствам физических“. „Физико-химические свойства постоянны и неизменны, потому и законы этих наук постоянны и неизменны, их явления можно предвидеть и учесть, а так как жизненные свойства по существу неустойчивы, их явлений нельзя ни предвидеть, ни учесть“. „Итак, законы, управляющие теми и другими явлениями, абсолютно различны“. Такова была точка зрения последнего из виталистов. „Эти положения Биша“, говорит Клод-Бернар, „равносильны отрицанию физиологии, как науки“. „Наука, достойная этого названия, существует только тогда, когда ей известны вполне определенные законы ее явлений, когда она точно предсказывает эти явления и подчиняет их себе, если они находятся под рукою“. Отсюда понятно, что витализм, в какой бы форме он ни высказывался, встречал отпор всех строго научных умов (Гумбольдт, Дютроше, Маженди, Шлейден, Р. Майер, Гельмгольц, Клод-Бернар, Бертло, Лудвиг, Брюкке, Дюбуа-Реймон и др.). Главнейшие удары были нанесены витализму открытием осмотических явлений, успехами синтеза в органической химии, учением о сохранении энергии в применении к организмам, открытием химических (растворимых) ферментов, лежащих в основе действия так называемых организованных (живых) ферментов и т. д. Вообще говоря, весь фактический прогресс физиологии (животных и растений) был одним сплошным поражением В. В средине века он уже почти не имел защитников.
В конце века стали вновь высказываться мнения, будто обычная причинная точка зрения положительной науки недостаточна для объяснения всех вопросов, предъявленных физиологией, что имеется еще известный остаток явлений, для объяснения которых необходимо вернуться к телеологической, финалистической точке зрения. А так как развившийся одновременно с успехами экспериментальной физиологии дарвинизм (см.) именно упразднял телеологию, заменив это метафизическое объяснение строго научным понятием исторического процесса естественного отбора и приспособления, то неовиталисты выступили и отрицателями дарвинизма, по большей части голословными (Бородин, Вольф). Таким образ., неовитализм является направлением мысли исключительно отрицательным и ретроградным; по своему существу он не может служить „рабочей гипотезой“, так как объявляет задачи физиологии неразрешимыми путем научного исследования, а проповедует возврат к чисто схоластическим приемам — к изобретению метафизических начал целесообразного действия (энтелехия Дриша, детерминанты Рейнке, сознательно творящая протоплазма нео-ламаркистов, душа растения фито-психологов и т. д.), представляющих только вариации на тему spiritus rector’a старых виталистов. Неовитализм не может быть рассматриваем как научное учение, противополагаемое другому научному учению — это вне-научная реакция против научного духа времени, возврат к теолого-метафизическому складу мышления. Представителями неовитализма являются Бунге, Дриш, Рейнке, Паули, Франсе и др. на Западе, Коржинский, Бородин, Фаусек и др. у нас. Критиками неовитализма выступили Тимирязев, Бючли, Плате, Эррера, Глей и др. Любопытна деятельность в этом направлении брюссельского профессора Эррера, так как ему пришлось иметь дело с непосредственными организаторами того общего похода против современной науки, одним из проявлений которого является и неовитализм — с самими P. I. (отцами иезуитами). Глей, профессор Collège de France, в своей недавней (1911) лекции выдвигает против неовиталистов и новейшие открытия в области действия гормонов (см.) и в явлениях анафилаксии (см.).
Литература: По истории В. до половины XIX ст. Claude Bernard, „Leçons sur les phénomènes de la vie communs aux animaux et aux végétaux“. Защитники неовитализма: Bunge, „Vitalismus und Mechanismus“; Коржинский, „Что такое жизнь“; Бородин, „Протоплазма и витализм“. Критика неовитализма: Тимирязев, „Витализм и наука“ (1894 г. в кн. „Насущные задачи естествознания“, 1908 г.); Bütschli, „Mechanismus und Vitalismus“ (1901); Plate, „Selectionsprincip“ (3-e изд., 1908); Errera, „Existe-t-il une force vitale?“ (Recueil d’oeuvres, 1910); Gley, „Le Néovitalisme et la physiologie générale“ („Revue Scientifique“, 1911, № 9).