Бентам, Иеремия, философ, моралист и юрист, род. 15 февр. 1748 г. в Лондоне, поступил уже 13 лет в Оксфордский университет и в 1764 г. был баккалавром. В 1772 г. стал адвокатом, но не надолго; благодаря средствам, оставленным отцом, мог посвятить себя целиком теоретической деятельности социального реформатора и морального проповедника. Ум. 6 июня 1832 г. Основанием учения Б. является принцип пользы. Это начало — единственный двигатель человеческой деятельности. Первый показатель пользы — чувство удовольствия и неудовольствия. Разум измеряет и взвешивает удовольствия, складывает их друг с другом, вычитает из них неудовольствия и страдания и так устанавливает баланс счастья. По существу общее благо есть только сумма личного блага массы людей. Цель законодательства — так усилить мотивы страдания и счастья при помощи наказаний и наград, чтобы индивид с большей верностью шел сам к достижению своей собственной пользы, и этим путем достигалось бы „наибольшее счастье наибольшего количества людей“ или, как Б. выражался позднее, „максимация“, т.-е. постоянное возрастание счастья людей. Первым сочинением Б. было „Fragment on Government“ (Lond. 1776), направленное против Блэкстона и его конституционной теории. Благодаря этому сочинению Б. пришел в близкое соприкосновение с главарями партии вигов. Следующим трудом Б. было его „Introduction to the principles of morals and legislation“ (Lond. 1780). Это сочинение, неоконченное Б., было переработано его учеником, женевцем Этьеном Дюмоном, и издано на франц. яз. в 1789 г. („Principes de législation“). Впоследствии те же принципы были положены в основу его „Deontologie or the Science of Morality“, обработанной другим учеником Б. — Боурингом (изд. в 1834 г.). Государственные теории Б. представляют собой два периода развития. Во время первого периода, который нашел свое главное выражение в уже указанных сочинениях, а также в „Traité des sophismes politiques“ и „Sophismes anarchiques“, Б. подверг подробной критике все политические программы, лозунги и девизы как консервативного, так и радикального характера. Оценивая с позитивно-утилитарной точки зрения такие понятия, как естественное право, или такие начала, как мудрость предков, неизменность законов, власть, свыше данная, и т. п., Б. приходит к убеждению, что все это ни на чем не обоснованные фикции или софизмы, единственная цель которых держать людей в заблуждении в интересах той или другой партии и установления ее господства. Законодатель должен действовать, совершенно отрешившись от каких-либо предвзятых идей, исключительно на основании положительного, научного знания всех обстоятельств, главных и второстепенных, определяющих собой удовольствия и страдания человека. Но во второй период своих работ в этой области Б. пришел к более определенным выводам: он признал, что наибольшему счастью наибольшего количества людей соответствует исключительно демократия. Эти воззрения Б. были изложены в его „Codification proposal to all nations“ (Lond. 1822) и „Constitutional Code for the use of all nations“ (1830). Демократия здесь обосновывается принципом большинства, т. к. интерес большего числа должен иметь преимущество перед интересами меньшинства. Всякое правление меньшинства есть противоестественная тиранния. Он раскрывает всю враждебность народным интересам абсолютной монархии и находит, что и ограниченная монархия, хотя она и лучше абсолютной, все же держится силою и страхом со стороны народа, подкупом и обманом со стороны народных представителей. Но одной политической свободы тоже мало: необходима общественная помощь неимущим: „пока есть избыток в чьих-либо руках, требуется доказательство, почему следует отказать нищему в средствах пропитания“. Учения Б. имели меньше всего успеха в его собственном отечестве. Особенно было велико его значение за границей, чему способствовали также его продолжительные путешествия не только по западно-европейским государствам, но также в Турцию, Польшу и Россию. Во Франции Б. получил в знак признания его заслуг права французского гражданства. В 1829 г. почитатели Б. во Франции основали особый журнал для пропаганды его идей „L’utilitaire“. В России Александр I и его друзья искали поддержки Б. и предполагали положить его идеи в основу нового гражданского уложения. Это намерение, однако, было недолговечно, хотя многие сочинения Б. и были переведены по Высочайшему повелению на русский язык. В Германии Б. имел меньшее влияние, т. к. там идеи „общего блага“ уже раньше выдвигались проповедниками просвещенного абсолютизма. В Сев. Америке под влиянием Б. складывалось законодательство некоторых отдельных штатов. В Южной Америке за указаниями Б. обращалась Венецуэла, а в южной Европе — освобожденная Греция.
Полное собрание многочисленных сочинений Б., написанных по разным поводам и на самые различные темы, издано Боурингом: „The Works of Ieremy Bentham published by John Bowring“ (11 т. Эдинб. 1843 г.); французское издание „Oeuvres de I. Bentham“ (6 томов, Брюссель, 1829—34); о Б. писали R. v. Mohl в III т. „Geschichte und Litteratur der Staatswissenschaften“ и Чичерин: „История полит. учений“, т. III. На рус. яз. монография К. Яроша, „И. Б. и его отношение к учению естественного права“.
Б. оставил глубокий след и в науке уголовного права, где он, как и в других областях, опираясь на принцип пользы, стремился „возвести здание счастья руками разума и закона“. Он всесторонне рассматривает вопросы политики уголовного законодательства, превенции и репрессии, внося всюду свои оригинальные построения. В области законодательства он протестует против всякой излишней опеки и регламентации, против установления каких бы то ни было ограничений, не сопровождаемых доказательством того, что таким путем достигается большее общественное благо или предотвращается большее общественное зло. Он предостерегает против произвольных конструкций и фикций и против тех „ложных способов рассуждения“, когда законодатель думает, что он сам и его советники лучше всех знают, чего нужно народу и не могут ошибиться. Далее, категорически признавая, что наказание всегда является злом, Б. признает и оправдывает его лишь постольку, поскольку оно обещает устранить какое-нибудь еще большее зло; Б. не допускает обоготворения репрессии и не идеализирует действительности, указывая, что при известных политических порядках „истина может сделаться величайшим из преступлений, а трусость, прикрываемая маскою благоразумия, может вкорениться в национальный характер“. Поэтому центр тяжести Б. кладет не в дело репрессии, а в дело предупреждения преступлений; последние он рассматривает как болезни политического тела и указывает прямые и косвенные средства для их предотвращения и излечения. Здесь мы видим и меры полицейского характера (требование поручительства, организация надзора за подозрительными, конфискация орудий, предназначенных для преступления, и т. п.), но относительно их Б. рекомендует крайнюю осторожность, указывая, как легко по этому пути дойти до цензуры книг и инквизиции и вообще „создать опасность остановки всех успехов человеческого ума“. Главное внимание обращено у Б. на предупреждение преступлений по существу, и здесь он создает интересную и полную картину разнообразных мер борьбы с основными факторами преступности, которыми он признает мщение, любовь и бедность. Для примера укажем на облегчение возможности вступать в брак, а равно на облегчение развода и на урегулирование временных сожительств. Борьба с беспомощностью и нищетой, толкающей на путь проституции и преступления, должна выразиться в организации самой широкой и подходящей к местным и национальным условиям системы мер, начиная с учреждения сберегательных касс и кончая помощью неспособным к труду и приисканием работы безработным. Громадное внимание обращается у Б. и на способы возвышения интеллектуального и морального уровня масс, куда входит широкое развитие образования и воспитания, борьба с невежеством и предрассудками, устранение жестоких и огрубляющих зрелищ и забав, забота о детях, сиротах и беспризорных и т. п. — Карательная система у Б. менее оригинальна и интересна, но и в ней он стоит на уровне лучших и более просвещенных требований эпохи, причем серьезное внимание обращает, как на интересы преступника, так и на интересы потерпевшего от преступления, рекомендуя для правильного вознаграждения последнего воспользоваться идеей страхования; к потерпевшим Б. относит и потерпевших от ошибок правосудия, требуя и для них удовлетворения от общества. Т. обр. Б. по справедливости должен быть отнесен к числу выдающихся уголовных политиков, разработавших целый ряд идей, передовых не только для того времени, но в некоторых отношениях и для нашего.