Авенариус, Рихард, философ и психолог, основатель позитивного и антиметафизического направления современной германской философской мысли, известного под именем эмпириокритицизма или философии чистого опыта, род. в 1843 г. в Париже. — Отец его занимался книгоиздательством и готовил сына к купеческой деятельности, но торговое дело мало интересовало Рихарда, и он твердо решил отдаться научным занятиям. Поступив в университет, А. несколько лет посвятил серьезным занятиям по филологии, философии и физиологии в Цюрихе, Берлине и Лейпциге, при чем особенно сильное влияние оказали на него лекции физиолога Карла Людвига. В 1877 г. он получил место профессора индуктивной философии в Цюрихе, где и протекала его дальнейшая деятельность. Здесь А. основал первый орган научной философии „Трехмесячник научной философии“ („Vierteljahrsschrift f. wissenschaftliche Philosophie“) и в течение двадцати лет оставался его бессменным руководителем, сумев сплотить на страницах своего журнала наиболее видных представителей научной философии в Германии. Ум. в 1896 г.
Ход философского развития А. делится на два периода. К первому, докритическому периоду относится небольшая монография „Философия, как мышление о мире сообразно принципу наименьшей меры сил“ („Philosophie als Denken der Welt gemäss dem Prinzip des kleinsten Kraftmaasses“, 1876; русск. пер. г. Федорова), которая должна была служить, по мысли автора, пролегоменами к „Критике чистого опыта“. В этот период своего развития А. положил начало так называемой экономике мышления и на основе принципа наименьшей меры сил набросал программу опытной философии. Человеческое познание рассматривается в соответствии с этим принципом, как система орудий, имеющих своею целью экономизировать наши мыслительные силы: все категории и приемы донаучного и научного знания сводятся таким образом к деятельности принципа наименьшей меры сил и имеют своею целью содействовать сбережению мысли. Однако эта задуманная А. программа не может притязать на оригинальность ни по своим отправным точкам зрения, ни по своим окончательным выводам. Зато чрезвычайно своеобразной оказалась та позиция, которую А. занял во второй период своего развития, период собственно эмпириокритический.
Важнейшим произведением второго периода следует считать двухтомную „Критику чистого опыта“ („Kritik der reinen Erfahrung“, 1888—1890, 2 изд. 1907—08; русск. перев. г. Федорова), которая ставит себе задачей проследить, в каких биологических условиях зарождается человеческое познание, и стремится установить законы его постепенного роста и эволюции на основах особой механической биологии, называемой биомеханикой. Дополнением к этому главному теоретико-познавательному труду служит вскоре затем вышедшее сочинение о „Свойственном человеку понятии о мире“ („Der menschliche Weltbegriff“, 1891; русск. перев. г. Самсонова), в котором указана руководящая философская точка зрения чистого опыта и дана краткая характеристика эмпириокритического миропонимания. Для полного выяснения философских воззрений А. имеют также важное значение четыре статьи его, объединенные общим заглавием „Заметки к вопросу о понятии предмета психологии“ („Веmerkungen zum Begriff des Gegenstandes der Psychologie“ в „Vierteljahrsschrift f. wiss. Philos.“ 1894—1895). Как писатель, А. известен тем, что облекал свои мысли в весьма трудно разумеемые формы, выработав собственную причудливую терминологию, затрудняющую усвоение и изложение его идей.
Главнейшую и наиболее разработанную часть эмпириокритического учения составляет изложенная в „Кр. чистого опыта“ теория познания А. Новое учение о познании ищет себе опоры в современной экспериментальной и физиологической психологии и вместе с тем стремится использовать в своих целях принципиально ценные результаты, добытые современной физиологией и биологией, в духе широко распространенного дарвинизма. А. примыкает теснейшим образом к воззрениям некоторых натуралистов и в особенности к воззрениям Эрнста Маха, отмеченным антиметафизическим характером. С другой стороны, А. противопоставляет свою теорию познания критической философии Канта и его последователей. Укажем сначала руководящую идею эмпириокритической теории познания, а затем скажем несколько слов об основном биомеханическом законе.
Человеческое познание есть частное проявление более широкого процесса постепенного приспособления к среде и, как таковое, оно должно стоять в прямой зависимости от биомеханических законов, которыми управляется жизнь нашей нервной системы и нашего мозга. Поэтому законы познания должны быть совершенно отличны по своей природе от признанных норм логики и требований чистого разума: они имеют не логическое, а биологическсе значение. Система научного знания, вырастающая на почве их, оценивается в учении А. не как рациональная связь логически доказанных истин, а как иррациональное жизненное проявление эволюции. Теория познания А. есть эволюционная система алогизма; она пытается установить эволюционные законы, согласно которым наше познание создается и развивается. Справедливо присваивается A-у имя „Дарвина философии“. Что Дарвин сделал в применении к развитию и происхождению видов растительного и животного царства, то А. пытался сделать в применении к развитию человеческого познания. В освещении его многочисленных, тонких и глубоких анализов познание приобретает вид неудержимого потока, увлекающего за собою каждое отдельное звено, подвергая его постепенным и постоянным изменениям. Отдельное познание получает значение переходной ступени от предыдущего к последующему и становится понятно тогда лишь, когда восстановлены переходные промежуточные формы, приближающие его к низшим и отделяющие его от высших форм. Всякое познание следует рассматривать в отношении ко всем моментам, из которых оно развивается; процессом развития определяется порядок и механизм последовательного возникновения форм познания; этим определяется также приоритет одних форм пред другими. В основе подобной концепции человеческого познания лежит убеждение, что окончательная судьба всех наших теорий и всех наших воззрений, что их выживание или вымирание зависит не от состоятельности или несостоятельности логического, рационального оправдания их, а от степени их биологической прочности, которая определяется в свою очередь степенью их приспособленности к среде. Следовательно, логически необходимым становится в конце концов биологически неотвратимое. Что считается „решением“ той или иной проблемы и что признается за „истину“, выживает при том условии, если оно оправдывается в ходе развития, или, другими словами, если оно выполняет функцию приспособления к среде.
В качестве коренного закона, которым направляется развитие человеческого познания, А. устанавливает так назыв. закон жизненного ряда. Этот последний трактуется с двух точек зрения. Независимый жизненный ряд образуется нервно-мозговыми процессами, совершающимися в нервной системе (разработке его схем и видов посвящен первый т. „Критики“), а зависимый ряд представлен соответствующими познавательными отправлениями, состав и течение которых приводятся в связь с нервно-мозговым рядом (описание зависимого ряда дается во втором т. „Критики“).
Нервно-мозговая жизнь создается взаимоотношением двух факторов. Одним из них являются процессы упражнения, другим — процессы питания. Упражнение и питание суть силы диаметрально противоположные, так как материал, даваемый питанием, расходуется упражнением, и то, что затрачивается процессами упражнения, должно восстановлять питание нервной системы. Взаимоотношением упражнения и питания определяется жизнеспособность и жизнесохранение нервной системы. При взаимном равенстве этих сил — антагонистов, нервная система стоит на точке равновесия и максимального жизнесохранения, а вся своеобразная жизнь ее может быть представляема в виде колебаний около этой идеальной точки. Всякий нервно-мозговой процесс начинается с того, что такое идеальное состояние равновесия нарушается, благодаря временному перевесу одного из указанных факторов, перевесу упражнения или питания, и сообразно с этим нервный процесс делится на три отрезка. Начальный отрезок соответствует моменту нарушения равновесия, средний — устраняет начавшееся колебание, а заключительный — совпадает с моментом восстановления равновесия. Ряд изменений, начинающийся отклонением от точки максимального жизнесохранения нервной системы и заканчивающийся новым возвращением к нему, слагающийся из этих трех отрезков, и есть независимый жизненный ряд. „Жизненным“ такой ряд называется по той причине, что в нем осуществляется всякий раз самоутверждение нервной системы, и пока она сохраняется, вся своеобразная жизнь ее должна протекать в форме таких жизненных рядов. Эта часть учения А., именно его биомеханика, имеет большое значение для выяснения формально физиологических и биологических основ душевной жизни.
По аналогии с независимым жизненным рядом построяется далее зависимый ряд, т. е. соответствующие ему душевные переживания. А. начинает с того, что предлагает новую группировку душевных явлений, считает возможным разбить все возможные душевные переживания на два класса, класс „элементов“ и „характеров“. Под „элементами“ разумеется то, что обыкновенно называется качеством ощущений, а понятие „характера“, которому отводится в психологии А. очень важная роль, получается чрез расширение понятия чувства. Подобно тому как в чувствах дается характеристика душевного состояния в качестве приятного или неприятного, так, по наблюдениям А., существует очень широкий класс аналогичных переживаний, характеризующих наши душевные состояния уже не в качестве приятных или неприятных, а как нечто „известное“ или „неизвестное“, „действительное“ или „мнимое“, „истинное“ или „ложное“, „достоверное“ или „сомнительное“ и т. д. Процессы познания слагаются из подобных характеров, располагающихся в форме зависимого жизненного ряда. Зависимый ряд примыкает к какому-нибудь понятию или воззрению, которое характеризуется для данного лица и в данное время, как нечто действительное, надежное, достоверное, истинное, очевидное и т. д. В таких характеристиках передается лишь то, что сопровождающие их нервные процессы способны были до сих пор приводить жизненные мозговые ряды к благополучному завершению и могли восстановлять жизненное равновесие. Если же в силу каких-либо изменений они утрачивают эту свою прежнюю способность, то должен возникнуть новый незав. жизненный ряд. На зависимом ряде это отражается в том, что звенья, которые входят в состав его, теряют свои положительные характеристики и характеризуются теперь как неизвестное, ненадежное, странное, непонятное, сомнительное и т. д. Так возникают всякие теоретические проблемы и практические задачи. Следующие затем промежуточные звенья имеют значение средств или стремления решить проблему. С завершением жизненного ряда утраченные положительные характеристики снова восстановляются: проблема считается решенной, сомнение — устраненным, цель — достигнутой, идеал — осуществленным. В подтверждение своей теории А. привлекает обширный психологический материал, заимствуя его из разнообразнейших областей познавательной деятельности и обнаруживая большой дар психологического наблюдения и живописания. Описательная психология познания А. составляет неоспоримо ценную часть духовного наследия, оставленного им; она находит себе признание не у одних только сторонников А., но и у его противников.
Поступательное движение научного мышления, следуя закону жизненного ряда, приближает нас к выработке таких понятий, которые будут совершенно приспособлены к окружающей нас среде, которые будут определяться во всех своих составных частях исключительно элементами окружающей нас среды и которые не будут, следовательно, содержать в себе ничего потустороннего, трансцендентного, метафизического и мистического. Таково коренное убеждение А. Развитие познания направляется к созиданию „чистого опыта“. На этой заключительной стадии будут существовать одни проблемы опытного характера; проблемы будут возникать на почве опыта и решаться в полном согласии с тем, что мы находим в опыте.
К изложенной теории познания примыкает миропонимание чистого опыта. Эмпириокритическое миропонимание направляется против идеалистической и дуалистической метафизики, будучи проникнуто стремлением восстановить естественную точку зрения на мир. Оно берет под свою защиту воззрение простого человека, окрещенное именем „наивного реализма“. Но предпринимаемое, таким образом, восстановление наивного реализма не есть, никоим образом, возвращение к первобытному анимизму и не равносильно отказу от приобретений научного знания. При восстановлении естественного взгляда на мир должны устраняться из первоначального реализма субъективные придатки, при чем должна отпадать и самая наивность его. Метафизическое и идеалистическое умозрение подвергает принципиальным видоизменениям естественную точку зрения на мир и поэтому запутывается в неразрешимых противоречиях. В противоположность этому эмпириокритическое миропонимание стремится удержать принципиально ценное зерно наивного реализма и считает свою задачу вполне согласимой с выводами физики и физиологии.
В связи с этим А. дает объяснение того, как возникают метафизические точки зрения и дуалистические предрассудки. Таково его известное учение об интроекции, сущность которого сводится к следующему. Совместная с другими людьми деятельность покоится на предположении, что другие люди такие же существа, как и я, т. е. что они имеют также мысли и чувства или свой опыт. Это предположение ведет вместе с тем к необходимости различать между моей и чужой картиной мира, между многими, так сказать, аспектами окружающей нас действительности. И на почве этой хорошо знакомой нам интуиции складываются и поддерживаются дуалистические противоположения внутреннего и внешнего мира, духа и тела, субъективного явления и объективной реальности. Согласие или расхождение моего и чужих опытов, или многих аспектов его служит для нас постоянным критерием, руководясь которым мы отделяем субъективное от объективного, внутреннее от внешнего, дух от тела. Это и есть интроекция. Формула интроекции дает сжатое выражение длинного ряда дуалистических противоположений. Она подлежит устранению, и с ее устранением отпадают многие ложно поставленные метафизические проблемы. С ее устранением отпадает убеждение, что нашему познанию доступны только субъективные идеи о предметах, а не самые предметы, отпадает, следовательно, субъективизм и агностицизм; отпадает, далее, метафизический дуализм духа и материи и связанная с ним спиритуалистическая и материалистическая метафизика вместе с другими видами дуализма, отвергается также дуализм внутреннего и внешнего опыта и т. д.
Основатель эмпириокритицизма не успел создать „школы“ в строгом смысле слова. Но отдельными своими сторонами философия чистого опыта повлияла на многих выдающихся современных психологов и философов. Кроме последователей Э. Маха, с А. сходятся во многом сторонники „имманентной“ философии и научной философии вообще. Наибольший успех эмпириокритицизм имел у нас в России (Лесевич, Филиппов, Богданов, Юшкевич и т. д.) и в Америке.
Из литературы, посвященной А-у, ограничимся здесь немногими указаниями, отсылая за подробностями к нашему исследованию „Эмпириокритицизм, или философия чистого опыта“ (M. 1909). Петцольдт, „Введение в философию чистого опыта“ (СПб. 1909); его же, „Проблема мира с точки зрения позитивизма“ (СПб. 1909); Карстаньен, „Введение в критику чистого опыта“ (СПб. 1898); Гефдинг, „Современная философия“ (М. 1907); Челпанов, „А. и его школа“ (Киев, 1905).
Д. Викторов.