Школьные игры — Каждое отправление тела (дыхание, кровообращение, движение и проч.) сопровождается тратой вещества и силы (энергии), которые затем снова накопляются на случай новых трат. Большинство, однако, признает, что исстрачиваемая ребенком во время игры энергия не идет непосредственно на существенные жизненные процессы, а представляет избыток силы, потребной для этих процессов. Такого взгляда держится и профессор Колоцца, но с той только разницей, что в игре, по его мнению, кроме затрачиваемой энергии, происходит более или менее значительное обнаружение и психической деятельности ребенка. В самом деле, широкое проявление драматического и даже музыкального чувства во многих играх несомненно указывает на большее или меньшее участие умственных способностей. Из животных играют преимущественно те, которые наиболее развиты в интеллектуальном отношении, и, наоборот, чем ниже на биологической лестнице стоят животные, тем игра их оказывается более редкой и однообразной. Некоторые авторы, например профессор Сикорский, видят в игре ребенка исключительно результат чисто умственной деятельности и выключают даже такой важный элемент, как чувство. Не избежал этой односторонности даже и Прейер: он до того преувеличивает психологическое значение игры, что видит в ней почти одно только экспериментирование, благодаря которому и обогащается запас сведений ребенка. С другой стороны, игру нельзя сводить на одно только удовольствие, потому что в игре, как во всякой вообще психической деятельности, всегда принимает участие и волевой элемент выбора. Держась такой точки зрения, надо согласиться, что воззрение современных эволюционистов сходится со взглядом Канта и других, допускающих в игре элемент свободного выбора, чем именно она и отличается от работы, редко зависящей от выбора, но всегда почти, можно сказать, вынуждаемой требованиями жизни. Иные игры, например шахматы, доставляют играющим, пожалуй, скорее утомление, нежели удовольствие. В игре играет предпочтительно роль свобода, непринужденность. К этому взгляду склоняется и профессор Колоцца. Игру характеризуют следующие элементы: 1) живость юной и пластической природы с ее обильной чувственной жизнью; 2) работающая творчески, и даже при подражании, деятельность воображения; 3) избыток силы, не затраченный еще на полезную и необходимую работу в борьбе за существование; 4) свобода в выборе и исполнении. Благодаря разнообразию соединения и взаимодействия этих элементов оказывается возможным и разнообразие самих игр. Профессор Гроос сопоставляет, как и Колоцца, игры животных с играми детскими. Он, хотя и придает существенное значение допущению понятия телесного и душевного избытка силы (Спенсер), однако, не считает возможным ограничиваться для объяснения значения игры этим только свойством. Гроос допускает и теорию отдыха, которую проводил Лацарус. Если мы утомляемся от физической или психической работы, — говорить он, — но не ощущаем еще потребности во сне или отдыхе, то обращаемся к активному отдыху игры. Далее, важно в игре то, что, будучи однажды начата, она продолжается нередко до состояния крайнего истощения. Тут не может быть уже речи об избыточной силе, равно как не идет дело и об отдыхе. Вообще, по мнению Грооса, физиологическая теория игры может быть подведена под два основных принципа: 1) принцип траты избыточных сил и 2) принцип восстановления (отдыха) потраченных сил. Оба эти принципа могут обуславливать игру одновременно, хотя может при ней действовать из них и один отдельно, причем, впрочем, в пору юности преобладает обыкновенно принцип избыточной силы.
У греков игра считалась одним из главнейших факторов в развитии и совершенствовании народа; игры имели характер празднеств и национальных учреждений. Поэтому детских игр у греков было немало. Таковы: бег, игра в мяч, в кубарь, качели и т. п. Платон, в 7-й книге «Законов», говоря о воспитании, касается и правил для игр в детском возрасте. «От 3 до 6 лет развлечения детям необходимы и в это же время следует их предохранять от изнеживания… Няньки должны надзирать за детьми, чтобы приучать их к порядку и умерять их живость». До 6 лет девочки и мальчики играли вместе. Затем игры велись раздельно, хотя оба пола должны были обучаться одним и тем же играм с весьма небольшим различием. Аристотель равным образом настаивает на необходимости игр для детей и признает их имеющими значение и для взрослых. Он касается даже приспособлений для игр и тех орудий, которые годились бы для них. У римлян игры были в большом ходу. Квинтилиан, в своем сочинении об ораторском искусстве, между прочим, советует, чтобы дети учились читать при помощи пластинок из слоновой кости, на которых вырезаны буквы. Далеко не то было в первые века христианства. В Апостольских Посланиях значится, что всякий, увлекающийся театром или играми, обязан от них отречься или же не будет допущен к крещению. Отцы церкви и духовные писатели первых веков, равно и вселенские соборы относились враждебно к играм и театральным представлениям. В эпоху Возрождения обнаружилось уже новое веяние. Игры, занимавшие такое видное место в греко-римской культуре, снова нашли почетное место на празднествах и публичных представлениях. Витторино да Фельтре (1378—1446) пишет об играх следующее: «такое невинное времяпрепровождение представляет многие выгоды, не говоря уже о немаловажной пользе их для развития и укрепления тела. Человек становится красивым и ловким. Праздность и изнеживание, ведущие к развращению, исчезают благодаря играм, и молодой человек ревностнее предается учению и размышлению». Жизнерадостные юноши, охотно предававшиеся таким удовольствиям и оказывавшиеся наиболее усердными, были для него особенно дороги, ибо они, по его мнению, были и в ученье, и в поведении наилучшими. Витторино, кстати, стоял и за ведение игр на чистом воздухе и во всякое время года. У Рабле (1483—1553) Гаргантюа все почти свободное от занятий время проводит в играх; равно и Монтень (1553—1592) настаивает на важном значении последних в юные годы жизни. Лютер уверял, что жизнерадостность и веселость так же необходимы ребенку, как пища и питье, а Амос Коменский, в своей «Материнской школе», на первых порах ученья настаивает на значении игр и на важности иметь дворы для телесных упражнений. По Локку, ребенок должен учиться читать, играя, шутя, при помощи кубиков или подобных вещиц. Разбирая разнообразные английские игры, он проводит мысль о необходимости извлечь из них не столько удовольствия, сколько пользу ребенку. Мысль эта собственно не лишена основания. Вся система Фребеля представляет не что иное, как применение этого принципа. Касался игр детей и философ Кант. Он настаивал на том, чтобы ребенок всегда был полон жизни и счастлив. «Ничего нет более смешного, — говорит Кант, — как умничанье не по летам (нахальное самомнение) ребенка». Известная писательница Неккер де Соссюр ставит на первый план нравственную сторону игры, остальные стороны как бы ускользают от ее внимания. Со времени Фребеля игра начала мало-помалу проникать и в школу. Признавая необходимость гармонического развития всех сторон жизни ребенка, Фребель признавал крайнюю важность потребности его в движении. Он ставит основой непринужденную и произвольную деятельность ребенка, поощряет его влечение к знанию и старается удовлетворить стремление его к творчеству и к общественности. Допуская в игре, вместе с Монтенем, свободное и приятное занятие, серьезное времяпрепровождение ребенка, он смотрит на игру как на средство к обучению и к выработке в ребенке деятельного человека. Что касается педагогического значения игры, то, сколько известно, Спенсер первый выяснил пользу ее как воспитательного средства. Хотя он и допускает, что гимнастические упражнения годятся за неимением чего-либо лучшего, тем не менее он не считает дозволительным навязывать их детям. Гимнастика, по его мнению, уступает играм и забавам не только количественным отношением мышечного упражнения, но и — что главное — отношением его качественным. С точки зрения телесного воспитания наиболее разработал вопрос об играх Фернанд Лагранж. В особенности указывает он на гигиеническое значение удовольствия, доставляемого игрой. «Удовольствие, — по его мнению, — составляет для мозга могучую, первостепенную, двигательную силу; оно служит средством к увеличению запаса жизненной энергии каждого органа. Поэтому удовольствие для ребенка гораздо более необходимо, нежели для взрослого».
Игры особенно важны как средства к воспитанию органов внешних чувств. Воспитание глаза состоит в приучении рассматривать предметы на различных расстояниях, т. е. в сообщении ему так называемой способности приспособления (аккомодации). Способность эта приобретается путем упражнения. Следует придумывать такие игры, в которых ребенок мог бы от отдаленного предмета переноситься к ближайшему, от мелкого к крупному. Второй задачей воспитания глаза служит, по Фонсагриву, образование взгляда. Сообразно тому, идет ли дело о предмете или цели, взгляд бывает различен. Так, он геометричен, когда со свойственной ему точностью и ясностью принимает участие в представлениях меры, поверхностей, расстояний, высоты и глубины, параллелей, отвесной линии и т. д.; он воспринимает число, когда сравнительно точно определяет количественные отношения; он хроматичен, когда различает при сравнении степени освещения, тона и оттенки цветов; он художествен, когда направляется на гармоничность или негармоничность форм и цветов, и, наконец, кинетичен, когда определяет направление и скорость движения. Домашняя и Ш. обстановка ребенка должна быть такова, чтобы он мог предаваться упражнениям и играм, при которых движения глаз не только развивали бы их мышцы, в целях воспроизведения изображения внешнего мира на сетчатой оболочке, но и способствовали бы сообщению зрению выражения и жизни. При посредстве игр равным образом можно развивать и слух. Уху стараются сообщить остроту для того, чтобы оно могло воспринимать самые слабые звуки, и нежность — чтобы могло различать музыкальные интервалы. Ввиду усовершенствования слуха чрезвычайно полезны песни, слышимые ребенком в колыбели, а впоследствии и в школе. Относительно мышечных движений можно заметить, что для ловкости и проворства их у детей годятся все двадцать игр в первом томе книжки Белеза и некоторые игры и из второй части. В детском саду уместны игры, в которых, главным образом, упражняется рука. Затем игры в каучуковый мяч, весьма подходящие для той же цели: они требуют ловкости и изощряют зрение. Следует обращать внимание и на развитие у детей осязания, вкуса и обоняния надлежащими средствами. Игра, какая бы ни была, всегда имеет источником элемент эмоциональный, поэтому каждой можно пользоваться как средством к нравственному воспитанию. Всякое чувство способно найти выражение в игре; однако не все чувства одинаково хороши и потому не все влияют воспитывающим образом. Известно, какое живейшее удовольствие испытывают дети, играя с котенком, птицами и другими животными. Но что для ребенка игра, то для животного пытка. Если детям доставляют подобные удовольствия, то тем самым в души их влагают первые семена жестокости и внушают им грубый эгоизм, делая их нечувствительными к болям и страданиям других. Особенно хороши игры коллегиальные. В них ребенок находит множество поводов к обнаружению своих сил, стремлений и наклонностей; в игре такой он находит потребность и возможность подавлять свои зарождающиеся страсти, признавать права других и оберегать тех, кто предоставлен его попечению. К играм боевого характера следует вообще относиться с большой осторожностью. Они не могут быть, во всяком случае, причислены к воспитательным средствам. Игры полезны тем, что развивают чувство общительности в детях. Витторино да Фельтре утверждает, что одиночество прямо располагает мальчиков к порокам и пагубным страстям, и что никогда не безопасно предоставлять юношу на собственный произвол в уединении. Того же взгляда держался и Руссо. Воспитательное значение имеют для ребенка и игрушки. «Так как ребенок, — говорит Перэ, — должен быть обучаем путем собеседования, то, мне кажется, для него вполне пригодны игрушки не особенно разнообразные, с коими можно было бы легко обращаться и легко знакомиться, которые прочны, легко не бьются и занимают мало места. Но зато совсем нежелательны игрушки, изображающие домашних животных! Ребенок отнюдь не должен приучаться играть с деревом или палкой, воображая, что это чувствующие и мыслящие животные; он не должен подвергаться той опасности, что естественные его отношения к этим последним могут извратиться. Точно так же разумный воспитатель не допустит детей забавляться саблями, барабанами, трубами, свинцовыми солдатиками, папочными военными лошадками и т. п.». Локк справедливо настаивал на том, чтобы все игры и развлечения детей служили для воспитания хороших и полезных привычек и чтобы ребенок довольствовался всегда одной какой-либо игрушкой. Если у ребенка игрушек много, то он только и думает о том, чтоб развлекаться, и с малолетства приучается к расточительности, к мотовству. Перэ восстает против игры в куклы, между тем как отказать им в воспитательной роли едва ли справедливо. Привычка держать в порядке платья, — говорит г-жа Кампан, — вдевание первой нитки в иголку, вкус и все ценные качества женского пола развиваются благодаря этой игре. Немаловажна в играх и эстетическая сторона. В настоящее время, впрочем, часто злоупотребляют предоставлением детям художественных игрушек, тогда как понимание эстетического отнюдь не подходит к поре детского возраста. Наклонностью ребенка к драматизации можно пользоваться для обучения его говорить много и хорошо. Начальному развитию этой важной и резко обнаруживающейся наклонности следует способствовать именно игрой. Игра удовлетворяет нравственно: она вызывает радостное душевное настроение и устраняет гнетущее. Она содействует и воспитанию воли. По Лагранжу, волевая функция обнаруживается в мышечной работе. Мышечное напряжение тогда и совершенно, когда сопровождается напряжением воли. При состязаниях победа остается на стороне того, кто способен к последнему напряженно, т. е. напряжению, доходящему до пределов возможного. Ребенку в игре приходится нередко подавлять свои влечения, сдерживаться, отказываться от того, чего хочешь, и противостоять ирритаментам, побуждающим его к деятельности. Есть даже такие игры, когда ребенку прямо приходится выдерживать свой характер и воздерживаться от известных движений и действий. Это существенно способствует воспитанию воли. Наконец, игры служат средством к приобретению детьми различных научных и практических сведений. Сведения эти, правда, отрывочны, элементарны, тем не менее далеко не лишены известной пользы в ранние годы детства, да, пожалуй, и отрочества. Таково физиологическое и психологическое значение игры. Что касается значения ее гигиенического, то и с этой стороны она в высшей степени целесообразна.
Имея в виду игры подвижные, игры на чистом воздухе, надо сказать, что в играх этих главным образом приводится в живую деятельность мышечная система. Деятельность эта объемлет наибольшую часть мышц; она не утомляет односторонне; она действует, гармонически возбуждая и развивая, на телесное развитие. Следствием повышенной же мышечной деятельности является сильное оживление дыхания, которое на чистом воздухе функционирует особенно благоприятно. В связи с ним находится улучшение кроветворения, возбуждение кровообращения, повышение вещественного обмена во всем теле. Многие врачи указывают также на благоприятное влияние телесных упражнений в смысле предотвращения известных заболеваний. Так, по словам профессора Коха, значительные успехи борьбы с чахоткой в Англии, несомненно, от предпочтения, отдаваемого современными англичанами играм и телесным упражнениям на чистом воздухе. «Игры так же стары, как и род человеческий, — говорит Герман (Брауншвейг). — Взгляните на мальчиков: предоставленные самим себе, они обыкновенно возятся и выделывают в малом виде то, что в Олимпии возводило победителя в полубога. Чем меньше наши праотцы знали о детской школе, тем большее значение имела игра. Богатые родители приискивали детям слугу-товарища, который должен был всегда находиться при них и играть с ними. Мальчики копировали и уменье владеть оружием отцов. Они стреляли из лука, бросали копьями в кольца, употребляли деревянные мечи, надевали деревянные панцири и отправлялись играть в войну. В мае все стремились на воздух и увлекались игрой в мяч. Народы в естественном состоянии упражняются лишь ради войны и охоты. В качестве развлечения они пользуются пением и танцами. По мере повышения культуры телесные упражнения мало-помалу преобразуются; грубые воинские упражнения переходят в палестрику и орхестрику. На дальнейших ступенях культуры национальные состязательные и военные игры теряют свой универсальный характер, но сохраняют еще значение развлечения, подобно драме». Телесные упражнения и игры были в особенном почете у рыцарей. Лишь только рыцари, например на праздниках, сходились вместе, они непременно устраивали военные игры. Они прыгали и бегали взапуски, бросали камни и копья, боролись, стреляли из лука в цель и дрались на тупых мечах. Особенно же увлекались метанием копья. Мало-помалу из частных состязаний образовались турниры. Все это, впрочем, носило в себе уже зародыш упадка: вскоре все начало принимать меркантильный характер, а при введении огнестрельного оружия постепенно исчезло. Но благодаря рыцарству телесные упражнения германцев достигли в турнирах, как и во всех вообще подвижных играх, высокого развития. После падения рыцарства горожане и крестьяне упражнялись в фехтовании, борьбе, стрельбе из самострела и проч., равно и в играх в мяч. Горожанам в феодальный период приходилось нередко с оружием в руках защищать свои города. В разных местностях появлялись стрелки, образовывались стрелковые общества; об руку же с этим действовали и иные развлечения: прыганье, бег, борьба, бросанье камней и проч. Не уклонялись участвовать в состязательных играх и знатные лица. В селах были празднества церковные. К концу средних веков наступило пренебрежение к телесным упражнениям. Но в начале периода Возрождения ученые и педагоги выступают на защиту телесного развития в деле воспитания и ратуют в пользу восстановления старинных гимнастических игр в народе.
Благодаря Витторино да Фельтре, которого прямо можно назвать первым учителем гимнастики, Маттео Веджио и др. из Италии, этой классической страны игры в мяч, гимнастика вообще проникла в школу. В Германии за дело телесных упражнений взялись деятели реформации, а учителя и педагоги вроде Камерариуса, Троцендорфа и Коменского, настаивавшего на необходимости площадок для игр во всех школах, требовали подвижных игр на воздухе. К сожалению, последствия несчастной 30-летней войны уничтожили и зачатки немецкой гимнастики, а жалкое время Людовика XIV, вместе с карикатурной одеждой и другими нелепостями и извращениями, лишило юношей и свободного времяпрепровождения за веселой игрой на воздухе. Но вот раздается призыв к «возврату к природе» Руссо. В области немецкой школы такие лица, как Базедов, Зальцман, Рохов, Кампе, Песталоцци, выступили вождями педагогической революции против умственного и физического извращения в воспитании. За ними является Гутс-Мутс, сумевший придать телесным упражнениям немецкий характер и доведший юношеские игры до высокой степени значения. За ним следует Ян, который сделал гимнастику, названную им «турнерским искусством», народным делом и на Hasenheide в Берлине практически осуществил слова свои: «Без гимнастических игр не может преуспевать турнерство, без арены для игр немыслим гимнастический плац». Творец современного школьного турнерства Шпис выставил положение: «Дети наши должны быть ежедневно приводимы на игры, как на работу». Впрочем, начинания Гутс-Мутса и Яна не везде встретили поддержку в Германии, и даже то, что удалось им, было уничтожено прусским министерским циркуляром в 1820 г. Только статья врача Лоринзера: «В защиту здоровья учащихся» (1836), а за ней высочайшее повеление Фридриха-Вильгельма IV (6 июня 1842 г.), равно и политические события 1870—1871 гг. доставили мало-помалу гимнастике и играм окончательное право гражданства во всех школах. Многие ожидали, что немецкая гимнастика ответит всем требованиям телесного воспитания. Однако, цель эта не была достигнута, так как гимнастика эта приняла совсем не ту форму, какая предназначена ей была Гутс-Мутсом и Яном. Последние руководствовались идеями греков; они имели в виду гимнастическую арену с деревьями, с солнечным светом, здоровым свежим воздухом, зеленым лугом, с шумом и движением веселых групп играющих; новейшая же немецкая гимнастика приняла характер учебного предмета, школы движений. Думали удовольствоваться солдатским дисциплинированием юношей в течение каких-нибудь двух часов в неделю при посредстве вольных, порядковых и снарядных движений в закрытых гимнастических помещениях. Но тут недоставало главного, а именно — свободного проявления телесных сил. Вырабатывалось турнерское мелочное искусничанье (Turnkünstelei), обратившееся в нечто неестественное, в атлетику. Школьная гимнастика, при исключительном пользовании закрытыми помещениями, превратилась в формалистику, в турнерскую методику, которая совсем не отвечала законам телесного развития и потребностям этого развития. Когда в 1820 г. была запрещаема гимнастика, игры дозволялись. В 1827 г. прусский министр Альтенштейн советовал поощрять телесные упражнения в учительских семинариях, в видах укрепления и улучшения здоровья будущих учителей и с тем, чтобы эти последние научались вести телесные упражнения детей и игры об руку с учебными занятиями, а официальное руководство для прусских народных школ 1862 г. включает уже и игры. В 1842 г. появилось в Пруссии королевское повеление, по которому телесные упражнения признавались необходимой и неизбежной составной частью мужского воспитания. Впрочем, участие учеников в этих упражнениях предоставлялось воле родителей. Игры и гимнастические упражнения отлично велись в 60-х годах в королевской семинарии в Ораниенбурге; но в особенности превосходной постановкой санитарных порядков и образцовым телесным воспитанием молодых людей отличалось известное с 30-х годов оригинальное воспитательное учреждение в Горне близ Гамбурга — так называемый Rauhes Haus (Roges Haus). В этих двух учреждениях и в настоящее еще время можно поучиться практическому делу ведения игр и телесных упражнений. К 1860-м гг. относится и начало лейпцигских шреберских союзов. Д-р Шребер (род. в 1808 г.) сам, благодаря телесным упражнениям сделался из слабенького молодого человека крепким, отличным турнером, отличным пловцом и наездником. Его знаменитая статья в популярном журнале «Gartenlaube»: «Die Jugendspiele in ihrer gesundheitlichen und pädag. Bedeutung», увлекательно написанная, произвела чрезвычайно сильное впечатление в педагогических сферах. Содействовало развитию игр и то, что немецкие турнерские союзы стали считать гимнастические игры средством для привлечения приверженцев самой гимнастики и что они, в духе Гутс-Мутса и Яна, более прежнего обращали внимание на гимнастические игры. Равным образом общий немецкий гимнастический съезд в 1891 г. расширил программу турнерского празднества, признав турнерские игры союзов равносильными с упражнениями образцового турнерства группами и отведя на общие гимнастические игры вечер каждого турнерского празднества. Ученики общинных школ в Берлине пользуются играми уже с 1868 г. Они собираются, начиная с первой среды мая месяца до последней субботы в сентябре, каждую среду и субботу для игр. Упражняются почти исключительно в игре в мяч и в беге. Число играющих учеников в Берлине с 1892 г. по 1896—1897 гг. увеличилось на половину, т. е. с 22 % до 33 %. Равно увеличивается и число играющих детей начальных школ. С изданием циркуляра министра Госслера в 1882 г. игры были введены в большей части Германии. В 1883 г. член прусской палаты депутатов Шенкендорф принял на себя руководительство делом игр в Гёрлице. В 1890 г. образовался там комитет попечения народных игр, который привлекал по воскресеньям после обеда к играм учащихся, а по будням и лиц взрослых. Интерес к этому с течением времени усиливался ежегодными празднествами. Наиболее важной мерой к распространению игр следует признать устройство, благодаря стараниям Шенкендорфа, курсов игр (Spielkursen). С 1890 г. до конца 1896 г. на 84 курсах для учителей и 30 для учительниц практически занималось до 2966 мужчин и 1451 женщина со всех концов Германии. Таким образом шло дело установления игр в Германии. Правда, и в других странах обществом и правительством прилагаема была забота к телесному воспитанию юного поколения при посредстве игр и телесных упражнений, однако Германии по справедливости следует отдать в этом отношении пальму первенства. Страна эта может прямо служить примером другим странам в отношении строгой последовательности и систематичности проведения игр не только в школы, на пользу учащихся, но и во все классы общества на пользу всех возрастов, всех взрослых мужчин и женщин. Во Франции почти не обращалось внимания на детские игры, да и на физическое воспитание вообще. Только в начале прошлого столетия зародилась потребность в гимнастике, да и то благодаря пришлым чужеземцам. Так, в 1814 г. бежавший во Францию испанец Аморос добился того, что был сделан директором основанной, благодаря его домогательствам, нормальной школы гимнастики в Париже и главным инспектором гимнастических заведений военного ведомства. После Амороса представителем гимнастики во Франции является швейцарец Клиас, которому в 1843 г. предоставлено было право заниматься гимнастикой в трех муниципальных парижских школах. Наконец, третьим уже специалистом по гимнастике оказывается француз — Триа, прошедший в юности школу паяца или фигляра, а затем пристрастившийся к гимнастике и достигший своего рода знаменитости. Однако и ему не везло, и, несмотря на то что в 50-х годах он основал в Париже обширное гимнастическое заведение, он довольно скоро стал терпеть всякие неудачи и бросил свое дело. Любопытно, что в первом французском (лионском) гимнастическом обществе членами были по преимуществу иностранцы: французы холодно относились к гимнастическим упражнениям. Собственно, с 70-х годов, после седанского погрома, французы принялись горячо за дело телесного воспитания юного поколения и, кроме гимнастики, стали проповедовать необходимость игр и телесных упражнений в школах и в народе. В 1880 г. был основан в Париже Cercle de gymnastique rationelle de l’éducation physique, который потом издал немало замечательных трудов по части механики человеческого тела, каковы, например, труды профессора Марэя и Ж. Демэни. В 1888 г. была основана Ligue nationale de l’éducation physique, членами которой оказались многие выдающиеся люди, а председателем известный Бертло. Эта лига покровительствовала предпочтительно играм, но не обращала внимания на другие гимнастические упражнения. В некоторых учебных заведениях начали практиковаться английские игры. К сожалению, игры французских учащихся приняли характер по преимуществу атлетический, далеко не отвечающий педагогическим требованиям и приносящий, пожалуй, больше вреда, чем пользы. В Италии ранее, чем в других странах, процветали игры в среде молодежи. Профессор Моссо доказывает, что физическое воспитание, столь развитое в настоящее время в английских университетах и колледжах, обязано своим началом собственно Италии. В тот период, когда знаменитый Гарвей изучал медицину в Падуе, были уже много лет в ходу игры в итальянских университетах. В XV в. в городе Ферраре вводились рыцарские игры в целях подготовлять молодых людей к войне, укреплять члены и развивать их энергию. В XVII в. знаменитый врач Меркуриаль в своем сочинении «De Arte gymnastica» разрабатывал вопрос о гимнастике с физиологической точки. Во Флоренции молодые люди весной упражнялись в игре в мяч, а зимой в игре в большой ножной мяч и в различных других движениях.
В Англии игра в большой мяч представляет игру национальную, подобно тому как в Италии в эпоху Возрождения практиковалась giuoco del calcio (игра в ножной мяч). В будущем игра эта снова, вероятно, станет популярной в Италии, где за последнее время замечается сильный интерес к физическому воспитанию. Так, студенты туринского университета были первые, положившие начало английским студенческим состязаниям в Италии. По отношению к физическому и военному воспитанию Пьемонт превзошел все остальные провинции. Гимнастическая арена в Турине может быть признана одной из лучших в Европе. В Англии игры процветают собственно с середины XIX в. Английское общество интересовалось до того конскими скачками, охотой; в год раз бывали состязания в гребном спорте студентов Оксфорда и Кембриджа, да упражнялись в игру в крикет в Lord’s Ground. Но с 40—50-х годов наступает как бы восстановление старинного увлечения играми бриттов, саксов и норманнов. После средневековых войн наступило охлаждение к играм; король Иаков I (начало XVII в.) запрещал даже игру в ножной мяч. Пуританство считало всякую игру неприличной. Даже танцы на воздухе допустимы были только с разрешения полиции. Все прятались в четырех стенах дома, в шинках. Движением в пользу игр англичане обязаны введению их в средних учебных заведениях, в public schools, как, например, в интернатах Итонском, Гарроу, Винчестере, Регби. Игры с самого начала носили там и сохраняют до сих пор спортивный характер. Большинство бывших воспитанников упомянутых школ остаются верными привычной игре в футбол или крикет, а многие даже являются в свою alma mater ежегодно на состязания, пока не полагает этому предел старость или тяжкая болезнь. Вообще, англичане ограничиваются и удовлетворяются собственно несколькими подвижными играми на воздухе, главным же образом ножным мячом и крикетом, менее лаун-теннисом, крокетом, гольфом, файфсом и др. Гимнастические упражнения у них в пренебрежении; военные, строевые движения составляют нечто вроде повинности. В Швеции игры занимают второстепенное, если не третьестепенное место. Там обязательна для всех и каждого своя специфическая гимнастика — гимнастика эстетическая и врачебная, производимая в четырех стенах, в спертом воздухе. Игры заменяются в Швеции спортивными упражнениями: упражнениями в гребле, плаванье, катанье на коньках и на лыжах.
Чтобы ознакомиться с видами игр и телесных упражнений, годными в особенности для юного, Ш. возраста, надо обратиться к литературе германской, в которой наиболее подробно и обстоятельно разработаны все вопросы, касающиеся игр как юношеских, так и народных. Из этих игр особенность ножного мяча та, что хороший удар требует точного наблюдения, быстрой сообразительности и решительности. Но эти трудности действуют на учеников не отталкивающим образом, а, напротив, завлекающим; они побуждают каждого добиваться все большей и большей ловкости — словом, составляют главную прелесть игры. В ножной мяч играют в суровое время года. Игра хороша тем, что удерживает продолжительное время всех участвующих в сильном напряжении и требует от каждого играющего полного участия. В настоящее время во всей средней и западной Европе ножной мяч уже завоевал себе самое почетное место. Различают два вида игры в ножной мяч. В школе Rugby (в Англии) допускается в известных случаях действовать и руками, между тем как общество Association (действующее с 1863 г.) строжайше воспрещает пользоваться верхними конечностями. Весьма серьезной опасностью для процветания этой игры в Англии является то обстоятельство, что за последнее время в ней объявились игроки профессиональные. Таких игроков решительно не допускает к себе Rugby Union, тогда как Association допустила их и теперь не знает, как исправить свою ошибку. Играют в ножной мяч с приемом и без приема мяча. Игра с приемом мяча идет весьма успешно в южной Германии, Ганновере, Бремене и т. д. Во Франции ей отдают предпочтение в педагогическом отношении. Учащимся ее можно рекомендовать разве потому, что она представляет лучшую школу бега. Из всех спортивных упражнений чистая ходьба — самое трудное и напряженное. Для людей средней силы скорость ходьбы в 8 минут километр, продолженная на несколько километров, составляет предел их работоспособности в быстрой ходьбе. Если на километр приходится 7 минут, то это будет уже легкий бег. Профессор Марэй считает наименее утомительным такой способ ходьбы, когда скорый марш, 150 шагов в минуту, при длине шага в 76 см, дает возможность проходить путь в 1 км в течение 8 минут 46 секунд. Так называемый турнерский марш (strammster turnerischer Schnellmarsch), в 8 км в час, требует на 1 км 7 минут 30 секунд времени. Наименее посягает на легкие и сердце бег в 100 м. Иные пробегают это расстояние с одного взмаха. У немцев до сих пор обычным бегом считается бег на расстоянии в 200 м. Лучший бегун может пробежать это расстояние в 211/4 секунду. Средним счетом полагается 24—25 секунд. Что касается прыганья, то оно, производимое в высоту при посредстве скакальной доски, представляет самое обычное упражнение немецких турнеров. В последнее время стадо входить в гимнастическую практику и прыганье без доски. Так называемое Scotch Style, шотландское прыганье в высоту, допускает maximum прыжка почта до 2-х м (один американец прыгнул до 1,94 м), между тем как у немцев лучший прыжок без доски равняется 1,70 м. Без доски предлагают в последнее время прыгать и в продольном направлении. Бросание древка, не выходившее из употребления со времен Гутс-Мутса и Яна, теперь снова вызвано к жизни немецкими турнерами. Самое древко делается из ясеневого дерева, с острым железным концом, длиной в 2,2 м, толщиной в 3 см и с привинченным железным грузом в 1,2 кг. В Германии встречается упражнение и в бросании диска (чечевицеобразного железного кружка), хотя прививается оно не особенно успешно. Для бросания пользуются также камнем, железным шаром или железным цилиндром. В ряду энергичных телесных упражнений не последнее место занимает и борьба. Идеал свободной борьбы встречаем мы собственно в Швейцарии. Французы ограничиваются натиском верхними конечностями, но зато довели способы борьбы до значительного разнообразия, даже до возможности вести ее лежа. Англичане же и русские ведут борьбу полусхваткой, допуская при этом разнообразные мены в подшибании и в подставлении ног. В эпиграмме поэта Симонида телесные упражнения эллинов значатся в следующем порядке: прыжок, бег, бросание диска, метание копья и борьба. Порядок упражнений в пятиборье по античному образцу таков:
| I. | II. | III. | IV. | V. |
|---|---|---|---|---|
| Тройной прыжок. | Бег свыше 200 м. | Метание диска. | Метание копья. | Борьба. |
| В новейшее же время упражнения в пятиборье ведутся весьма разнообразно, а именно: | ||||
| I. | II. | III. | IV. | V. |
| Тройной прыжок. Прыжок в 3 шага. Прыжок в вышину. Прыжок в ширину. Прыжок в вышину и ширину. Прыжок в вышину с шестом. Прыжок в ширину с шестом. |
Бег свыше 100 м. Бег свыше 200 м. Бег свыше 100 м. Прыганье через плетень или бег с препятствиями на 100 м. |
Бросание диска. Кидание камня (10 кило). Бросание тяжести (15 кило). Быстрое влезание (7—8 м длины канат). |
Бросание копья и древка. Бросание мяча. Бросание малого мяча. Кидание мяча отбойников. Поддавание мяча ногою. |
Борьба. |
Пятиборье немцев представляет такой порядок: 1) прыганье, 2) бросание камня, 3) скорый бег, 4) метание копья и 5) борьба. Английская игра крикет сходна с немецкой игрой в ударный мяч (Schlaghall) в том отношении, что при ней, как и при немецкой, бросают отбойником небольшой твердый мяч и что игра ведется партиями, из которых одна остается внутри «города», отбрасывает мяч, а другая нападает на нее «вне города», бросая мяч. Немцы употребляют мяч более податливый, англичане же — тщательнее приготовленный и весьма прочный. Самое существенное отличие крикета от немецкой игры в ударный мяч в том, что нападающая сторона бросает мяч не к отбрасывающим его, а в определенную точку (wicket, ворота). В Англии в последнее десятилетие распространяется новая шотландская игра гольф. Она состоит в том, что прогоняют несколькими ударами палок мяч за мячом в известное число луночек, отстоящих на довольно большом расстоянии друг от друга. Если площадь игры немного неровна, то игра тем интереснее. Английская игра лаун-теннис нашла, по-видимому, наибольшее распространение в интеллигентном классе Германии. В этическом отношении важно то, что в лаун-теннис могут играть одновременно и мальчики и девочки. Крокет не пользуется уже в настоящее время прежним расположением. Против него справедливо говорит то, что он нарушает правильное положение тела, не в пример лаун-теннису, представляет слишком мало поводов к движению и, наконец, как утверждают некоторые, вредно влияет и на характер. Описанными телесными упражнениями собственно исчерпывается подбор наилучших игр для всех возрастов, игр наиболее интересных и увлекательных, которыми можно было бы ограничиваться как для лиц взрослых, так и для учащихся мальчиков и девочек в школах. Остается только коснуться подвижных игр для детей младшего возраста. Подвижные игры бывают одиночные и коллегиальные (партиями). Материал игр распределяется Викенгагеном на три группы. К низшей группе относятся возрасты, в которых продолжительное прикрепление к месту прямо тяготит. Детям свойственны непринужденные действия. Бег — вот высшее наслаждение для их тела. Тут самой природой указываются упражнения скорости (упражнения сообща). Средняя группа относится к субъектам, у которых сильнее всего идет рост сердца и легких, мускулатура наиболее способна к развитию и легко расцветают умственные силы. Начинается период брожения (годы шалостей). Поэтому группа эта — дисциплинарная. Воспитательную сторону гимнастики замещает тут руководящая: с упражнениями скорости соединяются упражнения ловкости; коллегиальные, особенно же порядковые упражнения находят обширное применение. В высшей группе стоит уже юноша, приближающийся к периоду серьезного отношения к жизни, пробующий свою мышечную силу в самых энергичных движениях; он начинает проявлять решимость и присутствие духа, обнаруживать мужество и силу. Телесная и духовная зрелость выделяют молодого человека из среды, ставят его на собственные ноги и подготавливают к самостоятельной и сознательной деятельности, внушающей ему уверенность в борьбе с невзгодами жизни. Здесь на первом месте стоит этическая сторона игр. Более практично, нежели Викенгаген, смотрят на дело другие авторы. Так, Штангенбергер делил игры на три категории соответственно энергии движений, какие требуются игрой. К первой категории относятся игры, требующие менее силы и подвижности, и пригодные для маленьких детей, например игра в жгуты, кошки-мышки, искание кольца и т. д.; ко второй — игры, ставящие большие требования к силе и подвижности детей и годные для отроков и юношей, например: «трубочист», «Яков, где ты?», «день и ночь» и т. д. Наконец, к третьей категории относятся бары, игры в различного рода мячи. Боннский специалист Шмидт смотрит проще других на игры и телесные упражнения. Простейшие подвижные игры, — говорит он, — специально беговые игры. Венцом их является игра в бары, требующая особых приемов быстроты, непрерывного напряжения и осмотрительности. В самом деле, хорошо вестись она может собственно взрослыми мальчиками. Многосторонние по отношению к телесным движениям игры в мяч, так как они, помимо особенной ловкости в беге, обуславливают еще и ловкую руку, и надежный к прицеливанию глаз. Игра, наиболее требующая участия силы и годная для развитых юношей — тяжелый мяч (Schleuderball). Одной из наилучших в числе игр в мяч оказывается, однако, крикет. Нет игры в мяч, столь многосторонне упражняющей, которая вызывает столь равномерное участие всех играющих, как именно эта игра. Правила, каких следует держаться при играх и какие особенно успешно действуют во Франкфурте-на-Майне, следующие: 1) ученики должны аккуратно собираться и вести себя примерно, идя к месту и от места игр. Строжайшие воспрещается: а) ходить по пахотным полям (не допускается даже ходьба по бороздам), б) портить деревья и растения, в) дозволять себе неприличие относительно идущей по дороге конки. 2) Учителя имеют право, даже обязаны, следить за порядком в поведении детей, хотя бы и не принадлежащих к игровой группе, во время ходьбы их, питья воды и проч. 3) До окончания игр ни один ученик не имеет права оставить место без дозволения учителя. 4) Опаздывающие ученики должны являться сначала к учителю, а затем к главарю для зачисления в группу игр. 5) Ученики, которым надо оставить игру, должны заявлять о том в день игр, в крайнем же случае на следующий день после игр. 6) Наказание не должно миновать опоздавшего или без законной причины отсутствовавшего ученика, причем учитель должен сделать внушение с указанием на обязанности и на ту пользу, какую приносят здоровью игры. 7) Вода для питья с начала игр должна быть уже на месте. 8) Пить воду дозволяется спустя 1/2 часа после игры. Ученики допускаются к воде по очереди. 9) Приспособления игр должны быть выдаваемы под присмотром учителя или назначенных для того учеников за 10 минут до начала игры (не торопясь), а по окончании игры снова укладываемы на место. Школы, пользующиеся одновременно ареной для игр, пользуются орудиями игры попеременно, по известному наперед порядку. 10) Без дозволения учителя ученик не имеет права взять орудия игры из шкафов, которые снова запираются после взятия орудий. 11) Каждая школа имеет собственные, особой краской окрашенные орудия и не может пользоваться чужими. 12) Могущие произойти неисправности и порча орудий должны быть немедленно указываемы начальству. Относительно времени и места для игр, распределения играющих, подчинения предводителям необходимо иметь в виду следующие указания: 1) Игры должны продолжаться 2 часа, а для 3-го и 4-го года учеников средних и городских школ, пользующихся ареной, 11/2 часа. 2) Все играющие собираются на определенных, малых площадках для игр, одежда складывается только на этом месте. 3) Распределением орудий заведует учитель; только предводители могут брать их и отвечают за правильное распределение. 4) Выделение некоторых учеников для составления новых групп без дозволения учителя не допускается. 5) Только во время игр учитель должен обозначить число присутствующих учеников отдела и отметить отсутствующих. 6) Вообще выбор игр должен быть предоставляем ученикам, хотя учителя должны следить за тем, чтобы при сильной жаре сначала шли игры более спокойные и только затем, когда станет прохладнее, допускать игры более живые и напряженные. Со стороны учителей должно быть напоминаемо, чтобы в день игр всегда наблюдалась правильная мена в их выборе. 7) Ножной мяч может быть допускаем только с наступлением холодного времени и затем при игре этой должно следить, чтоб не было никаких ссор. 8) При игре в крикет мяч не должен быть бросаем высокой и широкой дугой, но перекидываем при посредстве посредине стоящих караульных. 9) В подходящем случае ученикам следует непременно напоминать, что нечестно противоречить предводителю или действовать вопреки его приказаниям или намеренно не исполнять правил игры. Ученики, многократно нарушающие порядки игры и не желающие, несмотря на замечания учителя, подчиняться ее правилам, могут быть временно или навсегда исключаемы из игр. 10) Только по жалобам значительной части играющих предводитель может быть отставлен от игры, хотя в подобных случаях надо быть крайне осторожным. 11) Раз раздается сигнал «довольно!», всякая игра прекращается. Предводители сдают по правилам все орудия игры, играющие выстраиваются для удаления и, насколько необходимо или возможно, следуют сомкнутыми рядами, а то и просто распускаются. Относительно одежды и обуви можно заметить следующее: надо приучать играющих к тому, чтобы они во время подвижной игры снимали шапку и верхнее платье, и требовать, чтобы одежда их была как можно более удобна. Мальчикам лучше всего играть в куртках. Девочки в игре снимают свои кофты и шляпы. Опыт показывает, что не только девочки приучаются переносить влияние открытого неба и солнечных лучей, но что и наклонность их к движению усиливается в этих естественных условиях. Если солнце палит сильно, можно чувствительным к жаре девочкам дозволить надевать легкую шляпку вроде тирольской. Юбка должна по крайней мере на 15—20 см не доходить до пола. Сапоги или башмаки с высокими каблуками не допускаются из опасения вывихов и т. п. при беге. Советуют носить башмаки из парусины с обделанной подошвой из кожи. Корсеты вредны и неудобны.
Литература. О. H. Jäger, «Die Gymnastik der Hellenen» (Эслинген, 1881); Guts-Muths, «Spiele zur Uebung u. Erholung des Körpers u. Geistes» (Шнепфенталь, 1796; новое издание, Schettler, Hof, 1885); W. Richter, «Die Spiele der Griechen u. Römer» (Лейпциг, 1887); H. Raydt, «Ein gesunder Geist in einem gesunden Körper. Englische Schulbilder in deutschen Rahmen» (Ганновер, 1889); Zettler, «Die Bewegungsspiele» (B., 1893); Ph. Heineken, «Die beliebtesten Rasenspiele» (Штутгарт, 1893); Ф. Лагранж, «Гигиена физических упражнений детей и молодых людей» (пер. д-ра мед. Е. Дементьева, изд. 2-е, СПб., 1894); K. Koch, «Das heutige Spielleben Englands» (Брауншвейг, 1895); A. Netsch, «Spielbuch für Mädchen im Alter von 6—16 Jahren» (Ганновер, 1895); Joh. Stangenberger’s, «Spiele für Volksschule. Bearb. v. Schröer» (6 изд., Лейпциг, 1895); F. A. Schmidt, «Anleitung zu Wettkämpfen, Spielen u. turnerischen Vorführungen bei Volksu. Jugendfesten» (Лейпциг, 1896); H. Raydt, «Das Bewegungsspiel eine dauernde Schuleinrichtung» (Лейпциг, 1897); H. Schnell, «Die volkstümlichen Uebungen des deutschen Turnens» (Лейпциг, 1897); Eitner, «Die Jugendspiele» (8 изд., 1898); A. Hermann, «Ratgeber zur Einführung der Volks- u. Jugendspiele» (Лейпциг, 1898); «Jahrbuch für Volks- u. Jugendspiele», herausg. v. Schenckendorff u. F. Schmidt (Лейпциг, 1892—1903); «Zeitschrift f. Turnen u. Jugendspiel», heraus. v. Wickenhagen u. Schnell (Альтона); журнал «L’éducation physique. Bulletin de la ligue nationale de l’éduc. phys.»; G. Belèze, «Jeux des adolescents»; Harquevaux et Pelletier, «200 jeux d’enfants»; Е. А. Покровский, «Русские детские подвижные игры» (M., 1892); E. M. Дементьев, «Английские игры» (M., 1894); Моссо, «Телесное воспитание» (СПб., 1894); H. Ф. Гагман, «Мяч, игры и упражнения с ним» (М., 1897); П. Ф. Лесгафт, «Руководство по физическому образованию детей школьного возраста» (2 ч., СПб., 1888, 1901); А. Скотак, «Гимнастические игры. Руководство для ведения подвижных игр в учебных заведениях» (Тифлис, 1901); П. Н. Бокин, «Подвижные игры» (СПб., 1902).