Шиваиты — индийские сектанты, поклонники бога Шивы, считающие его верховным божеством. Шиваизм, по-видимому, более древнего происхождения, чем вишнуизм, или, по крайней мере, был принят брахманами в более раннюю эпоху, чем вишнуизм. Следы шиваитских религий встречаются даже в ведах, а эпическая поэзия, хотя и отражающая преимущественно вишнуизм, дает также указания на прежнее преобладание шиваизма. Первые индусские изображения несомненно религиозного характера, встречающиеся на монетах индоскифских царей (начала нашей эры), представляют шиваитские фигуры вперемежку с буддийскими символами. По-видимому, шиваизм долго оставался профессиональной религией брахманов и ученых, да и теперь число брахманов среди шиваитов очень велико (почти все Ш. Бенгала и Ориссы принадлежат к касте брахманов). Древнейшие драматические произведения (драмы Калидасы, Шудраки, Бхавабхути) принадлежат к циклу шиваитских литературных произведений. То же нужно сказать и об индийском романе. По крайней мере, древняя «Брхаткатха», ныне утраченный источник многих сборников рассказов, начиналась разговором между Шивой и его супругой Парвати. Шиве легенда приписывает и изобретение грамматики, а бог Ганеша, появляющийся очень рано в качестве покровителя наук и искусств, также один из спутников Шивы. Тем не менее, шиваизм не имеет ни одного литературного памятника, излагающего его основы с таким изяществом, какой имеет вишнуизм, например в «Бхагавадгите». Шиваитские пураны принадлежат к числу самых скучных из других текстов этого рода. Это компиляции с преобладанием легендарных рассказов или описания обычаев и обрядов шиваизма, очень похожие на тантры (см.) и имеющие вполне специальный характер. Ни одна из них не может равняться даже с вишнуитской «Бхагавата-пураной». За исключением нескольких гимнов, большей частью позднего происхождения, и некоторых популярных памятников, вроде «Девимагатмья» (= главы 81—93 «Маркандея-пураны», изд. «Bibliotheca Indica», стр. 424—485, отдельное издание с латинским переводом Poley, в 1831 г.; французский перевод Е. Бюрнуфа в 1824), главного священного текста поклонников Дурги в северной Индии, шиваизм не мог произвести ничего выдающегося в смысле богатства фантазии и технического умения. Европейским ученым вообще известно лишь небольшое число шиваитских текстов (отнюдь не древнего происхождения) в переводах с тамильских оригиналов. Кое-что из этой литературы уже издано: Th. Foulkes, «The Siva-prakasha-pattalai, or the Elements of the Saiva Philosophy, translat. from the tamil» (Мадрас, 1863); его же, «Catechism of the Saiva Religion» (там же, 1863); три подобных трактата перевел с тамильского H. R. Hoisington в «Journ. of the American Orient. Society» (т. IV). Таким образом, характеристика шиваизма может быть сделана по большей части лишь на основании источников второй руки, из которых главными являются философский сборник «Саяны» (XIV века) Сарвадаршана-санграга и очерк Вильсона «Sketch of the Religions of the Hindu Sekts». Ни одно из свидетельств, собранных здесь, не относится к эпохе древнейших Ш. сект Пашупата (поклонники Шивы-Пашупати) и Магешвара (поклонники Шивы-Магешвары), упоминаемых в надписях V века. Тем не менее весьма вероятно, что под видом учения Пашупата и Магешвара до нас дошли древние воззрения шиваизма и что задолго еще до Шанкары (см.) и Гаудапады (спор между которыми дает первый, хотя и очень краткий очерк метафизической системы Ш.) шиваизм усвоил в главных чертах доктрину деизма санкхья (см.).
Как только что названная философская система, так и Ш. отчетливо отличают душу от материи, с одной стороны, и от бога — с другой. Материя, или пракрти, вечна; она является плодовитой, но слепой средой, в которой действует Майя и различные проявления божественной энергии и в связи с которой душа должна нести на себе последствия своих поступков. Соединенная с материей, душа отделена от Бога, является добычей заблуждения и греха и подпадает под закон смерти и искупления. Она является животным, paçu (скотина), удерживаемым цепью (материя), мешающей ей вернуться к ее господину (pati). Все усилия верующего должны быть направлены к тому, чтобы разбить эти оковы. Бог, т. е. Шива, — чистый дух, который, однако, снисходит до принятия физического тела, составленного, впрочем, не из материи, а из силы. Он — производящая причина всех вещей; абсолютная причина, определяющая все, не будучи определяемой ничем; всемогущая причина, которая, однако, оставляет душе некоторую свободу в отношении к ее судьбе. Проблема свободы воли, заслуг человека и божественной милости, свойственная и вишнуитам, получает у Ш. двоякое разрешение. Пашупата склоняются к предопределению, а сектанты Шайвадаршана предоставляют человеку известный свободный почин в деле спасения своей души. Обе секты ясно отличают Шиву от различных форм его энергии, или шакти (см.), которыми он производит, охраняет и разрушает мир. Шакти является орудием Шивы, а пракрти — материальной причиной мира, сам же он — causa efficiens. Шакти в одно и то же время его Майя и его свободная милость, воплощающаяся в его супруге Деви или Магадеви, имеющей 1000 имен и форм. Понятие шакти свойственно не одним Ш., но получило у них особое развитие (см. Шакти и Шактра).
Рядом с Ш. сектами, восходящими более или менее непосредственно к учению санкхья, имеются и другие, почерпнувшие свой идеализм из школы веданты. Эти последние утверждают единство мира, души и Бога. Самая древняя из Ш. сект этого толка — тридандины (см.) и большинство смартов (приверженцев смрти, или правоверного предания) утверждают, что находятся в связи с Шанкарой. Первые, распадающиеся на десять племен, отвечающих разным округам той местности, откуда ведут свое начало, и называющиеся поэтому дашанами (десятиименные), — ведут аскетическую жизнь и имеют своим центром Бенарес. Вторые, довольно многочисленные, особенно в Декане, живут частью в миру, частью в монастырях. Некоторые из них — чистые последователи веданты и едва принадлежат к Ш. Обе секты принимают в свою среду только брахманов и ведут свои традиции не дальше VIII века. Нужно, впрочем, помнить, что в Индии исторически уцелевшие секты мало изобретали сами, а пользовались часто уже готовыми учениями предшествующих сект. В самом деле, задолго еще до VIII в. можно наблюдать связь шиваитских представлений с идеями, почерпнутыми совсем не из школы санкхья. Так, в «Шакунтале» Калидасы Шива, совершенно в духе веданты, изображается в одно и то же время богом, жрецом и жертвой, тело которого есть сама вселенная. Таким образом, очевидно, нельзя утверждать, как это иногда делается, что ведантизм индийских сектантов имеет единственным источником учение Шанкары. Эта отрасль шиваитской теософии получила свою окончательную форму в Кашмире, между IX и XI вв., в трудах школы Сомананды и Абхинавагупты. Система ее — чистый идеализм. Бог — единственная субстанция, и все вещи суть только его идеи; а так как он тождественен с нами, то и все вещи находятся в нас самих. Личное "я" отражает в себе, как в зеркале, идеалы трансцендентального «я», и познание есть в сущности лишь «узнавание» уже знакомого. Отсюда имя этой системы: пратьябхиджня, т. е. «узнавание». Ведомая верным путем внутреннего созерцания и освещенная милостью, которую она заслужила своей верой в Шиву, отдельная душа торжествует над Майей, от которой происходит все разнообразие мира, и кончает осознанием себя самой в Боге. Кроме этой секты, известной только в ее философии, имеется еще шиваитская секта лингаитов (см.), известная как народная религия. О связи лингаитов с шиваизмом в его идеальной форме свидетельствует тот факт, что их блуждающие монахи (так называемые джангамы) признают своим главным авторитетом один шиваитский комментарий к «Веданта-сутре». Но эта первоначальная основа их учения заслонена массой легенд, составляющих почти все, что известно об этой секте. Основателем ее был брахман Басава, родом из западного Декана, живший в середине XII в. Он был популярен в одно и то же время среди правоверных вишнуитов и джайнов, проповедуя шиваизм, уничтожение жертв и каст, и скоро достиг большого влияния. Когда царь Декана Калубуриги Биджала вооружился против Басавы, как защитника джайнов, Басава умертвил его руками своих учеников, но в свою очередь принужден был лишить себя жизни, чтобы избежать мщения со стороны наследников царя. Секта, основанная им, однако, не погибла вместе с ним, и в настоящее время ее отрасли являются господствующими во владениях Низама и Майсора. Священные книги лингаитов, носящие название пуран, кроме биографии Басавы, содержат множество легенд о Шиве и его местных формах. У лингаитов есть и гимны для народного употребления, носящие местами возвышенный характер. Почти вся их литература, из которой известно лишь немногое, написана на языках канарезе и тамильском. Верования их представляют смесь мистицизма веданты, деизма и грубого язычества. Рядом имеются и другие, более древние секты, также почитающие линга, но не порвавшие еще так радикально с древними традициями относительно касты и ритуала. Главной из них является секта Арадхья («почтенные»), члены которой все брахманы. Некогда очень многочисленная, она находится теперь в состоянии упадка. Гораздо чище и возвышеннее та форма шиваизма, которая отразилась в поэтических излияниях (на тамильском языке) так называемых ситтаров (санскрит. siddhâs = «совершенные»). О самой секте известно немного. По-видимому, в настоящее время она уже угасла. Но гимны ситтаров сохранили свою популярность. Большей частью они не восходят далее XVI—XVII вв., хотя и обращаются под именем прославленных святых древности, подобных Агастье, цивилизатору Декана, и его ученикам. Возвышенностью стиля гимны эти соперничают с лучшими произведениями Тируваллувара, его сестры Аувейяр и древних тамильских поэтов. В то же время, однако, их суровый монотеизм, презрение к ведам и шастрам, отвращение ко всякому идолопоклонству и особенно к такой излюбленной у индусов доктрине, как переселение душ, указывают на влияние ислама, и именно суфизма, весьма вероятное ввиду давнишних сношений с арабами, особенно часто посещавшими южную Индию и Декан. Впоследствии шиваизм разбился на целый ряд сект. На севере Индии он не сделался такой великой, организованной и сплоченной народной религией, как у лингаитов Басавы на юге. В сравнении с вишнуизмом, шиваизм скорее объединяет здесь местные культы, чем верования. Поэтому общины Ш. состоят здесь преимущественно из профессиональных духовных лиц, не имеющих за собой церкви верующих. Общины эти, частью имеющие характер религиозных орденов, частью являющиеся ассоциациями без определенной взаимной связи их членов, возникли благодаря аскетическим стремлениям или, по крайней мере, поползновениям к аскетизму. Более солидные из них примыкают к тридандинам или джангамам и исповедуют ведантизм. Но вообще они отличаются друг от друга как обрядами, так и внешними знаками. Обыкновенное их название — йогины (т. е. владеющие или употребляющие йога, см.) — термин, имеющий разные оттенки: от святого до колдуна или шарлатана. Самый распространенный из этих орденов — Канпхаты (разрезанные уши), названный так по операции, проделываемой над новичками. Как большинство йогинов, канпхаты не признают деления на касты. Они живут отдельно, как нищие, или группами в общежитиях в северном Декане, Гуджарате, Пенджабе, провинциях по Гангу и в Непале. В последнем случае они посвящают себя благотворительности и помощи бедным. Предания их, крайне спутанные, представляют каждую из названных стран как родину их основателя Горакхнатха, время жизни которого неизвестно. Некоторые данные делают, однако, вероятным, что канпхаты, подобно двум другим орденам (Джати и Савара) имеют известную связь с буддизмом. Прочие секты или разновидности шиваитских йогинов: Госайны, Бхартхари, Шивачарины, Брахмачарины, Ганса, Прамаганса, Акашамукхины, Урдвабагу, Капалика, Нага, Багикатха, Агхори и т. д. почти не имеют истории. Имена их, по большей части, позднего происхождения, хотя Варагамигира (живший в VI в. после Р. Х.) и Хьюен Цзанг (путешествовавший по Индии в VII в.) свидетельствуют, что познакомились с Капаликами. Больше, чем любая другая религия Индии, шиваизм способствовал аскетическому фанатизму. Ни одна другая религия не насчитывает столько ужасных и возмутительных обрядов и не выставляла так назойливо напоказ свое благочестие. До сих пор еще Акашамукхины и Урдвабагу становятся в неподвижных позах с руками или лицами, обращенными к небу, пока не наступит окоченение членов, а Нага, Парамагансы, Авадхуты и др., вопреки запрещениям английской администрации, подвергают свое совершенно нагое тело всяким переменам погоды. Во всех этих обрядах много искреннего фанатизма, но также и значительная доля лицемерия и шарлатанства. Нередко нищенство является единственным мотивом для подобных истязаний плоти, так что Багикатхи рвут свое тело ножами, а Агхори пожирают падаль и экскременты не столько для того, чтобы заслужить себе спасение, сколько для получения милостыни. Из йогинов некоторые живут в общежитиях, или матха, вблизи священных мест Ш., особенно в Бенаресе; другие делаются отшельниками-сторожами какого-нибудь уединенного храма; но большая часть ведет бродячий образ жизни, собираясь толпами, подчас довольно многочисленными, переходя из одного места поклонения в другое и стекаясь тысячами на мела, или ярмарки, совершаемые периодически в соседстве с каждой празднуемой святыней. Из них некоторые продают волшебные средства, заклинают и изгоняют злых духов, предсказывают будущее, выступают в качестве жонглеров или странствующих певцов и т. д. В одно и то же время их боятся и презирают (особенно же многочисленных Шакта). В прежние времена не было лучше. Уже во времена Патанджали (II в. до Р. Х.) свирепость и распущенность этих фанатиков вошла в пословицу, а в конце XVIII в. они бродили по Бенгалу, вооруженные с головы до ног, со слонами и артиллерией, шайками больше чем в 1000 человек, нападая на города и осмеливаясь удерживать захваченное даже в присутствии британских войск. До настоящего времени Шива является в Индии богом, которому посвящено больше святилищ, чем любому другому. На каждом шагу встречаются храмы и часовни, иногда просто ниши или кучи земли, где совершается культ Шивы, главным образом в виде линга. Несмотря на это, шиваизм — далеко не преобладающая религия в Индии. Кроме Кашмира и Непала, где индусский (в религиозном смысле) элемент состоит из Ш., и Бенареса, священного их города, шиваизм потерял почву под собой в Индии. Каждый совершает здесь поклонение Шиве, но, за исключением профессиональных духовных лиц, настоящих Ш., ищущих в Шиве спасения своей душе и возложивших на него всю свою веру, немного. Число Ш. станет еще значительно меньше, если отбросить шактра (см.), почитающих более Деви, чем ее супруга Шиву. К северу от гор Виндхья большинство населения (не следующего местным туземным культам) принадлежит к вишнуитам. В Декане, особенно на юге, Ш. преобладают, составляя местами сплошное население. Но и здесь, по-видимому, начинает распространяться вишнуизм, более светлый и благоприятный для общественного культа, более богатый фантазией и потому более и привлекательный для религиозного чувства, чем шиваизм с его суровыми мистериями аскетического, магического и оргиастического характера, скорее подходящими для тесного круга немногих посвященных.