Цивилизация (от латинского слова civis, «гражданин», прилаг. civilis, гражданский, общественный — откуда Ц. = «гражданственность») — состояние народа, которого он достиг благодаря развитию общественности, жизни обществом, и которое характеризуется удалением от первоначальной простоты и дикости, улучшением материальной обстановки и общественных отношений и высоким развитием духовной стороны. Употребление слова Ц. в таком общем, широком значении является в обычном житейском словоупотреблении более или менее установившимся, но у различных писателей, занимавшихся вопросом о человеческом развитии, самое понятие Ц. получало различное определение. В общем можно сказать, что большинство писателей, касавшихся Ц., видели в ней высшее состояние человека и подводили под понятие цивилизации преимущественно те стороны человеческого развития, которые данный писатель считал самыми важными. Определение понятия Ц., установление ее факторов и оценка ее значения истекают, таким образом, из общего миросозерцания данного писателя и являются выражением его философско-исторических воззрений и научной «profession de foi». На изучении Ц. отразилась смена разных мировоззрений и исторических теорий (см. Философия истории и след.; Прогресс). Самым близким по значению к Ц. является слово «культура» (см.); немцы большею частью его и употребляют, англичане же и французы чаще пользуются словом Ц. Некоторые ученые употребляют слова «культура» и «Ц.» безразлично, одно вместо другого, другие же стараются установить между ними определенное различие. Гердер не употребляет особо термина «Ц.»; он пользуется словом «культура», означая им «воспитание человека под влиянием окружающей его среды и общества», причем у него выступает телеологическое понимание. Вильгельм Гумбольдт различает Ц. и культуру. Цивилизация, по его словам, есть «очеловечение народов, как со стороны их внешних учреждений и обычаев, так и по отношению к стоящему с ними в связи внутреннему настроению», наука же и искусство входят в понятие культуры. Встречается и такое различение этих понятий, при котором «культура» разумеется, как «господство человека над материей и силами природы, а словом Ц. обозначается господство человека над самим собой, т. е. над своими низшими, элементарными побуждениями. Ц. обозначает более внутренний, культура — более внешний процесс» (П. Барт). Довольно близко к такому определению Ц. и мнение Гизо, написавшего «Историю Ц. в Европе» и «Историю Ц. во Франции». В этих знаменитых курсах Гизо так определяет цивилизацию: «Под словом Ц. прежде всего следует подразумевать прогресс, развитие. Ц. состоит в двух фактах: 1) развитии состоянии общества (développement de l’état social) и 2) развитии интеллектуального состояния (de l’état intellectuel…). В великом факте Ц. заключаются два факта… развитие деятельности общественной и деятельности индивидуальной, прогресс общества и прогресс человечности… Два великие элемента Ц. — развитие интеллектуальное и развитие социальное — тесно связаны один с другим… Я поставил себе задачей рассмотреть Ц. в ее целом, как развитие социальное и развитие моральное, в истории людских отношений и в истории идей… Верования, чувства, идеи, нравы предшествуют внешнему положению, социальным отношениям, политическим учреждениям… Как может распространяться социальное улучшение, как не через идеи, на крыльях доктрины? Только идеи не знают расстояний, переплывают моря и повсюду заставляют понять и принять себя». Приведенные выписки дают понятие о том, что разумел Гизо под Ц. и как он смотрел на роль идей в истории человечества. В «Истории Ц. в Европе» Гизо рассмотрел лишь одну сторону Ц., именно развитие общественных и политических отношений; в «Истории Ц. во Франции» (доведенной лишь до XIV в.) он рассматривает и другую сторону — развитие религии, морали, литературы и просвещения. Таким образом, Гизо не включает в понятие Ц. того, что обыкновенно называют «материальной культурой». Преимущественно духовную сторону понимает под Ц. Бокль, в своей «Истории Ц. в Англии» (к которой он успел написать лишь введение), сделавший замечательную попытку сблизить по методу историю с естественными науками. Бокль так определяет существо Ц.: «Двойное движение, нравственное и умственное, составляет существо самой идеи Ц. и заключает в себе всю теорию духовного прогресса». Выясняя разницу между восточными Ц. и европейской, он считает самым существенным различием то, что во всех неевропейских Ц. силы природы имели несравненно большее влияние, чем в европейских странах; в Европе преобладающим направлением было подчинение природы человеку, а вне Европы — подчинение человека — природе; поэтому для изучения Ц. на Востоке надо сперва изучить материальную природу страны, при изучении же истории европейских стран необходимо преимущественно изучать человека, так как, «при относительном бессилии природы, каждый шаг на пути прогресса увеличивает власть человеческого ума над силами внешнего мира… Прогресс европейской Ц. характеризуется уменьшением влияния физических законов и усилением влияния законов умственных». Главным фактором прогресса Ц. Бокль считает расширение и углубление знания и большее распространение его в народе; мораль в этом отношении не имеет такого значения, как наука; «влияние, оказанное нравственными побуждениями на успехи Ц., слабо». «В целом мире нет ничего такого, чтобы изменилось так мало, как те великие догматы, из которых слагаются нравственные системы». Если знанию принадлежит такое громадное значение, то «великие мыслители управляют делами человечества и своими открытиями определяют ход развития народов». Из русских писателей Лавров (Миртов), в ряде статей: «Ц. и дикие племена» («Отечественные Записки», 1869, №№ 5—9), делает попытку различить понятия культуры и Ц. Сравнивая современный общественный строй с государством насекомых, Лавров находит в обоих общий элемент, но, вместе с тем, в первом устанавливает присутствие элемента, который совершенно отсутствует во втором. Этот второй элемент не нуждается в особом названии, потому что он есть не что иное как мысль, с ее критическим отношением к обстановке, в видах удовольствия, пользы, истины или справедливости. Что касается до первого элемента, общего всякому обществу, с определенной системой привычек, преданий и обычаев, ему можно придать название, употребляемое уже теперь для внешних проявлений общественной жизни автором, наиболее обратившим внимание на эту сторону социальных явлений (Клеммом), именно название культуры. «Обозначая словом культура исключительно элемент привычки, обычая и предания в общественной жизни, мы имеем возможность обособить это слово от слова цивилизация, с которым первое сливается, и тогда последнее получает возможность найти себе точное применение к совокупности двух общественных элементов». Элемент культуры (как ее понимает Лавров) «есть и во всякой человеческой Ц., но к нему здесь присоединяется другой элемент, мысль личности, постоянно перерабатывающая культуру и развивающаяся в этой переработке — это элемент человечный… Чем более элемент мысли преобладает над элементом культуры, тем Ц. стоит выше». Но дело в том, что в каждом культурном (в том смысле, какой дает этому слову Лавров) человеческом обществе непременно присутствует до известной степени и элемент критической работы мысли, только в одном обществе он сильнее, в другом слабее, и принимаемое Лавровым различие трудно провести на практике в применении к человеческим обществам. Некоторые писатели придают Ц. другое значение, а именно обозначают этим словом одну из ступеней культурного развития. Фурье, в своих «Théorie des quatre mouvements» (1808) и «Traité de l’association domestique agricole» (1822), называет Ц. современный общественный строй, который вскоре, благодаря проповеди Фурье, должен уступить место новому, высшему строю. Таким образом, «Ц.» является, по Фурье, лишь переходной ступенью к этому высшему строю, лишь определенной стадией развития, причем Фурье не считает эту стадию высшей. Употребление слова «Ц.» в смысле высшей ступени развития можно видеть у Тайлора и у Моргана («Первобытное общество»). Они различают следующие ступени, через которые проходили народы в их развитии: 1) дикость, 2) варварство и 3) Ц. Каждый из этих периодов Морган подразделяет на 3 части, что является уже довольно искусственным. Границы этих ступеней Морган устанавливает, обращая внимание на изобретения и открытия, которые «в их последовательной зависимости образуют непрерывный ряд по пути человеческого прогресса и характеризуют его последовательные ступени». Ц., по Моргану, начинается лишь с изобретения звуковой азбуки и употребления шрифта и тянется до настоящего времени (в таком понимании термина Ц. сходится с Морганом и Тайлор). Таким образом, началом периода Ц. он считает изобретение важнейшего орудия сохранения и передачи не только современникам, но и последующим поколениям, знаний, идей и чувств, что только и делает возможным высокое духовное развитие. Более высокою ступенью развития общественности называет цивилизацию и социолог Гиддингс, считающий цивилизациями лишь гражданские ассоциации (демогенические, т.е. такие, в которых связью служит не родство, а общий интерес, сотрудничество и т. п.). Гиддингс принимает три стадии Ц.: 1) военно-религиозная Ц., 2) либерально-законная и 3) экономическо-этическая. Ввиду неразрывной, становящейся все более и более ясною взаимной связи всех сторон человеческой деятельности, в настоящее время приходится отказаться от строгого разграничения понятий Ц. и культуры и употреблять их как синонимы, тем более, что и общепринятое словоупотребление часто поступает так. К числу писателей, которые не отделяют явлений материальной и духовной культуры и одинаково подводят их под понятие «культуры», относится Липперт («История культуры»). Под словом культура он понимает результаты того труда, который поднял человечество из низменного и бедственного состояния на занимаемую им теперь высоту. Липперт настаивает на том, что в основе всех разнообразных проявлений человеческой деятельности (изобретений, улучшающих материальную обстановку жизни, общественной организации, развития языка, мышления, науки, искусства, религии) лежит одно стремление к поддержанию жизни. Его книга распадается на 3 части: 1) материальная культура (забота о пропитании, одежда и жилище), 2) общество (семья, собственность, правительство и суд) и 3) духовная культура (язык, культ и мифология). В «Очерках по истории русской культуры» П. Н. Милюкова слово культура употребляется как синоним Ц. и под него подводятся как экономический быт, так и общественные организация и явлении «духовной культуры» — вера, творчество в искусстве и общественное самосознание. П. Н. Милюков так объясняет свою точку зрения на отношение духовной и материальной культуры: «Современное мировоззрение уже не может более противопоставлять духовную культуру материальной: на ту и другую приходится одинаково смотреть как на продукт человеческой общественности, как она отразилась в сфере человеческой психики» (вместо предисловия ко 2-му выпуску).
Культурная история, или история Ц., должна составлять главное содержание истории: она охватывает те явления человеческой жизни, которые являются наиболее широко объемлющими, глубоко захватывающими жизнь всех слоев населения, и в то же время наиболее устойчивыми, такими, в которых статический элемент (элемент состояния, пребывания) преобладает над элементом динамики (движения, изменения). Такие события, как войны, политические перевороты и т. д., интересуют нас лишь постольку, поскольку они имеют отношение к тем явлениям, которые входят в понятие культуры или Ц. Отдельными сторонами культуры или Ц. можно считать: 1) материальный быт, все то, что служит человеку для удовлетворения его физических потребностей (промышленность, пища, одежда, жилище, оружие, и т. д.); 2) общественный быт (семья и другие соединения, основанные на происхождении, сословные организация, разного рода ассоциации, государство и право); 3) духовную культуру (религия, мораль, искусство, философия и наука). В понятие культуры или цивилизации входит не только сумма указанных явлений, но также и тот особый духовный склад, те особые настроения, которые вырабатываются в результате культурного развития, которыми культурный человек отличается от дикаря и которые проявляются в его реакции на воздействия, приходящие извне, и в его поступках. Не следует, конечно, забывать, что в жизни явления, которые мы для удобства изучении относим к различным рубрикам, самым тесным, неразделимым образом слиты одни с другими, находятся в самой тесной зависимости и постоянном взаимодействии. При изучении Ц. приходится наталкиваться на все главнейшие вопросы, с которыми имеют дело так называемая философия истории и социология (см. соотв. статью); между этими тремя дисциплинами существует самая тесная связь. Основными вопросами при изучении Ц. являются следующие: 1) об исходной точке развития Ц., т. е. о состоянии человека в начальные эпохи его существования на земле, об его первоначальной физической и духовной организации; 2) о законах, по которым совершается развитие Ц.; 3) о факторах этого развития, об их взаимном отношении, об относительной силе действия каждого из них; 4) о том, меняется ли с развитием цивилизации самая природа человека, физическая и духовная, или она остается неизменной, наконец, вопрос о значении цивилизации. Что касается первого вопроса, то, конечно, наука должна отбросить те старые представления, которые считали человека в начале его существования на земле совершенством, его жизнь в то время — «золотым веком», а в последующем развитии видели регресс, падение, из которого человек снова должен стремиться к достижению первоначального совершенства. Научное изучение первобытного человека, сделавшее громадные успехи особенно в последние десятилетия, неопровержимо доказывает, что человек на заре своего развития вел жизнь, очень близкую к жизни животных, а еще ранее должен был вести прямо животную, хотя эта стадия недоступна нашему прямому изучению и относительно нее приходится действовать путем умозаключений. Жизнь в то время была полна опасностей, не обеспечена и потому тяжела. Культурное развитие людей объясняется действием следующих факторов: I) физической организации человека и его физических потребностей. Важнейшими для развития цивилизации физическими особенностями человека мы должны считать: 1) прямое стоячее положение, освобождающее руки при ходьбе, 2) всеядность человека, 3) продолжительный период роста (младенчества и детства), надолго привязывающий детей к родителям и содействующей развитию социальных чувств, 4) способность человека издавать членораздельные звуки. II) Вторым фактором должно считать особенности психической организации. Несомненно, что эти особенности сами являются продуктом развития, но проследить это развитие мы не можем. Вопрос о роли психических факторов в развитии Ц. и до настоящего времени еще разделяет ученых (см. соотв. статью). Считать склонность человека к общественной жизни особым фактором, свойственным только людям, нельзя, так как общительность и общественность свойственны и многим животным. У людей общественная жизнь получила громадное развитие благодаря указанным особенностям их физической организации. Физические и психические особенности оказали сильное влияние на действие стремлений, общих человеку и всем животным, т. е. стремления к поддержанию жизни индивидуума (питание), стремлении к поддержанию рода (размножение) и потребности совместной защиты от врагов. Указанные особенности свойственны всем людям, как таковым. Но люди разделяются на расы. Вопрос о расовых особенностях, точное определение их, вопрос о влиянии, какое принадлежит им в истории Ц., наконец, вопрос о том, как образовались самые расы, принадлежит к числу самых спорных в науке. Греки и римляне признавали, что «низшие» народы самой природой осуждены на вечное «варварство» и служение образованным, и отрицали их способность к Ц. И в настоящее время есть сторонники теории о громадном значении расы в истории Ц. Так, Гелльвальд считает расовые особенности, расовый характер фактором более важным, чем природные условия. Особенно утрирует значении расовых особенностей Гобино, дающий в «Etude sur l’inégalité des races humaines» теорию цивилизации, по которой весь ход Ц. объясняется влиянием различия рас и их смешением, которое Гобино считает гибельным. Впрочем, никакого научного значения книга Гобино не имеет. Дальнейшим фактором Ц. является внешняя природа: очертания страны, ее береговая линии, устройство поверхности, климат, почва, растительные и животные богатства страны и то, что Бокль называет «общим видом страны». Далее важную роль играют исторические условия — соседство тех или других народов и характер отношений к ним, время прихода в ту или другую страну, степень культурного развитии, при которой народ заселял новую территорию. Очевидно, что одна и та же природа будет иначе использована народами культурным, варварским или диким. Затем, та же страна будет иначе использована данным народом в том случае, если есть возможность сбывать ее произведения другим народам, чем когда такой возможности нет. К числу исторических условий (конечно, в свою очередь, имеющих свое объяснение) относится также отношение к предшествовавшему населению данной страны: мирное расселение среди него, как это имело место при колонизации русскими многих областей, заселенных финнами, или покорение их, или их истребление, затем степень их культуры, заимствования от них или от соседей и т. д. Все эти факторы образуют множество различных комбинаций, детальное изучение которых только и может дать научное объяснение развития Ц. у данного народа. Развитие Ц. не представляет единого процесса: в разных местах Ц. развивалась независимо и своеобразно. Существовало и существует несколько параллельных культурных процессов, и хотя разные народы проходили, по-видимому, приблизительно одинаковые ступени в развитии Ц., но проходили их далеко не одновременно и не в одном и том же порядке. И теперь мы видим на земле громадные различия в состоянии культуры, с одной стороны, например, у западных европейцев или у китайцев, с другой? — у туземцев Австралии, Патагонии или огненной Земли. Изучая современное состояние Ц. у разных народов, а также предшествовавшее её развитие, насколько мы можем проследить его, ученые устанавливают несколько культурных состояний, или ступеней Ц., которые сменяются большею частью в одной и той же последовательности и которые можно считать более или менее типическими. Очень распространенным является уже упомянутое деление на три культурных периода: дикости, варварства и Ц. Несмотря на условность этого деления, как и всякого другого, оно является наиболее удачным для обозначения крупных различий в состоянии Ц., так как берет в расчет общее состояние ее, а не один какой-нибудь признак. Деления по одному признаку имеют меньшую ценность, так как они оставляют без внимании целые группы других признаков. Из таких делений можно указать Гегелевское (по степени развития свободы) и Кантовское (известные три фазиса умственного состояния). — Стадия дикости является самой продолжительной; она охватывает период времени во много раз превосходящий продолжительность двух высших стадий. Для более точного определения ее длительности нет данных. Несомненно лишь, что начало человеческой культуры восходит еще к другим геологическим эпохам. В период дикости (закончившийся для разных частей человечества в разное время, а для некоторых, самых отсталых, пожалуй, еще и не закончившийся) люди сделали первые, самые трудные, но и самые важные шаги: выработали язык, изобрели простейшее оружие, которое выделывалось из дерева, камня, кости и рога, познакомились с добыванием и употреблением огня, научились строить жилища, приручили некоторых животных, ставших домашними, выработали первоначальные формы общественной организации и известные религиозные представлении, развили в себе до известной степени эстетические потребности (украшении на оружии, песни и т. д.). Вследствие того, что средства к жизни люди извлекали в этот период из природы в готовом виде (съедобные плоды, коренья, зерна, насекомые и другие мелкие животные, рыба и дичь), население не может стать густым. Период «дикости» не следует отождествлять с так назыв. «каменным веком» (см.): каменный период продолжительнее периода дикости. Многие народы, находившиеся в каменном веке, достигли сравнительно очень высокой Ц., как, например, древние мексиканцы, у которых были даже зачаточные письмена. Переход в одних местах к земледелию, в других — к скотоводству, дает населению более независимый от случайностей и обильный запас средств пропитания; его можно считать началом стадии варварства. С течением времени большая часть людей перешла в эту стадию; многие из ныне существующих племен, которые обычно принято называть «дикими», в действительности должны быть отнесены к варварам — напр., негрские племена тропической Африки, так как они живут до известной степени оседло, занимаются земледелием, имеют домашних животных, умеют обрабатывать металлы и т.д. Народы, с достаточным основанием причисляемые к «диким», представляют теперь исключение: таковы бродячие индейцы бразильских лесов, бушмены в южной Африки, огнеземельцы и др. В Бразилии избыток сырости и тепла породил мощную растительность, которая дает дикарям достаточное пропитание почти без труда и этим задерживает их развитие. Бороться с такой мощью растительности дикарю не под силу, и население этих тропических лесов коснеет на самой низкой ступени. Во многих местах люди перешли в стадию «варварства» еще в каменном веке, но высокой ступени развития люди достигали, лишь познакомившись с добыванием металлов из руд, т. е. с началом металлического века. Обыкновенно употребление меди и бронзы предшествовало знакомству с железом, но и здесь были исключения, так что установить единую схему и в этом отношении оказывается невозможным. Рассмотрение природных условий тех местностей, где всего раньше развились более высокие Ц., приводит к тому выводу, что главнейшей причиной раннего развития Ц. были природные условия: все страны с древнейшими высокими Ц. — страны с богатой наносной почвой, на которой земледелие являлось самым выгодным занятием и могло дать населению возможность быстро увеличиваться. Очагами древнейших культур в старом свете являются: долина нижнего Нила (Египет), Месопотамии, низменные части Индии, Китай — все страны с жарким климатом и лежащие на берегах могучих рек. Реки орошали наносную почву берегов, облегчали сношения и еще до перехода к земледелию привлекали население громадными рыбными богатствами. Пока уровень культуры был еще не высок, жаркие страны служили древнейшими местами обитания человека; здесь же он перешел впервые к земледелию и создал первые великие цивилизации. Первые восточные цивилизации сходны в том отношении, что, достигнув известной высоты, они остановились в дальнейшем развитии, а некоторые даже пошли назад. Бокль дал довольно удачную попытку выяснить некоторые причины этого застоя. Он видит их в климате и в богатстве почвы. В жарком климате потребности невелики: жилища легкой стройки, костюм чрезвычайно прост, а у рабочих классов его почти нет, пища потребляется преимущественно растительная, т. е. при плодородии этих стран очень дешевая. Раз необходимые жизненные издержки невелики, и пропитание дается легко, население быстро увеличивается в числе; заработная плата, поэтому, понижается, приближаясь к стоимости минимума необходимых для существовании средств — минимума, который в этих странах очень низок. Этим Бокль объясняет печальное положение масс в указанных странах, их забитость, пассивность, инертность, развивающиеся, кроме указанной причины, еще под влиянием жаркого расслабляющего климата и грозных явлений природы. Величественные и грозные явления природы тропических стран (бури, тропические дожди, землетрясения) развивают преимущественно воображение, которое принимает — напр., в индусской мифологии, — прямо чудовищные формы. Подавляемый природой, человек теряет энергию, веру в свои силы; в нем развивается восточный фатализм, покорность судьбе, инертность, любовь к покою. Но цивилизация не может держаться на высоком уровне и непрерывно развиваться, раз в массе населения нет активности, нет стремления к живой деятельности и к улучшению своего положения. Более благоприятные условия для высокого развития Ц. представляют страны с умеренным климатом и умеренно плодородной почвой. Потребности человека там обширнее, так как требуются более прочные и теплые жилища, более сложный костюм, более дорогая пища, а средств природа дает менее; поэтому от населения требуется больше, труда, напряжения физических и духовных способностей. Затем, умеренный климат не оказывает на жителей такого расслабляющего действия, как жаркий; в умеренных широтах редки грозные, разрушительные проявления сил природы. В Старом Свете наилучшие условия для развитии Ц. представляет, поэтому, Европа, в Новом Свете — территория, занятая теперь Соединенными Штатами. В Азии на север от плодородных жарких стран тянутся горные хребты, а затем идет широкая полоса степей, где могла держаться лишь кочевая жизнь. Кочевники не достигают, по условиям их жизни, высокой Ц., но они играли важную роль в истории многих культурных народов, покоряя культурные области и образуя, путем завоеваний, обширные политические соединения. Лежащая на севере за среднеазиатскими степями полоса, с суровым континентальным климатом, также неудобна для заселения ее густым земледельческим населением. В Европе большую выгоду представляла еще форма береговой линии, а также существование между Европой и двумя другими частями Старого Света большого морского бассейна и глубоко вдающихся в него полуостровов, что облегчало сношения. Лежавшая ближе всего к культурному Востоку и находившаяся еще в доисторическую эпоху в общении с ним Греция сделалась в Европе очагом древнейшей высокой Ц., которая легла в основу современной европейской. Экономические потребности заставили эллинов и македонян двинуться в IV в. на завоевание рынков на Востоке; это создало так называемый александрийский, или эллинистический, период, когда эллинская культура широко разлилась по восточным берегам Средиземного моря, а римские завоевания (см. Рим и сл.) распространили греко-римскую Ц. на Пиренейский полуостров, Галлию, Британию. В средние века основы греко-римской христианской Ц. (см. Христианство) распространились на германские и славянские племена, т. е. по всей Европе. С конца средних веков экономические потребности побудили европейцев устремиться за океан. Европейские колонисты перенесли свою Ц. в Америку, где образовался один из крупнейших центров ее, в Азию, в Африку, наконец в Австралию, которая, подобно Северной Америке, все более заселяется белыми и образует новый крупный центр европейской Ц. Таким образом, область распространения европейской Ц. непрерывно растет и захватывает не только белых, но и негров (в Америке), краснокожих (там же), желтых (в Японии). Эта Ц. отличается некоторыми существенными особенностями от восточных. На Востоке мы видим уже в древности высокое развитие того, что входит в понятие материальной культуры, а в духовной области — пышный расцвет религии и искусства; общественные же организации и политические формы развивались здесь слабо, а в духовной жизни искусство отодвигало на задний план исследование постоянных отношений между явлениями и познание их законов, т. е. науку. У европейских культурных народов мы видим большую активность народных масс, живое участие их в своих собственных судьбах, быстрое развитие общественных и политических форм, выработку строгих юридических норм, а в духовной области — большую гармонию между чувством и мыслью, искусством и наукой, которая достигла такой мощи, что, напр., Бокль стал видеть в ней главного двигателя европейской Ц. Многие стороны европейской Ц. в последнее время быстро усваивает и Япония, ранее входившая в круг влияния восточной китайской Ц. Последняя имеет в. Азии особое значение, так как она является во многих отношениях очень высокою и распространена среди громадного количества людей, почти равняющегося численно населению Европы и Северо-Америк. Соед. Штатов. Китайская культура (см. Китай) оказала значительное влияние на соседние с Китаем народы. История китайской Ц. до сих пор плохо известна европейцам, так что трудно сделать относительно ее определенные выводы. Особый тип представляет Ц. мусульманского Востока, захватившая обширные пространства в Азии и в Африке, где она и теперь продолжает распространяться среди негров. Элементами ее были древние культуры Передней Азии, затем эллинистическая и римская; потом арабы внесли в нее, вместе с исламом, своеобразные черты. Прилив кочевых тюркских племен в мусульманский мир, основанный арабами, значительно понизил культурный уровень в завоеванных ими странах, и в настоящее время уровень Ц. мусульманских народов очень невысок, сравнительно с европейской Ц. В Америке туземные цивилизации не выдержали соприкосновения с европейской и исчезли, но сохранившиеся известия и, особенно, археологические данные дают основание признать существование там до прихода европейцев довольно высокого развития. — Что касается до оценки Ц., то в этом отношении встречаются два взгляда, нашедшие себе выражение уже в древности. Наряду со взглядом, возвеличивающим Ц. (у древних, напр., такой взгляд выражен в «Прометее» Эсхила) и видящим в развитии ее «прогресс», уже в древности был распространен взгляд, что Ц. не делает людей лучшими и более счастливыми, а, наоборот, удаляет их от идеально счастливой жизни «золотого века» (см., напр., Овидиевы «Aetates»). Такой же взгляд поддерживался в теологии. В XVIII в. Руссо красноречиво оплакал вредное влияние Ц. на нравственное развитие. У нас в сочинениях графа Л. Н. Толстого встречается резкая критика современной Ц., но она исходит не из принципиального отрицания благотворного значении цивилизации вообще, а из того, что современная цивилизация идет, как думает Толстой, ложным путем, игнорируя, будто бы, интересы масс, ничего не давая им, а лишь ухудшая условия их жизни. Л. Н. Толстой не отрицает науки и искусства, но он требует, чтобы наука и искусство прямо ставили себе целью улучшение жизни масс, служение им, а не только верхам общества, как это будто бы имеет место теперь. Беспристрастные наблюдения дают, кажется, право сделать вывод, что современная европейская цивилизация улучшает постепенно положение масс и дает им средство улучшать его в будущем еще более. Высокое развитие Ц. может дать населению возможность значительно размножиться, без увеличения занимаемой площади (примеры — Китай и Зап. Европа), смягчить борьбу за существование, поднять средний нравственный и умственный уровень населения, развить в нем сознание солидарности. Тем не менее, нельзя утверждать, что в ходе Ц. всегда замечался и постоянно будет замечаться «прогресс». Дело в том, что понятия «прогресса» и «регресса» относительны и субъективны. Развитие Ц. не составляло, притом, единого для всего человечества процесса, шедшего в одном направлении: прогресс в одной части может сопровождаться регрессом в другой. Если устранить понятие «прогресс» и принимать лишь «эволюцию» в Спенсеровском смысле, то и тогда придется констатировать, что «дифференциация» и «интеграция» не всегда увеличиваются, и в истории Ц. можно указать случаи возвращения к более простому (т. е. уменьшение дифференциации) и ослаблении «интеграции». С другой стороны, несомненно, что в последние столетия европейская Ц. все более принимает характер общечеловеческой Ц. Все на большем пространстве широко распространяются сходные формы экономических и покоящихся на них социальных отношений, политических форм; наука и искусство все более становятся общим достоянием всех цивилизованных людей; даже внешний вид культурного человека в разных странах принимает одни черты, даже манеры и моды выказывают то же стремление к объединению, являющееся результатом обширных сношений, и вместе с тем ослабевает племенное и национальное отчуждение и развивается идея единого человечества, составляющего одну семью. Печальным явлением, часто сопровождающим распространение европейской Ц., является вымирание низших народностей. Очень важный вопрос о том, отчего многие дикие племена исчезают при соприкосновении с высокой Ц., до сих пор не решен окончательно, но факт остается несомненным: в Сев. Америке краснокожих осталось ничтожное число, в Австралии и на Новой Зеландии дикари также почти вымерли; в Виктории, напр., с 1836 по 1881 г. количество туземцев уменьшилось с 5000 до 770 человек. По-видимому, вымирают, главным образом, те дикари, которые в момент соприкосновения с высокой образованностью еще находились в стадии охотничьей жизни. Те племена, которые занимались уже земледелием (напр., негры, краснокожие Центр. Америки), оказываются гораздо устойчивее; они не вымирают, но, вследствие смешения, образования помесей, также постепенно теряют прежние типические черты. Вероятно, главной причиной вымирания дикарей-охотников является уменьшение и распугивание дичи, перемещение дикарей вследствие захвата европейцами их земель в новые места, менее им известные и худшие по качеству, а вследствие этого — уменьшение благоприятных шансов в борьбе за существование. Перейти прямо от охотничьей жизни к земледелию дикарю не легко; ему нужно при этом приучить себя к равномерному, постоянному труду. Губительное действие несомненно оказывают на дикарей спирт, сифилис, оспа, дизентерия и другие болезни, а также истребительные войны с белыми, вооруженными усовершенствованным оружием. Из гибели этих дикарей нельзя, однако, заключать, что дикари вообще неспособны к цивилизации. Можно думать, что эти же народы, постепенно переходя в новые условия и имея время приспособиться к ним, оказались бы жизнеспособными. Гибели дикарей способствует и то, что обыкновенно первыми носителями европейской Ц. являются не лучшие, а худшие ее элементы, имеющие в виду лишь наживу: стоит только припомнить «культуртрегерство» английских капиталистов в южной Африке, где они просят теперь у правительства замаскированного закрепощения черных, якобы «для приобщения их к культуре». Но Ц. дает и средства бороться с такими «цивилизаторскими» стремлениями.
Литература. Кроме сочинений, указанных в статьях Доисторическая эпоха, Философия истории, Социология, см. Гизо, «История Ц. в Европе» (русск. пер. 1860,1862 и 1892); «История Ц. во Франции» (русск. пер., М., 1877); Wachsmuth, «Europäische Sittengeschichte» (1831 — 39); его же, «Allgemeine Culturgeschichte» (1850 — 52); Klemm, «Kulturgeschichte» (1843 — 52, Ют:); Kolb, «Geschichte der Menschheit und der Cultur» (1843); его же, «Culturgeschichte der Menschheit» (1869 — 1870, 2 т., 2-е изд. 1872, русск. пер. Киев — Харьков, 1897); Drumann, «Grundriss der Culturgeschichte» (1846); Бокль, «История Ц. в Англии» (рус. пер. А. Буйницкого, СПб., новое изд. 1895); Schömning, «Ueber die Gesetze der Culturentwickelung» (1869); Дрепер, «История умственного развития Европы» (К., нов. изд. 1897), Henne am Rhyn, «Die Kulturgeschichte im Lichte des Fortschritts» (Лпц., 1869); его же. «Allgemeine Kulturgeschichte» (1877 — 78); его же, «Allgemeine Kulturgeschichte v. d. Urzeit b. z. Gegenwart» (Лпц., 1897); его же, «Handbuch der Kulturgeschichte in zusammenhänglicher und gemeinfasslicher Darstellung» (Лпц., 1901); Dean, «History of Civilisation» (1868 — 69); Миртов (Лавров), «Ц. и дикие племена» («Отеч. Записки», 1869, № 5 — 9); его же, «Научные основы истории Ц.» («Знание», 1872); Lubbock, «Origin of Civilisation and primitive condition of man» (Л., 1870; на русск. яз. «Начало Ц. и первобытное состояние человека» 2 изд., СПб., 1896); «Доисторические времена» (1876); Du-Bois-Reymond, «Kulturgeschichte und Naturwissenschaft» (1878; есть русск. перев.); Морган, «Первобытное общество» (русск. перев. с предисл. М. М. Ковалевского, СПб., 1900); Funk-Brentano, «La civ. et ses lois» (1876); Fr. Jodl, «Die Kulturgeschichtsschreibung, ihre Entwickelung und ihr Problem» (Галле, 1878); Hellwald, «Kulturgeschichte in ihrer natürlichen Entwickelung bis zur Gegenwart» (Аугсб., 1884 и много послед. изданий; русск. перев. под ред. М. Филиппова, СПб., 1900); Ferguson, «The philosophy of civilisation» (1889); Gothein, «Die Aufgaben der Kulturgeschichte» (Лпц., 1889); И. Мечников, «Ц. и великие исторические реки» (1889); Honneger, «Allgemeine Kulturgeschichte» (1882; рус. перев. 1903); Crozier, «С. and progress» (1885); Hoffmann, «Der Einfluss der Natur auf die Culturentwickelung der Menschen» (1885); G. Grupp, «System und Geschichte der Kultur» (Падерб., 1891 — 92); П. Г. Виноградов, «О влиянии рек на происхождение Ц.» («Сев. Вестник», 1892); Липперт, «История культуры» (рус. перев., СПб., 1894); Simcox, «Primitive civilizations or outlines of the History of Ownership in Archaic communities» (Лонд., 1894); A. Vierkandt, «Naturvölker und Kulturvölker» (Лпц., 1896); его же, «Die Kulturtypen der Menschheit»; Carpenter, «Civilisation» (Л., 1897); Rh. Günter, «Allgem. Kulturgesch.» (Цюрих, 1897); Ritter, «Der Wettzug der Kultur» (1897); Кённингем, «Западная Ц. с экономической точки зрения» (русск. перев. П. Канчаловского. М., 1902); Brooks Adams, «La loi de la civilisation et de la décadence» (1897); Lamprecht, «Was ist Kulturgeschichte?» («Deutsche Zeitschrift für Geschichtswiss.», 1896 — 97); Kurfh, «Les origines de la civilisation moderne» (Пар., 1898); W. Roberts, «Science and modern civilization» (Л., 1898); Л. Уорд (Вард), «Психические факторы Ц.» (рус. перев., М., 1897), Н. И., «Психические факторы Ц.» («Русск. Богат.», 1895); H. Schurtz, «Urgeschichte der Kultur» (Лпц., 1900); Kurt Breysig, «Kulturgeschichte der Neuzeit, vergleichende Entwicklungsgeschichte der führenden Völker Europas und ihres sozialen und geistigen Lehens» (Б., 1900); П. Н. Милюков, «Очерки по истории русской культуры» (СПб., 1896 — 1903); Ф. Готтенрот, «История внешней культуры» (русс. перев. Н. Клячко, 1903).