ЭСБЕ/Фотий, патриарх константинопольский

Фотий, патриарх константинопольский
Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона

Словник: Финляндия — Франкония. Источник: т. XXXVI (1902): Финляндия — Франкония, с. 391—394 ( скан ) • Даты российских событий указаны по юлианскому календарю.

Фотий (Φώτιος) — константинопольский патриарх с 858 г. по 867 г. и вторично с 878 г. по 886 г.; самая крупная фигура в Византии IX в. Рождение Ф. приблизительно может быть отнесено к 820 г. Отец его, человек знатного происхождения, находившийся в родстве с патриархом Тарасием († 806), много претерпел от иконоборцев за свой строго православный образ мыслей, лишившись должности и имущества; тем не менее Ф. получил блестящее образование и приобрел обширные и глубокие познания в богословских, философских и других науках. После полного застоя духовной жизни, продолжавшегося с середины VII в. до исхода иконоборческого периода, внезапное появление столь разностороннего и плодовитого писателя и ученого, каким был Ф., свидетельствует о наступлении литературного и культурного возрождения в Византии, достигшего своего апогея в XII и XIII вв. Карьера Ф. началась в царской гвардии и продолжалась в государственной канцелярии. В доме Ф. собирались любознательные люди, с которыми он делился плодами своих занятий; беседы на филологические и философские темы сменялись беседами богословского характера; располагая богатейшей, собранной им самим библиотекой, Ф. прочитывал со своими учениками избранные места из различных сочинений и метко оценивал их со стороны формы и содержания. Зато властная натура Ф. требовала от учеников безусловного повиновения. Даже и впоследствии, когда он занимал патриарший престол, дом его продолжал быть средоточием живой умственной деятельности. Он не знал ни одного языка, кроме своего родного греческого; даже языки латинский и еврейский, без которых не может обойтись ни один современный нам богослов, были ему незнакомы. Это объясняется тем, что Византия в IX в. сохраняла еще положение мировой державы и византийцы, подобно своим предкам — эллинам, довольствовались собственной культурой и склонны были смотреть на другие народы, не исключая «латинян», как на варваров. Ф. был настоящий византиец; это помогло ему стать во главе церковного и национального движения против Рима. В 858 г. в Константинополе совершился церковный переворот. Кесарь Варда из мести за недопущение его патриархом Игнатием (см.) к приобщению Св. тайн уговорил своего племянника, молодого царя Михаила III, сместить Игнатия и удалить его в изгнание. В преемники Игнатия был намечен Ф., что оправдывалось его общепризнанной ученостью, родством с патриархом Тарасием и даже с царским домом; сестра царицы Феодоры, царевна Ирина, была замужем за патрицием Сергием, братом Ф. То обстоятельство, что Ф. возводился в патриархи прямо из мирян, не составляло препятствия в глазах поддерживавшей его партии, так как при подобных же обстоятельствах сделались патриархами Тарасий и Никифор. В течение нескольких дней Ф. прошел все степени священства до епископства включительно и 25 декабря 858 г. занял патриарший престол в Константинополе. В глазах игнатиан, сторонников низложенного патриарха, Ф. был узурпатором. Завязалась полная трагизма борьба между игнатианами и фотианами. Начало этой борьбы следует искать не в личных отношениях вождей обеих партий, а в предшествующей истории византийской церкви, особенно в тех отношениях, которые господствовали в Византии во время управления просвещенного патриарха Мефодия. Вся многочисленная партия последнего не могла не тяготиться правлением Игнатия, который при всей своей высокой нравственности был ревностным аскетом и покровителем монахов, особенно монахов Студийского монастыря, несочувственно относившихся к широким и гуманным церковным мерам Мефодия. Партия Мефодия единодушно поэтому поддержала кандидатуру Ф., по убеждениям своим сходившегося с Мефодием. Подобно последнему, он проявлял живой интерес к просвещению и начал свою деятельность с обновления епископата, призвав к нему людей, от которых мог ожидать содействия, преимущественно своих же учеников; подобно Мефодию, Ф. гуманно относился к еретикам и стремился ограничить непомерное влияние монахов и очистить монашество от злоупотреблений. Монахи, особенно Студийский монастырь, встретили избрание Ф. крайне враждебно; вся партия Игнатия перешла в оппозицию. Отношения партий сразу обострились: игнатиане произнесли анафему на патриарха и его приверженцев, фотиане ответили тем же. Партия Игнатия подверглась со стороны Варды жестоким преследованиям, но угрозы и насилия не могли заставить свергнутого патриарха добровольно отречься от сана. Теснимые могущественными врагами, игнатиане решились на шаг, окончательно подорвавший их авторитет: изменив основным политическим задачам византийской церкви, они искали опоры в безусловном подчинении папскому примату. Византийский двор и партия Ф. в свою очередь признали желательным склонить на свою сторону Папу Николая I (858—867) и отправили в Рим блестящее посольство с дарами и с просьбой прислать в Константинополь легатов на собор, который должен был собраться для умиротворения церкви и уничтожения остатков иконоборства. В этом шаге восточной церкви Николай, к которому игнатиане уже успели обратиться с унизительной апелляцией, мог видеть признание своего примата. Он послал двух епископов с приказанием ознакомиться с спором между Ф. и Игнатием и доставить ему точные сведения по этому вопросу. В двух посланиях к царю и к Ф. Папа порицал незаконность действий Фотиевой партии, требовал присутствия Игнатия на соборе и отказывался признавать Ф. патриархом ранее его полного оправдания. Надменное подчеркивание папского главенства, требование выдачи конфискованного имущества римской церкви в Калабрии и Сицилии и притязания на восстановление папской власти в солунском и сиракузском диоцезах должны были неприятно поразить национальное чувство византийцев. Тем не менее двор решился добиться своей цели мирным путем; папских легатов удалось задобрить подарками и обещаниями; собор (май 861 г.), состоявший преимущественно из сторонников Фотиевой партии (318 епископов), заставил Игнатия отказаться от престола и в присутствии папских послов признал избрание Ф. законным. Когда папские легаты в сопровождении византийского посольства возвратились в Рим, Николай собрал духовенство, сообщил ему отчет о византийских делах, прочитал письма царя и Ф., наполненные льстивыми выражениями, но вместе с тем и порицаниями ошибок латинской церкви, и провозгласил низложение Игнатия и избрание Ф. незаконным (март 862 г.). Следующей весной на Римском соборе не только был подтвержден этот приговор, но преданы отлучению провинившееся легаты, Ф. и архиепископ Сиракузский Григорий Асвеста, совершивший обряд посвящения его. Ф., поддерживаемый царем Михаилом и кесарем Вардой, приготовился к борьбе. Располагая сочувствием большинства духовенства, он внес в среду своей партии сплоченность и единодушие. Как тонкий политик, он связал с своим личным делом интересы восточной церкви и византийской политики. Вмешательство римской курии в дела Болгарии, где греческая церковь вела широкую и плодотворную миссионерскую деятельность, чувствительно уязвило самолюбие византийцев и нарушало их кровные интересы. Ф. ловко воспользовался этим обстоятельством, придав, сверх того, борьбе с Римом догматическую окраску; в окружном послании, которым епископы приглашались на собор, Ф. восставал против различных бытовых уклонений латинян (между прочим, в вопросе о целибате) и против учения об исхождении Духа Св. от отца и от Сына (Filioque). На соборе, состоявшемся в Константинополе во второй половине 867 г. под руководством царя Михаила и нового кесаря Василия, партия Ф. восторжествовала: Николая объявили низложенным и предали проклятию. Ф. воспользовался также несогласиями, возникшими между Папой и западным императором Людовиком; последнему были посланы постановления собора вместе с письмом патриарха, в котором Ф. старался склонить Людовика на свою сторону. Внезапная перемена династии в Константинополе и почти одновременная смерть Папы Николая дали спору с Римом неожиданный оборот. Царь Василий I (с 23 сент. 867 г.) считал столкновение с Римом слишком опасным для своего воздвигнутого на преступлении престола и совершил новый церковный переворот, убедив Ф. сложить с себя патриарший сан (25 сентября); династические интересы в данном случае шли вразрез с национальными и церковными. В Италию было отправлено новое посольство с извещением о восстановлении Игнатия на патриаршем престоле и с просьбой об утверждении его. Послы застали на римском престоле нового Папу, Адриана II, продолжавшего держать себя по отношению к Византии с той же резкостью и прямолинейностью, как и его предшественник. По прибытии послов Василия и Игнатия Папа созвал в соборе св. Петра синод римского духовенства, на котором был предан анафеме Константинопольский собор, сожжены его постановления и повторены проклятия по адресу Ф. и его приверженцев. Затем три папских легата отправились в Константинополь, чтобы и там уничтожить постановления «ложного» собора, настоять на требованиях Николая и добиться признания папского главенства. Под председательством этих легатов в св. Софии заседал с 5 окт. 869 г. по 28 февр. 870 г. собор (названный римской церковью 8-м Вселенским). Решения этого собора, подписанные только 102 епископами-игнатианами, равнялись полной победе римской церкви: Ф. и его приверженцы были отлучены от церкви, все действия их уничтожены, восточная церковь поставлена в зависимость от курии. Но эта победа была непродолжительна. Прежде всего, в вопросе о новообращенных булгарах даже игнатиане дали решительный отпор притязаниям Папы, вследствие чего немедленно после закрытия собора борьба с Римом должна была возобновиться. Настроение народа и большинства духовенства было решительно на стороне Ф., который с достоинством, не защищаясь, выслушал приговор собора и удалился в Скепский монастырь; точно так же и многочисленные приверженцы Ф., отказавшиеся подписать унизительную, составленную в Риме формулу и подчиниться решению управляемого легатами собора, произвели на народ огромное впечатление, усилившее авторитет Ф. Благоприятное для Ф. движение еще усиливалось фанатизмом Игнатия и его низкопоклонством перед Римом. В лице Ф. лучшие пастыри восточной церкви чувствовали себя униженными пред ненавистным Западом. Не догматический и обрядовый спор, а глубокая национальная и культурная рознь между Западом и Востоком неминуемо вели к разделению и в церковном отношении; все с большей резкостью проявлялось то обособительное движение, которое началось политическим отделением Восточной империи, продолжалось во время христологических споров, усилилось во время иконоборства и в XI в. завершилось разделением церквей. Царь Василий с течением времени вполне подчинился влиянию Ф., который был избран в воспитатели наследника престола, а после кончины Игнатия, незадолго перед тем, примирившегося с своим противником, вторично вступил на патриарший престол (окт. 877). Для укрепления своего положения патриарх желал примириться с новым Папой, Иоанном VIII (872—882). По просьбе Василия Папа прислал своих легатов на собор, который должен был умиротворить церковь. На новом соборе, состоявшем из 383 епископов (с ноября 879 по март 880 г.), Ф. не только добился признания, что могло быть истолковано в смысле извинения курии, но и настоял на включении в акты собора в опровержение решения собора 869 г. восточной формулы об исхождении Св. Духа. Столь же решительное поражение понесли папские легаты и в вопросе о главенстве римского престола, и в булгарском вопросе. Не добившись соглашения, кардинал Марин объявил, что Рим прекращает всякое общение с Ф.; Папа Иоанн VIII снова отлучил патриарха от церкви. Даже воцарение миролюбивого Льва VI Мудрого (886—911), заставившего Ф. покинуть патриарший престол в пользу шестнадцатилетнего брата императора, Стефана, внесло лишь весьма призрачный мир. Вторично низложенный, но сопровождаемый общим сочувствием Ф. удалился в монастырь, где и скончался. Старинные, но малодостоверные известия относят его кончину к 891 г.; вообще о последних годах его жизни имеются только скудные известия. Ввиду примирительной политики, которой держалась Византия после 886 г., реабилитация Ф. через внесение его имени в синодик православия могла произойти не без борьбы и колебаний и сравнительно поздно; но уже один из ближайших преемников Ф., его почитатель и ученик Николай Мистик, сильно содействовал очищению его памяти, а на соборе 1156 г. наряду с святоотческими приводились места из сочинений Φ. (Ф. И. Успенский). Вторичное низложение Ф. отнюдь не привело к отречению греческой церкви от своих притязаний; церковно-политическая программа его через несколько поколений была восстановлена с буквальной точностью; дух Ф. настолько укоренился в константинопольской церкви, что, несмотря на неоднократную поддержку папских притязаний византийскими императорами, эта церковь с успехом могла отражать властолюбивые попытки Рима. Дело Ф. было докончено патриархом Михаилом Керулларием. В литературной и научной деятельности Ф. главное место принадлежит не богословским сочинениям, а тем, которые содействовали возрождению классической древности. Крупнейшее из богословских сочинений Ф. — «Амфилохии», названные так по имени кизикского митрополита Амфилохия, к которому обращается автор. Это ряд (более 300) ученых рассуждений, чередующихся без определенной системы, о разных вопросах светской и церковной науки; сочинение это дает возможность оценить высоту византийской образованности около середины IX в. Более 3/4 «Амфилохий» касаются экзегетических вопросов по поводу текстов из книги Бытия, Пятикнижия, Псалмов и Евангелия; затронуты и догматические темы — учение о Св. Троице, искуплении, воплощении, иконопочитании и т. д. Автор совершенно не касается вопросов, по которым православная церковь расходилась с римской, хотя сочинение написано во время первого изгнания Ф. (867—877). Ф. широко пользуется трудами Иоанна Дамаскина, Феодорита, Кирилла Александрийского и др. К экзегетическим сочинениям Ф. принадлежат также его библейские комментарии. В области догматики Ф. еще менее обогатил византийскую литературу, чем в области экзегетики. Только опровержением римской формулы об исхождении Св. Духа он глубоко повлиял на догматическую литературу византийцев: вопрос этот красной нитью проходит через всю позднейшую богословскую литературу и породил неисчислимое количество трактатов. Главное сочинение Ф., направленное против латинян, озаглавлено: «Περί της τού άγιον πνεύματος μυσταγωγίας». Здесь Ф. соединил все доказательства, которые можно было почерпнуть в пользу греческой формулы из св. Писания, отцов церкви и богословской спекуляции. Большая диалектическая ловкость и страстный тон — отличительные черты этого труда. Ф. не нападает прямо на римскую церковь; он даже ссылается на прежних пап, как на представителей истинного вероучения против Амвросия, Иеронима и Августина. Позднейшие полемисты охотно пользовались этим трудом Ф. для борьбы с Римом. Другое полемическое сочинение Ф., «Διήγησις περί τής Μανιχαίων άναβλαστήσεως» посвящено опровержению главнейших манихейских и павликианских лжеучений. К догматико-полемическим сочинениям Ф. относятся и многие его письма, напр. известное его окружное послание к епископам (Εγκύκλιος έπιστολή, 867 г.), письмо к патриарху аквилейскому по поводу спора с латинянами, сохранившееся в армянском переводе письмо к Захарии, католикосу Великой Армении. Константинопольский патриархат не терял надежды вернуть к единению армянскую церковь, единственную из восточных церквей, с которой могли поддерживаться непосредственные сношения. Небольшое сочинение «Συναγωγαί καί άποδείξεις», несмотря на свое церковно-историческое содержание, имело целью оправдание избрания Ф. Полемические рассуждения против Юлиана Отступника и еретика Леонтия Антиохийского не дошли до нас. Ф. был замечательный гомилетик, но из его духовных речей сохранились лишь немногие, да и они не все напечатаны; они были сказаны частью по поводу праздников Господних и Богородичных, частью по поводу исторических событий. Особенно ценны две гомилии по поводу нападения русских (860 г.), принадлежащие к древнейшим свидетельствам о предприятиях русских против Византии. Оратор видит в нашествии грозных варваров тяжкую кару Божию за грехи христианства. Много богословских сочинений приписано Ф. неосновательно, но, с другой стороны, не подлежит сомнению, что под чужими именами скрываются подлинные труды патриарха. Ему приписывали «Номоканон», обработанный в 883 г., но теперь это мнение опровергнуто. На каноническое византийское право Ф. тем не менее оказал влияние: постановления соборов 861 и 879—880 гг., включенные им в собрания канонов, постепенно получили почти вселенское значение. Гораздо выше значение Ф. как светского писателя, тонкого ценителя и популяризатора классического образования. В «Библиотеке» (или «Мириобиблоне»), составленной по просьбе брата его Тарасия, собран без систематического расположения по содержанию или литературным родам ряд отзывов о прочитанных в кружке Ф. книгах, то в виде летучих заметок, то в виде обстоятельных рефератов с значительными выдержками, иногда и с биографическими очерками. Это — огромная компиляция, в роде тех, за которые так охотно принимались византийцы. Поражает не только разнообразие и множество прочитанных в отсутствие Тарасия книг (в «Библиотеке» 280 отзывов и извлечений из сочинений грамматиков, риторов, натуралистов, историков, врачей, из соборных постановлений, житий святых и др.), но еще более — тонкое и самостоятельное суждение Ф.; в этом отношении он — единственный из византийцев, выдерживающий сравнение с Аристотелем. Почти полное отсутствие поэзии (не считая метрических переложений библейского характера) ясно говорит о реалистическом направлении автора «Библиотеки». Особенно ценны извлечения из исторических сочинений, так как у Ф. были под рукой памятники, впоследствии совершенно или отчасти утерянные. Общеизвестные писатели, как Платон, Ксенофонт, Аристотель, Фукидид, Полибий, Плутарх, Павзаний, Гиппократ, совершенно опущены в критико-библиографическом пособии Ф. Для облегчения чтения древних, особенно классических писателей, а также и Св. Писания, под редакцией Ф. был составлен его учениками «Словарь». В письмах Ф. (до сих пор известно их более 260), имеющих разнообразнейшее содержание, ярко выступают индивидуальные особенности патриарха как глубокого ученого, остроумного собеседника и тонкого стилиста, соперничающего блеском своих риторических приемов со старинными мастерами. Ему принадлежит также собрание поговорок, числом 214. Целый ряд более мелких трудов частью утеряны, частью приписываются Ф. без достаточного основания. Почти все сочинения Ф., кроме «Словаря», изданы у Migne, «Patrol. gr.», 101—104 (1860). Сведения о позднейших изданиях некоторых произведений Ф. см. у Крумбахера («Gesch. der Byzantin. Litteratur», 2 изд., 1897, стр. 77 сл., 722 сл.). Лучшая книга о Ф. принадлежит католическому писателю Гергенрётеру (J. Hergenröther, «Photios, Patriarch von Konstantinopel, sein Leben, seine Schriften u. das Griechische Schisma», 3 т., Регенсбург, 1867—1869); несмотря на искренний католицизм автора, она достаточно объективна. См. еще: Г. Яреда (иером. Герасим), «Отзывы современников о Ф.» («Христианское чтение», 1872—73); проф. А. П. Лебедев, «Очерки внутренней истории византийско-восточной церкви в IX, Χ и XI вв.» (2 изд., М., 1902); его же, «История разделения церквей в IX, Χ и XI вв.» (М., 1900); А. Иванцов-Платонов, статья в «Журн. Мин. нар. просв.» за 1892 г. (тт. 280, 281 и 283); Ф. И. Успенский, «Очерки по истории византийской образованности» (СПб., 1891). Ср. библиографию у Крумбахера и статьи Разделение церквей, Патриарх, Папская власть.

А. Готлиб.