Фориэль (Claude-Charles Fauriel) — крупный французский историк, филолог, историк литературы и критик, род. в С.-Этьенне в 1772 г., умер в Париже в 1844 г. Учился в коллегии ораторианцев, окончил образование в Лионе. Во время революции присоединился к республиканцам, служил к национальной армии, собранной конвентом (1793), и отправлял на родине муниципальную должность по выборам. Чуждый честолюбия и более склонный к созерцательной жизни и умственной работе, он участвовал в общественной деятельности лишь по чувству долга. Когда судьба столкнула его в качестве подчиненного с Фушэ, министром полиции во время консульства, он, сделавшись свидетелем низостей и насилий возрождавшегося деспотизма, разочаровался в возможности принести пользу на государственной службе и навсегда отказался от нее. Свои личные воспоминания о консульстве он изложил в любопытных заметках, напечатанных Лаланном гораздо позже его смерти, — «Les derniers jours du consulat» (Пар., 1886): это важная страница из истории эпохи, относительно которой много остается неизвестным и до сих пор. Ф. обладал обширными и разнообразными сведениями в области истории, языкознания, литературы и философии. Уже мелкие статьи его по различным вопросам, напечатанные в журнале «Décade philosophique» в последние годы XVIII в., вызвали большое уважение к его таланту в таких людях, как Кабанис, Вольней и M-me де Сталь; последняя высоко ставила его ум и характер, называя его «неисчерпаемым в познаниях и доброте». В 1802 г. он сошелся с г-жой Кондорсэ, поселился с ней в скромном имении «la Maisonnette» около Мёлана и всецело погрузился в науку, встречаясь лишь с немногими друзьями. Ф. отлично знал древние языки и главные современные; теперь он углубился еще в восточные (арабский и санскритский). Интересовался он языками, главным образом, с точки зрения сравнительного изучения истории народных литератур, задачу которого он поставил один из первых. Он принадлежал также к числу первых по времени знатоков наречий кельтских, баскского и старонемецких. Смелый и неутомимый в приобретении знаний и в исследовательской страсти, Ф. отличался медленностью в обработке материалов, проявляя мучительную нерешительность при опубликовании своих выводов; но он откровенно делился ими с собратьями, которые немало воспользовались беседами с ним. Первой большой работой Ф. был перевод идиллий датского поэта Иоганна Баггесена (1810); в введении он изложил совершенно новую классификацию поэтических видов. Испытывая природное отвращение ко всяким шаблонам, проникая в самую глубину процесса поэтического творчества народа и личности, он вел борьбу с еще живыми тогда традициями псевдоклассицизма в литературе и с официальной историей, далекой не только от понимания народной жизни, но даже от желания ее уразуметь. С 1806 г. он находился в тесной дружбе с Манцони, талант которого развивался под его сильным влиянием. Ф. убеждал друга отказаться от произвольно созданных школьных мертвых правил, изучать прошлую жизнь строго, но свободно, и живописать ее с любовью в исторических драмах и романах, облагораживая верное изображение эпохи высоким идеалом и воплощая произведение в возвышенном, но естественном языке. Манцони посвятил Ф. свою трагедию «Граф Карманьола»; в предисловии к ее французскому переводу, направленном против «литературного догмата о трех единствах», можно видеть первый опубликованный манифест романтизма. Одно время Ф. пытался сосредоточиться на философии и, как говорят, написал сочинение о стоицизме, рукопись которого погибла во время войны в 1814 г. Он повлиял в этой области на Кабаниса, внушив ему стремление к исторической точности и беспристрастию при изложении доктрин философов; но здесь он не шел дальше добросовестного эклектизма. Истинным его призванием было изучение исторического прошлого, преимущественно по памятникам народной поэзии. Глубокий интерес Ф. к народной жизни сказался в том сочинении, которое впервые познакомило с ним широкую публику, — «Les chants populaires de la Grèce moderne» (П., 1824—25, 2 т.). Это прекрасный, живой и колоритный перевод греческих песен с интересным введением и комментарием, которые способствовали ознакомлению европейского общества с греческой народной словесностью и усилению сочувствия к начавшейся борьбе греков за независимость. Тонкий ум Ф. умел находить красоту в продуктах ума и фантазии простого народа, которые он любил как феномен, созданный природою, «как речной поток, как высокую снежную гору, как старый лес». Ф. обнаружил очень редкую тогда в историках способность «вживаться» в далекую старину или чужую для него современность, замечательное уменье «чуять» в литературных памятниках «народный дух». В этом отношении его можно сопоставить с знаменитым Огюстэном Тьерри (см.), с которым его соединяли и личная дружба, и ученое сотрудничество. Как Тьерри, Ф. увлекался задачей изучать развитие великой коллективной личности народа, чтобы не только работать на славу крупных национальностей, но и ратовать за духовную независимость старых местных очагов своеобразной этнической культуры — кельтской, провансальской, — давимых централизационными стремлениями больших государств. В 1823—26 г. Ф. жил в Италии, и это дало ему много новых данных для знакомства с гением романских наций. Главной научной проблемой жизни Ф. было воспроизведение истории Южной Франции в римский, варварский и собственно средневековый период. Ему удалось выполнить лишь вторую часть обширного плана — «Hist. de la Gaule méridionale sous la domination des conquérants Germains» (П., 1836, 4 т.). Труд этот имеет большое историографическое значение. Работая над эпохой, оставившей лишь отрывочные источники, Ф. приходилось впервые собирать материал и самому строить метод исследования. После Июльской революции Гизо создал для Ф. в Сорбонне специальную кафедру истории иностранных литератур. Ему пришлось почти употребить насилие против ученой робости Ф., которого он обвинял в «бесполезной растрате жизни на постоянное улучшение того, что уже сделано хорошо, и вредном лишении общества возможности пользоваться его трудами вследствие болезненного стремления к недостижимому совершенству». Профессорская деятельность Ф., в которой он обнаружил блестящие лекторские качества, помешала ему, может быть, закончить его главный труд; но зато она расширила сферу его влияния и вызвала появление на свет двух других интересных и важных сочинений, выросших из курсов «Histoire de la poésie provençale» (П., 1846, 3 т.) и «Dante et les origines de la littérature italienne» (П., 1854, 2 т.), напечатанных по его запискам уже после его смерти. Первое положило основание научному знакомству с общественным миросозерцанием в рыцарскую эпоху и вообще с южно-французской культурой в средние века. Второе не окончено, но в нем заключаются богатые материалы и оригинальные мысли. Кроме того, Ф. издал в «Recueil des documents inédits pour l’hist. de Fr.» любопытный памятник — «Histoire de la croisade contre les albigeois, écrite en vers provençaux par un poete contemporain» (П., 1837), с ценным введением, превосходно разъяснявшим многое в средней истории французского юга. Наконец, как член «Commission de l’hist. littéraire de la France», Ф. составлял этюды о писателях XIII в. Ряд его статей напечатан в «Journal des savants» и в «Revue des deux Mondes». Читая лекции 14 лет, Ф. постоянно записывал их текст; он был скуп на печатание их, но расточителен на раздачу рукописей всякому, кто о том просил. Тетрадки часто терялись для автора, но другие почерпали из них немало идей, и то, что создано было его мыслью, появлялось не всегда с его именем. Ф., впрочем, не претендовал на людей, приобретавших его трудом литературное имя. Он радовался, что его работа оплодотворяла других, более чем он способных к духовному деторождению. При всех недостатках его трудов, если их рассматривать с точки зрения современной исторической методологии, Ф. должен быть поставлен в ряду первых пионеров научного изучения средневековой старины. «Ф. написал мало, — говорит Ренан, — но он бесспорно больше всех людей нашего века пустил в обращение важных и плодотворных идей, основал новых ветвей научного исследования, наметил и предугадал великих результатов в области исторической науки». Архив Ф. (переданный его женой Парижской академии надписей, членом которой он состоял) показывает, какую массу материала смерть не дала ему обработать, сколько научных планов было прервано ею. См. ст. Ренана в «Rev. des deux Mondes» за 1856 г.; Guignant, «Notice historique sur la vie et les travaux de F.» (П., 1862); Sainte-Beuve, «Portraits contemporains» (т. II); Ozanam, «Discours sur M. Fauriel» (напеч. в «Le Correspondant» 10 мая 1845, с библиограф. его трудов); М. П. Драгоманов, «Новокельтское и провансальское движение во Франции» («Вестн. Европы», 1875, авг. и сентябрь).
ЭСБЕ/Фориэль, Клод-Шарль
< ЭСБЕ
| ← Форзиз, Эндрю Рассел | Фориэль, Клод-Шарль | Форкадель, Пьер → |
 Словник: Финляндия — Франкония. Источник: т. XXXVI (1902): Финляндия — Франкония, с. 269—271 ( скан ) • Даты российских событий указаны по юлианскому календарю. |
- Википроекты