Феррара (Ferrara) — гл. гор. итальянской провинции Ф., на рукаве р. По, в низменной болотистой местности, в 50 км от Адриатического моря. Сохранилась цитадель от старинной крепости. Площадь Ариосто с его памятником. Собор (XII в.) в смешанном романском и готическом стиле, с пристройками в стиле Возрождения, живописью Гарофало и Франчиа, бронзой Барончелли; црк. С.-Франческо в стиле Возрождения (XV в.); церк. С.-Бенедетто, с готическ. фасадом (XV в.); церк. С.-Мария (великолепная базилика с колоннадой); кладбищенская церк. С.-Христофоро в стиле Возрождения (XVI в.); церк. С.-Джорджо. Замок в готическом стиле, прежде — резиденция герцогов, теперь — здание присутственных мест; построен в XIV в., сгорел в 1554 г. и вновь отстроен Джордано да Карпи; некоторые залы украшены фресками Доссо Досси. Перед замком статуя Савонаролы (с 1875 г.). Палаццо деи Диаманти (XV в.), с 1842 г. картинная галерея. Сохранились дома Ариосто и Гварини, а в госпитале св. Анны — камера, в которой семь лет содержался Тассо. 31 тыс. жителей (в XVI в., в эпоху расцвета города, более 100 тыс.). Феррарский университет основан в XIV в.; в XV в. служил одним из оживленных центров гуманистского движения. В зале Ариосто коллекция предметов из обстановки поэта. В библиотеке около 100 тыс. томов книг, около 2000 рукописей, автографы Ариосто Тассо, Гварини. Университет был закрыт в конце XVIII в., в эпоху господства французов; восстановлен в 1824 г.; в настоящее время принадлежит к вольным (не правительственным) университетам и состоит из 3 факультетов — юридического, медицинского и физико-математического. Студентов около 150.
История Ф. не восходит до глубокой римской древности. Первоначальная оседлость образовалась здесь, как кажется, в эпоху варварских вторжений. Беглецы из Аквилеи во время нашествия гуннов (452 г.) основали среди болот убежище, которое носило название Forum Alieni; стало быть, происхождение Ф. и Венеции аналогично. После лангобардского завоевания (568 г.) местность осталась в руках Византии, и здесь была построена крепость, названная Ferrara. Она служила оплотом против варваров с севера. При короле Лиутпранде город был взят лангобардами; но когда Пипин Короткий отвоевал у них Равенну и Пентаполь, Ф. в числе других 22 городов была принесена в дар Папе Стефану II (754 г.). Принадлежа с тех пор к Церковной области, Ф. в конце Χ в. была уступлена папами на феодальных основаниях маркграфам-маркизам тосканским. Уже во времена графини Матильды (см.), в конце XI в., город обладал значительными вольностями и достиг заметного процветания. Некоторые из представителей местной аристократии, особенно фамилия Салингера-Торелли, стали во главе императорской (позже гибеллинской) партии; другие, преимущественно род Аделарди, поддерживали национальную (позже гвельфскую) партию и стояли на стороне Папы. Обе семьи упорно соперничали из-за выборной должности капитана, в руках которого совместно с советом господ находилось управление города. Во время великой распри между папством и империею, при Фридрихе Барбароссе, гвельфы восторжествовали в Ф., и она примкнула к лиге ломбардских городов; Аделарди получили звание подесты, признав над собой суверенитет римской церкви. Дальнейшее осложнение борьбы привело к захвату власти фамилией д’Эсте, утвердившейся издавна в Веронской области и носившей титул маркизов. Члены ее были ревностными гвельфами. Аццо V из этого дома сделался главой Ф. в самом конце XII в. Преемники его (см. Эсте) колебались в своей власти над городом, принужденные отстаивать ее оружием против гибеллинов. В борьбу вмешивались папы, императоры, Милан, Венеция, Флоренция, Неаполь. В XIV в. Эсте вследствие размолвки с Римом перешли в лагерь гибеллинов; тем не менее папы были принуждены подтвердить их господство, распространившееся на Ровиго, Модену и Реджио. В половине XV в. они получили герцогский титул. Несмотря на то, что честолюбивые притязания их втягивали город во множество войн (в XV и XVI вв.), они сумели сохранить авторитет, и принципат д’Эсте стал тесно связан с судьбами Ф. Высший расцвет «феррарской цивилизации» совпадает с правлением Никколо III (он жил между 1384 и 1441 г.), Лионелло (ум. 1450), Борсо (ум. 1471), Эрколе I (ум. 1507); затем город-герцогство сохранил за собой крупное место и в течение XVI в., при Альфонсо I (ум. 1531), Эрколе II (ум. 1559) и Альфонсо II, прожившем до 1597 г. Ф. составляла в это время важный экономический, политический и умственный центр. Удобные сообщения с Венецией, Вероной, Болоньей содействовали успехам торговли. Жители Ф., предприимчивые, жадные к наживе, были чужды благородных страстей, свойственных старой Италии. Ф. была первым городом, который среди средневековых бурь добровольно отдался в руки господ. Даже в обильной пороками истории итальянских знатных фамилий XII—XVI вв. мало можно найти семейств, летописи которых были бы так полны домашними трагедиями, а общественная деятельность сопровождалась бы такими жестокостями и произволом, как это можно сказать о роде д’Эсте. Тем не менее, подданные его были довольны смелостью и искусством своих тиранов и соглашались терпеть крайности их самовластия ради обеспечения за городом материальных благ. Герцоги д’Эсте в своих злоключениях больше страдали от внешних врагов, чем от непокорности граждан. — Являясь блистательным двором абсолютных государей, Ф. сохраняла важное военное значение. Город окружен был стенами; мрачный готический замок герцогов производит впечатление настоящей крепости. Это была первая в Италии резиденция правителей, защищенная пушками (см. L. N. Citadeila, «Il castello di Ferrara», Φ. 1875). В то время как Медичи любили выставлять на вид гражданские добродетели, скрывая власть под личиной скромности, Эсте открыто держали себя могущественными князьями, кичась своей силой. Уже Никколо III улучшает земледелие, поднимает промышленную энергию народа, стремясь сделать свое герцогство «самой богатой страной мира». Несметные деньги нужны были герцогам не только для походов и сложной политики, но и для неслыханной роскоши, к которой стремятся инстинктами своего темперамента эти «сибариты нового времени» и в которой они находят хорошее средство завоевания славы и ослепления умов. Феррарский двор отличался почти сказочным великолепием. Примеру государей следовала аристократия. Пышность жизни установилась небывалая, в жилище, одежде, украшениях, мебели, обстановке, лошадях, слугах и т. д. Дворцы, виллы, сады, парки со зверинцами носили поэтическое имя «delizie». Маскарады, балы, банкеты, охоты, турниры, спектакли назывались «cortesie». Вся жизнь была как бы сплошным праздником. Рыцарство, которое везде отжило свой век, в Ф. глубоко проникало в нравы: существовал особый орден «золотой шпоры», производились вооруженные состязания, совершались игры любви, дебатировались вопросы чести. Рукописи рыцарских романов проникали из Франции и читались с восторгом. Провансальские трубадуры уже в XIII в. принимались с распростертыми объятиями. В этом обществе суровых солдат и удалых охотников большое влияние благодаря рыцарским привычкам приобрели женщины, не остававшиеся в тени, как в других городах. Они присутствовали на турнирах и травлях, играх, процессиях и представлениях, смягчая и украшая жизнь своей прелестью. В придворном обществе Ф. царствовали аристократические понятия. На ремесленника, крестьянина смотрели с презрением: он должен только платить все, что господа потребуют, служить и работать, сколько прикажут. Сами простолюдины называли себя «собаками и холопами его светлости». Имели значение лишь те группы людей, которые примыкали к дворцу и участвовали в его жизни: оруженосцы, стольники, сенешали, пажи, псари, карлики, шуты, музыканты — и, поверх этой служилой толпы, дворяне, маркизы и графы, владельцы башен и земель. Салонные нравы, любовь к разнообразию культурного существования соединялись в членах этого «бомонда» с преклонением перед физической силой. Что-то детски стихийное оставалось в них. Они уже заражены романтическими чувствованиями цивилизованного общества, в сердца их проник «просвещенный разврат» — но рядом они сохраняют волчьи аппетиты варваров. Обстановка их раззолоченная, но в привычках замечается немало грубости, в дворцах накапливается много грязи. В людях волнуются дикие страсти. Преступления являются обыденными фактами. Подземелья дворца, в парадных покоях которого рассуждают о любви, переполнены заключенными. Пытки, казни, ослепления, четвертования — постоянные спутники феррарской юстиции (см. великолепную характеристику Ф. нравов XV в. в книге Ph. Monnier, «Le Quattrocento, essai sur l’histoire littéraire du XV s. italien», т. II, стр. 1901. Там же ценные библиографические указания). Культурный подъем Ф. начался с расширения богатства и прежде всего выразился в стремлении к блеску материальной жизни. Тираны понимают, однако, необходимость поддержания умственного движения. Никколо III уже увлекался основанием школ, библиотек, музеев, привлечением писателей, артистов, возведением художественных памятников. Все вышеназванные герцоги XV и XVI в. были меценатами не из одного расчета, а под влиянием духа времени. Не только мужчины, но и женщины из рода д’Эсте или жены герцогов покровительствовали наукам и искусствам. Таковы, напр., Элеонора Арагонская, жена Эрколе I, ее дочери Беатриче и Изабелла д’Эсте, «прекрасные друзья великих произведений литературы и изящных искусств»; позже — известная Лукреция Борджиа, жена Альфонсо I, Рената Французская, жена Эрколе II, сестры Альфонсо II Элеонора и Лукреция. Усилиями всех этих лиц Ф. сделалась видным очагом итальянского Ренессанса. Двор д’Эсте и знатное общество Ф. прежде всего интересовались литературой. Были поползновения культивировать чистый гуманизм. Известный знаток древности Гварино был приглашен Никколо III в наставники к его сыну Лионелло. Последний сам писал латинские стихи и привлек в Ф. целую группу поэтов-классиков (между ними талантливого Тито Веспасиано Строцци). Университет славился учеными латинистами и эллинистами, библиотека — драгоценными рукописями-униками. Но антикварная ученость не могла утвердиться здесь: латынь хорошо культивировалась там, где люди были склонны проводить время в трудовом уединении и академических собраниях; общество же знатных кавалеров и светских дам скоро проникалось равнодушием к древности, и писатели, чтобы удовлетворить потребностям окружающих, обращались к разработке родной литературной речи. Леоне Баттиста Альберти произвел в Ф. свои первые опыты «возрождения итальянского языка». От скоро вышедшего из моды гуманизма строгого типа осталось лишь почтение «к всемогуществу, величеству и необходимости литературы». Поэты, романисты, рассказчики, ораторы стекались со всех сторон и встречали гостеприимный прием у герцогов и знати. Они переводили классические произведения, подражали им, стремились также создать оригинальное направление, знакомящее с характером культуры феррарского общества. Любимыми литературными видами были сонеты, мадригалы, любовные новеллы и песенки, даже застольные фарсы. Большой популярностью пользовалась также драма, особенно же комедия: переводные (Плавта, Теренция) и вновь написанные пьесы постоянно давались на частных сценах в дворцах и виллах. Альфонсо I построил в Ф. великолепный общественный театр, и город сделался в XV в. истинным сценическим центром Италии. Литература феррарского Возрождения выросла на празднествах и пирах, «среди женских улыбок, под звуками виол, в беседках из миртовых кустов». В ней мало солидных достоинств, но она носит ярко выраженную жизненную физиономию. Она рассматривает поэзию как развлечение: «светская и романическая, она является цветком роскоши, детищем радости, источником и орудием игры». «Эгоизм», «аристократизм», «беспринципность» и «культ формы» — отличительные признаки вкусов богатого, но не свободного общества, — характеризуют и феррарскую литературу XV в. Но такова сила и разнообразие творческого гения итальянского Ренессанса, что и подобному поверхностному умственному течению удалось подняться до высоты настоящего искусства. Боярдо превосходно воплотил сущность феррарского «quattrocento». Его знаменитая поэма — «Orlando inamorato» — образцовое поэтическое выражение «сеньориального Ренессанса», который нашел для себя в фресках Беноццо Гоццоли (в флорентинском дворце Медичи) мастерскую иллюстрацию. Затем Ариосто воспевал блестящий мир, нравы которого так великолепно изображены Веронезе в его гигантских картинах. Ариосто провел значительную часть жизни в Ф. (ум. 1533). Его «Orlando furioso» может быть назван зеркалом феррарского прошлого. Поэтическая деятельность Тассо также была связана с Ф.; он стоял близко к герцогам д’Эсте. Феррарский поэт Джов.-Бат. Гварини (ум. в 1612 г.), автор буколической драмы «Il pastor fido», принадлежал к любимейшим в Италии писателям. Был момент в истории Ф., когда там даже интересовались религиозными движениями, охватившими Европу в XVI в. Под влиянием Ренаты, жены Эрколе II, двор герцогов сделался приютом реформаторов и свободных мыслителей: она дала убежище Кальвину и Клеману Маро, приглашала к себе итальянских религиозных новаторов. Но такое настроение не гармонировало с господствовавшим духом и исчезло вместе с удалением Ренаты. — Владыки Ф. стремились культивировать и пластические искусства. У них не хватило оригинальности вкуса, широкого понимания и глубокой любви, чтобы суметь, как удалось Гонзагам в Мантуе или Сфорцам в Милане, привлечь и привязать к своему двору кого-нибудь из первоклассных гениев. Брунеллески, Донателло, Пьеро делла Франческа, Беллини, Мантенья, Тициан только мимоходом посещали Ф. Но целая армия более или менее выдающихся художников второго разряда украшали город: можно составить для XV в. список из сотни имен талантливых живописцев, работавших в Ф. (см. Campori, «I pittori degli Estensi nel sec. XV», Модена, 1886). Они созывались не только из различных местностей полуострова, но и из-за Альпов, и Ф. стала одним из международных центров притяжения артистов. Это придавало феррарскому искусству характер эклектизма, но во всяком случае город обогатился очень интересными памятниками. — В архитектуре можно указать роскошные образцы стилей различных эпох. Уже названный выше герцогский дворец является характерным экземпляром гражданской готики. То же можно сказать о «palazzo della ragione» (XIV в.). На соборе (начат в XII в.) отразились формы романско-ломбардского и готического зодчества, даже раннего Возрождения, и все здание, хотя и лишенное органического единства, ярко свидетельствует о художественном вдохновении. К наиболее замечательным памятникам начального Ренессанса в Ф. причисляются: великолепная башня собора (campanile), красивая церковь С.-Франческо и грандиозная Sta-Maria in Vado, a также ряд прекраснейших дворцов — Роверелла, Тротти, Костабили, Криспи, Скроффа и особенно замечательный герцогский «palazzo Schifanoja» (XIV—XV в.). К периоду расцветшего Ренессанса относятся церкви С.-Бенедетто, С.-Кристофоро, Мадоннина, С.-Паоло, Джезу, С.-Спирито и частные дворцы — Диаманти, Проспери, Ароцци. — В феррарской скульптуре, малооригинальной, представлены, однако, почти все течения позднего средневековья и Ренессанса. На соборе есть любопытные рельефы XII и XIV в. Ко времени возрождения принадлежат различные надгробные памятники, группы и орнаменты Гвидо Маццони, Альфонсо Ломбарди, учеников Сансовино и др. — Свою отдельную школу Ф. выработала только в живописи; но и здесь не обнаружилось истинной самостоятельности творчества, высоты идеи и первостепенных художественных достоинств. Феррарская живопись — плод скрещения различных влияний, преимущественно Мантеньи (Падуя и Мантуя), с его сильным рисунком и линейной перспективой, а также Пьеро делла Франческа (Болонья), с его богатой воздушностью и яркостью красок. Представители ее как бы отрицали идеалистические стремления, не столько из убеждения, сколько из недостатка фантазии и вдохновения. Они работали прилежно и достигали довольно замечательных успехов техники, но ставили свою задачу узко и низменно. Желая быть реалистами, они понимали дело резко, грубо и сухо. Феррарская школа была далека от красоты и гармонии, ее не проникает благородство настроения, характерное вообще для итальянского искусства; на ней чувствуется влияние какой-то северной струи. — Из более ранних членов группы выдаются Козимо Тура (1432—1495) и Стефано Косса (1438—1480). Оставшиеся от них картины рассеяны в различных музеях (см. Burckhardt, «Cicerone»). Особенно любопытны торжественные фрески («trionfi») в palazzo Schifanoja (феррарское Sans Sonci), аллегорически изображающие — под видом 12 месяцев, знаков зодиака, богов и богинь, полевых работ — сцены из жизни при дворе герцогов д’Эсте (сохранились плохо). Тура, кроме того, расписал капеллу великолепного загородного дворца герцога Борсо (Belriguardo). В числе их современников приобрели еще известность Лоренцо Коста (1460—1535), ученик Тура и последователь Мантеньи и Франчии (один из лучших представителей группы), затем Франческо Бианки (1448—1510), ученик того же и учитель Корреджио, Доменико Панетти (1458—1512), Эрколе деи Роберти (ум. 1496) и Эрколе деи Гранди (ум. 1531). Сделав своей специальностью большие обстановочные картины, феррарские живописцы воздействовали на соседние центры Эмилии (до Болоньи). Последний из упомянутых художников связывал старших с позднейшим поколением школы, оно лучше всего представлено Лудовико Мадзолино (1481—1529). Тимотео Вити (1467—1523), Доссо Досси (1479—1542), Бенвенуто Тиси да Гарофало (1481—1559). Все они были учениками кого-нибудь из первых, но развивались и под влияниями, шедшими извне. Вити много воспринял от Джорджоне и Тициана в области колорита и увлекался сюжетами из поэзии Ариосто. Досси, побывав в Риме, усвоил многое у Рафаэля. Феррарские художники второй полов. XVI в. и нач. XVII в. выродились в «маньеристов» — подражателей Корреджо и др. (см. Е. Muntz, «Hist. de l’art pendant la renaiss.», II, 270—75, 607—16; III, 261—60). — В Ф. процветали всевозможные отрасли «малого искусства»: миниатюра, гравирование, майолика, скульптура из дерева, выделка медалей, художественных тканей, обоев и вышивок, ювелирное производство и часовое мастерство. Все это соответствовало нравам, находило хороший сбыт и привлекало специалистов из Италии и из-за границы. К великим сыновьям Ф. принадлежит Савонарола, который там родился (1452), преподавал в университете, но не мог ужиться на родине, слишком цепко державшейся радостей земной жизни. Ф. же воспитала знаменитого физика Гальвани (род. 1737). Тираническое, расточительное и безумно легкомысленное правление Альфонсо II впервые подорвало могущество Ф. После его смерти (1597) фамилия д’Эсте потеряла герцогство, которое воссоединено было с Папской областью при Клименте VIII. Церковное управление оказалось не лучше администрации последних герцогов; город не мог оправиться, население стало заметно выселяться на территорию Модены; вообще славе Ф. настал конец. Венский конгресс возвратил ее папам, но она оказалась занятой австрийским отрядом. После удаления его (1859) в городе произошло восстание против Рима, и он вместе с остальной Эмилией примкнул к объединявшемуся итальянскому королевству (1860).
Литература, кроме указанных в тексте книг Ph. Monnier и E. Muntz (где собрана богатая библиография): A. Maresti, «Teatro genealogico e istorico delle famiglie di F.» (Φ., 1678); Antonio Frizzi, «Memorie per la storia di F.» (Ф., 1791, 2 изд. 1847, с библиогр. дополн. Antonelli); G. Mianni Ferranti, «Storia sacra е politica di F.» (Ф., 1800—10); Luigi Ughi, «Dizionario storico degli nomini illustri ferraresi» (Ф., 1814); Barotti, «Memorie storiche de’letterati ferraresi»(Ф., 1777); G. Barufaldo, «Notizie storiche delle accademie letterarie ferrar.» (Ф., 1787); его же, «Vitedei pittori e scultori ferraresi» (Ф., 1844—46); F. Conti, «Storia di F. in compendio» (Ф., 1851); A. Gennari, «L’universita di F.» (Ф., 1879); Ferraro e Antolini, «F. nella storia del risorgimento italiano» (Ф., 1885).