Украинофильство — общественно-литературное движение среди малороссов России и Галиции. Момент зарождения У. установить трудно. Национальное самосознание не замирало в Малороссии никогда. Литературное выражение оно стало находить с начала XIX в., когда сказалось в произведениях Котляревского, Гулак-Артемовского и Квитки. Позже, под влиянием романтизма и славянского возрождения, появилось теоретическое У., которое, имея вначале археологическую окраску, явилось затем малорусским народничеством, а в последнее время, в Галиции, сделалось, в лице одной из своих фракций, политической партией с социал-демократическим оттенком (Франко). Начинатель малорусской литературы, Котляревский, был вместе с тем и отцом У., хотя последнее у него не было ясно выражено. Он первый серьезно отнесся к малорусской народности и ее быту. Несмотря на карикатурность его «Энеиды», в ней проглядывает такое знание народа, которое могло быть получено только благодаря внимательному изучению, свидетельствующему о сильной инстинктивной любви. В «Наталке-Полтавке», поставленной на сцене в 1819 г., уже ясно видна идеализация народа, столь характерная для позднейших украинских народолюбцев. Даже в «Москале-Чаривнике» сказываются, в образе Тетяны, попытки такой же идеализации, несколько нарушаюшие ценность художественного впечатления. Котляревский был одним из первых этнографов-собирателей произведений народного творчества. Он издавал малорусские народные песни; им же была доставлена часть малорусских пословиц, напечатанных в издании Снегирева: «Русские в своих пословицах». Еще более несомненно значение Котляревского для дальнейшего развития У. По словам Кулиша, Котляревский своими произведениями напомнил малороссам, «что у них есть родной язык не для того только, чтобы выбранить неисправного мужика». Почти одновременно с Котляревским появляется целая плеяда малорусских писателей, отчасти подражавших ему, отчасти продолжавших его дело. Таковы были В. А. Гоголь (отец Н. В. Гоголя), Белецкий-Носенко, Гулак-Артемовский, Думитрашков и др. К началу XIX в. относится и деятельность наиболее крупного после Котляревского малорусского писателя дошевченковского времени — Квитки. С 1816 г. начинает выходить «Украинский Вестник»; в 1818 г. появляется малорусская грамматика Павловского, в 1819 г. — «Опыт собрания старинных малорусских песен», кн. Цертелева. Способствовали пробуждению малорусского национализма стремление к народности в литературе, явившееся и на севере Руси в конце XVIII в., как реакция против ложноклассицизма, затем общий подъем национализма, обусловленный отечественной войной, и, наконец, западные влияния, вызывавшие в то время «возрождение» западных славян. Интерес к малорусской народности в начале XIX в. проявлялся не только среди малороссов Украины, но и в польском обществе. Так, уже в 1805 г. в «Pamiçtnik Warszawski» была помещена статья о свадебных и других обрядах; в 1811 г. вышла книга Игнатия Червинского, дающая описание обычаев надднестровского населения, жившего между Стрыем и Ломпицей; в начале XIX в. усердно собирал между прочим и малорусские песни известный под именем Зориана Доленга Ходаковского поляк Адам Чарноцкий; материалы и статьи о малорусской народной поэзии появлялись во львовском альманахе «Pielgrzym lwowski». Между малорусскими изучениями в России и Галиции скоро устанавливается связь. Так, первый сборник писем Максимовича (1827) заключает в себе две песни из «Pielgrzyma lwowskego» и пять галицких песен, сообщенных виленским профессором Лобойком. С другой стороны, польский этнограф Вацлав Залеский, сборник которого в Галиции произвел такое же сильное впечатление, как в России — сборник Максимовича, был знаком со сборниками, выходившими в России, а будущие деятели галицкого возрождения, Головацкий и Вагилевич, еще на школьной скамье мечтали о создании в Галиции такого же национального сборника, как сборник Максимовича. Начавшееся изучение малорусской народности породило увлечение ею в русском и польском обществе. Гоголь, приехав в конце 20-х годов в Петербург, нашел там такой интерес ко всему малорусскому, который заставил его сначала думать о постановке на сцене комедий его отца, а потом и самому взяться за изображение малорусского быта. В польской литературе малорусские увлечения создали целую «украинскую» школу, главными деятелями которой были уроженцы нынешнего юго-западного края. Полуобруселые или полуополяченные малорусские интеллигенты Украины и Галиции почувствовали себя малороссами и стали стремиться к возрождению народности, которую в Галиции уже считали «погребенной», а в Украйне — «исчезающей». Интерес к своей народности пробуждался даже в тех малороссах, которые его совершенно утратили. В этом отношении огромна роль Гоголя, с его малорусскими рассказами. Как бы ни был далек Гоголь от У. в его позднейших формах, он был до известной степени малорусским националистом; его любовь к Малороссии, романтическая идеализация ее быта передавалась читателю и воспитывала будущих украинофилов. Тот самый Кулиш, который впоследствии так строго осуждал Гоголя, в начале своей литературной деятельности питал настоящий культ этого писателя и более чем кто-либо из современников сделал для памяти Гоголя (издание сочинений, писем и материалов для биографии). Вообще народность была в 30 — 40-х годах у всех на устах, и малороссы, проникаясь убеждением в ее необходимости и законности, приближались к У. Один из органов официальной народности — «Маяк», стяжавший себе, в общем, печальную славу, охотно открывал свои страницы малорусским писателям и исследователям; здесь появлялись повести и стихотворения Шевченко, стихотворения Гулак-Артемовского, труды по малорусской этнографии Костомарова, Срезневского и др. К направлению официальной народности примыкал один из наиболее видных малорусских ученых — Максимович. Сочувственно относились к малорусскому возрождению и романтики славянофильского оттенка. Один из ранних представителей этого течения, Вадим Пассек, в своих «Путевых очерках» проявляет большую любовь к малорусской старине и народности. Связь У. со славянофильством была вообще настолько сильна, что самое теоретическое У. некоторые определяют как малорусское славянофильство. Источником как того, так и другого было одно и то же романтическое влечение к старине и народности, но различием исторических традиций и современного положения сев. и южной Руси обуславливается коренное различие между У. и славянофильством. Наиболее видными из старших представителей украинофильства были Костомаров, Кулиш и Шевченко. Костомаров в своей автобиографии говорит, что привязанность к малорусской народности едва ли не впервые была возбуждена в нем чтением «Вечеров на хуторе» и «Тараса Бульбы». Чтение Гоголя заставило Костомарова взяться за малорусские песни и думы, изданные Максимовичем, и выучить их наизусть, хотя малороссы потешались над его выговором. В 1837—38 г. Костомаров слушал лекции Шевырева и, вернувшись весной 1838 г. на родину, почувствовал «какую-то страсть ко всему малороссийскому»; у него явилось желание писать по-малорусски, а для этого ему пришлось сближаться с народом и учиться языку, которым он недостаточно владел. В Харькове он встречался с Квиткой, Метлинским, Гулак-Артемовским, И. И. Срезневским и другими людьми, так или иначе интересовавшимися Малороссией и ее народностью. Переселившись на Волынь, Костомаров натолкнулся на воспоминания о войнах Хмельницкого (поездка в Берестечко), сблизился с поляками, среди которых в то время тоже жили малорусские симпатии; наконец, попав в Киев, Костомаров встретил и здесь тот же интерес к малорусской народности и сблизился с Шевченко, Кулишом, Белозерским. Проникнутые украинофильско-романтическими мечтами, они образуют в 1846 г. панславистское Кирилло-Мефодиевское общество, центром которого становятся Костомаров и Шевченко. Идеал этого общества был следующий: 1) освобождение славянских народностей из-под власти иноплеменников; 2) организация их в самобытные политические общества с удержанием федеративной связи между ними; 3) уничтожение всякого рабства, под каким бы оно видом ни скрывалось; 4) упразднение сословных привилегий и преимуществ; 5) религиозная свобода и веротерпимость; 6) при полной свободе всякого вероучения употребление единого славянского языка в публичном богослужении всех существующих церквей; 7) полная свобода мысли, научного воспитания и печатного слова и 8) преподавание всех славянских наречий и их литературы в учебных заведениях всех славянских народностей. Малорусская народность рассматривалась кружком как равноправная со всякой другой, отдельная славянская народность. Определенной постановкой этого тезиса члены Кирилло-Мефодиевского общества решительно отличались от представителей более раннего малорусского национализма, а также от Гоголя. Началом настоящего У. можно считать именно образование этого кружка. Романтические взгляды на народность сыграли при этом весьма важную роль. Существование Кирилло-Мефодиевского кружка было непродолжительно. Донос обратил на него внимание III отделения, и членов кружка постигла суровая кара, вовсе не соответствовавшая степени их преступности. Шевченко отдан был в солдаты, Костомаров сослан в Саратов. Испытал опалу и Кулиш, который даже материалы для биография Гоголя должен был выпустить под чужим именем. Только в 60-х годах У. опять получило возможность литературного выражения. — Украинские увлечения в Польше обязаны были своим существованием тому же романтизму, который содействовал развитию У. среди русских. Идея народности проводилась сознательно в польской литературе уже «предтечей Мицкевича», Казимиром Бродзинским; панславизм проповедовался поэтом и епископом Вороничем. Те поляки, которые происходили из полонизированной западно-русской аристократии и шляхты и не вполне утратили связь с массой населения, вернулись к малорусской народности, интерес к которой в польской литературе был возбужден еще раньше этнографическим ее изучением. Наиболее видными представителями польской украинской школы были Антон Мальчевский, Богдан Залесский и Северин Гощинский. У. этих писателей соединялось с чисто польской точкой зрения на прошлое малорусской народности; они останавливались на тех моментах, когда она действовала заодно с поляками. Казак польских украинофилов был казак на службе у Речи Посполитой. Языком этих писателей был польский; но польское романтическое У. выдвинуло и поэта, слагавшего свои стихи на малорусском наречии. Это был Тимко (Фома) Падура, часто импровизировавший свои стихотворония наподобие народных эпических певцов. Он жил при дворе польского магната, романтика Вацлава Ржевусского, отличавшегося пристрастием к театральности и окружавшего себя целой свитой «казаков». Содержание поэзии Падуры было воспевание подвигов казачества, рассматриваемого с чисто польской точки зрения. Романтическое увлечение малорусской народностью и казачеством создало среди поляков политическую теорию так назыв. «казакофильства», или «хлопомании». Это было демократическое течение, особенно развившееся среди польской молодежи перед последним польским восстанием, но ведущее свое начало еще с 30-х годов. Во время первого польского восстания отряд повстанцев, сформированный Ружицким из волынской и киевской шляхты, казался участникам восстания казацким полком. Позднее одним из офицеров этого отряда, Чайковским, была сделана попытка восстановления в Турции Запорожской Сечи с тем же польско-казацким оттенком, какой носили казаки в произведениях украинской школы. Восстановленная сечь должна была, по мысли Чайковского, служить возрождению Польши. Позднейшая «хлопомания» сознавала уже права народной массы и смотрела на нее не сквозь розовые очки романтизма. Хлопоманы понимали необходимость освобождения крестьян и религиозной терпимости. В 60-х годах хлопоманы частью слились с русскими украинофилами, частью были увлечены польским восстанием, отношение к которому малорусского народа значительно ослабило украинофильские увлечения польского общества. Польские и русские увлечения малорусскою народностью оказали сильное влияние на пробуждение национального самосознания в Галицкой Руси (см. Галицко-рус. литературно-обществ. движение). — В 60-х годах, когда общественная жизнь в России получила более простора, стало вновь возможно развиваться и У. Главными его деятелями были те же люди, которые были центром Кирилло-Мефодиевского общества: Костомаров, Шевченко, Кулиш. Литературное выражение свое обновленное У. нашло в журнале «Основа», издававшемся в Петербурге в 1861—1862 гг. на малорусском и великорусском языках. Шевченко умер вскоре после зарождения «Основы», но в журнале этом и после его смерти печаталось много его произведений, написанных во время ссылки и после неё. Руководящие статьи принадлежали по большей части Костомарову и были написаны на великорусском языке («Две русские народности», «Мысли о федеративном начале в древней Руси», «Правда полякам о Руси», «Правда москвичам о Руси», «Крестьянство и крепостное право» и т. д.). К «Основе» примкнули и молодые украинофилы: В. Б. Антонович, Чубинский, Конисский, П. С. Ефименко, Номис, Новицкий. Украинофильство «Основы» значительно отличалось от У. Кирилло-Мефодиевского общества. Украинофилы «Основы» не были уже теми романтиками-панславистами, какими являлись некоторые из них в 40-х годах. Их программа была проще и трезвее. Освобождась от романтической мечтательности, У. становится малорусским народничеством. Народничество в то время было господствующим течением и общерусской жизни. Не этому обстоятельству, однако, было обязано своим зарождением малорусское народничество. Народничество входило уже в программу Кирилло-Мефодиевского кружка; им была проникнута с самого начала поэзия Шевченко. Малорусское народничество одинаково по возрасту с великорусским, если не старее его. Новое У. стремилось к просвещению народа на родном ему языке, к изучению народа и сближению с ним. Деятельность украинофилов, однако, не могла развиваться свободно. Уже в 1862 г. прекратила свое существование «Основа». Встретили препятствия и просветительные начинания украинофилов. Деятельность их должна была свестись, главным образом, к изучению народа и развитию художественной литературы. Изучение малорусской народности в это время сделало огромный шаг вперед. Из среды малорусской интеллигенции выдвинулась целая плеяда выдающихся ученых и исследователей — В. Б. Антонович, Драгоманов, Потебня, Чубинский, Житецкий и мн. др. Научное изучение Малороссии сосредоточилось, главным образом, в Киеве. Юго-западный отдел географического общества проявил весьма энергичную и плодотворную деятельность, остановленную в 1876 г. закрытием отдела. В 70-х годах из У. выделилась «крайняя левая», которая увлечена была начавшимся в то время в России социалистическим революционным движением. Во главе этой группы стоял профессор М. П. Драгоманов, который, эмигрировав, издавал в Женеве орган радикального украинофильства, «Громаду». Большинство украинофилов осталось, однако, в стороне от этого движения. Этнографические изучения, после прекращения деятельности западно-русского отдела географического общества и ограничения свободы печатанья книг на малорусском языке, должны были значительно сократиться. В равной мере ослабела производительность украинских беллетристов. В 80-х годах не только не появилось новых украинских беллетристов, но и ранее выступившие либо совсем перестали писать, либо писали только по-русски (Марко-Вовчок, Мордовцев и др.). Исключение составляют писатели драматические. Интерес к малорусской народности поддерживался только историческими изучениями и разработкой ранее собранного этнографического материала. Новых этнографических данных появлялось мало. Главным центром изучения остался Киев, где работает В. Б. Антонович, создавший целую школу исследователей-историков (Багалей, Грушевский, Голубовский и др.); в Киеве же издается журнал «Киевская Старина», посвященный украинской старине. Другим центром был Харьков, где изучение Малороссии в другом направлении велось покойным А. А. Потебней и его учениками. Начиная с 70-х годов, в России У. и самый интерес к малорусской народности постепенно ослабевают. У. переносится в Галицию, где продожает расти и развиваться.
Литература. Петров, «Очерки истории украинской литературы XIX в.»; Дашкевич, «Отзыв. о сочинении Петрова» (в «Отчете о 29 присуждении наград гр. Уварова»); Пыпин, «История русской этнографии» (т. I и III); Пыпин и Спасович, «История славянских литератур» (о малор. лит. ст. Пыпина); Костомаров, «Автобиографии» (в «Литературном наследии» и, без пропуска важной главы, в «Русской Мысли», 1885, кн. V и VI); Василевский, «Современная Галиция» (СПб., 1900); журнальные статьи о движениях в Галиции: «Вестн. Европы», 1888, № 7; 1886, № 9; 1892, № 11; 1887, № 1; «Русская Мысль», 1891, № 5.