II. История города Р. Местоположение города. Р. был основан на левом берегу реки Тибра, в 25 км от моря и почти на таком же расстоянии от горного кряжа Апеннин, в долине, спускающейся от Апеннин к морю. Вся эта долина — происхождения вулканического; ее центр — альбанский вулкан, деятельность которого прекратилась только тогда, когда равнина Лация (теперь Campagna romana) была уже заселена. Извержения вулканов, когда Лаций был еще покрыт водой, образовали слой туфа (на 30—40 м глубины), поверх которого наслоились, как результат действия альбанского вулкана, серый sperone (lapis Gabinus) и крапчатый пиперин (lapis piperinus), a также лава. Эти каменные породы служили и служат главным строительным материалом в Р. и окрестностях; особенно употребительна самая дешевая и непрочная из этих пород — туф; сотни лет Р. почти не знал другого материала для своих монументальных построек; sperone и пиперин пошли в ход только тогда, когда Р. уже начал становиться крупным населенным центром; лава всегда употреблялась для мощения улиц. В период полного расцвета Р. эти породы в монументальных постройках вытеснены были плотным белым известняком из Тибура — травертином (lapis tiburtinus), обязанным своим происхождением отложениям притока Тибра, Анио (ныне Teverone). Вода, стекающая с гор, глубоко изрезала весь Лаций, легко разрушая пористый туф; образовался ряд холмов, разделенных глубокими оврагами с крутыми берегами. На таких холмах возник и Р. Центр римской системы холмов составляет Палатин (mons Palatinus, 43 м над уровнем Тибра), совершенно изолированный, круто обрывающийся с юга, востока и запада и только к северу постепенно спускающийся (Velia). Его окружают с юга Авентин (mons Aventinus — 39 м; именем этим назывался в древности только холм, круто спускающийся к Тибру, а не весь холм, носящий это имя теперь), с северо-запада Капитолин (mons Capitolinus — 43 м), с севера и северо-востока горные отроги Квиринал (Quirinalis, 48 м), Виминал (Viminalis, 48 м), Циспий (Cispius, 46 м) и Оппий (Oppius, 79 м); последние два объединяются именем Эсквилина (Esquilinus); на юго-востоке лежит Целий (Caelius, 48 м). Все эти холмы отделены друг от друга глубокими долинами, с крутыми склонами, обыкновенно небольшого размера; только на северо-западе, где Тибр делает глубокое колено, образовалась обширная долина — так называемое Campus Martius (Марсово поле) и Campus Flaminius (Фламиниево поле). С севера эту долину ограничивает изолированный холм, ныне Pincio, в древности collis hortorum (50 м), не входивший в состав древнего города. На правом берегу Тибра возвышается Яникул — изолированный горный кряж (77 м); против Марсового поля он поворачивает к западу, огибая Ватиканский холм (mons Vaticanus). Пропитанные водой почвы всего Лация и застаивание воды в оврагах между холмами делают местность крайне нездоровой, способствуя постоянным лихорадкам. Римская система холмов находилась еще в худших санитарных условиях, чем остальной Лаций: сужение русла Тибра там, где он огибает Марсово поле, вело к постоянным наводнениям, затоплявшим не только равнину Марсова поля, но и овраги между холмами. Это неудобство искупалось, однако, благоприятными для развития города условиями: удобством защиты крутых холмов, близостью к морю, судоходностью реки как между городом и морем, так и между городом и верховьями реки, и, наконец, соседством с культурной и богатой Этрурией. Самое лучшее понятие об общем строении местности, на которой возник Р., дают теперешние окрестности города, где форма холмов, строение долин и условия распределения влаги остались теми же, какими они были и в древности. Физиономия самой городской территории подверглась крупным изменениям: уровень долин возвысился, постоянными наслоениями, почти на 10 м; склоны холмов из крутых почти везде стали отлогими; канализация уносит почвенную и дождевую воду; наводнения Тибра, благодаря регулировке его русла, сделались если не невозможными, то крайне редкими; возник ряд возвышений там, где их не было (например, monte Testaccio, 35 м высоты, к югу от Авентина, состоящий из черепков сосудов, в которых привозились продукты в Р.). О формации местности древнего Р. можно судить также по незаселенным или слабозаселенным местностям около Палатина и Авентина; первому раскопки последних лет почти возвратили его древний вид.
В истории роста города Р. можно отметить несколько эпох, соответствующих эпохам территориального и государственного развития римского государства. Первая эпоха обнимает собой жизнь города до укрепления его так называемой Сервиевой стеной и соответствует так называемому царскому периоду истории Р., вторая заканчивается строительной деятельностью Цезаря и соответствует эпохе постепенного превращения города-государства в империю; третья обнимает время первых императоров до Септимия Севера; четвертая — время до V в. после Р. Х.
О начале города Р. мы имеем только легенды и гипотезы, основанные частью на аналогиях. Несомненно, что зерном Р. был Палатинский холм; к нему ведут как все легенды о начале Р., так и положение холма в центре римской системы холмов и его конфигурация, делавшая его наиболее недоступным. Несомненно, однако, и то, что Р. был не единственной общиной, существовавшей, в отдаленной древности, в пределах нынешнего города. На противоположном Палатину Квиринале издавна жила другая община, может быть другой национальности. Существовали ли отдельные общины и на других холмах — сказать невозможно. Литературное предание сохранило нам, основываясь на религиозных обрядах, сохранившихся от древнейшего времени (в историческое время жреческая коллегия luperci — волчатники — обегала кругом древний палатинский город), точные данные о сакральной границе палатинского города (pomcerium); монументальное предание указывает нам ход действительных укреплений. Сакральная граница шла ad ima montis Palatini (у подножия Палатина). Территория города представлялась римлянам, как и всякий священный участок (templum), квадратом; отсюда имя палатинского города — Roma quadrata; нам известны четыре угла этого квадрата, что позволяет определить и истинную форму первоначального Рима, приближавшуюся, вероятно, более к трапеции, чем к квадрату. По аналогии с другими старолатинскими городами можно думать, что укрепления города шли поверх холма и состояли отчасти из искусственных сооружений (вала?). В иных местах работа фортификации ограничивалась обтесыванием и без того крутых склонов. Эти укрепления сохранились, в больших кусках, и до нашего времени. Так называемые fondi di capanne — углубления в почве, на которых стояли круглые мазанки древних латинов, и надгробные урны, имитирующие эти мазанки, с их широкими дверьми и конической крышей, — дают нам представление о тех жилищах, которые покрывали плато Палатина. Ту же форму имели, вероятно, и святилища, как показывают позднейшие круглые храмы старолатинских божеств и жилища верховного жреца и царя. Воспоминание об этом сохранилось в реликвиях позднего происхождения, каковы мазанка Фаустула (tugurium Faustuli) и дом Ромула (casa Romuli, может быть, regia). Возможно, что наряду с круглыми мазанками на Палатине рано стали строить и четырехугольные жилища. Может быть, уже палатинский город связан был с противоположным берегом Тибра деревянным мостом, выстроенным еще тогда, когда ни железные, ни бронзовые гвозди не были в употреблении (поздн. pons Sublicius). В связи с палатинским городом стояли, вероятно, и две древнейшие дороги (viae), позднее улицы: новая и священная (nova, sacra); но ни их отношение к городу, ни их связь между собой до сих пор еще не ясны. Среди позднейших укреплений сохранились, вероятно, старые ворота города (porta Mugonia, porta Romanula). Долго ли существовала небольшая палатинская община в своем первоначальном объеме, мы не знаем.
В следующей стадии развития укрепленный город сильно разросся и охватил собой уже 7 холмов — Septimontium, — частью окруженных земляным валом (murus terreus). О существовании этой стадии свидетельствуют опять-таки религиозные обряды, в которых 7 гор являются одним целым. Только эти 7 холмов — отнюдь не всем нам знакомые 7 холмов Р., а более мелкие деления, а именно, по свидетельству Антистия Лабеона — Палатий с Цермалом (две вершины Палатинского холма), Велия — холм между Палатином и Эсквилином, Фагутал-Карина (высота, на которой теперь стоит S. Pietro in Vincoli), Циспий и Оппий — две вершины Эсквилина, и Субура, западный склон последних и долина между ними (может быть вместо последней надо вставить часть Целия — Sucusa). Вопрос о составе Септимонтия остается, впрочем, спорным; неясно также, как возник Септимонтий — соединением ли общин, сидевших на отдельных вершинах, или расширением палатинской общины; вероятнее последнее. И предание, и топографические данные ясно говорят о существовании города, омываемого двумя ручейками (в долинах Velabrum и vallis Murcia) и занимавшего трапецеидальное плоскогорье, столь обычное в римской Кампанье и столь удобное для возникновения укрепленного центра. Жители общины, возникшей на Квиринале (collis Quirinalis или просто collis; отсюда название жителей общины — Collini), когда-то соединились с соседями (montani), и из этого соединения возник город, носящий в современной науке имя города четырех кварталов (urbs quattuor regionum). Три из них — regio Palatina, Esquilina и Suburana — принадлежали старому городу, четвертый составила новая община — regio Collina. И об этом городе имеем мы лишь смутные воспоминания в позднейших религиозных обрядах. Главным свидетельством о его существовании является то, что сакральная граница города (померий) до времен Суллы обнимала лишь город четырех кварталов. Памятников этого периода жизни Р. не сохранилось; из памятников, упоминаемых преданием, к этому периоду обыкновенно относят святилища загадочных Аргеев, которые ежегодно в историческое время обходила торжественная процессия. Древнее происхождение процессии Аргеев, однако, оспаривается, и не без веских оснований. Город четырех кварталов топографически и стратегически не был цельным созданием; в его состав не входили такие важные в стратегическом отношении и тесно соединенные топографически с территорией древнего города пункты, как Капитолий и Авентин. Поэтому, вероятно, первая после соединения общин попытка серьезно укрепить город привела к расширению его территории, несоразмерному с количеством населения, но необходимому со стратегической точки зрения. Размеры этого нового укрепленного города нам точно известны, так как его укрепления частью сохранились и до нашего времени: это — так называемая Сервиева стена, построение которой римская историческая наука приписывала царю Сервию. Город в тех размерах, в которых он был обведен стеной, существовал до позднереспубликанского времени и вступил в новую фазу развития только при Августе. Время возникновения стены нам неизвестно; предание, относящее ее к средине VI в. до Р. Х., несомненно неправильно. Стена возведена гораздо позднее, как доказывает сравнение ее с подобными же постройками в Лации. Крупные крепостные сооружения были необходимы только в промежутках между холмами, т. е. между Авентином и Целием и между Целием и Эсквилином. Наиболее трудно было укрепить Р. с той стороны, где Эсквилин уходит в Кампанью в виде широкого плато: здесь возник частью сохранившийся и до нашего времени знаменитый agger — вал, представляющий действительно грандиозное сооружение (земляная насыпь в 15 приблизительно метров высоты и более километра длины была укреплена снаружи стеной 4-метровой толщины; перед стеной — ров в 30 м глубины и 9 м ширины). Изнутри вал также защищен был стеной и позднее пристроенным контрэскарпом. Со стороны Тибра укрепления доходили до самой реки, включая и часть берега реки, с единственным мостом древнего города. Многочисленные ворота (37) давали доступ в город. Важнейшие из них были: porta Capena, между Авентином и Целием, из которой выходила Аппиева дорога; porta Esquilina перед началом вала, из которой выходила via Tiburtina; porta Collina, между Квириналом и Эсквилином, в конце вала, из которой вели дороги Nomentana и Salaria; porta Fontinalis (?) на северо-западе, откуда шла на север via Flaminia, и, наконец, porta Trigemina, в два пролета, у реки, там, где шла к морю via Ostiensis. В пределах стены отдельные холмы имели свои специальные укрепления, например Палатин, остатки стен которого, современные остаткам Сервиевой стены, сохранились до нашего времени, и Капитолий, одна часть которого носила даже техническое имя arx (укреплен он был весь). Остатки укреплений сохранились и на других холмах, особенно на Квиринале. Существование этих укреплений объясняется тем, что на холмах были укрепления и раньше, а также тем, что они были необходимы и укрепленному городу, у которого не было естественного акрополя.
При создании укреплений город отнюдь не был густо заселен; окраины его были покрыты по большей части лесом, что опять-таки требовало укрепления отдельных холмов. Внутри Сервиевой стены развивается республиканский Р., создаются его главнейшие артерии, возникают главные площади и общественные здания, главным образом храмы. Центральной площадью делается долина между Палатином и Квириналом, площадь — forum κατ'έςογήν. Отсюда расходятся важнейшие улицы: via sacra, поднимающаяся к главной святыне Р. — храму Юпитера Капитолийского, — параллельно ей, у подножия Палатина, via nova и др. Другой важной площадью внутри города был скотский рынок — forum boarium, y Тибра, самая оживленная торговая часть города; по соседству, но вне стен города, в prata Flaminia, лежал овощной рынок — forum holitorium. По хребту старого города на Квиринале, параллельно друг другу шли две старые улицы: длинная (vicus longus) и патрициева (vicus patricius). На Авентине главной и самой старой улицей был clivus publicius, шедший от Тибра вверх к храму Дианы. На Тибре, с развитием города, возникают каменные мосты, сначала Эмилиев — pons Aemilius, а затем, через остров, два моста: Fabricius и Cestius. Общественные постройки республиканского Р. — почти все религиозного характера: храмы и храмики, curiae — места для собраний священных коллегий, жертвенники и алтари. Все это — не монументальные, богатые постройки, а скромные здания, с глиняными раскрашенными украшениями. Количество храмов республиканского Р. доказывает глубокую религиозность римского народа; в каждой части города можно, на основании далеко неполного предания, насчитать по несколько крупных святилищ (см. Капитолий, Форум, Палатин). Особенно богат был старыми культами, большей частью иноземного происхождения, скотский рынок. Здесь локализировалась легенда о пребывании Геракла в Италии (древняя ara maxima, посвященная Геркулесу, и круглый его храм неподалеку от алтаря). Здесь же находился храм древней триады Ceres, Liber, Libera, построенный, по преданию, в 496 г. Сохранившийся четырехугольный храмик несомненно республиканского времени — теперешняя церковь S.-Маriа Egiziaca — не может быть идентифицирован ни с одним из названных в литературе храмов этой эпохи. Вне священных границ города нашли приют в гостеприимном для чужеземных богов Р. и латинская Диана на Авентине, и греческий Аполлон, в prata Elaminia, и соплеменный ему Меркурий в долине цирка, и Асклепий (Aesculapius) на острове Тибра (в 291 г. до Р. Х.). Пленная Минерва (Minerva capta) из Фалерий поселилась на Целии, Минерва лекарша (medica) — на границе померия, у восточного склона Оппия. Гораздо менее засвидетельствованы нам постройки светского характера республиканского времени, особенно те, которые принадлежат глубокой древности. Если оставить в стороне здание сената (curia), трибуну для речей (поздн. rostra) и место, где сидели иностранные послы (graecostasis) — здания, тесно связанные с политической жизнью Р. и поэтому относимые к седой древности (см. Форум), — то о других общественных постройках светского характера до III в. мы свидетельств не имеем. Нельзя назвать постройкой приспособление для зрелищ в долине между Авентином и Палатином (Circus Maximus). Только когда город вырос, когда у общины появились крупные средства, когда и частные лица приобрели большие состояния, началась в Р. эра общественных построек. Начало им положил Аппий Клавдий проведением первого водопровода через Авентин в торговую часть города (aqua Appia), в 312 г. Через 40 лет возникает новый водопровод (Anio vetus); 150 лет Р. довольствуется этими двумя, пока в конце второго и в первом веках не появляются, один за другим, три новых водопровода. Первое постоянное здание для зрелищ — Circus Flaminius — было выстроено только в 221 г., первые крытые рынки и места для собрания деловых людей и тяжущихся (базилики) — в начале второго века (basilica Porcia — в 184 г., basilica Tulvia — в 179 г., Sempronia — в 171 г.); может быть, еще раньше возник macellum — бойня и мясной рынок. С первым известным нам портиком — porticus Minucia (110 г.), на Марсовом поле — связываются, по-видимому, хлебные раздачи народу. Первый постоянный театр построен был только Помпеем.
Город, окруженный Сервиевой стеной, не раз, конечно, менял свою физиономию. Первоначально большие части городской территории покрыты были рощами; на холмах высились жилища-крепости знатных родов. С развитием демократии они исчезают, и Р. принимает все более и более городской вид. Главные улицы застраиваются домами и лавками; жилища, особенно у реки, быстро переходят за городскую черту, создавая предместья. Аристократия строит обширные дома с садами и парками; границы померия и стен становятся стеснительными. Р. начинает расти вверх, особенно в тех частях, где жил небогатый люд. Возникает тип домов, состоящих из отдельных квартирок (insulae); он господствует и в императорское время. Застраиваются, кроме долин, и склоны холмов. Особенно ценятся склоны Капитолия, Палатина и места, прилегающие к форуму. Общий вид города далеко не привлекателен: узкие, по большей части не мощеные улицы с недостаточной канализацией; на склонах холмов часто ступенчатые тропинки (semitae); улицы все больше и больше суживаются пристройками, главным образом лавок. Плохо построенные дома не раз рушатся, особенно во время частых разливов Тибра и пожаров. Современных аналогий этой стадии развития Р. найти нельзя; нынешние восточные города, походя на древний Р. во всем остальном, не имеют 4 и 5 этажных построек, столь характерных для скученного республиканского Р. В эпоху республики практический ум римлянина направлен более всего на увеличение и выгодное помещение капитала; отсюда постройка наскоро, из наиболее дешевого материала и в возможно большее число этажей. Такой характер строительства был причиной постоянных жалоб населения на гнет квартирной платы, неудовлетворительного состояния города в санитарном и эстетическом отношении и страшной дороговизны мест под постройки. Политическая власть капитала не давала места реформам в этом направлении. В последние смутные годы республики большинству граждан было, притом, не до улучшении условий городской жизни, не до постройки новых общественных зданий и даже не до поддержания старых.
Первые проявления монархической идеи ведут за собой постепенное изменение города. Расширение померия Суллой и постройки Помпея предшествовали деятельности Цезаря и Августа. Целые городки, возникшие у Тибра, на Марсовом поле, за porta Capena, по Аппиевой дороге, необходимо должны были сделаться юридически частями города, в состав которого они фактически входили. Только таким путем можно было создать сносные условия жизни в центре города, отвлечь жизнь на окраины и предоставить более простора для общественных зданий в центре. Цезарь воздвигает новое здание сената и кладет основание новой колоссальной базилике на западной стороне форума, названной его именем. Ему же принадлежит идея создать новую территорию для общественных зданий на Марсовом поле и соединить, рядом построек общественного и религиозного характера, старый город у форума с новым городом на Марсовом поле. Первая из этих тенденций нашла себе выражение в постройке портика для голосований на Марсовом поле (Saepta Julia), вторая — в создании искусственных площадей (fora), в сущности являющихся ничем иным, как периболами (дворами) вокруг центрального храма. Первой из них была Юлиева, с храмом прародительницы Юлиев — Венеры родительницы (Venus Genetrix). Полное осуществление планы Цезаря нашли только при Августе, созданием которого был новый город четырнадцати кварталов (см. Regio). Рим с этого времени теряет свой характер укрепленного города, пространство внутри Сервиевой стены окончательно застраивается, в пределы города входят и предместья. В состав города входят все Марсово поле и значительное пространство между Тибром и Аппиевой дорогой, далее большой квартал за Тибром. Другие предместья были гораздо меньших размеров. Улучшению санитарных условий города, как делу гораздо более трудному, Август мог положить только начало. Оно выразилось в увеличении количества водопроводов тремя новыми и особенно в урегулировании канализации города. На форуме, кроме реставрации и перестройки храмов, курии и Юлиевой базилики, Августу принадлежит постройка храма Цезарю и нового центра политической жизни Р., перешедшей теперь на форум и сосредоточившейся вокруг новой народной трибуны, новых ростр. В pendant к Юлиевой площади возникла соединенная с нею топографически площадь Августа, с храмом Марса мстителя (Mars Ultor), чем сделан был новый шаг к соединению центра с Марсовым полем. На самом Марсовом поле вырастают новые храмы (например, Пантеон, в его первоначальной форме), появляются первые бани (Агриппы), обширные портики, театры (Марцелла и Бальба). К постройкам религиозного характера относится и ara Pacis на Марсовом поле, выстроенная в честь побед Августа в Галлии и Испании. Личной идеей Августа в переустройстве города является создание на Палатине, рядом с реликвиями царского Р., местопребывания новых владык — постройка дворца (Palatium), в связи с которым стоял храм Аполлона и древней Весты. 62 храма обязаны Августу своим восстановлением. Деление города на кварталы и создание особой полиции в лице пожарных (vigiles) содействовало общему упорядочению строительной деятельности и санитарных условий. Коренного изменения в общем характере Р. произойти, однако, не могло, и тип улиц вряд ли сильно изменился; разница была только та, что теперь частные дома богатых граждан получили больше простора, благодаря движению населения к окраинам; вероятно, и цены на земли в городе упали, с исчезновением капиталов, нажитых спекуляцией и с расширением городской территории: иначе трудно понять, откуда могли быть покрыты Августом колоссальные издержки на приобретение мест для его построек. Меняется при Августе и техника домостроительства; для монументальных построек пользуются преимущественно мрамором и травертином; прекратившаяся строительная горячка позволяет и частным владельцам обратить большее внимание на внешность своих жилищ. Почти каждый из последующих императоров расширяет императорский дворец на Палатине. Калигула стремится соединить Палатин колоссальными сооружениями с форумом, специально с храмом Кастора, и с Капитолием, т. е. с храмом Юпитера Капитолийского. Расширение сакральных границ Р., т. е. померия, сделано было и Цезарем, и Августом, но об их деятельности в этом направлении мы не имеем никакого понятия, между тем как аналогичная деятельность Клавдия засвидетельствована пограничными камнями.
Эпоху в жизни города составило правление Нерона, более, однако, в отрицательном, чем в положительном смысле. Ему косвенно или непосредственно обязан Р. тем, что в центре его появилось огромное пространство, свободное от построек. Возникло оно вследствие известного пожара, совершенно уничтожившего кварталы между Палатином и Эсквилином и сильно повредившего другие, особенно центральные части города. Сам Нерон хотел воспользоваться пожаром для осуществления своей идеи расширения палатинского дворца вплоть до Эсквилина, т. е. для создания особого императорского города; но исполнению этой идеи было положено только начало, золотой дом Нерона далеко не был доведен до конца. Печальную картину представлял Р. во время смут, последовавших за смертью Нерона: ряд начатых построек золотого дома по соседству с опустевшим и обгорелым центром и разрушенным Капитолием, в уцелевших домах постои солдат, на улицах постоянные смуты и борьба.
Только с утверждением на престоле династии Флавиев Р. оживляется и вновь поднимается из руин, на этот раз более красиво и целесообразно построенным. Ряд мер полицейского характера меняет вид улиц; о новой распланировке города нет речи, но новые дома имеют более благообразный вид: одной из мер Веспасиана было, например, обязательное снабжение каждого дома портиком, благодаря чему улицы получали вид крытых галерей; примером может служить портик на улице, ведшей мимо Колизея и разрытой только в последние годы. Свободным пространством после пожара Флавии воспользовались для своих монументальных построек. Буржуазный Веспасиан не мог сочувствовать идее нероновского золотого дома; территорией его он воспользовался для ряда колоссальных построек. В долине между Палатином и Эсквилином возник и теперь еще стоящий амфитеатр — Колизей, вокруг него — ряд построек служебного характера; недалеко оттуда, на Целии, вырос колоссальный храм, окруженный портиками и посвященный памяти божественного Клавдия. Веспасиан и в этом храме Клавдия, и в храме Мира, почти примкнувшем к форуму Августа, повторял идею императорских fora. Храм и форум Мира, возникший в связи с прежними площадями, но по направлению к Колизею, а не к Марсову полю, показывает, что Веспасиану желательно было связать центр города с территорией золотого дома. В том же направлении идет деятельность его преемников: Тит воздвигает рядом с Колизеем свои термы, Домициан связывает форум Мира с комплексом площадей первых императоров так называемой проходной площадью (forum transitorium), с храмом Минервы; постройку этой площади заканчивает Нерва.
Деятельность первых императоров блестящим образом довершает Траян; он окончательно связывает ряд императорских площадей с Марсовым полем своей колоссальной площадью (forum Traianum). Создание места для площади потребовало сноса склона Квиринала, препятствовавшего соединению низины форума с Марсовым полем; не меньше труда и затрат потребовало внутреннее украшение площади (см. [[ЭСБЕ/Форум|Форум), в центре которой находились храм приемного отца Траяна и Траянова колонна (см.). С другой стороны Траян продолжал деятельность Флавиев: рядом с термами Тита возникают его термы, гораздо более колоссальных размеров и гораздо более богатые. Главным созданием Адриана был храм Венеры и Р. на Велии, которым закончено было превращение центральной части города в ряд блестящих построек, связывавших форум с Марсовым полем с одной стороны и с площадью у Колизея — с другой. Судя по сохранившимся остаткам, промежутки между храмом Мира и храмом Венеры были заполнены зданиями общественного характера, может быть остатками Нероновского дома, на которых впоследствии возникла колоссальная базилика Константина. За Тибром Адриан выстроил себе мавзолей, существующий еще и теперь в виде крепости св. Ангела; там же возник в это время и новый цирк. Много крупных перестроек Адриан произвел на Палатине, особенно на склоне к форуму и на склоне к via Appia, где ему обязаны своим существованием стадий-палестра и прилегавшие к нему бани, входившие в комплекс новой части дворца. Пантеон, в том виде, в каком он теперь существует, возник всецело во времена Адриана: и ротонда, и купол принадлежат этому времени; об этом свидетельствуют кирпичные штемпели времени Адриана, преобладающие во всем здании. Те же штемпели находятся во множестве и в других зданиях. Деятельность кирпичных заводов Адриана была настолько широка, что целое поколение после него живет заготовленными им материалами. То же надо сказать и о привозных мраморах, наводнивших в это время доки на берегу Тибра. Деятельность Антонина и Марка Аврелия не ознаменовалась выдающимися постройками; последнему принадлежит только погребальное место династии Антонинов около колонны, воздвигнутой в честь Антонина, и pendant к Траяновой колонне (так называемая колонна М. Аврелия). В правление Коммода произошел разрушительный пожар 191 года, потребовавший при Септимии Севере ряда восстановлений и исправлений. В своей монументальной деятельности Септимий следовал Адриану. Все постройки последнего в северо-восточном углу Палатина выросли вверх: и стадий, и прилегавший дворец. У подножия Палатина возникло колоссальное декоративное здание Септизония, а также термы Севера, вероятно незначительных размеров; до нас от них ничего не сохранилось. Импонирующие руины свидетельствуют о великолепии и колоссальных размерах терм Каракаллы в той же части города (см. Термы). Север и Каракалла были последними императорами, строительная деятельность которых сильно изменила физиономию Р.; после них если и возникает новое, то оно только пополняет или скорее переполняет строительную деятельность первых веков империи, не создавая ни новых архитектурных форм и даже не достигая оригинальных эффектов новым применением старых форм. Р. в эту эпоху вполне оправдывал те гимны, которые пелись его великолепию. Если постройки его и не отличались красотой деталей, то они поражали колоссальностью и декоративностью. Даже грубоватые детали терм Каракаллы в надлежащем освещении и на надлежащем расстоянии декоративно безупречны. Декоративный блеск вызывался главным образом материалом: разноцветными мраморами античных зданий жила строительная деятельность пап, бронза памятников служила предметом грабежа начиная с V до XVI вв.; наконец, памятники искусства наполняют собой и до сих пор сотни общественных и тысячи частных собраний.
Монументальный характер придавала Риму масса общественных построек. Наиболее характерными для Р. являются следующие архитектурные формы, повторявшиеся и варьировавшиеся на массу ладов: во-первых, так называемые императорские площади, т. е. храмы с большим периболом со множеством почетных памятников и произведений искусства: статуй, и конных, и пеших, и на колесницах; колонн — простых и с изображениями; бюстов в нишах; жертвенников и алтарей; изображений богов, по большей части греческого происхождения, и т. д. Здесь, на этих площадях, сидели императорские чиновники в своих канцеляриях; здесь же помещались архивы и библиотеки. Под понятие императорской площади подходит и ряд зданий, не носивших этого технического имени; тот же характер имеют многие храмы, например храм Аполлона на Палатине — настоящий музей произведений греческого ваяния, рядом с которым имелась обширная библиотека, — храм Венеры и Р. на Велии, храм Клавдия на Целии и другие; и Капитолий был в сущности выразителем той же архитектурной формы. Близко подходили к ней и многочисленные портики, наполнявшие в особенно большом числе Марсово поле. Это — такие же площади, только без центрального храма; здесь также помещались канцелярии и другие общественные учреждения, а иногда и торговые заведения. Эти портики и площади можно считать дальнейшим развитием той идеи, которая осуществлена была в республиканской базилике; недаром между базиликами Августа и Константина лежит только одна базилика Траяна, составная часть его форума. Портики часто входили в состав комплекса зданий, соединенных с театрами. Число последних со времени Августа не увеличилось; продолжали существовать все те же три — Помпея, Марцелла и Бальба, все на Марсовом поле. Увеличилось число других зданий для зрелищ: постоянно расширялся большой цирк, поднимаясь все дальше и дальше по склонам холмов; под конец своего существования он вмещал колоссальное число зрителей, сильно утрированное, однако, в литературном предании. Рядом с ним продолжал существовать Фламиниев цирк и возникали за Тибром цирки Калигулы и Адриана. Греческие упражнения нашли себе приют в стадии Домициана на Марсовом поле. Только избранная публика имела доступ в дворцовый стадий на Палатине. Гладиаторские игры устраивались в большом амфитеатре Флавиев; для гвардии существовал особый амфитеатр, в восточной окраине города (amph. Castrense). Для морских гладиаторских боев был устроен ряд навмахий, все почти за Тибром; точнее известна одна из них, вырытая Августом. Чем-то новым в архитектуре древнего мира были и императорские термы, как по соединению обычных греко-римских банных помещений с музеями, библиотеками, палестрами, так и по исполнению. Такое соединение вызвало к жизни громадные здания, где римская архитектура, с ее сводами и куполами, покрывающими колоссальные пролеты, нашла наиболее полное развитие. По всему Р. раскинулись эти термы: на Марсовом поле — термы Агриппы и Нерона, на Квиринале — Константина, на Виминале — Диоклетиана, у Эсквилина — Тита и Траяна, у Авентина — Севера и Каракаллы, все больше на окраинах города, так как там только можно было найти необходимое пространство для этих великанов. Не уступали в великолепии общественным зданиям и многие частные дома знатных людей, стекавшихся в центр империи. Особенное значение для общего характера города имели, однако, не столько эти дома, сколько сады императоров и частных людей — городские виллы, покрывавшие все окраины города, особенно соседний Марсовому полю холм садов (collis hortorum, ныне Monte Pincio). Их легче всего представить себе путем сравнения их с подгородными и загородными виллами, например виллой Адриана или виллами знати Возрождения: то же богатство воды в фонтанах, нимфеях, гротах, та же подрезанная зелень, те же десятки павильонов и других мелких зданий, возникавших по капризу владельцев. Наряду с блестящими общественными и частными зданиями продолжал царствовать в Р. прежний тип многоэтажных домов с сотнями отдельных квартир, где ютился бедный и средний класс. Нижние этажи заполнялись лавками, мастерскими, кабачками и т. п. заведениями. Все это было широко открыто на улицу, все делалось на виду у проходящих, как и теперь, например, в Неаполе. Улицы оставались узкими, тесными и грязными, хотя безобразиям республиканского Р. и был положен конец. Все улицы вымощены, некоторые регулированы, везде правильная канализация, везде обилие воды, которую несут в город 19 водопроводов. Улицы обрамлены портиками; от времени до времени возвышаются над ними мраморные триумфальные арки, образцами которых служат для нас арки Тита, Константина, Севера. Сотни частных бань удовлетворяют потребностям, для которых недостаточными оказываются термы. Оживленная торговая и деловая жизнь продолжает кипеть на рынках и особенно на берегу Тибра, где один за другим вырастают императорские и частные склады и магазины; здесь выгружают все то, что шлют в Р. провинции, особенно Восток — Египет, Сирия, Малая Азия, Индия. Главную роль играют хлебные склады, где хранились запасы для прокормления римской черни; рядом с ними огромное пространство занимали склады мрамора и строительных материалов (теперь marmorata). Сотни магазинов имелись для других предметов; так, например, в horrea (для бумаги и для перца) заняты были тысячи рабочих и около них возникает особый большой рабочий квартал. Здесь Тибр служит главной торговой артерией; выше он отделяет новый, затибрский квартал от старого города; через него перекинуто 8 мостов, из которых императорами построены мосты Aurelius (M. Аврелий), Aelius (Адриан) и Probi (Проб). За пределами города, по главным дорогам, раскинулись гробницы богатых и бедных людей и виллы горожан. Таков был вид города в III в. после Р. Х.
С III в. строительная деятельность слабеет; только изредка слышно о новых постройках, и то на них идет обыкновенно материал разрушающихся старых. Из новых зданий замечательны только термы Константина и Диоклетиана; базилика Константина у священной дороги, храмы Солнца Аврелиана на Палатине и Марсовом поле. Постепенное расширение померия после Клавдия приближает его все более и более к действительным границам города (точно засвидетельствованы расширения при Веспасиане и Адриане); только Марсово поле, где собирается войско перед триумфом и где покоится прах Августа и Антонинов, остается вне померия. Действительной границей является таможенная черта, совпадающая с предельной линией Адриановского померия везде, кроме Марсова поля. В конце III в., при Аврелиане и преемнике его Пробе, граница была фиксирована укреплениями; Р. вновь сделался укрепленным городом. Новые укрепления охватывали весь город с его затибрской частью. Они совпадали с таможенной линией и отчасти с границей померия, но во многих случаях в пределы стены были введены и гробницы (пирамида Цестия у Остийских ворот и Еврисака у porta Labicona, теперь Maggiore). Стена сохранилась и до нашего времени почти на всем своем протяжении. Выстроена она очень прочно; сзади внешней стены (кирпичной, как и все другие постройки), в 1,33 м, идет ряд соединенных арками столбов, связанных со стеной сводом, над сводом зубцы, вся толщина 3,80 м, высота 16 м; от времени до времени четырехугольные башни; в стене 14 ворот, фланкированных круглыми башнями. С IV в. начинается история разрушения Р. Хотя покинувшие Р. императоры продолжают поддерживать отдельные здания, но эти реставрации — только исключения; большинство общественных зданий медленно разрушается. Только Теодорих попробовал было развить широкую реставраторскую деятельность, но она помогла ненадолго. Разрушению зданий сопутствовало похищение из них украшений из бронзы, мрамора и другого дорогого материала. В этом Византия соперничает с Аларихом и Гензерихом. Окончательный удар Р. нанесло взятие его Тотилой в 546 г. Старые здания, за исключением тех, в которых нашли себе приют христианские церкви, беспрепятственно разрушаются. Разрушению помогает грабеж ценных материалов, а также строительная, хотя и небольшая, деятельность в пределах самого города.
О численности населения Р. в республиканскую и императорскую эпохи нет точных сведений — Белох (в сочинении «Die Bevölkerung der griechisch. römischen Welt», 1886) определяет население Р. во времена Суллы в 400 тыс., а в II—III вв. после Р. X. в 800 тыс. человек.
Литература. H. Jordan, «Topographie der Stadt Rom im Alterthum» (т. I, 1878; т. II, 1871); О. Gilbert, «Geschichte und Topographie der Stadt Rom im Altertum» (I, 1883; II, 1885; III, 1890); O. Richter, «Topographie der Stadt Rom» (в III т. Iw. Müller, «Handbuch der Klassischen Altertumswissenschaft», Нёрдлинген, 1889; вскоре ожидается второе, значительно дополненное издание); Hülsen et Kiepert, «Formae urbis Romae antiquae accedit nomenclator topographicus» (Б., 1896). В этих общих трудах — литература по специальным вопросам.
Взятый и разграбленный в 410 г. Аларихом, Рим в 452 г. увидел под своими стенами Аттилу, но спасен был красноречием своего епископа, Льва I. В 455 г. придворные смуты привлекли в Рим вандалов, которые предали город грабежу и особые опустошения произвели в церквах. Вслед затем престолом западно-римских императоров стал распоряжаться Рицимер, дружины которого, при смене одного императора другим, также не упускали случая пограбить. Наконец, в 476 г. герул Одоакр низложил последнего западно-римского императора, но скоро в свою очередь уступил место остготу Теодориху. При Одоакре и Теодорихе управление городом сохранило прежние внешние формы: во главе его по-прежнему стоял сенат; представителем короля, большей частью жившего в Равенне, был префект. В войне Византии с остготами (536—552) Рим шесть раз подвергался осаде и переходил из рук в руки. Готские цари, чтобы удержать в повиновении столицу, брали многочисленных заложников, но население, ненавидевшее еретиков-варваров, тянуло к православной Византии, и заложники гибли: однажды были перебиты все сенаторы, в другой раз готы казнили 300 молодых людей из самых знатных фамилий. При Тотиле была избита значительная часть населения; остальные жители Р. были выведены из города и размещены по тюрьмам Кампании, так что в бывшей мировой столице целых 40 дней бродили одни только волки. К концу войны население Р. уменьшилось до 30—40 тыс. человек. Руководящую роль среди населения, вместо большей частью погибшей римской знати, стало играть многочисленное духовенство, со своим епископом во главе. В положении последнего значение местное переплеталось с универсальным, и одним поддерживалось другое.
В течение последующих двух веков (570—750), когда значительная часть Италии отторгнута была от Византии лангобардами, а представители равенского экзарха сводили свое управление Р. к выколачиванию податей, папы стали играть первенствующую роль в светских делах города, сначала в качестве богатейших собственников и благотворителей населения, страдавшего от наводнений, чумы и голодовок. На основании полномочия, которое Юстиниан предоставил местным епископам по отношению ко всему управлению в провинциях, папа Григорий I присвоил себе право высшего надзора за действиями правителей. Античный Р. создал идею объединенного и организованного для мирной жизни человечества; церковь освятила эту идею, воплощением которой остался тот же Р., причем культурное значение мировой столицы усугубилось предполагаемым апостольским происхождением кафедры св. Петра и обилием святынь и мощей, для поклонения которым издревле стекались пилигримы со всех концов христианского мира. В процессе возвышения папства престиж «вечного» города, сделавшегося «священным», сыграл видную роль. Если еще в начале VIII в. папа Григорий II смотрел на фактическое пользование политической властью в Р., как на результат временных условий, то при его преемниках эта точка зрения сильно видоизменяется. Поставленные между византийцами, которые были слишком слабы, чтобы защитить Италию от варваров, но достаточно сильны, чтобы угнетать церковь, и лангобардами, которые и по принятии христианства постоянно стремились захватить Р. (см. Лангобарды), папы стали усматривать в политической власти залог независимости церкви. Положение их сделалось крайне критическим при императоре Льве III, пытавшемся силой поддержать в Италии эдикты, направленные против иконопочитания. Когда иконоборство пало, вместо номинального подчинения слабой Византии, Риму стало угрожать реальное господство лангобардского короля. Папы обратились к помощи франков. Пипин Короткий, явившись в Италию, сделал папу государем церковной области (см.), столицей которой стал Р. Предоставив Пипину довольно неопределенные права римского патриция и защитника церкви, папа продолжает, однако, признавать номинальное главенство над Р. за византийским императором.
Окончательно порывается связь Р. с Византией лишь в 800 г., при венчании Карла Великого императором римским. К той же эпохе относится и появление подложного вена Константинова (см.). Правительство папы составляли 7 главных сановников, имевших право суда в сфере своего управления. Кроме того, при папском дворе состоял обширный штат разнообразных должностных лиц, имевших приблизительно такое же значение, как и византийские придворные. Это была аристократия клира, имевшая огромное влияние на папские выборы. Следующее место занимала светская аристократия, по-видимому — военного происхождения. В эпоху борьбы с лангобардами римское население получило военную организацию; во главе его стояли герцоги (duces), сначала византийские, потом местные. Военные должности сделались наследственными и положили начало дворянству. Третьим сословием, участвовавшим в выборах пап, был народ, т. е. городская милиция, распределенная по кварталам, и цехи, на которые она опиралась. Когда папы сделались светскими государями, в высших сословиях тотчас стало обнаруживаться стремление к власти. Опасность зависимости св. престола от светской и духовной аристократии чрезвычайно усиливалась непотизмом: будучи не наследственными, а выборными государями, папы стремились сделать как можно больше для своих родственников и награждали их и церковными должностями, и церковными имуществами. Эти случайные принцы папской крови желали сохранить свое положение и при преемнике своего благодетеля и, в случае надобности, подчинить его своему влиянию или даже низвергнуть с трона. Сделавшись игрушкой в руках римской знати, св. престол не находил опоры и в низших классах населения: независимая от знати, чернь не чувствовала уважения к дворянским креатурам на престоле св. Петра. При смерти каждого папы народу отдавали на разграбление папский дворец; поэтому, смерть папы встречалась с необычайной радостью и сопровождалась народным праздником, вроде карнавала. Римская теократия могла обратиться в аристократическую олигархию, но этому помешали непрерывные раздоры среди знатных фамилий. Иногда среди дикой анархии свирепых баронов выделялась какая-нибудь личность, которая на более или менее продолжительное время захватывала власть в Р.; тогда папы из игрушки олигархии делались орудием тирании. Так, в Х в. три женщины — Феодора (см.) и ее дочери Марозия (см.) и Феодора, благодаря родственным и другим связям, приобретают огромное влияние в Р. Это были безграмотные красавицы, легкомыслие которых не мешало им распоряжаться по произволу престолом св. Петра. Сын Марозии, Альберик, захватив в свои руки господство над Р., заточил в тюрьму мать и лишил светской власти брата-папу. В течение 20 лет Альберик, в звании «князя и сенатора всех римлян», неограниченно правил Р., держа в строгом повиновении пап, сохранивших только духовную власть. В нравственном отношении Альберик стоял несколько выше общего уровня римской знати, и на апостольской кафедре прекратились на некоторое время вопиющие безобразия. Альберик успешно отражал неоднократные нападения на Р. арелатского короля Гуго и его преемника Беренгара; в 951 г. он отклонил желание германского короля Оттона I быть коронованным в Р. Перед смертью (954) Альберик заставил римлян поклясться в том, что они изберут папой его сына Октавиана. В 955 г. последний вступил на папский престол под именем Иоанна X II и вновь соединил в одних руках духовную и светскую власть. Теснимый римской знатью (среди которой выделялись тогда графы Тускуланские) с одной стороны, и итальянским королем Беренгаром II — с другой, Иоанн XII призвал на помощь германского короля Оттона I, который явился в Р. и в 962 г. коронован был императором. Римляне поклялись представлять избираемого им папу на утверждение императора; светская власть римского епископа была поставлена под надзор императорских чиновников. Оттон I искренно стремился к возвышению папского авторитета, но римская знать упорно возводила на престол св. Петра людей безнравственных и ничтожных. Император, опираясь на право и силу, низвергал недостойных пап и возводил на их место благочестивых людей, которых римляне, однако, не признавали. При Оттоне I и его сыне происходит упорная однообразная борьба, заливавшая Р. потоками крови. Поставленные императорами папы держатся только до тех пор, пока в Р. остается немецкое войско; с удалением императора папу низвергают и, если он не спасается бегством, сажают в тюрьму, где подвергают задушению или голодной смерти. Возвращается император — и такая же судьба постигает выбранного римлянами папу, а его избиратели подвергаются жестоким репрессалиям. Чтобы положить конец этой бесконечной смуте, император Оттон III переселился в Р., объявил его столицей империи, построил себе дворец на Авентине, завел гвардию и придворный штат в римско-византийском вкусе и назначил республиканских чиновников для города. В этом романтическом эпизоде со всей силой проявилось обаяние, окружавшее Р. в представлениях средневекового общества. Оттон III называет Р. «главою мира, золотым городом». Он обращает свои указы к senatus populusque romanus; воображая, что обратил Германию в римскую провинцию, хвалится тем, что дал римлянам страну, куда не ступала нога их предков; вручая магистрату, облеченному судебными полномочиями, кодекс Юстиниана, он говорит: «по этой книге суди Р. и вселенную». Древней республиканской святыне, Капитолию, оказывалось особое уважение: на священный холм все, не исключая и императора-«монократора», могли входить только в белом одеянии. Предав позорной казни папу Иоанна XVI, избранного римской знатью, и с большой жестокостью подавив восстание, руководимое домом Кресченцио (998), Оттон III возвел на св. престол своего бывшего учителя, знаменитого Герберта (см.). Вскоре, однако, римские бароны, воспользовавшись восстанием против Оттона его немецких вассалов, изгнали его из новой столицы.
После смерти Оттона III (1002) немецкие императоры, занятые домашними делами, не могут отдавать много времени Р., и в последнем устанавливается неограниченное господство римской знати, возводящей на престол св. Петра своих ставленников. Дело дошло до того, что в Риме одновременно жили три первосвященника, поддерживаемые разными партиями. Опустошенные и частью развалившиеся здания древности были римскими баронами перестроены в укрепленные замки, из которых они безнаказанно производили всякие бесчинства. В 1046 г. император Генрих III прогнал всех трех пап и стал замещать римский престол помимо римской знати. Вскоре папство, руководимое Гильдебрандом, настолько окрепло, что уже в 1059 г. могло провести закон, которым выборы папы предоставлены были коллегии кардиналов, где бы она ни собралась. Этот закон существенно нарушал права римского населения и привилегии императоров. Римская знать и немцы, недавно еще враждовавшие между собой, соединились для борьбы с реформой; Р., а вместе с ним и вся Италия, впервые разделился на две партии — императорскую и папскую. Низшие классы римского населения приняли сторону пап и в 1075 г. освободили Григория VII из-под власти Ченчио, который, став во главе мятежной знати, не останавливался ни перед какими насилиями над личностью папы. В 1083 г. Генрих IV завоевал Р. и заточил Григория в замок св. Ангела, но последний призвал на помощь норманнов, под предводительством Роберта Гюискара; они освободили папу, но предали Р. опустошению и грабежу (1084), во время которого город и его памятники античной древности пострадали более, нежели за всю эпоху великого переселения народов. С этого момента Р. начинает походить на развалины; целые кварталы древнего (южного) города остаются необитаемыми. При преемниках Григория VII Р. часто становится ареной борьбы между приверженцами пап и антипап и впадает в полную анархию, сопровождаемую жестоким угнетением народа со стороны знати. Наконец, Урбан II, поддерживаемый фамилией Пиерлеоне, одержал победу и вступил в Р. Геласий I вновь сделался (1118 г.) жертвой жестоких оскорблений со стороны знати, предводимой Ченчио Франджипани и стоявшей на стороне императора. Фамилии Пиерлеоне и Франджипани боролись за руководящее влияние на папские выборы; в 1130 г. эта борьба привела к одновременному выбору двух пап. В течение 8 лет папы Аналект II (Пиерлеоне) и Иннокентий II оспаривали друг у друга тиару.
В XII столетии в Р. проникает освободительное движение, которое столетием раньше увенчалось успехом в городах Северной Италии, встречавших поддержку в папах, за что города, в свою очередь, помогали папам в их борьбе с императорами. Но, поддерживая освободительные стремления в Ломбардии, папы вели с ними ожесточенную борьбу в Р. Священный город вообще значительно отстал от своих северных соседей. В нем промышляли, главным образом, реликвиями и спекулировали за счет благочестия богомольцев; не купец и промышленник стояли в Р. на первом плане, а монах и священник; римское население имело репутацию хищности, грубости и продажности. Высшие классы не были замкнутым сословием, сплоченным общими интересами: получение лена от папы или императора могло сделать бароном всякого гражданина. К тому же римская знать была обессилена внутренними распрями, а также борьбой с папами и императорами, и оказалась не в силах отстоять аристократический режим, когда граждане соединились с мелким дворянством. Революция 1143 г. преобразовала Р. в самостоятельную городскую коммуну, во главе которой поставлен был «священный сенат», из простых граждан. Новое правительство декретировало отмену светской власти папы в Р. Папа Луций II соединился со знатью и пытался силой овладеть сенатом, но был убит при осаде Капитолия. Политическая революция получила поддержку в церковной: Арнольд Брешианский (см.), выступив церковным реформатором, проповедовал против светской власти папы, и под его влиянием провозглашена была в Р. республика. Папа Адриан IV наложил на Р. интердикт, требуя выдачи Арнольда, в которой римский сенат не имел мужества отказать. Но и после казни Арнольда (1155) римляне продолжали противиться папе, поддерживаемому императором. Вступить в Р. Адриану IV удалось лишь в конце 1156 г., после того как он заключил с сенатом договор, в силу которого римская община сохранила право иметь свое особое войско, особые финансы и постановлять самостоятельные решения по вопросу о войне и мире. Во время борьбы Фридриха I с папой Александром III римское войско потерпело под Тускуланом решительное поражение (1167), после чего папа бежал из Р., а римский сенат подчинился императору. В 1178 г. Александр III торжественно вернулся в Р.; светская власть папы вновь упрочилась. Иннокентий III (1198—1216) обуздал римскую знать, а городские учреждения Р. превратил в органы папского правительства.
Во время борьбы между папством и императором Фридрихом II римляне, в 1234 г., сделали попытку восстановить свои вольности и изгнали папу Григория IX, присоединив к городской общине и ближайшие окрестности Р.; но папа примирился с императором и с помощью последнего в 1235 г. принудил римлян к повиновению. Когда Иннокентий V, в 1244 г., вновь покинул Р., римляне стали избирать главу города из иноземных князей и дворян. Так, в 1252—55 и 1257—58 гг. сенатором Р. был энергичный Бранкалеоне дельи Андало, уроженец Болоньи, с беспощадной суровостью обуздывавший бесчинства знати. Он предписал срыть 140 дворянских замков, отчасти перестроенных из зданий античной древности, причем уничтожены были и эти последние. После смерти Андало возобновилась ожесточенная борьба партий: гибеллины признали сенатором Манфреда сицилийского (1261), гвельфы — Карла анжуйского (1263). Последний в 1264 г. занял Капитолий и до 1266 г., а затем снова с 1268 до 1278 гг. с большой строгостью управлял Р., действуя, большей частью через посредство особого представителя — просенатора. С тех пор должность сенатора замещалась по усмотрению папы. В 1300 г. папа Бонифаций VIII решил восстановить языческий обычай праздновать начало нового столетия торжественными церемониями. Было возвещено, что посетившие в течение этого года римские базилики св. Петра и Павла получат полное отпущение грехов. Папское воззвание имело необыкновенный успех: говорят, что ежедневно входило в Р. и выходило оттуда 30000 богомольцев, которых ежедневно насчитывалось в городе до 200000.
Когда резиденция папы была перенесена в Авиньон (1309), в Р. вновь вспыхнула ожесточенная борьба между знатью и гражданами; город беднел и все более и более приходил в упадок. Попытка Риенци (см.) возродить древнеримскую республику сначала имела успех, но очень скоро обнаружилась вся эфемерность этой республики, и сам Риенци кончил тем, что сделался ничтожным мягкосердечным тираном (1354). Кардинал Альборнос, как назначенный папой сенатор Р., к 1362 г. окончательно восстановил светскую власть папы. В 1367 г. папа Урбан V вернулся в Р., представлявший тогда картину полного упадка. Великий раскол западной церкви (см.) вновь вовлек Р. в борьбу пап и антипап. В городе свирепствовали кровавые распри между фамилиями Колонна и Орсини; несколько раз город был взят Владиславом неаполитанским.
Спокойствие в Р. водворилось окончательно лишь при Евгении IV (1431—1447). Со времени Николая V (1447—55) Р., благодаря притягательной силе памятников античной древности и заботам пап, становится центром Возрождения. В Р. стекаются архитекторы и живописцы, реставрируются городские стены, мосты, колодцы, церкви, начинается перестройка Ватикана, кладется основание ватиканской библиотеке, выравниваются и мостятся улицы. Самый город, который в XIV столетии не выходил за пределы узкой полосы вдоль реки, распространяется и на Марсово поле. Пий II, под страхом церковных и светских наказаний, запретил повреждение античных памятников. При Павле II появились в Р. первые типографии. Сикст IV воздвиг много великолепных сооружений (Ponte Sisto, сикстинская капелла, госпиталь Св. Духа, много церквей), расширил улицы и предписал убрать с домов башенки и передние навесы, опиравшиеся на колоннах, от чего совершенно изменилась прежняя средневековая физиономия города; застройка Марсова поля распространилась до Корсо. При Александре VI Браманте выстроил несколько великолепных дворцов, Пинтуриккио украсил Ватикан своею живописью, Микеланджело впервые посетил Р. При Юлии II начат постройкой новый собор св. Петра, по планам Браманте; Микеланджело поручено расписать сикстинскую капеллу; в 1508 г. призван в Р. Рафаэль, для продолжения работ по украшению ватиканских палат. При Льве Х сооружение собора св. Петра поставлено было под руководство Рафаэля, который в то же время назначен был главным смотрителем за монументальными памятниками древнего Р.; тогда же Рафаэль составил композиции картин для своих знаменитых лож (см.). Папы и князья церкви не только покровительствовали изучению классической древности, но и сами занимались изысканиями в этой области; все церковное управление как бы приняло девизом слова, приписываемые Льву X, что «христианство — доходная басня», долженствующая доставлять средства к возрождению языческого искусства, восстановлению языческой мудрости и возведению Р. на степень великолепнейшей столицы. Папский двор считался самым веселым в Европе; на улицах Р. царил непрерывный карнавал папских потешников. В духе Льва Х действовал и Климентий VII. При нем Микеланджело нарисовал в сикстинской капелле картину Страшного суда, Перуцци сооружал великолепные дворцы. Этот блестящий период закончился взятием и разграблением Р. в 1527 г. немецко-испанскими войсками Карла V. По словам недавно изданной рукописи (D. Gnoli, в «Archivio della Societа romana», 1894), в 1526 г. считалось в Р. 55035 жителей.
При Павле III гуманизм, с его преклонением перед классическим язычеством, был изгнан из Р., но искусство, поскольку оно содействовало возвеличению церкви, продолжало еще пользоваться покровительством: Микеланджело разрабатывал проекты дворцов Капитолия и купола собора св. Петра, модель которого была закончена в 1558 г. при Павле IV. Пий V доставил полное торжество строгой церковности, запретил публичные представления, ввел строгую регламентацию нравов и поставил ее под суровый надзор инквизиции. При Григории XIII город стал расширяться к востоку. Решительное влияние на развитие Р. имело правление Сикста V (1585—90). Он заботился об обеспечении безопасности, устраивал фабрики, проявил большую строительную деятельность (Аква Феличе, ватиканская библиотека, Квиринал, завершение купола св. Петра), но вместе с тем и грубый фанатизм по отношению к памятникам античной древности. При нем в застроенную часть города включена была обширная площадь, простирающаяся от Пинчио, через Квиринал и Эксвилин, до Целия. В течение XVII в. постепенно заполнялась постройками городская площадь, намеченная Сикстом V. При его преемниках работали еще в Р. великие художники — Карраччи (фрески во дворце Фарнезе), Караваджо, Г. Рени, Доменикино, Гверчино, Мадерна, Бернини и др. Благодаря своим традициям и сокровищам искусства, Р. оставался сборным пунктом для выдающихся художников всех стран, но в самом римском населении, под гнетом папского деспотизма, погасли всякие проявления свободной духовной жизни. Громадные состояния сосредоточивались в руках нескольких знатных фамилий (Фарнезе, Альдобрандини, Боргезе, Барберини, Лудовизи, Памфили); народ бедствовал и погрязал в невежестве и лени. Тем не менее, число жителей Р. к 1656 г. возросло до 120000 человек.
Некоторое оживление в общественную жизнь Р. вносили лишь богомольцы и вообще иностранцы, которые особенно усердно посещали Р. в XVIII столетии, служа крупной статьей дохода для городского населения. При Клименте XI впервые стали производить раскопки на Палатине. Климент XII и Бенедикт XIV вновь стали украшать Р. произведениями архитектуры; при последнем возросло и число художественных коллекций. Климент XIV, по инициативе Винкельманна, жившего в Р. в 1755—67 гг., основал Museo Pio Clementino. Вмешательство папы в революционные войны привело к миру в Голентино (19 февраля 1797 г.), в силу которого Ватикан и Капитолий лишились драгоценнейших сокровищ искусства. В феврале 1798 г. французские войска, под начальством Бертье, заняли Р. Идеи французской революции находили в Р. приверженцев в средних и промышленных классах; масса бедного люда, как и многочисленные лица, заработки и доходы которых зависели от церкви, были на стороне папства и духовенства. И среди последнего существовала, однако, партия реформ, руководимая епископом пистойским Риччи: она требовала большей независимости для духовенства и осуждала присвоение папским престолом неограниченной власти. В общем, французы, при своем вступлении в Р., нашли город готовым к революции. 15 февраля возбужденная толпа собралась на форуме и, водрузив перед Капитолием дерево свободы, объявила отмену папской власти и учреждение республики, немедленно признанной Бертье. От папы потребовали отречения от светской власти: он отказался и был вывезен из Р. Для римской республики выработана была конституция по образцу действовавшей тогда во Франции, но с внешними атрибутами древности. В освобожденном Р. начался систематический грабеж, направленный на произведения искусства и производившийся не столько солдатами, сколько агентами и поставщиками, присланными французским правительством. Из музеев, папской резиденции и дворцов многих знатных лиц было расхищено все, что могло быть унесено; срывали даже стенные фрески. Вскоре, однако, движение австрийского генерала Мака на Р. заставило французов очистить город; 26 ноября 1798 г. он занят был неаполитанским королем Фердинандом. Восстановление религии отпраздновано было водружением громадного креста на месте дерева свободы, потоплением нескольких евреев в Тибре и многочисленными казнями. В сентябре 1799 г. неаполитанцы очистили Р., а вслед затем вернулся в свою резиденцию папа Пий VII.
В 1808 г. Наполеон присоединил к французской империи всю папскую область, сделал Р. своей второй столицей и провозгласить своего сына королем римским (1811). Эпоха французского владычества ознаменована значительным развитием городского благоустройства: нищенство было искоренено, много сделано для освещения улиц и т. п. Тогда же стали производить раскопки по строго научному плану. По возвращении в Р. Пия VII (2 мая 1814 г.) восстановлен был прежний политический строй. Льву XII и Григорию XVI удавалось поддержать в Р. наружное спокойствие, но для достижения этой цели они не останавливались перед самыми крутыми мерами. Новая эра наступила с вступлением на папский престол Пия IX (июнь 1846 г.). Первым действием нового папы было обнародование всеобщей амнистии за политические преступления. Городу дано было новое муниципальное устройство; всем гражданам Р. разрешено было записываться в гражданскую гвардию. Возбуждение достигло своего апогея, когда папа стал как бы во главе стремления к объединению Италии, выступив против Австрии. Вскоре, однако, выяснилось, что надежды на папу преувеличены. Пий IX вручил власть Пеллегрино Росси, итальянскому патриоту старого типа, которого одинаково ненавидели как в клерикальных и реакционных кружках, так и среди республиканцев. 15 ноября 1848 г. Росси, отправляясь на открытие палаты, был убит на улице неизвестным лицом. Приведенный в ужас этим преступлением и последовавшим затем нападением на папский дворец, Пий IX убежал в Гаэту. В Р. провозглашена была республика (6 февраля 1849 г.) и образовано национальное собрание, исполнительным органом которого явился триумвират из Мадзини, Саффи и Армеллини. Вновь образованное правительство стало заботиться о внутреннем устройстве республики (секуляризация церковных имений, раздача их крестьянам в аренду мелкими участками, устройство даровых квартир для бедняков). Движение австрийских войск на Р. для восстановления папской власти побудило Францию поспешить вмешательством в дела Р.; в апреле 1849 г. появился под Р. французский корпус, под начальством Удино. Главное руководство обороной города вверено было Гарибальди. Полк ломбардских волонтеров, ускользнувший от австрийской армии после катастрофы при Новаре, явился сражаться за свободу в Р. Со всех концов полуострова сошлись на улицах Р. изгнанники; отчаяние их придало римскому народу энергию и решимость, на которые его давно уже не считали способным. Даже остатки папской гвардии приняли участие в обороне Р. Удино, со своим 7-тысячным корпусом, не снабженным тяжелой артиллерией, очутился перед городом, все еще сильно защищенным своими старинными укреплениями, и перед неприятелем, в два раза превосходившим их числом. Он атаковал Р. 30 апреля, но был отражен на всех пунктах и отступил к Чивита-Веккии. Получив сильные подкрепления, Удино 4 июня занял позиции, необходимые для правильной осады Р., и 14 июня открыл огонь тяжелой артиллерии. Гарибальди и его товарищи храбро защищали город до конца месяца, когда дальнейшее сопротивление оказалось невозможным. 3 июля французы вступили в Р.; 14 июля Удино формально объявил о восстановлении в Р. папской власти. Представления Луи-Наполеона о необходимости либерального режима были папой оставлены без внимания. Комиссия из трех кардиналов, посланная в Рим папою для управления государством, восстановила инквизицию. В апреле 1850 г. папа вернулся в Рим. Опираясь на французский оккупационный корпус и на вновь организованное собственное войско, папское правительство держало Рим в рабском подчинении. Кое-что оно, впрочем, сделало для городского благоустройства: устроен был телеграф, сооружены железные дороги, соединившие Р. с Чивита-Веккией, Неаполем и Флоренцией, введено газовое освещение. Производились и обширные раскопки, из которых наиболее важны исследования катакомб, предпринятые под руководством де-Росси.
Когда в 1861 г. вся Италия, за исключением Р. и Венеции, соединилась под властью Виктора-Эммануила, итальянский парламент объявил Р. будущей столицей государства; но Наполеон III дорожил дружбою клерикалов, а итальянское правительство не находило возможным действовать против воли Франции. В 1862 г. Гарибальди призвал своих приверженцев к походу на Р., окончившемуся взятием Гарибальди в плен при Аспромонте. В сентябре 1864 г. заключена была конвенция, в силу которой Виктор-Эммануил обязался защищать папскую территорию от всякого внешнего нападения, а Наполеон — в двухлетний срок очистить Р. К концу 1866 г. французский гарнизон удалился из Р. Осенью 1867 г. Гарибальди опять вторгся в папскую область, направляясь на Р.; но на помощь папской армии немедленно явился французский отряд, разбивший гарибальдийцев под Ментаной. Только после объявления франко-прусской войны французские войска, занимавшие Р. в течение 21 года, с небольшим перерывом в несколько месяцев, выступили из папской области. 20 сентября 1870 г. итальянские войска, под начальством генерала Кадорны, заняли Р. и, после плебисцита (см. Италия, XIII, 564), резиденция пап сделалась столицей Итальянского королевства. Итальянское правительство стало производить систематические раскопки на Палатине и forum romanum. Присоединение Р. к Итальянскому королевству привело к его расширению; но великолепные кварталы времен Ренессанса уступили место однообразным, безвкусным улицам. Заняв Р., савойская династия нравственно его далеко не покорила. Правда, занятие это опиралось не на одну только материальную силу, но и на национальное стремление итальянского народа, на желание самих римлян ввести у себя свободные учреждения, какими пользовалась уже вся остальная Италия. Тем не менее, сильное меньшинство итальянского народа признает необходимость для папы политически независимой территории. Католические публицисты находят ныне для этого достаточным одного города Р. (или хотя бы части его), стоя, таким образом, на точке зрения д’Азелио и известного памфлета «Папа и конгресс» (1859), написанного по внушению Наполеона III. Они выступают против учения о том, что Р. — естественная столица Италии. Р. в свое время был столицей мира, затем он стал столицей христианства; делать Р. столицей одного народа — значит умалять его всемирное значение. В коренных римлянах (Romani di Roma) давно уже угас энтузиазм, с которым встречено было в 1870 г. вступление в Р. итальянских войск. Гнет папского управления забыт; осталось воспоминание о блеске церковных празднеств, о десятках тысяч иностранцев, приезжавших в Р., чтобы видеть торжество папского служения, об умеренности налогов, о развлечениях, которые доставляла народу римская знать. Для этой знати, поддерживающей деятельные сношения с Ватиканом, итальянский король в Р. как бы не существует. Не сближаются с итальянским правительством и некоторые другие влиятельные элементы римского населения. Когда явившиеся в Рим «итальянцы» захватили в свои руки академию Линчеев, назвав ее королевской, 14 членов этой древнейшей в Европе академии наук тотчас же ее оставили и образовали другую, которая называется папской (pontificia) и продолжает труды прежней.
Ср. Gregorovius, «Geschichte der Stadt Rom in Mittelalter» (4 изд., Штутгарт, 1886—1894); von Reumont, «Geschichte der Stadt Rom» (Берлин, 1867—1870); Cadorna, «La liberazione di Roma nell’anno 1870» (Турин, 1889); «Archivio della Societa romana di storia patria» (с 1878; до сих пор вышло 18 томов). О настроении Р. по отношению к Квириналу и Ватикану см. ст. В. И. Модестова в «Историческом Вестнике» (1893, № 1 и 2).
Приложение
править