Присяга (juramentum) — в гражданском процессе религиозный обряд, заключающийся в удостоверении показаний стороны призванием Бога во свидетеля правды. Цель этого обряда как судебного доказательства — устранение спора. П. постепенно вытесняла древние суды Божии (поединки, испытание огнем и водой и т. п.); применение ее значительно развилось уже в римском гражданском процессе, но еще в большей — в древнегерманском [1]. Следует различать: 1) П. добровольную (juramentum voluntarium), основанную на добровольном соглашении сторон, и 2) П. принудительную (juramentum necessarium), возлагаемую на одного из тяжущихся по усмотрению самого суда. I. Первый вид П. встречается в двух формах: А) П., предлагаемая одной стороною другой в суде (jusjurandum delatum): при известных обстоятельствах она составляла в римском праве самостоятельный способ разрешения спора и служила суррогатом судебного решения. Всякое правоотношение, подвергающееся сомнению и спору, может быть установлено принятием П., и этим путем получается, как при судебном признании (см.), формальная правда. Но для правового порядка было бы небезопасно разрешать спор на основании П., принесенной тяжущимся «по собственной своей инициативе». Поэтому ни одна из сторон не может присягать без предложения противника. П. по предложению (zugeschobener Eid) предполагает веру одной стороны в нравственно-религиозное настроение другой, благодаря которому она не присягнет, если не убеждена в правдивости своего показания. Путем П. удостоверяется то, что противоположно показанию стороны, предложившей П. (например истец утверждает существование долга и предлагает ответчику П.; тогда П. удостоверяет отсутствие долга — и наоборот, П., предлагаемая ответчиком истцу, должна удостоверить существование долга). В римском процессе предметом П. могли быть как правоотношения, так и факты. П. могла быть предлагаема в три различных момента: вне или до суда, in jure, in judicio, и имела различные последствия. По учению римских юристов, когда сторона предлагает своему противнику решить спор П. и он ее отвергает, то такой отказ уже свидетельствует, что отказывающийся признает себя неправым, а дело противной стороны — правым. Ответчик, которому предложена была П., должен был или принести ее, или согласиться, чтобы дело решено было присягой истца; в случае несогласия ни на то, ни на другое он обвинялся в иске. Из римского процесса этот вид П. перешел и к новым народам Европы, но подвергся некоторым ограничениям, направленным к предупреждению лжеприсяги. Внесудебная П. не допускается и в случае принесения не имеет тех последствий, которые наступали в римском праве. В современном процессе П. есть не что иное, как способ судебного доказательства; она может быть предлагаема для утверждения или отрицания фактов (а не правоотношений). Если предложенная одной стороной П. другою отвергнута, то считается доказанным факт, противоположный тому, который подлежал утверждению посредством П. (герм. устав, ст. 429, Code civil, ст. 1361); но лицо, которому предложена была П., может заменить ее другим доказательством (так называемая Gewissensvertretung). Наш устав суд. торг., допуская присягу по предложению, определяет, что в случае непринятия предложения дело решится единственно по представленным доказательствам и возражениям, а само предложение считается ничтожным (ст. 301). В новом праве П. уже не есть суррогат решения, а лишь его основание. Б) Договорная П., которая приносится вследствие полюбовного соглашения сторон, решивших окончить дело присягой истца или ответчика (так называемая решительная П.). Только этот вид П. допускается нашим уставом гражданского судопроизводства (ст. 115 и 485). Основное условие договора о П. — полная свобода соглашения: инициатива его всецело должна принадлежать самим тяжущимся. Суд не может ни принуждать тяжущихся к П., ни предлагать ее от себя истцу или ответчику (ст. 485 устава гражд. судопр., 300 устава суд. торг.). Добровольную решительную присягу считают видом мировой сделки: как та, так и другая ведут к окончанию спора (jusjurandum speciem transactionis continet) с той лишь разницей, что мировая сделка оканчивает спор сама по себе, без всякого судебного решения, а для окончания спора на основании П. необходимо, чтобы правоотношение, доказываемое П., было освящено и укреплено судебным решением.
II. Уже в римском процессе встречается П. принудительная (jusjurandum judiciale seu necessarium). Когда дело было сомнительно, представленные сторонами доказательства — недостаточны, но вместе с тем иск или возражение представлялись не лишенными основания, то суд предлагал истцу или ответчику подтвердить свои требования и возражения присягой в виде дополнения к несовершенным доказательствам (дополнительная П., jur. suppletorium) или с целью очистить себя от подозрения в неправоте ответа (очистительная П., jur. purgatorium). Первая П. предлагалась истцу, вторая — ответчику. У новых народов взгляд на различие и случаи применения дополнительной и очистительной П. развился преимущественно под влиянием канонического права в связи с формальной теорией доказательств, полных или неполных, совершенных или недостаточных (если истец представил половинное доказательство иска, то суд предлагал ему дополнительную присягу; если требование его было доказано менее чем наполовину, то присяга предлагалась ответчику ad purgationem sui). Принесением дополнительной П. получалось совершенное доказательство, а принесением очистительной П. неполное доказательство истца совершенно устранялось. Точно так же отказ от дополнительной П. отнимал у половинного доказательства всякое значение, а отказ от очистительной П. обращал менее чем половинное доказательство в совершенное. Следы этой системы сохранились отчасти в современных иностранных законодательствах, принявших институт принудительной, или судебной П. (Code civil, ст. 1366—1369, герм., ст. 437—439). Наши прежние законы о судопроизводстве гражданском допускали употребление принудительной П.; она допускается и теперь уставом суд. торг., в котором сохранились следы формальной теории доказательств (ст. 302 постановляет о дополнительной и очистительной П.). Составители устава гражданского судопроизводства, отменяя вместе с системой формальных доказательств принудительную П., приняли в соображение, что П. делает тяжущегося судьей в собственном деле и что злонамеренный тяжущийся всегда может обратить П. в свою пользу. На этом основании в уставе гражданского судопроизводства оставлена лишь одна форма П. — договорная, по взаимному соглашению сторон, без всякого принуждения и вмешательства суда (мотивы к ст. 485—498). Вопрос о П. возник вновь при применении судебной реформы к Царству Польскому, в котором на основании гражданского кодекса П. допускалась в форме решительной, по предложению стороны, и принудительной, по назначению суда. Этот вопрос решен был в том смысле, что П. как судебное доказательство допущена лишь в той форме, в которой она установлена ст. 485 устава гражданского судопроизводства. При введении судебных уставов в Прибалтийских губерниях в них действовали различные формы судебной П.: главная, или решительная (Haupteid), дополнительная (Ergänzungseid), очистительная (Reinigungseid), оценочная (Schätzungs- oder Würdigungseid), явочная (Offenbarungseid) и др. Распространяя на Прибалтийские губернии начало оценки доказательств по убеждению суда, правительство нашло невозможным сохранить все эти виды П., коренящиеся главным образом в системе формальных доказательств, и потому остановилось исключительно на главной, или решительной, П. в том ее значении, какое она имеет в уставе гражданского судопроизводства (мотивы к Положению о преобразовании судебной части в Прибалтийских губерниях, стр. 77—85). Особый вид судебной П. есть оценочная П. (juramentum in litem, j. quantitatis). Она известна была римлянам и сохранилась до настоящего времени. По общему правилу, лицо, понесшее вред от противозаконного действия или упущения другого лица, обязано, требуя судебным порядком возмещения этого вреда, доказать его размер соответственным способом. В некоторых случаях, однако, потерпевший может сам оценить причиненный ему ущерб и подтвердить его присягой (Code civil, 1369, герм. уст., 260). Эта П. существовала у нас до введения судебной реформы и продолжает существовать в коммерческих судах (устав суд. торг., ст. 306). В связи с принудительной П. стоит введенный новым австрийским уставом гражд. судопр. 1885 г. допрос сторон как судебное доказательство (Beweis durch Vernehmung der Parteien). Этот допрос может быть назначен судом по просьбе или по собственному почину, но лишь в том случае, когда спорные и притом существенные для разрешения дела обстоятельства не подтверждены другими, представленными со стороны тяжущихся или назначенными самим судом доказательствами. Допрос производится сперва без П., а потом сторона может быть допрошена под П. Устав предоставляет суду решение вопроса о том, какое значение следует придать отказу стороны от показаний или от ответа на некоторые вопросы, а также неявке стороны к бесприсяжному допросу или к допросу под П. (ст. 371—383). В английском процессе допрос сторон практикуется в более широких размерах: каждая сторона имеет право предлагать своему противнику с дозволения суда письменные вопросы, на которые он обязан дать ответ под П. Показания, данные стороной в свою пользу, могут быть отвергнуты на основании доводов другой стороны, по свободному усмотрению суда; но из присяжных показаний часто выводятся улики и доказательства в пользу противника — и в этом собственно цель допроса.
Субъекты П. По нашему уставу П. есть результат сделки сторон, и поэтому для заключения договора о П. требуется личная способность распоряжения. Не могут заключать его: 1) лица, не обладающие процессуальным правом и дееспособностью (казна, земства, города, сельские общества, товарищества и компании), 2) лица с ограниченной дееспособностью (несовершеннолетние), 3) лица, которым не дозволено свободно распоряжаться своим имуществом (несостоятельные должники, расточители; ср. герм. уст., 435 относительно П. по предложению и 439 относительно судебной П.). Объектом договора о П. не могут быть факты: а) которыми устанавливается или отрицается право состояния и законность рождения, ибо эти права публичного характера, б) которыми утверждается или отрицается право собственности на недвижимое имущество (так как для прав на недвижимость установлены известные формальности), в) имеющие связь с уголовным правонарушением (здесь замешан публичный интерес), г) опровергающие прямой смысл актов, не заподозренных в подлинности (ст. 497 устава гражд. судопр.). Производство о П. начинается в суде подачей тяжущимися о том прошения (письменного) за общей их подписью, которая должна быть сделана ими лично, а не их поверенными. В прошении должно быть указано, кто из сторон и когда обязывается принять присягу и какие обстоятельства или действия должны быть подтверждены П. К прошению должен быть приложен присяжный лист, составленный самими сторонами с точным указанием в нем обстоятельств, составляющих предмет П. Просьба о допущении к П. разрешается судебным определением (ст. 486—491 устава гражд. судопр.). На западе Европы П. приносится обыкновенно в суде, и обряд ее значительно упрощен. О порядке принесения П. у нас см. выше. Представительство в П. не допускается (ст. 493—495 устава гражд. судопр., герм. уст, 440—446). Принесенная П. принимается за полное доказательство тех фактов или действий, которые ею утверждены, и притом за такое доказательство, которое впоследствии не может быть опровергнуто никакими другими (ст. 49 устава гражд. судопр., герм. уст., 428). Непринятие П. (неявка или прямой отказ) дает основание истолковать факт, в утверждение или отрицание которого она должна была быть принята, в неблагоприятном смысле для стороны, уклонившейся от П. (Code civil, 1367; герм. уст., 429, 430; ср. наш устав, 492). Соглашение о решении дела на основании П. устанавливает между сторонами только личное обязательство, не переходящее на их преемников; если П. не состоялась за смертью того, кто должен был ее выполнить, то постановляется решение по имеющимся в деле доказательствам (ст. 496 устава гражд. судопр.). Ср. Bethmann-Hollweg, «Der römische Civilprocess» (т. II, стр. 572—585); Savigny, «System» (т. VII, §§ 309—314); Bayer, «Vorträge» (стр. 869—924); Fürstl, «Die neuen oesterr. Civilproc.» (стр. 540—552); Mourlon, «Répétitions» (т. II, стр. 926—933); Грошевой, «П. как самостоятельное доказательство по старому процессу и по судебным уставам» («Журн. Юрид. общ.», 1894, кн. 1); Победоносцев, «Судебное руководство» (§§ 953—959); Анненков, «Опыт» (т. II, стр. 358—378).