Переплетное мастерство. История. — Форма современной переплетенной книги выработалась из «диптиха» (см.) древних. В первые века христианства богослужебные книги, написанные на пергаменте, часто вделывали в старинные, богато украшенные диптихоны; так образовался тип «монастырского» переплета, подобный нашим современным окладам церковных евангелий. Крышки переплета делались из дерева, края скашивались, а поверхность украшалась резьбой, покрывалась бархатом или кожей и обивалась украшениями из слоновой кости, драгоценных металлов и камней. Украшение переплетов было тогда делом ювелира и стоило больших денег; таков один из самых древних переплетов — евангелия св. Кутберта, написанного в VIII столетии и хранящегося в Британском музее. Для домашнего обихода переплеты обтягивались кожей и снабжались металлическими наугольниками и застежками; часто кожу брали такую большую, что всю книгу можно было завернуть в выступающие ее части и завязать узлом, чтобы вешать себе на пояс для дороги. Одна из немногих таких книг-кошелей (фиг. 1) хранится в Дюссельдорфском музее. Ко времени изобретения книгопечатания в Германии выработался кожаный переплет, тисненый без позолоты. Обыкновенно крышки делались из дерева, по краям на коже вытиснялась рамка, составленная из повторений отпечатков ручных штемпелей, а середина украшалась ручной резьбой по коже. Это искусство возродилось в наше время как одно из любительских рукоделий. Контуры главных фигур надрезают на дубленой бычьей коже; смочив ее, осаживают весь фон ударами молотка по пунсону, снабженному маленьким полушарообразным углублением. Иногда фигуры делают еще более выдающимися, вытягивая их в смоченном виде давлением с изнанки. В XVI столетии эту работу упростили введением готовых роликов и штемпелей для бортов и узоров в господствовавшем тогда готическом стиле. Но это техническое усовершенствование привело к упадку художественной стороны дела: имеющиеся штемпели стали подгонять к данному формату самым безвкусным образом, хотя ввели позолоту и даже раскрашивание узоров красками. В монастырях Афонской горы выработался свой стиль переплета, подобный готическому. Крышки здесь тоже деревянные, обтянутые кожей, на которой вытиснены роликами и штемпелями узоры без позолоты, большей частью в византийском стиле, хотя некоторые весьма напоминают готические бордюры. Другой стиль переплета, заимствованный с Востока, от персов и арабов, развился в Италии благодаря трудам первых типографов Альдов-Манучи в Венеции. Уважение к корану рано заставило магометан украшать позолотой и тиснением свои экземпляры этой книги, а характер персидских и арабских узоров оказался очень удобным для воспроизведения на коже переплетов с помощью штемпелей, роликов и филет. В восточных переплетах крышки уже из картона, сплошь обтянутые кожей, обрезаны вровень с листами, но одна из крышек непременно снабжается накось срезанным клапаном, загибающимся на другую сторону, как в конверте. Внутренняя сторона крышек отделывается еще тщательнее наружной: здесь обыкновенно применяется так называемая кожаная мозаика: для некоторых узоров подклеивается фон из тонкой кожи другого цвета и края тщательно прикрываются золотой чертой. Заимствовав приемы работы и общий характер переплета, итальянцы скоро выработали свой стиль. Последовательные типы известны под именами владельцев сохранившихся книг, имена же мастеров для них работавших остались неизвестны. В первой половине XVI столетия очень богато украшенные переплеты были снабжены надписями: ТНО. Majoli et amicorum: кто был этот Майоли — осталось неизвестным. Несколько позднее славились переплеты И. Гролье, бывшего казначеем армии Генриха I в Милане. Он перенес искусство П. и свой стиль во Францию, где много прекрасных переплетов было изготовлено для Генриха II и Дианы де Пуатье. В Италии во второй половине XVI столетия славились переплеты Деметрио Каневари, врача папы Урбана VIII, на которых печатью владельца служил медальон с изображением Аполлона на колеснице. С этого времени французские переплеты становятся образцовыми. Значительно отличаются от итальянского стиля переплеты Жоффруа Тори из Буржа, художника и гравера, занимавшегося также изданием книг. У него весь рисунок связный, из ветвей и цветков восходящего характера, и непременно содержит, как отличительный штемпель — вазу с выбитым краем. В конце XVI в. характер французских переплетов существенно изменился: вместо условных, строго симметричных узоров стали вводить натуралистические цветы, лавровые ветки и улиткообразные завитки. Этот стиль развился в XVII столетии в переплетах Дету (de Thou) и мастера N. Eve; с этого же времени начинают делать надпись на корешке. В XVIII в. начинает преобладать «кружевной» стиль узоров на переплетах Le Gascon, Dérome, Дюбюиссон и Тувенен. Паделу ввел узоры, напоминающие ювелирные; вместе с тем П. мастерство начинает падать и переходить в простое ремесло. В Германии, с XVI по XVIII столетия, преобладали два рода переплетов: одни были подражанием старине, сохраняли даже деревянные крышки с застежками, бинтиками на корешке и тиснением с помощью больших штемпелей и роликов, тогда как другие делались во вкусе итальянских и французских мастеров. В Англии сохранилось много переплетов из королевских библиотек, но оригинальностью отличаются переплеты в «кружевном» стиле Пайне (R. Payne) в конце XVIII столетия. С удешевлением книг наступил конец художеству в П. искусстве; около 1825 г. Арчибальд Лейтон в Лондоне ввел коленкоровый переплет целых изданий, выпустив сочинения Байрона в 17 тт.; по его примеру большую часть переплетов стали изготавливать фабричным образом, мало заботясь о художественности отпечатываемых рисунков.
Переплетное мастерство (техника). — Приемы для снабжения книг обложкой, называемой «переплетом», употребляются почти те же, что и в картонажном, позолотном и футлярном мастерстве, а также и при изготовлении кожаных галантерейных изделий; поэтому еще часто все эти три производства соединяются в одних руках. Удешевление книг потребовало замены ручного переплета машинным, несравненно менее совершенным и менее прочным, но более дешевым. Из типографий книга выходит в виде пачек по 500 листов, обыкновенно уже «сатинированных», т. е. спрессованных между листами цинка или папки — «политуры» под гидравлическим прессом, чтобы выгладить углубления, происшедшие от вдавливания типографского шрифта в бумагу. В старину, когда печатная бумага была не проклееная, переплетчик должен был прежде всего «планировать» ее, т. е. проклеить и высушить. Теперь же ему предоставляется только «сфальцевать и сброшюровать» эти листы в книгу до выпуска в продажу. При ручной работе складывают каждый лист сначала пополам, так, чтобы «первая и вторая сигнатурки» пришлись одна над другой и чтобы части листа, покрытые печатью, аккуратно закрывали одна другую, когда сложенный лист рассматривают на свет. Пригладив первый перегиб костяным ножом, «фальцбейном», делают второй и третий перегиб. Когда все листы книги сложены, стопки этих листов располагают по порядку на длинном столе, и работницы собирают книжки, обходя последовательно весь стол кругом. После проверки, собранные тома выравнивают и складывают в пресс, прокладывая дощечками, затем сильно прессуют в течение нескольких часов. Хотя опытная фальцовщица может сложить от 4 до 5 сотен листов в час без проверки на свет, но потребность в ускорении работы для газет и журналов стала так велика, что уже в 1851 г. появилась фальцевальная машина Блака, где лист, наложенный от руки, протаскивается поворотом на 90° особой линейки в щель стола и сдавливается парой валков; после первого складывания подобным же образом производятся два других сгиба. Машина Мартини и К° присоединяет к такому складыванию и подобие сшивания каждой тетради: вдоль последнего фальца с его внутренней стороны механически протягивается нитка, смазанная клейстером; она вытягивается наружу через два прореза в сгибе и затем автоматически отрезается. При наклейке обложки свободные концы ниток приклеиваются к корешку и сдерживают листы, пока все не расклеится от многократного раскрывания книги. В час такая машина складывает до 1200 листов, а двойная, при двух работницах — до 4000. После прессовки не сшитые машиной листы снабжаются двумя или тремя прорезами и сшиваются по ним ниткой от руки, причем она пропускается зигзагами из одного листа в следующий. Выровняв сшитую брошюру по корешку и по верхнему краю посредством постукивания ею по столу, намазывают корешок клейстером и, наклеив обложку, скадывают в стопки для просушки попеременно корешками вправо и влево, нагрузив чем-либо тяжелым. Когда брошюра снова попадает в руки переплетчика, он начинает свою работу с «разброшюрования»: обложка тщательно сдирается, потом по корешку скоблят ножом, чтобы удалить приставший клейстер и бумагу. Разрезав нитки, разнимают тетрадки и проверяют фальцовку, если нужно. В таком виде листы проколачивают по несколько тетрадей вместе сильными ударами молотка (фиг. 1 табл. IV) фунтов 12 весом на большом, ровном гранитном камне, покрытом политурой. В старину, когда бумагу после печати не сатинировали, приходилось колотить долго и тщательно, чтобы выгладить листы; теперь же довольствуются немногими ударами преимущественно около фальцев, чтобы сделать книгу тоньше. В больших мастерских употребляют для этого особые вальцы, между которыми пропускают по нескольку тетрадок зараз, вложив их между двумя листами цинка или политуры. После этого проверяют порядок листов, вклеивают где нужно чертежи и рисунки и, выровняв книгу ударами по столу «корешка» и «головки», завинчивают в обрезном прессе между двумя дощечками — «шпальтами» так, чтобы корешок немного выдавался. Тогда размечают на корешке места прорезов и пропиливают их обыкновенной столярной пилой, но не «разведенной», т. е. наточенной без обычного разгибания зубцов попеременно в ту и другую сторону. Два крайних надреза, для «фицбундов», делают близко от «головки» и «хвоста» книги, а пространство между ними делят на три или пять частей, и прорезы эти расширяют «рашпилем» (см. Напилки), чтобы в них вполне помещались шнурки, на которых будут сшивать книгу. Раньше сшивания надо еще приготовить «форзацы» со «слизурой»: так называют чистый лист между заглавным листом и переплетом, наклеиваемый одной своей половиной на внутреннюю его сторону, и узкую полоску бумаги или коленкора (закрытую форзацом на готовой книге) и подклеиваемую раньше его к переплету. Бумагу для форзаца вырезают немного шире двойного формата книги, складывают пополам (цветной стороной внутрь) и на сгибе делают еще фальц миллиметра в 3 шириной. К наружной стороне этого фальца приклеивают «слизуру» и по высыхании отгибают к наружной поверхности форзаца. Приготовленные таким образом форзацы накладывают на первую и последнюю тетрадь книги и прошивают вместе, не делая на них прорезов, чтобы шнуры не были видны на готовом переплете. Само сшивание производится с помощью «швального станка» (фиг. 2). Шнуры берут пеньковые, хорошего качества, гладкие и не слишком сильно скрученые; их довольно туго натягивают на станке. Нитки берут обыкновенно льняные, небеленые и довольно толстые, чтобы они не прорезали бумаги, и вдевают в толстую обыкновенную иголку. У нас сшивание начинают с последнего листа, который кладется на доску станка головкой влево; иголку втыкают снаружи через верхний фицбунд, левой рукой выводят ее через первый разрез по левую сторону шнура, а правой вновь втыкают по другую его сторону в тот же разрез тетради. Так продолжают до нижнего фицбунда, переходят во вторую тетрадку и, выводя нитку через ее верхний фицбунд, связывают ее с начальным концом, натянув в меру. Дальше сшивают уже по две тетради зараз, пропуская нитку попеременно через первую и вторую. При таком способе можно сшивать на одних шнурках по нескольку книг: когда работа готова, книги можно раздвинуть и разрезать шнуры так, чтобы осталось сантиметра по три, для наклейки. Если для прочности обводить нитку вокруг шнура, как это делали в старину, то трение не позволит его передвигать. Конторские книги для большей гибкости сшивают на тесемках, без прорезания книги: в таком случае швы остаются видимыми на корешке и образуют так называемые «бинтики». После сшивания раскручивают свободные концы шнуров и растрепывают их так, чтобы все волокна пеньки стали параллельны между собой и образовали плоский пучок из каждого конца. Тщательно пригнув эти концы к слизурам и обтянув — выравнивают книгу по корешку, кладут ее у самого края стола, прикрывают дощечкой и промазывают корешок жидким, горячим столярным клеем, стараясь не запачкать концы шнуров. Примерно через час клей высохнет в меру для дальнейшей обработки корешка и книги. Проще всего сначала обрезать передок книги: для этого намечают линию обреза циркулем, стараясь оставить поля как можно шире, и вставляют книгу в обрезной пресс (фиг. 3), так глубоко, чтобы «губель» (фиг. 4) резал как раз по назначенной линии. Губель этот состоит из двух колодок, правильно сближающихся под влиянием завинчивания деревянного винта благодаря двум направляющим стержням. Внизу одной колодки укреплен винтом заостренный односторонне остроконечный резак; обе колодки скользят во время работы по поверхности брусков пресса, и работник после каждого прохода немного сближает их и тем заставляет резак врезаться все глубже и глубже. Резак губеля должен быть очень хорошо наточен, однако достаточно точить на хорошем бруске из песчаника, с водой или насухо. Бумага содержит столько частиц песка и глины, что необыкновенно скоро тупит короткое лезвие резака. Поэтому даже в среднего размера П. мастерских стараются завести бумагорезальную машину (фиг. 5), где длинный нож двигается с помощью ременного или ручного привода в вертикальной плоскости сверху вниз и в то же время слева направо, одним непрерывным движением обрезая все книги, зажатые в пресс машины. Машинный нож тупится меньше резака губеля как потому, что его лезвие чуть ли не в сотню раз длиннее и потому на каждое его место приходится во столько же раз меньше работы, так и потому, что он меньше скользит по бумаге и потому меньше трется. Однако при постоянной работе и машинный нож надо раза два в неделю точить на особой машине с наждаковым кругом и самодействующим передвижением; при ручной точке трудно сохранить прямолинейность лезвия. Обрезав передок, приступают к округлению корешка; книгу кладут на стол, большой палец упирают в обрез передка, а другими четырьмя оттягивают верхние листы вперед и в то же время слегка поколачивают молотком по краю корешка, доходя постепенно до его середины; затем книгу поворачивают и повторяют те же приемы на другой половине. Для этой работы существует быстро действующая, но довольно сложная машина, где закругление производится быстро, непрерывным давлением особого валка, соединенным со сдвиганием одной из досок пресса, держащего книгу. Она удобна лишь для переплетания целых изданий, потому что требует кропотливой установки для каждой новой толщины книги. После округления корешка необходимо еще «околотить на нем фальцы», чтобы картонные крышки получили прочную опору и не выдавались бы над корешком. Для этого зажимают книгу между двумя дощечками в пресс, так, чтобы края корешка выдавались на длину, равную толщине предполагаемых «картонов», смазывают корешок жидким крахмальным клейстером, чтобы размягчить клей на корешке, и начинают осаживать его края на правильно обструганные края дощечек легкими ударами носка молотка так, чтобы получить резкий прямоугольный загиб со стороны дощечек и в то же время сохранить правильную округлость наружной части корешка. Достигнув этого, еще раз смазывают корешок клейстером и протирают его носком молота или особой «кашировкой», железным или деревянным стержнем, снабженным на концах лопаточками, углубленными наподобие полумесяца, из которых одна снабжена тупыми зубцами, а другая гладкая. Когда клейстер достаточно проникнет между тетрадями, избыток его стирают и оставляют книгу в сильном «паковальном» прессе часов на 12, пока не просохнет. Для образования фальцев существует также быстро работающая машина, действующая с помощью валка; она тоже удобна лишь для целого ряда одинаковых томов. Вынув книгу из пресса, приступают к окрашиванию обрезов, так как белые слишком скоро грязнятся. Для окрашивания лучше зажать книгу в ручной пресс и сначала сгладить неровности, оставшиеся от ножа, напилком, скребком и стеклянной бумагой. Краски берут растертые с небольшим количеством клея, вроде акварельных; для сплошного окрашивания наводят жидкую краску мягкой кистью или губкой, повторяя работу несколько раз, так как густая краска может склеить листы. Когда высохнет, натирают воском с помощью щетки и даже полируют агатовым «зубом» (фиг. 6). Когда хотят иметь «крапленый» обрез, берут краску пожиже и, обмакнув в нее жесткую кисточку или щетку, проводят ею по проволочной решетке (фиг. 7 и 8) над разрезом, так чтобы брызги падали на него; после высыхания крапят второй и даже третьей краской. Иногда перед краплением посыпают песком, зернами или покрывают каплями крахмала, смешанного с холодной водой. По удалении этих материалов остаются белые места, разнообразящие узор. Самые красивые «мраморные» обрезы делают очень оригинальным способом, основанным на свойствах поверхностного натяжения (см. VII, 91) жидкостей. В плоский ящичек наливают грунт: раствор 1 части трагантовой камеди в 100 частях воды или более дешевый навар 1 части исландского мха в 100 частях воды, очищают поверхность, проводя по ней краем полоски бумаги, пока немного жидкости не сольется через край, и набрызгивают на нее краски. Краски должны быть очень тщательно растерты с водой и хранятся в мокром виде с прибавкой винного спирта. К ним прибавляют перед работой по нескольку капель раствора очищенной бычьей желчи (1 часть сухой желчи в 2 частях 90° спирта с прибавкой по растворении 7 частей чистой воды). В первую набрызгиваемую краску прибавляют лишь очень мало желчи, сколько нужно, чтобы капли начали расплываться. Во вторую краску прибавляют желчи побольше: ее поверхностное натяжение настолько велико, что новые капли заставляют старые расступаться, не смешиваясь. Иногда кропят еще чистой водой с желчью для получения белых капель. Вообще, первые краски образуют жилки, а последние округлые пятна. На такую поверхность накладывают обрез, и краски к нему сейчас же пристают. Немного краски и потом одна вода с желчью дают «сетчатый мрамор», две или три краски и немного желчи с водой — «турецкий» мрамор; проводя по поверхности гребнем из ряда иголок, получают «гребневый» мрамор, а с помощью палочки, от руки, можно выводить разнообразные узоры. В наше время обрезы с сетчатым мрамором просто накатывают особыми валиками из каучука в одну или в две краски или переводят с особенно приготовленной продажной бумаги, наложив ее на обрез и смочив с задней стороны водой. На дорогих переплетах обрезы золотят. Для этого надо предварительно очень тщательно выгладить обрез, затем его покрывают ровно, но не густо, грунтом из красного болюса (продажная, красного цвета глина) с белком. По высыхании грунту придают глянец волосяной щеткой и золотят по боковому грунту приемами «позолотного» мастерства (см.). По окончании обрезов в старину для прочности прошивали тетради книги по верхнему и нижнему краю цветным шелком или нитками, так что на виду образовался плетеный шнурочек, называемый «капиталь», или «заголовок». Теперь вместо этой кропотливой работы просто подклеивают кусочек особенной тканной для этой цели тесьмы, а за неимением такой тесьмы склеивают клейстером полоску ситца, вложив в сгиб шнурок и потом наклеивают ее на место. Картоны для крышек вырезают сразу в аккуратную величину только при переплетании большого числа одинаковых томов. Для этого пользуются механическими ножницами (фиг. 9; описание см. Картонажное мастерство). Для массового производства и эта машина работает не довольно скоро; тогда пользуются рядом круговых ножниц (см. Ножницы), расположенных на общих валах на таком расстоянии, что пропущенный лист картона разрезается на полосы заданной ширины, разрезаемые при вторичном пропуске в поперечном направлении на куски требуемого размера. Но при тщательной работе картоны нарезают предварительно немного большего размера, чем следует, и обрезаются окончательно уже после прикрепления к книге. Обыкновенно растрепанные концы шнуров приклеиваются клейстером прямо на верхнюю поверхность картонов, плотно придвинутых к фальцам; иногда прокалывают картоны и пропускают концы сверху внутрь и опять наружу. «Слизуру» приклеивают при этом к внутренней поверхности картонов. После этого наклеивают на корешок полоску плотной, но тонкой бумаги или ткани и, оправив хорошенько форму корешка, зажимают книгу в пресс на несколько часов. Потом обрезают картоны аккуратно, чтобы на головке и хвосте они выступали примерно на свою толщину, а спереди несколько побольше. Аккуратности этой достигают с помощью «фальц-линейки», изготовляемой из тонкого листового металла с приклепанным утолщенным краем такой ширины, какой должен иметь выступ картона. Ее вкладывают между листами и картоном, придвигая утолщение вплотную к листам, и режут по наружному краю этого утолщения ножом для картона. Нож этот надо часто точить, поэтому ему придают форму полоски около 12 мм шириной и 3 мм толщиной, заостренной с конца четырьмя фацетками, сходящимися в общую вершину. На этой полоске рукоятка закрепляется винтом, и ее можно отодвигать по мере укорачивания лезвия от стачивания режущего конца. После такого «оформования» картонов остается только отделать переплет. В старину переплет сплошь оклеивался кожей или бархатом и отделывался простым или золотым тиснением. Теперь обычно оклеивают кожей и украшают тиснением один корешок и углы, а картоны покрывают цветной бумагой; для учебных, дешевых переплетов берут простую баранью кожу или даже «стружку», небольшие кожаные стружки без гладкой лицевой стороны, получаемые, когда строгают кожи с мездряной стороны, чтобы придать им равномерную толщину. Для переплетов получше берут бараний сафьян, редко настоящий «козловый» сафьян, а для самых лучших «шагреневую кожу», бычью, более жесткую, и мягкую, свиную. Нарезав кожу, ее края «шерфуют», т. е. утончают «на нет», срезая с мездряной стороны очень остро наточенным шерфовальным ножом, причем кладут кожу на гладкую, твердую подкладку, лучше всего на кусок литографского камня. Существуют и «шерфовальные машины», где край кожи срезается равномерно и быстро вращающейся шарошкой. Затем намазывают изнанку кожи клейстером и сначала приклеивают на место «отстав», потом ставят на него книгу корешком, намазав слегка края фальцев клейстером, чтобы отстав к ним приклеился, и натягивают края кожи на картоны, разглаживая рукой и костяным ножом. Под отстав с верхнего и нижнего конца подгибают края кожи с помощью костяного ножа и на сгибе образуют утолщение, слегка закрывающее капиталь. На толстых томах принято, пока кожа еще сыра, обвязывать бечевкой корешок у самых фальцев, чтобы образовать желобок; у тонких книжек этого обыкновенно не делают. Бумагу наклеивают на картоны, намазывая ее клейстером или клеем, если бумага тисненая. Также поступают и с хорошо аппретированным тисненым коленкором, но для наклейки плохих его сортов, равно как и бархата, надо намазывать клеем сами картоны, иначе клей проникнет через материю. Описанный ход изготовления переплета допускает множество изменений, смотря по обычаям переплетчиков разных стран и по требовательности заказчиков. Отделка переплета тиснением основана на свойстве кожи принимать прочный отпечаток от надавливания нагретым металлическим штемпелем. Всего легче отпечатывать с помощью сильного «золотильного пресса» (фиг. 10) весь предполагаемый рисунок сразу, выгравированный на металлической доске или собранный из отдельных штемпелей; так теперь изготавливают богато разукрашенные, однообразные коленкоровые переплеты для целых изданий. Гораздо труднее и медленнее работа ручная, зато она допускает большее разнообразие в сочетании имеющихся штемпелей и в старину возвышалась до художественности. Инструменты эти четырех родов: штриховки, филеты, накатки и собственно штемпели. Для работы их надо нагревать на жаровне с древесным углем или лучше на керосиновой лампе, приспособленной в то же время и для нагревания клея. Прямые и немного изогнутые линии, простые и двойные, проводят штриховками, медными инструментами наподобие коротких тупых ножичков разной толщины, вделанных в деревянные ручки. Для простых и узорчатых прямых полосок на корешках удобнее «филеты», имеющие вид дуги круга с ручкой посредине. Такую дугу заставляют катиться по обрабатываемой поверхности. Более широкие бордюры отпечатывают накатками (фиг. 11), на поверхности колеска которых выгравирован соответственный узор; длинная ручка, опирающаяся на плечо работающего, допускает в этом случае большее давление. Надписи и цифры набираются из особого шрифта, обыкновенно одними заглавными буквами; шрифт этот совершенно подобен типографскому, но изготавливается из латуни или из особого, тугоплавкого сплава. Вставляется набранный шрифт в особую «шрифт-кассу» (фиг. 12) с ручкой и отпечатывается на корешке таким же движением, как и филетки. Трудность ручного тиснения в том, что нельзя предварительно разметить рисунок так, чтобы он облегчил работу. Обыкновенно отпечатывают сразу, только филетками довольно легко снова попасть на прежний отпечаток, чтобы его сделать сильнее. Для сложных рисунков составляют предварительный отпечаток на тонкой бумаге, кладут его на место и отпечатывают сквозь бумагу на коже слегка, мало нагретыми инструментами. Затем, сняв бумагу, проходят снова теми же инструментами, просто или с золотом (см. Позолотное мастерство, также Золотобойное мастерство). На коже для закрепления золота наводят предварительно слой белка, делающийся нерастворимым в местах, нагретых инструментом. На бархате присыпают смесью порошков смол: копала и дамары. После отпечатывания избыток листового золота стирается тряпочкой, из которой оно впоследствии выжигается. Хороший работник может переплести в неделю до 75 обыкновенных томов при ручной работе. Машинное переплетание, применяемое к целым изданиям книги, производится в несколько ином порядке и гораздо быстрее. Обложки заготавливаются отдельно, почти всегда оклеиваются коленкором и украшаются тиснением. При оклейке пропускают между каучуковыми валиками особой машины, чтобы заменить притирание рукой. Книга вальцуется, сшивается обыкновенно машиной, которая скрепляет тетради проволочными скобочками на полосках марли; проволока пускается в машину прямо с катушки, особый орган схватывает проволоку, отрезает кусочек, загибает концы под прямыми углами и протыкает их через подложенную работницей тетрадь и полосу марли, свивающуюся с запасной катушки. Вышедшие через ткань концы тут же пригибаются к ней. Потом корешок проклеивается, округляется и снабжается фальцами на упомянутых выше машинах. Обрезка совершается еще раньше на машине, снабженной поворотным прессом, так что стопка книг обрезается со всех трех сторон без перевинчивания. Для укрепления обложки на корешок наклеивают сначала бумажную, сплющенную «гильзу», нижней поверхностью. На верхнюю же поверхность этой гильзы наклеивают «отстав» готовой обложки, а после того приклеивают свободные края марли и форзацы к картонам. Фабрикация переплетных машин сосредоточена в руках лишь немногих германских фабрик: Фомм в Лейпциге, бр. Гейм в Оффенбахе и пр. Поэтому в литературе повторяются одни рисунки этих машин из фабричных каталогов без обстоятельного описания конструкции. Литература обильна: на русском языке наиболее толковое: д-р Симонов, «Переплетное мастерство» (1897); В. Верига, «Переплетчик» (5 изд., 1897). Упрощенные приемы очень толково изложены для народных школ Анурьевым («Как переплетать книги»). В. Лермантов.
Приложения
править
ПЕРЕПЛЕТНОЕ МАСТЕРСТВО I.
1. Книжка-кошель XV столетия. 2. Церковный переплет. 3. Древнегерманский, XVI столетия, гражданский переплет. 4. Орнаменты афонских переплетов. 5. Арабский переплет XVI столетия.
ПЕРЕПЛЕТНОЕ МАСТЕРСТВО II.
1. Персидский переплет XVII ст. 2. Итальянский переплет. 3. Переплет Гролье. 4. Итальянские штемпеля, пустые. 5. Итальянские штемпеля, штрихованные. 6. Переплет Паделу. 7. Штемпеля кружевные.
ПЕРЕПЛЕТНОЕ МАСТЕРСТВО III.
1. Переплет Маргариты де Валуа. 2. Переплет кружевной. 3. Корешок к нему. 4. Переплет Тори. 5. Английский переплет XVIII в.
ПЕРЕПЛЕТНОЕ МАСТЕРСТВО IV.
1. Молоток. 2. Швальный станок. 3 и 3′. Обрезной пресс и ключ для его гаек. 4. Губель. 5. Бумагорезательная машина. 6. Гладильный зуб. 7 и 8. Щетка и решетка для кропления обрезов. 9. Ножницы. 10. Золотильный пресс. 11. Накатка. 12. Шрифт-касса. 13. Нож для золота.