Наклонение (лат. modus) — особая глагольная форма; выражает тот или другой оттенок (так называемая модальность) действия, означаемого данным глаголом. Модальность действия может быть троякая: 1) логическая, когда в речи обозначается отношение сказуемого к подлежащему: известное действие или состояние (означенное данным глаголом) может быть мыслимо, как признак подтверждаемый, отрицаемый, фактически существующий, возможный, необходимый и т. д.; 2) психологическая, когда обозначается отношение говорящего к речи: говорящий сообщает о чем-либо, спрашивает, восклицает, приказывает или просит, догадывается, опасается, надеется, сомневается и т. д.; 3) социальная, когда в речи отражаются общественные отношения: между равными, низшего к высшему и обратно и т. д., причем сообразно с разницей социального положения связаны и разные способы выражения. Как особая форма, Н. гораздо моложе времен. Еще Гейзе («System der Sprachwissenschaft», Б., 1856) говорил, что «язык раньше выработал времена, чем Н.». На это, между прочим, указывает отсутствие настоящих Н. в семитических языках, где время и Н. неразделимы: несмотря на большое богатство глагольных видов и залогов, мы находим в еврейском совпадение так называемого «первого Н.» с verbum perfectivum, а второго — с v. imperfectivum. В санскрите уже наблюдается различение времени от Н., но вполне оно еще не выработалось: некоторые Н. свойственны здесь только известным временам, а в других не встречаются. Та же первичная неясность и неразграниченность времени и Н. наблюдается и в других индоевропейских языках. Так, например, будущее время, с помощью интонации и данной ситуации (см. Семасиология), может заменять повелительное Н.: ты сейчас же сделаешь это! Это понятно, ибо повелительное Н. обозначает также действие еще не совершившееся, но имеющее совершиться в будущем. В латинском языке будущее время может заменять желательное Н., например у Теренция: sic me di amabunt, ut me tuarum miseritumst fortunarum. В вопросительно-требовательных («делиберативных») предложениях латинское сослагательное наклонение (например, quid faciamus) по-гречески переводится изъявительным будущего (τί ποιήσομεν). Немецкое будущее время во фразах вроде: das wird sich so verhalten (это, вероятно, будет так) равносильно Н. potentialis и т. д. Как в этих случаях будущее получает значение того или другого наклонения, так в латинском древнее сослагательное наклонение превратилось в будущее время и т. д. Отсюда можно сделать вывод, что первично время и наклонение (как в еврейском) совпадали и лишь впоследствии, с помощью чисто случайных, вероятно, признаков, дифференцировались друг от друга. При этом время господствовало над Н., но уже очень рано употреблялось синтаксически для целей последнего, иногда изменяясь формально. Только тогда и могла выработаться особая семасиологическая категория Н., когда уже возникли формы Н., независимые от временных (ср. Curtius, «Bildung der Tempora und Modi im Griech. und Latein.», Берлин, 1846). Первичное тождество времен и Н. сказывается и в том обстоятельстве, что суффиксальные элементы, служащие для образования основ тех и других, нередко тождественны, как, например, тематический суффикс —e—, —o—, свойственный сослагательному и изъявительному Н. Неотделимы друг от друга также формы инъюнктива (см.) и изъявительного Н. (indicativus). Индоевропейский праязык, в эпоху перед разделением своим на отдельные индоевропейские языки, обладал следующими Н.: инъюнктив (см.), сослагательное Н. (см.; = лат. conjunctivus), желательное Н. (см.; = лат. optativus) и повелительное Н. (см.; = лат. imperativus). Н. изъявительное (см.) не есть в сущности настоящее наклонение и образует свои основы с помощью суффиксов, служащих для образования разных специальных времен. Причисляемое к Н. неопределенное Н. (infinitivus) — также вовсе не Н., а отглагольное имя, в разных падежах. То же надо сказать и о так называемом достигательном Н. или супине (см.). Так называемое условное Н. санскрита (conditionalis) представляет собой будущее время с аугментом, а прекатив (см.) или бенедиктив — разновидность желательного Н. (образованного от аориста).
Литература. Wüllner, «Die Bedeutung der sprachlichen Casus und Modi» (Мюнстер, 1827); Herling, «Vergleich. Darstellung der Lehre vom Tempus und Modus» (Ганновер, 1840); Nägelsbach, «De vera modorum origine» (Эрланген, 1843); Scheuerlein, «Ueber den Charakter der Modi in d. griech. Sprache» (Галле, 1842); Weissenborn, «De modorum apud Latinos natura et usu» (Эйзенах, 1846); Rusén, «Unde notiones modorum verbi sint repetendae» (Упсала, 1855); L. Tobler, «Uebergang zwischen Tempus und Modus» (Lazarus и Steinthal «Zeitschr. f. Völkerpsychologie und Sprachwissenschaft», т. II); A. Bergaigne, «De conjunctivi et optativi in Indoeurop. linguis informatione etc.» (П., 1877); Kohlmann, «Ueber die Modi des griech. und des lat. Verbums etc.» (Эйслебен, 1883); W. Büttner, «Vom Optativus und Conjunctivus» (Швейдниц, 1879).