ЭСБЕ/Любушин суд

Любушин суд
Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона

Словник: Лопари — Малолетние преступники. Источник: т. XVIII (1896): Лопари — Малолетние преступники, с. 219 ( скан · индекс ) • Даты российских событий указаны по юлианскому календарю.

Любушин суд — принадлежит вместе с Краледворской рукописью (см.) к числу «новейших памятников древнечешской литературы», открытых в первой половине настоящего столетия. В 1818 г. обер-бургграф Чешского королевства гр. Коловрат-Либштейнский обратился с приглашением к пожертвованиям для учреждавшегося тогда Чешского музея. В ноябре того же года он получил по городской почте безыменное письмо с приложением старинной рукописи на четырех листках пергамента. В письме значилось, что эти листки идут из библиотеки одного аристократа, «заклятого немца», который скорее сжег бы их, чем бы пожертвовал Чешскому музею. Как стало потом известно, эта рукопись была найдена в 1817 г. Иосифом Коварем, управляющим кн. Иеронима Коллоредо-Мансфельда в Зеленогорском замке близ Непомука. Эти листки, известные под названием Libušin soud (по содержанию), или (с 1859 г.) Зеленогорской рукописи — по месту нахождения, по письму принадлежат к Х или XI в. и для верящих в их подлинность представляют древнейший памятник письменности не только чешской, но и вообще славянской. Из 121 стиха, содержащихся в рукописи, 9 представляют окончание описания какого-то сейма, а остальные 112 — начало поэтического повествования о распре двух братьев Хрудоша и Стяглава из-за наследства и о разборе этого дела народоправительницей Любушей (см.). Это и есть собственно Л. суд. Это произведение представляет прекрасную картину старочешского земского суда в тот период жизни чешского народа, когда все внутренние дела в нем устраивались ро zákonu vekožizných bogóo, но влияние немецких соседей стало уже сказываться во взглядах и нравах чехов. Спорили из-за отцовского наследства два брата: старший согласно с новыми, немецкими, обычаями хотел по праву первородства завладеть всем наследством; младший в силу старинного славянского обычая требовал совместного и общего пользования имуществом. Обратились к суду Любуши. Считая дело слишком важным для единоличного решения, Любуша созвала сейм из лучших представителей Чешской земли — «кметов, лехов и владык» для торжественного судопроизводства. Сама она села на "золотом отчем престоле; при ней две вещие девы: одна держит доски с написанными на них законами, другая — меч, карающий неправду; перед ними «правдозвестный пламень» и «сватоцудна (святая чудодейственная) вода» (орудия божьего суда). Сейм решил, что братья должны владеть «дединой» сообща (см. Любуша). Отрывок заканчивается знаменательными словами Ратибора: «Nechvalno nam v Nemcech iskati pravdu: U nás pravda ро zákonu svatu, ju že prinesechu otci naši». В «Л. суде» есть прекрасные описания, живые поэтические образы. Действие часто драматизируется, герои его обмениваются речами. Полнее и яснее других представлен характер Любуши, полный женственности и кротости. Природа в «Л. суде» не остается безучастной к судьбе людей: р. Влтава возмущена жестокой распрей двух родных братьев из-за отцовского наследства, и начало стихотворения представляет разговор певца с рекой. Подлинность «Л. суда» столь же заподозрена, как и подлинность Краледворской рукописи, и вызвала такую же полемику, причем нападавшие на Краледворскую рукопись отрицали подлинность и Любушина суда, и наоборот. Литературу предмета см. Краледворская рукопись и, кроме того, Лавровский, «Поездка во внутреннюю Чехию» (подробности исторического открытия рукописи Л. суда в «Утре», 1858); Tomek, «Die Grünberger Handschrift» (Прага, 1859); Šembera, «Libušin Soud domnělá nejstarši pámátka řeči české jest podvržen, tež zlomek Evangelium Sv. Jana» (Вена, 1879); Brandl, «Obrana Libušina Soudu» (1879); Vašek, «Filologický důkaz že Rukopis Kralodvorský a Zelenoborský, tež zlomek evangelia Sv. Jana jsou podvrženà dila Vácslava Hanky» (V Brne, 1879).

Ир. П.