ЭСБЕ/Лукиан Самосатский

Лукиан
Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона

Словник: Лопари — Малолетние преступники. Источник: т. XVIII (1896): Лопари — Малолетние преступники, с. 91—93 ( скан · индекс ) • Даты российских событий указаны по юлианскому календарю.

Лукиан (Λουκιανός) Самосатский — величайший из греческих софистов, «Вольтер древности», родился около 125 г. по Р. Хр. от бедных родителей (сирийцев), отдавших сына на обучение к ваятелю, от которого мальчик бежал, чтобы стать ритором. Изучив греческий язык, он сделался судебным оратором в Антиохии, административном центре Сирии, и примкнул к наиболее славившемуся тогда направлению риторики — эпидиктическому, или софистическому, главным представителем которого был софист Полемон в Смирне. В качестве странствующего ритора Л. исходил Малую Азию, Грецию, Македонию, Италию и Галлию, произнося речи в торжественных случаях, чаще всего в Олимпии. К этому периоду из сохранившихся произведений его относятся софистические декламации о тираноубийцах, о Фаларисе, о лишенном наследства (Ἀποκηρυττόμενος), «Похвала мухе», «Спор букв» и др., в которых уже чувствуется сатирическая жилка автора. Пустая риторика его не удовлетворяла; наскучив «нарумяненной блудницею» (диалог «Bis accus.» 31), он отвернулся от нее и занялся философией, увлеченный встречей с платоником Нигрином, в рассказе о которой он с восторгом вспоминает благородный образ этого истинного мудреца. Поселясь в Афинах, Л. стал проводить свои новые воззрения в шутливых сатирических диалогах. Диалоги издавна служили целям философии, особенно у академической школы; но величественную их серьезность и хитрую диалектику Л. оживил легким остроумием комедии. Первоначально он предназначал диалоги для устного произнесения и лишь позже стал их издавать для более широких кругов читателей. Блестящим периодом его сатирической деятельности было время Марка Аврелия и Коммода, особенно 162—165 гг. Достигнув старости, он снова сделался рецитатором, оповестив об этой перемене в «прологе» о Геракле. В это время, между прочим, написаны им речи о Дионисе, Зевксисе, Геродоте, «Похвала отечеству», «О печали» и др. Связи с высокопоставленными лицами доставили ему выгодную должность в Египте. В особой «Апологии» он по этому поводу оправдывается от обвинений в непоследовательности, так как раньше стоял за то, чтобы литераторы не связывали себя постоянными обязательствами. В Египте Л. и умер. По позднейшему преданию, он был растерзан собаками — но собаки (κύνες), вероятно, должны быть поняты не в прямом смысле: это, скорее, докучавшие ему киники. Сочинений с его именем сохранилось 82, в том числе несколько подложных. Все они небольших размеров и большей частью составлены в диалогической форме; между ними есть 2 драматических шутки — «Трагедоподагра» и «Быстроногий» — и 53 изящных остроумных эпиграммы, вошедших в Антологию. Лишь о немногих из его произведений можно определенно сказать, когда они написаны. Софистические декламации Л. представляют небольшую группу; все они связаны с его деятельностью как странствующего ритора. С нею же связаны его «Сон» (Ἐνύπνιον), в котором он с гордостью указывает на свои успехи как эпидиктического оратора, и «Ты Прометей в словах», где он говорит о данном ему за изобретательность почетном прозвище. Диалоги по времени и содержанию делятся на несколько классов. К более раннему принадлежат небольшие сцены, представляющие без всякой горечи смешные стороны веры в богов, философских сект, софистических реклам, человеческих слабостей и странностей. Наиболее значительны среди них «Диалоги богов», в которых сквозь веселые мифологические сцены проглядывает тонкая насмешка над народной верой. Им родственны остроумные диалоги «Харон» и «Менипп». Прямые нападки на веру в богов встречаются в диалогах «Зевс трагед» и «Зевс уличаемый». В последнем эпикуреец Киниск доказывает Зевсу невозможность одновременного существования над всем господствующей судьбы и свободной воли богов, причем доводит своего собеседника ad absurdum. В «Зевсе трагеде» эпикуреец Дамис доказывает стоику Тимоклу, что нет провидения. Другую группу представляют диалоги, посвященные философам — земным представителям божественной мудрости. Кроме Нигрина и Демонакса, они изображены в виде настоящих карикатур. Они толкуют о добродетели и мудрости, но на деле ими руководят корыстолюбие, сварливость и чувственность. Остроумны аукцион философов (Βίων πράσις), лов философа на золотую приманку (Ἀλιεύς), пародия на философский пир («Пир, или Лапифы»), кончающийся формальной свалкой между представителями различных философских школ. Сюда же можно отнести и сатиру «Паразит», герой которой под маской философской серьезности доказывает, что жить прихлебателем — настоящее искусство. Другой сферы человеческой слабости касаются «Разговоры гетер», слишком откровенные для современного читателя, но весьма интересные для истории нравов древности. С годами характер произведений Л. сделался более серьезным. Он перестал выискивать в людях лишь смешное, старался указать и на положительные их стороны и в то же время стал направлять свои стрелы против определенных личностей. Сюда относится большая часть диалогов, в которых сам автор выступает под именем Ликина. Самый содержательный из них — «Гермотим», написанный когда автору было 40 лет и заканчивающийся выводом, что мудрец не должен слепо примыкать к учению одной какой-либо школы и что философия ничего не значит, если представители ее не отличаются безупречной нравственностью. Сходны с этими диалогами по содержанию произведения Л., составленные в форме писем. Книга Л. «Πώς δεϊ ιστορίαν συγγράφειν» (см. История) написана по поводу законченной в 165 г. войны римлян с парфянами и направлена против непризнанных историков, принявшихся описывать эту войну наподобие Геродота или Фукидида. «Александр или Лжепророк» содержит жизнеописание религиозного обманщика Александра. «Ученик риторов» — самая язвительная из сатир Л.; это злая карикатура на преподавателя риторики, очевидно, направленная против живого лица. «Истинные истории» (Άληθεϊς ιστορίαι) представляют сатиру на расплодившихся во время Л. сочинителей фантастических романов, главным образом о путешествиях в отдаленные страны. Сам Л. написал юмористический роман «Лукий или осел», повествующий о чудесном превращении молодого человека в осла. Этот роман вызвал много споров в филологической литературе, так как та же тема была обработана и неким Лукием и затем в «Метаморфозах» Апулея; предстояло решить, кому из трех принадлежит первенство. Всего вероятнее, что Л. не изобрел темы, но придал ей юмористический оттенок, которого нет у его предшественника Лукия. Подложных сочинений с именем Л. более 10; им недостает неподражаемого остроумия и легкого стиля Л. Сохраняя полную самостоятельность формы, Л. умело пользуется своей большой начитанностью в греческих авторах, заставляющей при чтении его вспоминать то Демосфена, то Аристотеля, то Гомера, Пиндара или Платона. Еще более, чем форма, замечательно содержание его произведений, он не хуже Ювенала подметил все слабости эпохи: суеверие, паразитство, ханжество философов, безвкусие грамматиков. Основная черта его деятельности — защита чистоты и красоты эллинизма от обскурантов, ханжей и полуварваров. Враждебен христианству Л. был лишь потому, что смотрел на него как на одну из многочисленных новых философских сект. Слабые стороны Л. — пренебрежение к рабам, непонимание основ религии и семейной жизни, чрезмерное увлечение отрицательной критикой. Критические издания Л., со сведениями о рукописях — Jacobitz (Лпц., 1836—41) и Фритцше (1882—85), с латинским переводом — Л. Heinsterhusius и Reitzius (1730—1745) и G. Dindorf (Пар., 1884). Классический немецкий перевод — Виланда (Лпц., 1788—99); французский перевод Massieu (1781) и Belin de Ballu (П., 1789). На русский язык переведены: «Разговоры мертвых» (СПб., 1773, 1778 и изд. Академии наук, СПб., 1808), «Разговоры Лукиана Самосатянина», пер. И. Сидоровского и М. Пахомова (с примеч., СПб., 1775—1784), «Харон или наблюдатели», перевод В. Л. («Ж. М. Н. Пр.», 1878, № 11), ряд речей в «Пантеоне литературы» за 1889 г. и др. См. Jacob, «Charakteristik L. von Samosata» (Гамб., 1832); С. Fr. Hermann, «Zur Charakteristik L.» («Ges. Schrift.», Геттинг., 1849); Blümner, «Archaeologische Studien zu Lukianos» (Бресл., 1867); J. Bernays, «Lukian und die Kyniker» (Берл., 1879); Rohde, «Ueber Lucians Schrift Λούκιος ή ονος» (Лпц., 1869); Richard, «Ueber die Lykianos dialoge des Lukian» (Гамб., 1886); R. Förster, «Lucian in der Renaissance» (Киль, 1886).

А. М. Л.