Князь (лат. princeps, откуда итал. il principe, франц. и англ. prince; сходного значения немец. Fürst, датское fyrste, голл. vorst, швед. furste, восходящие к древневерхненемецкому furisto = англ. the first, «первый») — со времен Римской империи титул princeps, иногда с определениями (princeps senatus, princeps juventutis), стал применяться к наиболее высокопоставленным в империи лицам, в том числе к императору и его наследникам. Позже это слово стало вообще ходячим атрибутом лиц, одаренных властью и почетом; римские авторы прилагают его к племенным начальникам народов, с которыми им приходилось встречаться. Тацит называет этим именем выборных вождей германцев, происходивших обыкновенно из знатнейших родов. От этих первых германских К. ведут свое происхождение дворянские и княжеские роды, появляющиеся во франкском государстве наряду со служилой знатью — графами. В течение XI в. мало-помалу название К. сделалось общеупотребительным для обозначения всех членов высшей имперской аристократии; сюда относились герцоги, маркграфы, пфальцграфы, ландграфы, бургграфы и графы, равно как и архиепископы, епископы и аббаты имперских аббатств. К концу XII в. развилось так называемое младшее имперское княжеское сословие, к которому принадлежал лишь более тесный круг знатных семей. Оно имело характер замкнутый, что сказалось, между прочим, в формальном возведении в княжеское достоинство. На имперских сеймах К. имели личный голос и сидели на княжеской скамье; они делились на духовных К. (епископов и аббатов), которые лишь путем избрания получали свое достоинство, и светских К., права которых приобретались рождением. К привилегиям их принадлежало особое судопроизводство, между прочим, в особых третейских судах (Austrägalgerichte), от которых можно было апеллировать в один из обоих высших имперских судов. Из круга К. в XIII в. выделились курфюрсты (см.), вследствие чего К. со второго места в государстве опустились на третье. Светские княжеские дома позже разделились на старые и новые; под первыми разумелись те, которые до аугсбургского сейма 1582 г. имели место и голос на княжеской скамье, под новыми — роды, лишь позже получившие от императора княжеское достоинство. Последние не считались равными по происхождению (ebenbürtig) первым; но эта разница потеряла свое значение с отменой старинной имперской конституции. В настоящее время К. является титулом тех территориальных владетелей, которые, по своему значению, следуют тотчас же после герцогов. Независимо от К. с действительными суверенными правами, рано появились княжеские титулы, не соединенные с правами над какой-либо территорией; назначение их было одно из прерогатив императора, но оно само по себе не давало им еще всех прав остальных К. Поэтому делалось различие между К., имевшими место и голос в сейме, и теми, которые не имели этих прерогатив. С распадением Священной Римской империи стушевалось и это различие, так как имевшие голос в имперском сейме К. были, большей частью, медиатизированы и потеряли свои территориальные владения. Суверенных князей в настоящее время очень немного: К. шварцбургские и рейсские, К. Липпе и Вальдека, к которым вне Германии присоединяются еще К. лихтенштейнский и монакский. К ним приближаются по значению К. гогенцоллернские, уступившие свои владетельные права Пруссии, но пользующиеся почетными правами членов королевского прусского дома. На Балканском полуострове до последней русско-турецкой войны были К. в Румынии, Сербии и Черногории; в настоящее время титул К. принадлежит здесь лишь владетелю черногорскому и вассальному К. болгарскому. Медиатизированных К., т. е. таких, которые прежде владели самостоятельно частью Священной Римской империи, но с 1806 г. сделались простыми подданными, довольно много, Все они de jure считаются равноправными с суверенными домами. Из них наиболее известны: чешский род Гаррах, франконский Гогенлоэ, австрийский Виндишгрец и Меттерних-Виннебург, баварские Эттинген и Зальм (2 линии), прирейнский Шенборн, шведский Стадион и др. В ином положении находятся роды тех лиц, которые после 1815 г. получили титул К. от кого-либо из немецких суверенных государей. Эти роды принимаются в высшее дворянство государства, где дан им титул, но не входят в состав германского высшего дворянства и не получают всех его прав и привилегий, не считаются равными ему по происхождению. Княжеский титул часто переходит в них не на все потомство, а лишь на старших сыновей, которым достаются майоратные имущества; младшие сыновья в таком случае получают титул графов. Такими К. за отличие были сделаны Гарденберг, Блюхер и в последнее время Бисмарк. В странах романских титул К. обозначается словом «prince», передаваемым на русский язык или словом «принц», или К. Первое слово в русском языке имеет особое значение и применяется, как и в немецком, для обозначения младших членов суверенной семьи, «принцев крови». Само слово «принц» для означения царствующих лиц почти не применялось в средние века и стало встречаться лишь позже; старинные итальянские principi и валлийские принцы, равно как и гораздо более новые принцы Оранские — это почти единственные примеры, известные нам в истории (см. Принц). В Англии титул К. отсутствует и слово «prince» имеет значение лишь «принца крови» или «государя» вообще. Во Франции многие из герцогских родов старой монархии имели в числе низших своих титулов и название К., например герцог Ларошфуко был одновременно К. Марсильяком, герцог Грамон — К. Бидаш. Другие французские К. являются родоначальниками младших линий герцогских домов: К. Леон и де Субиз — в роду Роганов, К. Тенгри и де Робекк — в семье Монморанси. Когда Наполеон основал империю и ввел снова во Францию титулы, К. (princes) были провозглашены первым, герцоги — вторым разрядом нового дворянства. Княжеское достоинство получили: Талейран, К. Беневентский; Бернадотт, К. Понте-Корво; Бертье, К. Ваграмский; Даву, К. Экмюльский; Массена, К. Эсслингский, и Ней, К. de la Moskowa. В Италии, Бельгии и Голландии К. в среде дворян стоят ниже герцогов. В Испании и Португалии этот титул никому не дается, кроме принцев крови; единственное исключение — известный К. Мира, Годой. Списки медиатизированных К. печатаются во 2-м, а главнейших иных княжеских родов — в 3-м отделе ежегодно выходящего «Almanach de Gotha».
См. Hullmann, «Geschichte des Ursprungs der deutschen Fürstenwurde» (Бонн, 1842); Ficker, «Vom Reichsfürstenstand» (Инсбрук, 1861); Schulze, «Die Hausgesetze der regierenden deutschen Fürstenhäuser» (Йена, 1862—1883).
Князь у славян (кроме русских), как представитель верховной власти, назывался жупаном (у сербов «великий жупан»), владыкой, воеводой, господарем, чаще всего К. (
— kunings), в латинских памятниках dux, judex, princeps terrae; впоследствии, по примеру византийских императоров и франконских королей, славянские К. стали называться цесарь или царь, краль. Мы имеем много несомненных известий о существовании княжеской власти у всех славянских племен в древнейший период их истории, но о происхождении, объеме и значении этой власти нельзя сказать ничего определенного. Можно лишь предположить, на основании этимологии слова «жупан» и позднейшего характера княжеской власти, что она произошла из власти родового старейшины. Первоначально, вероятно, княжеская власть была религиозной: К. был представителем своего племени перед божеством (ср. известия Козьмы Пражского о Кроке, Гельмольда — о Бодричах; у поляков на религиозный характер княжеской власти указывает сходство слов ksiądz и ksiąže). С религиозным авторитетом К. соединена и судебная его власть (ср. Любуша, Крок у Козьмы Пражского, предания Гельмольда о Ваграх, Галла о Болеславе; у хорватов и других южных славян К. называется judices). К. был также и военачальником (dux, воевода). Кроме этих трех основных элементов древней княжеской власти, ей принадлежало право представительства во внешних сношениях племени, участие в управлении. Власть К. в то время не была бесконтрольна: с ним и над ним действует власть совета старейшин (сенат, дума) и народа (вече); последний даже волен прогнать нелюбого князя (ср. особенно у лютичей, чехов). В таком первоначальном неразвитом состоянии княжеская власть осталась лишь у славян полабских. Здесь К. до конца оставался не более как первым (princeps), более богатым и могущественным из знатных людей (nobiles); эти последние, а также и народ на вечах всегда ограничивали К. и не давали ему усилиться. Слабой была власть князя и в далматинских городах, но причина здесь та, что К. часто сменялись вследствие зависимости Далмации то от одной, то от другой державы. К. в далматинских городах назывался приором (во время византийского владычества), дожем (dux), подестой (potestas), comes (граф), ректором; его выбирали, часто давали ему викария или помощника; с него брали клятву в соблюдении основных законов; на обязанности К. лежали защита безопасности государства от внутренних и внешних врагов, назначение некоторых чиновников, надзор за общественными землями, постройками, рынком, разбор жалоб, наблюдение за исполнением приговоров курии и проч.; за службу К. вознаграждался жалованьем и регалиями. У других славян княжеская власть претерпела значительные изменения; она весьма усиливается с образованием первых славянских государств, конечно за счет общества: князья-объединители племен, благодаря своему уму и характеру (Само, Моймир, Симеон, Людевит, Звонимир, Чеслав, Болеслав I чешский, Мечислав и др.), подчиняют себе мелких племенных князей, и последние стушевываются в рядах знати. Новый К., благодаря поддержке дружины, далеко не похож на племенного К.; он действует самостоятельно, часто круто, захватывает в свои руки все отрасли управления; как прежде религия, так теперь политика руководит им; на землю он смотрит как на собственность (отьчвствие, дидина, дедици, дзедзици, patrimonium, paterna hereditas). Южнославянские К. принимают титул царя (см.). Княжеская власть сосредотачивается в известном роду — пястовичи, премысловичи, неманичи. При взгляде на государство как на частную собственность, при размножении княжеского рода, естественно было разделение государства на уделы между К.: старший между К. носил титул великого К. и вместе с лучшими волостями получал известный город — Краков, Прагу; остальные были удельными К., но не зависели от великого К., а если и были какие обязательства, то добровольные, по взаимному соглашению. В своей области К. являются полными хозяевами; они отдают приказания, чинят суд и расправу, предводительствуют на войне, вступают в переговоры с иностранными государствами; некоторая зависимость западнославянского К. от германского императора (дань, поставка войска) не мешает им быть самостоятельными у себя дома. Двор К. представляет подобие императорского по блеску, по числу дворцовых чиновников. Доходы К. огромны (денежный сбор со всей земли, сбор натурой, судебные пошлины, конфискованные имения преступников, отдельные доходы — с битья монеты, рудников и проч.), расходы сравнительно незначительны (дань императору и папе, подарки, праздники, расход на войско во время внешних походов). Уделы выигрывают от непосредственного участия К. в управлении, но сила государственная вследствие раздробления слабеет, а затем обнаруживается главная пагуба удельной системы: споры старших и младших К. за уделы и великокняжеский стол; в эту борьбу втягивались и императоры. К концу XIII и началу XIV в. относится упрочение нового порядка наследования великокняжеского стола: старшинство в роду заменяется первородством в семье. К этому же времени относится и собирание земли: общество, утомленное распрями и ссорами княжескими, охотно признает единого сильного властителя К., которому теперь уже естественнее носить более почетный титул короля (см.) и «короноваться», а не «сажаться на стол», как было прежде. Но ненадолго К. утверждают свою сильную власть; у них находится враг — аристократия, которая к концу средних веков настолько усиливается, что грозит окончательно превратить монархические в принципе государства в чисто-аристократические. Эта новая внутренняя борьба ведет сперва к ослаблению, а затем и падению западнославянских государств.