Кассационный суд и кассация. — Кассация — процессуальное средство, служащее для отмены окончательных судебных решений и приговоров, постановленных вопреки законам материального права или с нарушением форм судопроизводства. Она отличается от апелляции тем, что служит не для отмены решений и приговоров, неправильных или несправедливых с точки зрения фактических обстоятельств дела, а только для отмены решений, нарушающих законы. От нашей дореформенной ревизии, действующей и теперь еще в делах, подведомых старым департаментам Сената, а также в судопроизводстве духовных консисторий кассация отличается тем, что имеет место только после окончательного решения, исчерпавшего все существо дела, и, за исключением кассации «в интересе закона» — только по инициативе сторон. Отличие кассации от просьб о пересмотре заключается в том, что последние основываются на обнаружении или новых фактических обстоятельств, или нарушении закона, сделанных судом по недосмотру (франц. зак.). От всех перечисленных средств, наконец, кассация отличается тем, что приводит непосредственно только к отмене постановленного решения, а не к постановке тотчас же нового. Современная кассация зародилась во Франции и здесь получила свое наиболее законченное развитие. В XVI в. существует уже специальная жалоба Королевскому совету на contrariétés et nullités судебных решений. По ордонансу 1667 г. кассация определяется как порядок отмены решений, нарушающих ордонансы и эдикты. Право кассации было атрибутом королевской власти и составляло функцию отделения Королевского совета (conseil des parties). Процедура в этом «совете сторон» была установлена в 1738 г. настолько удовлетворительно, что, перейдя в гражданское отделение нового кассационного суда, она сохраняется там до настоящего времени. Учредительное собрание (1791 г.) сразу решило в принципе сохранить институт кассации; спорили только, следует ли оставить conseil des parties, или заменить его особым комитетом при законодательном собрании для толкования законов, или же создать специальный судебный орган, легко доступный для всех и периодически открывающий свои сессии в различных местностях страны. В результате дебатов явилось учреждение единого и оседлого К. суда (сперва tribunal, с 28 флореаля XII года Cour de cassation), независимого от законодательной и исполнительной властей и стоящего во главе судебной организации, но не составляющего судебной инстанции. Ограничение роли К. суда одной отменой судебных решений устраняло возможность злоупотреблений в толковании законов и рассеивало грозный для революционных законодателей призрак тирании, сохраняя за судом, куда дело перейдет для решения по существу, свободу снова применить закон правильно. К. суд поставлен над всеми судами страны для осуществления двух задач — технической и политической; он наблюдает за правильным применением законов и возвращает к соблюдению закона все судебные органы, которые от него отклонились; он обеспечивает однообразное применение законов на пространстве всего государства и тем, насколько от него зависит, предупреждает политическое дробление страны. К. суду предоставлено было судить не между истцами и ответчиками, а между законами и судебными решениями, и обсуждать не дела, а решения. Реставрация 1814 г. дала членам К. суда несменяемость. К. суд делится на три отделения. Chambre des requêtes, преемница дореволюционной commission des pourvois, рассматривает всякую К. жалобу по гражданскому делу для определения, возможна ли по приведенным в ней основаниям отмена решения. Если поводов для кассации недостаточно, жалоба отвергается и тем кладется конец процессу, причем решение об отклонении жалобы (arrêt de rejet) должно быть обстоятельно мотивировано: в противном случае жалоба передается на обсуждение Chambre civile, где она может быть уважена или отвергнута. Гражданские кассационные жалобы в «интересе закона» поступают сюда прямо, минуя Ch. des requêtes. Chambre criminelle, производство в которой получило особую регламентацию в 1808 г., рассматривает жалобы по уголовным делам, а также просьбы о возобновлении дел по вновь открывшимся обстоятельствам (demandes en révision). По образцу французского кассац. суда в течение XIX в. учреждены были К. суды в Бельгии, Италии, Швейцарии, Испании, Румынии, Сербии и др., а также в России, при судебной реформе 1864 г. До этого времени у нас отмена окончательных решений и приговоров допускалась только с соизволения верховной власти, путем подачи просьбы в комиссию прошений, откуда дело направлялось в общее собрание Сената, а при обжаловании решения общего собрания — в Государственный совет. Реформа 1864 г. ввела принцип двух судебных инстанций, разрешающих дела окончательно по существу, и затем особый порядок отмены окончательных решений и приговоров. На новые гражданские и уголовные кассационные департаменты Правительствующего Сената возложена была обязанность высшего кассационного надзора за соблюдением форм судопроизводства и единообразным применением законов в общих и мировых судах всей страны (во Франции решения мировых судов не подведомы К. суду, за исключением случаев превышения власти). К. департаменты объявлены были верховным учреждением, решения которого не подлежат никакому контролю и никуда не могут быть обжалованы. В отношении организации существенным отступлением от французского образца было введение (по примеру других стран, где есть кассация) одного гражданского департамента вместо двух — chambre des requêtes и ch. civile. На этот департамент возложено также рассмотрение просьб о пересмотре решений по вновь открывшимся обстоятельствам и просьб третьих лиц, не участвовавших в деле, тогда как во Франции requête civile и tierce opposition рассматриваются теми самыми судами, которые постановили обжалуемое решение. Право кассации принадлежит только стороне в процессе и притом стороне, интересы которой нарушены судебным решением; поэтому нельзя жаловаться, что нарушены интересы противника. Во Франции право кассации в уголовных делах принадлежит не только осужденному, но и обвиняемому, который может обжаловать определение обвинительной камеры о предании его суду. У нас не было усвоено это изъятие из правила, что кассации подлежат только окончательные решения и приговоры. Все определения, преюдицирующие и заранее намечающие путь гражданского суда, все акты уголовной процедуры, все подготовительные определения уголовного суда могут быть обжалованы у нас путем кассации только вместе с окончательным решением по существу. В уголовных делах жалоба осужденного не может ухудшить его положения, потому что приговор обсуждается только в пределах жалобы и неправильность его по другим основаниям, не указанным в жалобе, не ведет к кассации. В гражданских делах предметом кассации также может стать не все решение, а лишь обжалованная часть его. Кассация направляется только против резолютивной части решения или приговора, потому что только резолюция, а не мотивы суда, как бы они ни были ошибочны и противоречивы, может быть опасна для единообразного применения закона; однако эта идея французской кассации в нашей практике недостаточно прочно усвоена, и отмена решений по недостаткам в мотивах составляет обычное явление. В гражданских делах прокуратура (франц. ministère public) имеет право кассации, если она участвовала в процессе как сторона; поэтому это право принадлежит ей в делах, сопряженных с интересом казны, по которым у нас параллельно с прокуратурою могут обращаться к кассации министры и главноуправляющие. Во Франции в уголовных делах прокуратура может жаловаться во вред подсудимому, если вердиктом присяжных факт преступления доказан, но приговором суда подсудимый все же освобожден от наказания (arrêt d’absolution), потому что суд нашел установленное деяние ненаказуемым; но если подсудимый оправдан вердиктом присяжных (ordonnance d’acquittement), то прокуратура может жаловаться только «в интересе закона», без всякого ущерба для подсудимого. У нас это милосердное отношение к подсудимому законом не усвоено. Наряду с кассацией, составляющей право стороны, во Франции существует кассация ex officio, «в интересе закона» (dans l’intérêt de la loi); она лежит на обязанности генерального прокурора при К. суде, не связана никаким сроком и не оказывает никакого влияния на стороны; в делах гражданских она имеет место, если стороны сами почему-либо не обжаловали решения, и направлена к восстановлению единообразия судебной практики и точного толкования законов; в делах уголовных она не преследует задачи публичного возмездия, мирится с тем, что подсудимый остается свободным от наказания и стремится только к тому, чтобы оправдание не служило дурным примером на будущее время. Эту официозную кассацию следует отличать от официозных же требований об уничтожении производства вследствие превышения власти (annulation pour excus de pouvoir), которые могут быть предъявляемы К. суду по инициативе министра юстиции и до истечения срока на обжалование сторонами, не только против решения, но и против предшествующих ему определений, внутренних распоряжений и отдельных судебных актов. Французская кассация «в интересе закона» нашла себе ограниченное подражание у нас в праве министра юстиции предлагать на обсуждение кассационных департаментов и общего собрания первого и К. департаментов о доходящих до его сведения вопросах, разрешаемых неоднообразно в разных судебных местах или же возбуждающих на практике сомнения; состоявшиеся в этом порядке сенатские решения публикуются без указания дела, вызвавшего возбуждение вопроса. Кассация вчиняется путем подачи жалобы. Во Франции по гражданским делам жалоба должна быть обязательно подписана адвокатом при К. суде; до 1793 г. требовались подписи еще двух других адвокатов. Она подается в канцелярию кассационного суда вместе с копией решения. Сперва и у нас жалоба должна была подаваться прямо в гражданский К. департамент, почему и требовалось приложение, кроме копии решения, всех документов, на которых жалоба основана; но с 1867 г. она подается через суд, постановивший решение. Последний порядок существует для уголовных дел и во Франции, и у нас; там (с 1791 г.) в течение трех суток после постановки приговора должна быть сделана в канцелярии суда декларация о намерении подать жалобу; прокуратура, намеревающаяся обжаловать оправдание подсудимого в «интересе закона», должна заявить об этом в 24 часа. Затем в течение 10 дней должна быть подана и самая жалоба, которая вместе с делом отсылается в министерство юстиции, а отсюда в 24 часа передается в К. суд. У нас по уголовным делам установлен был 2-недельный срок со дня объявления приговора. По гражданским введен был 4-месячный срок, который остается и поныне и только для дел мировой юстиции сокращен в 1893 г. до 2 месяцев. Во Франция кассационная жалоба по гражданскому делу не принимается без представления залога (consignation d’amende) в 150 фр. (при жалобе на заочное решение — 75 фр.); в случае успеха в chambre des requêtes кассатор должен представить еще 300 фр. (или 150 — при заочных решениях), из которых половина должна составить штраф в казну, а другая — вознаграждение противника в случае проигрыша в chambre civile. От обязанности представить залог (но не от уплаты штрафа в случае проигрыша) освобождает свидетельство о бедности. Никакого изъятия для уголовных дел не было по регламенту 1738 г.; уничтоженный в 1791 г. залог был восстановлен в V году для дел исправительных и полицейских. Залогу свойственно внутреннее, ничем не устранимое противоречие: тяжущемуся открывают путь к правосудию и в то же время штрафуют его за обращение на этот путь. Попытка отменить залог была сделана при Людовике XIV (1674), но обременение conseil des parties делами вынудило возвратиться к системе залога в 1714 г. У нас при реформе 1864 г. мысль о введении К. залога была отвергнута; находили, что в интересе государственном необходимо, напротив, поощрять обращение к К. суду, дабы формы судопроизводства действительно не нарушались, и что несправедливо отнимать у неимущих последнее прибежище, каким является К. суд; но уже в 1868 г. наплыв дел в оба департамента вызвал установление К. залога в 100 р. по гражд. решениям судебных палат, в 10 р. по гражданским и уголовным делам в мировых съездах, в 25 р. по уголовным делам без присяжных заседателей; притом от залога не освобождает даже право бедности (Сенат может лишь сам возвратить К. залог). Только казна, прокуратура и подсудимые, содержащиеся под стражею, свободны от залога. Между гражданскими и уголовными делами существует прямая противоположность в отношении суспензивного действия жалобы. В делах гражданских предполагается, что прохождение дела через две инстанции достаточно гарантирует правильность решения, а так как кассационный суд не есть судебная инстанция, то можно презюмировать и законность решения, доколе оно не отменено кассационным судом. Во Франции только в виде исключения, напр. в интересах казны, подача К. жалобы приостанавливает исполнение решения; у нас сперва существовало только одно изъятие в пользу ответчиков, вызывавшихся по публикации, а те изъятия, которые известны были французскому праву, вместе с некоторыми другими введены в наш процесс только в 1893 г. (см. Исполнение решений). По уголовным делам у нас с самого начала признано было суспензивное действие жалобы. Во Франции регламент 1738 г., стоя на точке зрения поддержания авторитета власти, и в уголовных делах не признавал за К. жалобой суспензивного действия, и исполнение приговора приостанавливалось только в силу акта милосердия; суспензивность проведена лишь законодательством IV года.
Процедура во французском К. суде отличается значительною простотою; она основана на принципе письменности (см. Гражд. судопроизводство). В chambre des requêtes жалоба рассматривается без вызова противной стороны, но с передачею дела в chambre civile начинается правильный состязательный процесс: в случае неявки ответчика может быть по просьбе кассатора постановлено заочное кассационное решение, которое подлежит отзыву; то же — и в делах уголовных, перед chambre criminelle. У нас при реформе 1864 г. публичность производства в гражданском департаменте введена была не без возражений, но французский состязательный процесс с вызовом сторон, с сообщением копий объяснений, с отзывом на заочное решение не был усвоен, и даже вопрос о праве явившихся сторон дать словесные объяснения (против чего возражали, находя «неуместным толкование закона со стороны тяжущихся») не был положительно разрешен в законе, так что допущение словесных объяснений приобрело право гражданства только в силу практики. В уголовном департаменте допущение словесных объяснений санкционировано было законом. В 1877 г. у нас создан новый порядок производства для обоих департаментов; направленный к облегчению труда кассацион. сенаторов, он значительно уменьшил гарантии правосудия. Жалобы сперва поступают в распорядительные заседания департаментов, уже потому далекие от сходства с chambre des requêtes, что жалоба может быть отвергнута без выслушания объяснений кассатора и без всяких мотивов; впрочем, для устранения жалобы нужно, чтобы в ней не заключалось никаких указаний на поводы к отмене решения. Далее деп-ты разделены были на отделения; основная функция К. суда — толкование законов для единообразного их применения — осталась в руках присутствия департаментов, а в отделениях стало решаться наибольшее число дел, по которым разъяснение законов предполагается излишним. Но в то время, как во Франции всякое решение К. суда (кроме решений ch. des requêtes о допущении жалобы) должно быть мотивировано и, кроме того, написано рукою судьи-докладчика, у нас с 1877 г. присутствие отделения если не найдет нужным излагать подробно соображения, принятые в основание решения, может и вовсе не писать определения в окончательной форме, а удовольствоваться краткою резолюциею, которая притом может быть написана безразлично всяким из участвующих в решении дела. Новелла 1877 г. незаметно ускорила разбор дел в Сенате, но значительно подорвала авторитет сенатских решений и приблизила Сенат к типу третьей судебной инстанции.
При рассмотрении обжалованных решений К. суд ни в каком случае не входит в существо дела, т. е. в то, что составляет предмет требований и возражений сторон, то, что их разделяет между собою, что заставляет судей колебаться в признании, на чьей стороне правда и закон. В констатировании наличности фактов, воли и намерения сторон в договоре, в установлении фактов, составляющих элементы преступления, судебная инстанция суверенна; но законная квалификация фактов или содержания договора или юридическая оценка фактов, составляющих преступление, — все равно, определены ли признаки преступления в законе или не определены, — все это входит в компетенцию К. суда. Если в договоре, напр., налицо все элементы купли-продажи — соглашение, предмет, цена, — но суд усмотрел здесь не куплю-продажу, а другой договор, то К. суд может поправить юридическую квалификацию; таким путем парализуется судебный произвол в этом отношении. К. суд вправе также отменить всякое решение, в котором извращен смысл акта или договора, потому что воля сторон для их взаимных отношений — тот же закон. Случаи, когда призывается функционировать К. суд, — поводы к кассации — не могут быть все перечислены в законе, как это думали было сделать у нас относительно форм судопроизводства, нарушение которых лишает постановление силы судебного решения; законодательства ограничиваются указанием общих положений, предоставляя судебной практике их детальную разработку. Поводом для кассации служит, прежде всего, нарушение форм, потому что в них гарантия правильного отправления правосудия; но нарушенные формы должны быть существенны для судопроизводства; во Франции многие нарушения форм могут быть исправлены и не путем кассации, а путем просьбы о пересмотре решения, если сторона при производстве дела не обращала внимания судей на нарушения. Другим поводом кассации является прямое нарушение текста или смысла закона материального права и ошибочное применение его; при этом под законом следует разуметь не только законодательный акт государственной власти, но в известных случаях и норму обычного права, и правительственное распоряжение, и иностранный закон. Тенденцию приравнивать в этом отношении к закону судебные прецеденты следует считать неправильною. Нарушение судом пределов его ведомства и превышение власти, законом ему предоставленной, составляет третий из указанных в нашем законодательстве общих поводов кассации. В частности, противоречие между двумя решениями, постановленными в разных судах между теми же сторонами и на том же основании; нарушение вступившего в законную силу решения; необсуждение судом возражений ответчика; присуждение истцу свыше его требования; необсуждение уголовным судом требований обвиняемого или прокуратуры (omission de prononcer); нарушение судом постановлений договора (lex contractus) — составляют поводы кассации (по французскому праву, впрочем, только если эти нарушения не могут быть исправлены путем пересмотра). Все поводы кассации в конце концов сводятся к одному — нарушению какого-либо закона; поэтому жалоба на то, что решение вообще несправедливо, неправосудно (mal jugé) не подлежит разбору К. суда, который призван не ревизовать и исправлять дурные решения, а только отменять решения, несогласные с текстом (но не с мотивами) законов.
Рассмотрев жалобу, К. суд может ее отвергнуть; этим кладется конец спору навсегда; жаловаться на решение К. суда некуда, а вторичная К. жалоба на то же судебное решение не допускается. Если решение судебной инстанции признано подлежащим кассации, то кассационный суд не постановляет нового решения по существу: иначе он превратился бы в третью судебную инстанцию, оказался бы чрезмерно обремененным разбором дел, стал бы увлекаться на путь ограждения интересов частных лиц, утратил бы престиж беспристрастия в глазах общества и уничтожил бы основания не допускать жалоб на его решения. В редких случаях К. суд ограничивается только уничтожением решения — именно когда кассация допущена «в интересе закона» (франц.) или вызвана превышением власти, или когда по уголовному делу признано, что инкриминированное деяние не составляет вовсе преступления, или по гражданскому делу обнаруживается, что требование истца принадлежит к числу бесспорных, несудебных требований. Во всех подобных случаях не для чего передавать дело в другой суд для постановки решения, которым может быть определено только одно — уничтожение производства. За этими изъятиями, дело передается в другой суд для решения по существу; при этом стороны возвращаются в то самое положение, какое было до кассированного решения. В новом суде производство начинается сызнова, с известного процессуального действия, если неправильность первого решения основана была на ошибках процедуры; или же суд, вызвав и выслушав стороны, прямо постановляет новое решение или, по уголовному делу, только новый приговор, если вердикт присяжных не кассирован. Будучи суверенным в вопросах существа, новый суд нимало не связан в своем праве самостоятельно обсуждать фактические обстоятельства дела; новое решение может вполне совпасть с первым. По французскому праву новый суд не связан и тою юридическою доктриною, которая преподана К. судом; его новое решение может совпасть с первым не только по существу, но и по тем юридическим основаниям, которые кассационным судом признаны были неправильными. Если новое решение согласно с разъяснениями К. суда, проигравшая сторона вправе принести К. жалобу и в ней опровергать, все доводы того К. решения, которое повлияло на новое судебное решение; нет ничего невозможного, что К. суд на этот раз выскажется иначе. Если же новое судебное решение несогласно с К. решением, то первоначальный кассатор вправе принести новую жалобу, которая на этот раз подложит обсуждению общего собрания всех трех отделений К. суда. До 1837 г. третий суд, в случае К. второго решения, волен был опять не подчиниться юридическому учению К. суда, и тогда ничего не оставалось, как предоставить решение спора законодательству; но с 1837 г. решение общего собрания К. суда имеет уже силу закона для третьего суда. У нас французский порядок не был усвоен, и уже за первым решением К. Сената признано было авторитарное значение для судов и тяжущихся. Самостоятельный в отношении вопросов существа, новый суд обязан тотчас же подчиниться юридическому толкованию Сената, и К. жалоба на решение, постановленное согласно с разъяснением Сената, уважена быть не может. Во Франции значение К. решения ограничивается только данным делом, играет роль корректива для того суда, решение которого отменено, и сообразно с этим вносится в реестры этого суда, как бы в предостережение на будущее время; у нас решения Сената объявлены вообще имеющими значение руководства к единообразному толкованию и применению закона судами империи, для чего и установлена публикация К. решений в официальных сборниках. Во Франции К. решения имеют для судебной практики только теоретическое значение, и авторитет их основан только на их внутреннем содержании; но если и там мог быть сделан отзыв, что la science des arrêts est devenue la science de ceux qui n’ont pas d’autre science (Dupin), то еще скорее и легче могли приобретать не принадлежащий им авторитет сенатские решения у нас и становиться опасным орудием в неумелых руках, тем более, что и Сенат не раз склонялся к мысли, что судебное решение, несогласное с К. решениями, подлежит отмене. Внутреннее значение наших кассационных решений несомненно громадно; при несовершенстве нашего гражданского законодательства сенатские решения по необходимости сыграли в большой мере творческую роль и подготовили богатый материал для предстоящей кодификации; точно так же и в уголовное право и судопроизводство внесены были нормы, вовсе не входившие в намерения законодателя. Обязательное знакомство с польским (французским), бессарабским (римско-византийским) и остзейским (германским) правами по необходимости содействовало внесению теоретической струи в сенатскую гражданскую практику.
Введение кассации в России уже с самого начала не всегда совпадало с учреждением К. суда. В мировых учреждениях для дел, решаемых окончательно мировыми судьями, значение К. инстанции имеют мировые съезды. На Кавказе Тифлисская судебная палата сделалась К. инстанцией для мировых учреждений края. В 1889 г. сфера компетенции К. департаментов Сената сузилась вследствие введения положения о земских начальниках (см.). Передача К. функций в руки многих десятков административно-судебных учреждений, каковы губернские присутствия, нанесла ущерб политической идее кассации — идее единообразного применения закона на пространстве всего государства; присвоение роли К. судей чинам администрации и представителям дворянского сословия отняло у тяжущихся те гарантии правильного применения законов, которые дает правильно поставленный К. суд.
В общегерманском судопроизводстве, выросшем на почве канонической и итальянской доктрины, выработалась кассация в виде специальной жалобы — Nichtigkeitsbeschwerde, querela nullitatis, — но особого К. суда нигде в Германии не было. Новые общеимперские уставы гражданского и уголовного судопроизводства (в действии с 1 окт. 1879 г.) ввели новое средство — ревизию, более близкую к кассации, чем к нашей дореформенной ревизии или к ревизии старого германского судопроизводства. Новая ревизия также ограничивается юридическим обсуждением спора (revisio in jure), но ей чужды политические задачи кассации. Первоначальная мысль учредить единый ревизионный суд для всей Германии рушилась о сопротивление партикуляристов; в результате явилось учреждение имперского суда в Лейпциге (Reichsgericht), которому подчиняла свои суды Пруссия, но рядом учрежден был особый ревизионный суд для Баварии и др. Компетенция ревизионного суда простирается на нормы, действующие на территориях по крайней мере двух апелляционных судов — потому что только тогда может возникнуть необходимость в восстановлении единообразного применения нормы. В частности, компетенция имперского суда распространяется, кроме того, на множество дел, которые прежде подсудны были высшему германскому торговому суду независимо от места их происхождения. Ревизионный суд делится на несколько сенатов (соотв. нашим отделениям департаментов), которые обязаны руководиться, как прецедентами, решениями один другого; при желании отступить от прецедента отделение должно перенести дело в общее собрание. Ревизионный суд проверяет, нет ли в решении нарушения закона или вообще юридической нормы, хотя бы созданной путем обычая, но только имеющей больше чем местное действие. Существо дела считается установленным апелляционною инстанцией и переоценке не подлежит, разве если при самом установлении существа нарушена была какая-либо норма. Ревизионный суд в отличие от К. суда разрешает спор между сторонами, а не столкновение между нормами и решениями; он защищает только интересы частных лиц, отменяя несогласное с законом и потому вредящее интересам стороны решение; ревизии «в интересе закона» не существует. Ревизия не есть чрезвычайное средство, как кассация, а нормальное судебное средство; отсюда — суспензивное действие ревизионной жалобы, которое устраняется только допущением предварительного исполнения решения; отсюда также допущение просьбы о пересмотре самых ревизионных решений и отзыва на заочные решения. В отличие от кассации в процедуре ревизии главное содержание жалобы составляет вызов к устному состязанию; не обязательно в самой жалобе формулировать поводы к отмене решения. Подача жалобы не обусловлена представлением залога, так как это не мирилось бы с идеей нормального средства. При составлении проекта хотели обусловить допущение жалобы несогласием решения второй инстанции с решением первой инстанции (duae difformes) — но тогда апелляционные суды стали бы в стремлении избежать контроля ревизионного суда охотнее утверждать решения первых инстанций. Вместо этого введено условие, что ревизии подлежат решения, которые влекут за собою для жалобщика денежный ущерб (если только возможна денежная оценка) выше 1500 марок. Важнейшее отличие ревизии от кассации еще в том, что хотя ревизионный суд обыкновенно только отменяет решения, но он может и сам постановить решение по существу, когда фактическая сторона дела установлена бесспорно и нужно только применить к ней другую норму. Если решение апелляционной инстанции постановлено было с нарушением форм судопроизводства, то дело передается в ту самую апелляционную инстанцию, которая постановила первое решение: она обязана подчиниться юридическому поучению ревизионного суда. В уголовных делах ревизия направляется против окончательных приговоров судов с присяжными заседателями; право прокуратуры просить об отмене приговора, в случае оправдания подсудимого, обставлено известными ограничениями.
В Англии функции кассации или ревизионного суда отправляет палата лордов; фактическая сторона дела поступает сюда как бы кристаллизованною в решения апелляционной инстанции; лорды проверяют только, правильно ли применены юридические нормы. Процедура ежегодно регламентируется заново самою палатою. Обращение к этому чрезвычайному средству обставлено столь значительными расходами (необходимо участие двух адвокатов с каждой стороны, все документы должны быть великолепно отпечатаны по числу членов палаты лордов, хотя в решении участвует только трое, и т. п.), что им пользуются немногие.
Кассация (по военно-уголовному законодательству). — Военно-судебным и военно-морским судебным уставами определен двоякий порядок обжалования приговоров: а) кассационный, для приговоров судов высшей подсудности — военно-окружных, временных и корпусных и б) путем подачи отзыва, для приговоров судов низшей подсудности — полковых и соответствующих им в морском ведомстве экипажных. В общих чертах К. приговоров военных судов высшей подсудности производится по тем же началам, какие приняты в общем уставе уголовного судопроизводства, но имеет и некоторые особенности, в мирное время заключающиеся в следующем. Срок обжалования ограничен семью днями, а для дел о насилии над начальником из офицеров, о явном восстании, о нападении на часового или чинов военного караула и об убийстве часового — двумя днями. По всем вступающим в главный военный суд в К. порядке жалобам и протестам главный военный прокурор дает предварительное письменное заключение, в котором излагает вопросы, подлежащие разрешению, и относящиеся к делу законы. Устное заключение в заседаниях Главного военного суда главный военный прокурор дает не после словесных объяснений участвующих в деле, а ранее. Если по жалобе или протесту признано будет неправильным только применение закона о наказании, то Главный военный суд может сам исправить приговор, не обращая дела в суд низшей инстанции. В военное время на подачу кассационных жалоб и протестов полагается по всем делам двое суток. Кроме того, в военное время К. обжалование приговоров судов высшей подсудности по делам, поступающим в эти суды из судов полковых, не допускается вовсе; главнокомандующему, а равно начальникам отрядов и комендантам предоставляется право отменять К. всякого рода приговоров, которые (1421 ст. воен.-суд. уст.) «ввиду охранения существенных интересов армии, воинской дисциплины или общественной безопасности вызывают необходимость немедленного исполнения над подсудимым наказания». Ст. 91 воинского устава о наказаниях, ст. 17, 18 и другие положения о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия (1881) допускают и в мирное время суждение виновных военным судом по законам, установленным для военного времени. Поэтому отмена К. на практике имеет место и вне исключительных условий и обстановки войны.