Белопашцы — Старинное название сельских обывателей, владевших собственной землей и освобожденных от податей и повинностей, в противоположность «черносошникам» (см. это слово), т. е. крестьянам, обложенным государственными сборами и повинностями. Примеры пожалования крестьянам земель в вотчину, с обелением от всех податей и повинностей, т. е. с предоставлением им преимуществ, которыми пользовались лишь высшие в государстве сословия, весьма немногочисленны и относятся лишь к двум первым десятилетиям XVII века, причем такого рода преимущества жаловались лишь в виде исключения, за особые государственные заслуги.
В особенности название Б. относится к живущим ныне в селе Коробове Костромской губернии и уезда потомкам крестьянина Ивана Сусанина, пострадавшего для спасения жизни царя Михаила Феодоровича, когда во время пребывания его в Костроме в 1613 г. Сусанин не открыл полякам, несмотря на доведшие его до смерти пытки, местопребывания царя. В 1619 г., по совету и прошению матери своей, царицы-инокини Марфы Иоанновны, Михаил Феодорович грамотой от 30 ноября пожаловал «за службу, за кровь и за терпение» Сусанина зятю его Богдану Собинину, крестьянину дворцового села Домнина в Костромском уезде, половину деревни Деревнищи, в которой он жил, всего 1½ четверти выти земли, и велел обелить их Собинину со всем его потомством: «на нем на Богдане и на детях его и на внучатах и на правнучатах, наших никаких податей и кормов и подвод и наметных всяких столовых и хлебных запасов и в городовые поделки и в мостовщину и в иные ни в какие подати писать с них не велели, велели им полдеревни во всем обелить и детям их и внучатам и во весь род их неподвижно» (Собрание государственных грамот и договоров, т. III, № 50). С тех пор потомков Сусанина соседи их стали называть «Белянами» и название это до сих пор сохранилось в народе. Название же Б. встречается уже в позднейших грамотах. После смерти Марфы Иоанновны (1631) село Домнино отдано было, на поминовение души ее, московскому Новоспасскому монастырю, а архимандрит его стал требовать в пользу монастыря всяких доходов с обеленной части половины деревни Деревнищи. Тогда Михаил Феодорович новой жалованной грамотой 30 января 1633 г. (Полное Собрание Законов, III, № 1415 и Собрание государственных грамот и договоров, т. III, № 92) заменил эту землю пустошью Коробовом, села Красного, приселка Подольского, Костромского уезда, в которой, по писцовым книгам 1632 г., считалось 18 четвертей и 70 копен сенных покосов. Затем, жалованной грамотой 5 августа 1644 г., хранящейся у коробовских Б., не разрешено въезжать в Коробово ни воеводам, ни сыщикам и никому ни для каких дел, не посылать от себя посланных, а по всем касающимся до Б. делам повелено ведать их только в приказе Большого дворца (см. Приказы). Впоследствии цари Петр и Иоанн Алексеевичи, в сентябре 1691 г., подтвердили дарованные Б. прежними грамотами преимущества. В 1767 г. Б., в числе 76 душ мужского пола и 77 душ женского, обратились в правительствующий сенат с ходатайством о подтверждении их прав. Императрица Екатерина II 18 декабря 1767 г. исполнила их желание, указав, однако, чтобы они из посторонних в свое звание отнюдь никого, ни под каким видом не принимали, и подчинила их ведению Дворцовой канцелярии. В 1834 году бедность Б. обратила на них внимание императора Николая I, который повелел собрать точные о них сведения и составить соображения о приведении их в лучшее положение. Это расследование выяснило любопытные для истории обычного права подробности. Так, например, земля в селе Коробове переходила по наследству, «по дворянству» (по местному выражению), причем в случае отсутствия нисходящих родственников владельца могла переходить и к восходящей линии; дочь получала равную долю с братьями, возвращая ее в случае выхода замуж за постороннего; девица, вышедшая замуж за Б., передавала свои права на землю детям, если у нее не было братьев, а в случае бездетной смерти муж получал 1/7 долю земли, остальное же переходило в прежний род и т. д. Руководствуясь этими сведениями, особый комитет, составленный из министров двора, финансов и внутренних дел, 16 февраля 1836 г. положил: 1) Вновь подтвердить предоставленные коробовским Б. прежними грамотами льготы, во всем пространстве оных, коими и пользоваться им, доколе пребывают в крестьянском состоянии. Проживая и водворяясь в городах, переходя в мещанское или купеческое звание, они равномерно сохраняют все личные свои преимущества, подвергаясь в сих случаях токмо платежу денежных повинностей, гильдейских и городовым положением установленных. 2) Наделить их достаточным количеством земли, которой и отведено им вновь из казенных пустошей всего 742 десятины 253 кв. сажени, не в частное каждого лица, а всего их рода и мирского общества владение. 3) Поелику Б. издревле находились в заведовании приказа Большого дворца, а впоследствии состояли под ведомством и судом Дворцовой канцелярии, то и ныне, оставляя их в дворцовом заведовании, вверить главное попечительство над ними министру Императорского двора, а ближайшее местное наблюдение костромскому губернатору, с тем, однако ж, чтобы он не иначе въезжал в их селение, как всякий раз с разрешения министра двора, кроме случаев особенной важности, не терпящих отлагательства, о коих в то же время доносил бы министру двора. Это положение было Высочайше утверждено 27 февраля 1836 г., а 14 марта 1837 г. Б. были удостоены Высочайшей жалованной грамотой, заключающей в себе изложение вышеприведенного положения, вошедшего также в Свод Законов (том V, ст. 7, п. 1 приложение).
Кроме Б., в тесном смысле этого слова, другим примером обеления служат так называемые «обельные вотчинники и крестьяне» (см. это слово).
Ср. В. Вешняков, «Белопашцы и Обельные вотчинники и крестьяне», в «Журнале Министерства Государственных имуществ» за 1859 г.