Андрей Юрьевич Боголюбский — великий князь суздальский и владимирский, 2-й сын Юрия Владимировича Долгорукого от половецкой княжны, дочери хана Аэпы, род. (Юрий женился в 1107 г., по Татищеву, «История России», III, прим. 513, Андрей убит на 63 или 65 г. возраста, следоват., род. в 1109 или 1111 г.) около 1110 г., † в 1174 г. О жизни А. до 1146 года ничего не известно кроме того, что он женился (после 1130 г.) на дочери богатого боярина Кучки, владельца берегов р. Москвы. А. родился и провел более 35 лет жизни в Ростовско-Суздальской земле, которую получил в удел его отец Юрий, младший сын Мономаха. Юрий, деятельный и честолюбивый князь, живя в Суздальской земле, мечтал о столе киевском. Удобный случай предъявить свои права на старший русский стол представился Юрию в 1146 г., когда киевляне пригласили к себе в князья его племянника Изяслава Мстиславича. Между дядей и племянником началась упорная борьба, в которой приняли участие почти все русские области и почти все ветви княжеского дома, а также соседи Руси — половцы, угры и поляки. Два раза Юрий занимал Киев и был изгоняем, и только в 1155-м году, уже по смерти Изяслава († в 1154 г.), он овладел окончательно Киевом и † киевским князем (в 1157 г.). В восьмилетней борьбе из-за Киева А. был деятельным помощником отцу и имел случай не раз выказать свою замечательную храбрость. Впервые А. является на историческую сцену в 1146 г., когда вместе с братом Ростиславом изгоняет союзника Изяслава, рязанского князя Ростислава, из его стольного города. В 1149 г., когда Юрий, победив Изяслава, овладел Киевом, А. получил от отца Вышгород (в 7 верстах от Киева). А. сопровождал отца в походе в Волынскую землю — удел Изяслава. Здесь при осаде Луцка, где засел брат Изяслава — Владимир, А. едва не погиб. Увлекшись преследованием неприятеля, сделавшего вылазку, А. отделился от своих и был окружен врагами. Конь его был ранен, со стен города, как дождь, метали в него камни, и один немец хотел уже пронзить его рогатиной. Но А., вынув меч свой и призвав мученика Феодора, память которого праздновалась в тот день, стал отбиваться и спасением был обязан коню, который вынес своего господина из битвы и тут же пал (за это А. похоронил коня над р. Стырем). «Мужи отцовские, — говорит летописец, — похвалу ему дали великую, ибо он выказал мужество больше всех бывших там». Будучи храбрым, А. был в то же время «не величав на ратный чин, но похвалы ища от Бога». Осада Луцка заставила Изяслава просить мира, который он и получил при посредничестве А. В следующем 1150 г. Изяславу удалось овладеть Киевом благодаря расположению к нему киевлян. Изгнав Юрия из Киевской земли, Изяслав хотел то же сделать и с его сыновьями, начиная со старшего, Ростислава, сидевшего в Переяславле. Но к Ростиславу явился на помощь А., и вдвоем они отстояли Переяславль. В том же году Юрий вторично захватил Киев при содействии галицкого князя Володимирка. Получив от отца Туров, Пинск, Дорогобуж и Пересопицу, А. сел в Пересопице (местечко в Ровенском уезде Волынской губернии), где мог оберегать границу со стороны Волыни. Сюда прислал к нему Изяслав послов с такими словами: «Брат, введи меня в любовь к отцу. Мне отчины нет ни в Уграх, ни у Ляхов, но только в Русской земле. Проси для меня волости по Горынь». Но посредничество А. не помогло на этот раз, так как Юрий гневался на Изяслава. Тогда Изяслав призвал угров и при помощи их в третий раз сел в Киеве, где был принят жителями с радостью. Юрий бежал в Городец-Остерский (в Черниг. губернии), туда же должен был удалиться и А. В следующем г. (1151) Юрий возобновил войну, но безуспешно: битвы под Киевом и при р. Руте, где А. выказал такое же мужество, как под Луцком, кончились поражением Юрия. Юрий был стеснен в Переяславле Изяславом и принужден целовать крест, что отказывается от Киева и уйдет через месяц в Суздаль. А. сряду же отправился в любимую Суздальскую землю и уговаривал отца последовать его примеру: «нам здесь, батюшка, делать нечего, уйдем за тепло». Но Юрий сделал еще попытку засесть в Городке, был осажден вторично Изяславом и только тогда исполнил крестное целование.
В 1152 г. А. участвовал в походе Юрия на Чернигов, предпринятом в союзе с князьями рязанскими, муромскими, северскими и половцами, при чем показал пример союзным князьям самим водить дружину на приступы. Чернигов не был взят только потому, что на выручку осажденных явился Изяслав Мстиславич. Когда в 1155 г., уже по смерти Изяслава († в 1154) и прикрывавшего его родовым старшинством Вячеслава (старшего брата Юрия), Юрию удалось сделаться великим князем киевским, он посадил А. в Вышгороде. Но в Киевской земле, видимо, не нравилось А., и он без воли отца ушел в Суздальскую землю, в которой и жил с тех пор постоянно. А. взял с собою из Вышгорода важную святыню, икону Божией Матери, писанную, по преданию, евангелистом Лукой (известную ныне под именем Владимирской). Когда везли икону, конь остановился в 11 верстах от Владимира. Это обстоятельство было сочтено за знамение, и на этом месте А. заложил село Боголюбово, которое сделалось его любимым местопребыванием и дало ему в истории прозвание Боголюбского. Отец не хотел признавать симпатий А. к Ростовско-Суздальской земле: по требованию Юрия ростовцы и суздальцы целовали крест младшим сыновьям его Михаилу и Всеволоду, а А., как старшему (старший брат А. — Ростислав † в 1150 г.), Юрий предполагал оставить Киев. Но едва скончался Юрий († в 1157 г.), крестное целование было нарушено, ростовцы и суздальцы «задумавше вси, пояша Андрея, сына его старейшего и посадиша и в Ростове на отни столе и Суждали, занеже белюбим всеми за премногую его добродетель, юже имяше преже к Богу и ко всем сущим под ним». Деятельность А. как самостоятельного князя Ростовско-Суздальской земли весьма важна в историческом отношении: здесь он является начинателем нового государственного порядка, первым русским князем, который ясно и твердо стремится к установлению единодержавия и самодержавия. Чтоб быть единым властителем в своем княжестве, А. прогоняет своих младших братьев (Мстислава, Василько и Всеволода), своих племянников (сыновей Ростислава) и старых бояр отцовских. Изгоняя братьев и племянников, А. действовал, как кажется, согласно с волей самой земли, не желавшей разделения. Избранник старших городов Ростова и Суздаля, А. не жил ни в том, ни в другом, вероятно потому, что здесь княжеская власть ослаблялась значением веча и бояр. Стольным городом он избрал пригород Владимир на Клязьме, а жил большею частью в близлежащем от него Боголюбове. А. желал не только возвысить Владимир над старыми городами своего княжества, но и создать из него второй Киев. Почти сряду после избрания в князья А. заложил во Владимире (в 1158 г.) каменную церковь во имя Успения Пресв. Богородицы, одарил ее селами и дал десятину от стад и от торговых пошлин. В 1160 г. была окончена постройка церкви. А., говорит летописец: «украси ю дивно многоразличными иконами и драгим каменьем без числа и ссуды церковными и верх (верхи) ее позлати; по вере же его и по тщанью его к Святой Богородице приведе ему Бог из всех земель мастеры и украси ю паче инех церквей». А. расширил крепость во Владимире и в подражание Киеву построил двое ворот: Золотые и Серебряные. Б Боголюбове А. также построил великолепный храм Рождества Богородицы. Построение богатых церквей поднимало значение Ростовско-Суздальской земли в глазах иных земель. В 1162 г. А. сделал попытку основать митрополию во Владимире, имея готового кандидата в митрополиты в лице какого-то Феодора или Феодорца; с просьбой об этом он обращался к константинопольскому патриарху, но получил отказ. Летописи сообщают, что епископ Феодор (он был посвящен в ростовские епископы, но жил во Владимире) не хотел признавать власти киевского митрополита, несмотря на увещания своего князя, и что своею гордостью и жестокостью возбудил всеобщую ненависть. А. в конце концов выдал Феодора на суд киевскому митрополиту, где Феодор подвергся жестокой казни. Дело это представляется не вполне ясным.
Мы имеем известия, что А. был довольно самовластен в церковных делах: изгнал суздальского епископа Леона за то, что тот не разрешал есть мяса в Господни праздники, если они придутся в среду или в пятницу. По всей вероятности, нежелание епископа Феодора признавать киевского митрополита объясняется желанием князя иметь автокефального епископа. Нет сомнения, что жестокости Феодора преувеличены. — В 1164 г. Андрей ходил войной на камских болгар, взял их город Бряхимов и сжег три другие города. Успех похода был приписан образу Владимирской Божией Матери, который был взят в поход. (В память победы было установлено празднество 1-го августа.) Другой поход против болгар был предпринят в 1172 г.; на этот раз А. посылал сына Мстислава. А. желал дать первенство Ростовско-Суздальской области над всеми русскими землями; первенство же думал основать на подчинении своей власти Новгорода и Киева. Неизвестно, когда подчинились ему князья рязанские, но мы видим участие их во всех его походах. А. стал вмешиваться в дела новгородские, требуя, чтобы новгородцы принимали угодных ему князей. Когда в 1160 г. в Новгороде сел враждебный Андрею Святослав Ростиславич, А. послал сказать новгородцам: «Будь вам ведомо: хочу искать Новгорода добром и лихом». Эти грозные слова заставили новгородцев изгнать Святослава и принять в князья Андреева племянника Мстислава. В следующем 1161 г. А. помирился с отцом Святослава, Ростиславом, князем Киевским, и по уговору с ним посадил Святослава в Новгороде вопреки желанию новгородцев. Политика по отношению к Новгороду привела А. к столкновению с князьями Южной Руси. В 1169 г. А. отправил огромное войско против киевского князя Мстислава Изяславича за то, что тот дал новгородцам в князья своего сына Романа. Мстислав не был в состоянии сопротивляться силам 11 князей, ставших под знамена А. Киев впервые был взят на щит и разграблен (в 1169 г.). А. не пожелал сам жить в Киеве, а отдал его младшему брату Глебу. Это пренебрежение к Киеву было событием первостепенной важности, событием поворотным в русской истории, показавшим, что центр русской государственной жизни переместился на север, в область Верхней Волги. После взятия Киева А. решил сломить Новгород, где вопреки его воле княжил Роман. Его неудовольствие на новгородцев усиливалось еще столкновением двинских данщиков Новгорода с суздальскими, причем первые одержали верх и даже взяли дань на суздальских подданных. А. двинул на Новгород огромное войско, состоявшее из ростовцев, суздальцев, смольнян, рязанцев и муромцев. Но этот поход кончился неудачно: во время приступа суздальцев к Новгороду (25 февр. 1170 г.) осажденные сделали вылазку и обратили в бегство осаждавших. При отступлении суздальское войско много потерпело также от голода. Свое спасение Новгород приписал чуду от иконы Божией Матери и в память этого события установил праздник Знамения Пресв. Богородицы, принятый впоследствии всею русскою церковью.
Тем не менее, Новгород должен был показать путь Роману и принять князя от руки А. (Рюрика Ростиславича), так как А. остановил подвоз хлеба из своего княжества. По смерти Глеба Юрьевича († 1171) А. посадил в Киеве одного из смоленских князей, Романа Ростиславича, трое братьев которого сидели по городам около Киева. Но скоро добрые отношения Ростиславичей к А. нарушились. А. дали знать, что брат его Глеб умер не своею смертью, и указали убийц в лице некоторых киевских бояр. А. потребовал выдачи их от Ростиславичей. Последние сочли донос неосновательным и не послушались. Тогда А. послал сказать Роману: «Неходишь в моей воле с братьями своими: так ступай вон из Киева, Давид из Вышгорода, Мстислав из Белгорода; ступайте все в Смоленск и делитесь там, как хотите». Роман повиновался, но трое других братьев (Рюрик, Давид и Мстислав) обиделись и послали сказать Андрею: «Брат! мы назвали тебя отцем себе, крест тебе целовали, и стоим в крестном целовании, хотим тебе добра, но вот теперь брата нашего Романа ты вывел из Киева и нам путь кажет из Русской земли без нашей вины; так пусть рассудит нас Бог и сила крестная».
Не получив никакого ответа, Ростиславичи решили действовать силой, захватили Киев, изгнав оттуда Андреева брата, Всеволода, посадили там своего брата Рюрика. Другой брат А., Михаил, стесненный в Торческе Ростиславичами, согласился быть заодно с ними, за что те обещали добыть ему к Торческу Переяславль. Узнав об этих событиях, А. разгневался и, призвав своего мечника Михна, сказал ему: «Поезжай к Ростиславичам и скажи им: не ходите в моей воле — так ступайте ты, Рюрик, в Смоленск к брату, в свою отчину; Давиду скажи: ты ступай в Берлад, в Русской земле не велю тебе быть; а Мстиславу молви: ты всему зачинщик, не велю тебе быть в Русской земле». Мстислав, который смолоду не привык бояться никого, кроме Бога, за такие речи велел остричь Андрееву послу бороду и голову и отпустил с такими словами: «скажи от нас своему князю: мы до сих пор почитали тебя как отца; но если ты прислал к нам с такими речами, не как к князю, но как к подручнику, то делай, что задумал, а Бог нас рассудит». А. изменился в лице, услышав ответ Мстислава, и немедленно собрал большое войско (до 50 тысяч), которое состояло кроме жителей Суздальского княжения также из муромцев, рязанцев и новгородцев. Он велел Рюрика и Давида выгнать из их отчины, а Мстислава живым привести к себе. «Умен был князь А., — замечает по этому случаю летописец, — во всех делах доблестен, но погубил смысл свой невоздержанием и, раскалившись гневом, сказал такие дерзкия слова». На пути к войску А. присоединились смольняне (хотя и поневоле) и князья черниговские, полоцкие, туровские, пинские и городенские. Успех похода не оправдал ожиданий: после неудачной осады Вышгорода, обороняемого Мстиславом, это огромное войско обратилось в бегство. Влияние А. на юг казалось потерянным. Но смуты из-за Киева, начавшиеся среди южных князей, заставили Ростиславичей менее чем через год опять вступить в переговоры с Андреем и просить у него Киева для Романа. Андрей ответил им: «Подождите немного, послал я к братьи своей в Русь; как будет мне весть от них, тогда дам вам ответ». Но ответа ему не пришлось дать, так как 28 июня 1174 г. в Боголюбове его постигла смерть. Среди приближенных князя, недовольных его строгостью, составился заговор, во главе которого стали: Яким Кучков, шурин Андрея по 1-й жене (мстивший князю за казнь брата), Петр, зять Якима, и Анбал ключник, родом ясин (с Кавказа). Заговорщики в числе 20 человек пришли к ложнице князя и выломали дверь. Князь хотел схватиться за меч, который принадлежал некогда св. Борису, но меча не было: Анбал заблаговременно убрал его. Несмотря на свой преклонный возраст, князь был еще очень силен и безоружный оказал убийцам значительное сопротивление. «Горе вам нечестивые! сказал Андрей, зачем уподобились Горясеру (убийце Бориса)? какое зло я сделал вам? Если кровь мою прольете, Бог отомстит вам за мой хлеб». Наконец А. пал под ударами. Заговорщики думали, что князь убит, взяли тело своего сотоварища, нечаянно убитого ими в схватке, и хотели удалиться, но услышали стон князя, который поднялся на ноги и пошел под сени. Они воротились и добили князя, прислонившегося к лествичному столпу. Утром заговорщики убили княжеского любимца Прокопия и пограбили казну. Они опасались было мщения со стороны владимирцев и послали им сказать: «Не собираетесь ли вы на нас? не одною нашею думою убит князь, есть и между вами наши сообщники». Но владимирцы встретили равнодушно совершившийся факт. За убийством князя и грабежом его дворца последовали убийства княжеских посадников и тиунов и грабеж домов их; пограбили также и иностранных мастеров храма. В первый день после убийства А. киевлянин Кузьма, преданный слуга покойного, взял обнаженное тело своего господина, лежавшее в огороде, завернул в корзно (плащ) и ковер и хотел внести в церковь. Но пьяные слуги не хотели отпереть церкви, и пришлось положить тело на паперти. Тогда Кузьма стал причитывать над телом князя: «Уже тебя, господин, и холопи твои знать не хотят; а бывало, придет ли гость из Царьграда, или из иной какой-нибудь страны, из Руси ли, латынец, христианин, или поганый, ты прикажешь повести его в церковь, в ризницу, пусть посмотрит на истинное христианство и крестится, что и бывало: крестились и болгаре, и жидки, и все поганые, видевши славу Божию и украшение церковное сильно плачут по тебе, а эти не пускают тебя и в церковь положить». Два дня тело лежало на паперти, пока не пришел козьмодемьянский игумен Арсений, внес тело в церковь и отслужил панихиду. На 6-й день, когда волнение улеглось, владимирцы послали за телом князя в Боголюбов. Увидав княжеский стяг, который несли перед гробом, народ заплакал, припомнив, что за убитым князем было много добрых дел. Похоронили А. в построенной им церкви Богородицы. Потомство А. пресеклось. Церковь причла князя А. к лику святых. «А. был первый великорусский князь; он своею деятельностью положил начало и показал образец своим потомкам; последним, при благоприятных обстоятельствах, предстояло совершить то, что намечено было их прародителем» (Костомаров, «Русская ист. в биографиях»; Карамзин, «Истор. Госуд. Росс.» т. 2) и 3); Арцыбашев, «Повествование о России» (т. 1, кн. 2); Соловьев, «Ист. России» (т. 2 и 3); Погодин, «Князь Андрей Юр. Боголюбский»; Бестужев-Рюмин, «Русск. история» (т. 1 его же статья об Андрее в «Энциклопед. словаре» 1862 г., т. 4); Иловайский, «Ист. России» (Киевск. пер. 9 и 10; Влад. пер. 17); Голубинский, «Ист. русск. церкви» (т. 1, 1 половина 287, 378; 2 полов. 96); Сергеевич, «Р. юридич. древности» (т. 1, 19).