 | Проект «ЭЛ» |
БРЫКИН, Федор Петрович, воспитанник Санктпетербургской Медикохирургической Академии, естествоиспытатель и первый Русский ученый, совершивший путешествие кругом Света. Знаменитый наш И. Ф. Крузенштерн называет его в путешествии своем доктором Медицины и Ботаники. Он отправился в свое дальнее плавание на фрегате Надежде, принадлежавшем к первой экспедиции Россиян вокруг света. Брыкин, вместе с товарищами своими, натуралистами Тилезиусом и Лангсдорфом, находился при свите действительного каммергера Н. П. Резанова, Российского чрезвычайного посланника и полномочного министра, посланного в Японию блаженной памяти Императором Александром I. Хотя в официальном описании этого путешествия, почти ничего не сказано о положительных занятиях Брыкина во время пути; но автору этой статьи (лично видавшему в молодости своей Брыкина) сказывал начальник кораблей Невы и Надежды, нынешний вице-адмирал и директор Морского Кадетского Корпуса И. Ѳ. Крузенштерн, что Граф Николай Петрович Румянцев, бывший тогда министром коммерции, уважал познания Брыкина, и, по неимению им ни какого чина, ходатайствовал за него у Государя Императора, и что Брыкин перед самым отездом своим пожалован был прямо в титулярные советники. То же самое подтверждает ии Шемелин в описании путешествия своего, изданного в 1824 году. Из разных описаний этой достопамятной экспедиции видно, что Брыкин, как ботаник, при посещении о. Тенерифа в Октябре 1803 года, вместе с господами Тилезиусом и Лангсдорфом, сопровождал посланника Резанова во время поездки его по крутизнам славной горы Пика, а в Апреле 1804 года, для обогащения собраний Императорской академической кунсткамеры, ездил с живописцем Курляндцевым и придворным егерем на о. Иукагиву, один из Маркизских или Вашингтоновых Островов. Но Брыкин, так же как и академик живописи Курляндцев, не рожден был моряком, и никак не мог освоиться океаном. По прибытии экспедиции в Камчатку, здоровье его видимо изменилось, и он был не в силах продолжать свое плавание. В Августе месяце 1804 года Курляндцев , Брыкин и гвардии подпоручик Граф Толстой, бывший также в посольской свите, выехали из Петропавловской Гавани, и в исходе того же года прибыли в Петербург. Но что случилось после того с Брыкиным? почему не обнародованы его ученые труды и записки? что сделалось с его гербариями, когда он вскоре потом скончался? Вот вопросы, которых теперь нельзя решить за недостатком положительных данных.... И так цель посылки Брыкина не была им достигнута, по крайности в отношении к пользе наук! Это тем прискорбнее для любителей отечественного просвещения, что, по свидетельству знавших Брыкина, он был человек истинно ученый и в особенности хороший ботаник. В этом уверял автора покойный его наставник, профессор Медикохпрургической Академии Г. Ф. Соболевский, а он имел полное право судить о ботанических сведениях как сочинитель и издатель С. Петербургской Флоры; то же самое слыхал автор и от известного нашего зоолога А. Ѳ. Севастьянова. П. А. К—в .