Во всѣхъ углахъ жилья, въ проходахъ, за дверьми
Стоятъ чудовища, незримыя людьми:
Болѣзни, ужасы и думы тѣхъ, кто прежде
Жилъ въ этихъ комнатахъ и вѣрилъ здѣсь надеждѣ. 5 И всѣ мы, съ первыхъ дней вступая въ старый домъ,
Подъ ихъ вліяніемъ таинственнымъ живемъ.
Ихъ образъ — какъ у птицъ. Какъ глупые пингвины,
Они стоятъ во мглѣ, къ стѣнѣ притиснувъ спины
И чинно крылышки прижавъ къ своимъ бокамъ; 10 Какъ грифы сѣрые, нахохлясь по угламъ,
За печкой, за бюро сидятъ неясной грудой;
Какъ совы, на шкапахъ таятся, и оттуда
Глядятъ незрячими глазами цѣлый день.
При свѣтѣ дня ихъ нѣтъ, они — пустая тѣнь, 15 И только вечеромъ, когда уносятъ свѣчи,
И гдѣ то вдалекѣ шумятъ за чаемъ рѣчи, —
Въ потемкахъ, въ комнатахъ, безмолвныхъ съ давнихъ поръ,
Они выходятъ всѣ изъ мрака и изъ норъ,
Гуляютъ и шумятъ за мигомъ мигъ смѣлѣе, 20 Почти что на виду вытягиваютъ шеи,
Пугаютъ мальчика, боящегося мглы,
И, лишь внесутъ огонь, скрываются въ углы.
А послѣ, полночью, въ квартирѣ тупо спящей
Блуждаютъ, властные, какой то ратью мстящей, 25 Мечтами давнихъ лѣтъ холодный сонъ томятъ
И въ губы спящаго вдыхаютъ мертвый ядъ.
Валерий Брюсов Urbi et Orbi. Стихи 1900—1903 гг. — М.: Скорпион, 1903.