Что надо сделать (Аверченко)
Что надо сделать |
Из сборника «Караси и щуки». Дата создания: 1917, опубл.: 1917. Источник: http://averchenko.lit-info.ru |
Нами получено письмо от неизвестного читателя, подписавшегося скромно и мило: — «Петроградец».
В тоне письма и подписи чувствуется солидный человек, а отнюдь не вертопрах какой-нибудь, желающий ошеломить читателя мимолетной ракетой трескучей мысли; мысль автора проста и остроумна, несмотря на кажущуюся сложность её осуществления. Вопрос, которого касается автор, не только назрел, но и перезрел, и если его, выражаясь аллегорически, не срезать во время, он, как некий плод, с треском упадет на головы заинтересованных людей.
Одним словом, письмо, написанное нашим читателем, умно, тонко и исчерпывающе.
Мы гордимся нашими читателями.
Вот письмо:
«Милостивый государь, г. редактор!
Я уже много лет читаю ваш остроумный журнал и очень люблю его. (поистине удивительно чутье и вкус этого скромного псевдонима, под которым, на основании вышенаписанного им, можно заподозрить крупную личность, обладающую сильно развитым художественным вкусом. Примеч. ред.) Во всяком вопросе, к которому вы подходите, вы берете быка за рога. (И верно. Берем. Это наш принцип. Но какова у автора наблюдательность! Примеч. ред) Надеюсь, что на этом основании, вы и дадите на страницах вашего уважаемого и талантливого (но каков вкус у человека! Примеч. Ред.) журнала место моему письму…
Читали ли вы когда-нибудь, господа, Майн-Рида, именно те его романы, в которых он описывает пиратов Коромандельскаго берега, бразильских разбойников и дикарей, водящихся в болотистых местах Амазонки.
Положа руку на сердце, кого они вам напоминают?
Угадали. Ну вот то-то же. Я так и знал. Действительно, получается такое впечатление, что все перечисленные отбросы земного шара перенесены в Петроград, одеты в извозчичьи армяки, посажены на козлы и двинуты сомкнутым конным строем на публику, предводительствуемые одним из членов городской думы, одетым в красный мундир, мокасины на голых ногах и шапку, сделанную из старой сигарной коробки. В ушах у этого члена думы сверкают две коробки из-под сардинок, а нос проткнут дамской булавкой. Он скачет впереди, испуская воинственные крики и науськивая всю свою банду на оторопевшую беспомощную публику.
— Что такое петроградский извозчик?
Кто этого не знает,
На грязном обшарпанном экипаже сидит бесформенное оборванное существо, рычащее, кусающееся и плюющееся.
Право, больно подумать: ведь это наш же русский человек, брат наш по родине, который крестится на каждую церковь, который имеет или имел папу и маму, поминаемую им отнюдь не в приливе сыновней любви.
Это грязное, обшарпанное, ободранное, зловонное существо, сидящее скорчившись на козлах — ненавидит всякого седока острой длительной ненавистью, а седок тоже ненавидит его и — боится.
Что бы сказал лондонец или парижанин, если бы кто-нибудь выпустил на лондонские или парижские улицы несколько тысяч грязных пиратов с грубыми голосами, озверевших разбойников, которые бы подстерегали в глухих местах доверчивых прохожих, усаживали их на особые приспособленные для грабежа тележки и, провезя их для отклонения подозрений несколько кварталов — грабили бы и обирали этих доверчивых прохожих.
Да ведь человека, который организовал бы эту страшную банду, лондонцы давно бы уже повесили во дворе мрачного Ньюгэта или Тауэра по приговору коронного суда. Мы, петроградцы, — почти все нервные, раздражительные люди; 1/4 всей этой нервности вызывается петроградскими извозчиками.
Идете вы по улице. Захотелось вам поехать.
— Извозчик!
Он тускло и равнодушно глядит на спину своей лошади.
— Извозчик!! Свободен?
Такой же бы получился результата, если бы вы звали сфинкса у академии:
— Сфинкс! Свободен?
Молчит, каналья, подлец этакий, чтоб его лихорадка взяла!
— Изво-о-озчик!
Еле заметное движение головы,
— Чего орешь? Занят. Не видишь, что ли.
Это — когда он занят. Вот — когда он свободен:
— Извозчик!
— Пожалуйте! Куда прикажете?
— На Троицкую. (Он стоит на Караванной).
— Рублик пожалуйте, без лишнего,
— Что-о? А по таксе не хочешь ли?
— На кладбище тебя повезу по таксе, вот куда.
Вы, возмущенный, идете дальше. За вашей спиной ставится точка этому краткому разговору:
— Жулик. Туда же.
Подумайте, ведь это наш же брат, русский человек, обычно такой добрый, отзывчивый к чужому горю, ласковый и приветливый,
Кто его сделал таким?
Наверное, городская дума устроила где то под землей тайную школу, и особые инструкторы в тиши ночей тайно учат всему этому извозчиков. На свою же голову.
— Извозчик! Надеждинская, семь гривен.
— Положите полтора.
— А по таксе не хочешь?
— Плевали мы на вашу таксу.
Мыслите логично: городская дума придумала свою таксу, извозчики плюют на нее; значить — они плюют на думу.
Деловому петроградцу приходится целый день носиться по городу на извозчиках. Вопрос: что от него остается вечером после десятка вышеприведенных разговоров. Вот к устранению и разряжению всей этой нервности бедного петроградца и ведется вся сущность моего делового проекта.
Вот мой проект: за день извозчики доводят петроградца, благодаря городской думе, до состояния близкого к истерике.
Избивать каждого извозчика, дабы сорвать злость — некультурно. Да он и не при чем.
Разыскивать какого-нибудь из членов думы — культурно, но хлопотливо. Что же предлагаю я? В Англии сейчас живет негр, бывший знаменитый боксер Джонсон. У него лицо от тренировки — как камень: хоть поленом по нем бей — глазом не моргнет.
Следует выписать этого негра Джонсона, избрать его в члены городской думы и выставить на Невском в особой специально устроенной будке.
И вот, когда у кого-либо из петроградцев, едущих на извозчике, уж очень накипит на сердце — петроградец останавливает на Невском извозчика, соскакивает с экипажа и, подскочив к негру и крякнув, со всего размаха ударяет это твердокаменное чудовище по лицу. Негру все равно (он тренирован), а петроградцу сразу сделается легче, ибо он высказал свое мнение о петроградском муниципалитете — в самой категорической форме Вот мой проект!
С почтением к вам
Петроградец.
Р. S. Содержание негра Джонсона город должен взять на себя, а если откажется — обложить извозчиков.
Петрогр.»