Человек правды (Дорошевич)
| Человек правды : Персидская сказка |
| Из цикла «Сказки и легенды». Опубл.: «Русское слово», 1902, № 298, 29 октября. Источник: Дорошевич В. М. Сказки и легенды. — Мн.: Наука и техника, 1983. |
Шах Дали-Аббас любил благородные и возвышающие душу забавы.
Любил карабкаться по неприступным отвесным скалам, подбираясь к турам, чутким и пугливым. Любил, распластавшись с лошадью в воздухе, перелетать через пропасти, несясь за горными козами. Любил, прислонившись спиной к дереву, затая дыхание, ждать, как из густого кустарника с рёвом, поднявшись на задние лапы, вылезет огромный чёрный медведь, спугнутый воплями загонщиков. Любил рыскать по прибрежным тростникам, поднимать яростных полосатых тигров.
Наслажденье для шаха было смотреть, как сокол, взвившись к самому солнцу, камнем падал на белую голубку и как летели из-под него белые перья, сверкая на солнце, словно снег. Или как могучий беркут, описав в воздухе круг, бросался на бежавшую вприпрыжку в густой траве красную лисицу. Собаки, копчики и ястребы шаха славились даже у соседних народов.
Не проходило ни одной новой луны без того, чтоб шах не ездил куда-нибудь на охоту.
И тогда приближённые шаха летели заранее в провинцию, которую назначал шах для охоты, и говорили тамошнему правителю:
— Торжествуй! Неслыханная радость выпадает на долю твоей области! В такой-то день два солнца взойдут у тебя в области. Шах едет к тебе на охоту.
Правитель хватался за голову:
— Аллах! И поспать-то не дадут порядком! Вот жизнь! Лучше умереть! Гораздо спокойнее! Наказанье мне от аллаха! Прогневал!
Слуги правителя скакали по селеньям:
— Эй, вы! Дурачьё! Бросайте-ка ваши низкие занятия! Довольно вам пахать, сеять, стричь ваших паршивых овец! Кидайте нивы, дома, стада! Будет заботиться о поддержании вашей ничтожной жизни! Есть занятие повозвышеннее! Сам шах едет в нашу область! Идите проводить дороги, строить мосты, прокладывать тропинки!
И к приезду шаха узнать нельзя было области.
Шах ехал по широкой дороге, по которой спокойно проезжали шестеро всадников в ряд. Через пропасти висели мосты.
Даже на самые неприступные скалы вели тропинки. А по краям дороги стояли поселяне, одетые, как только могли, лучше. У многих были на головах даже зелёные чалмы. Нарочно заставляли надевать, — будто бы эти люди были в Мекке.
Когда шах возвращался с охоты к себе в Тегеран, он первым долгом шёл в мечеть и благодарил аллаха:
— Научи меня таким словам, чтоб я мог достойно возблагодарить тебя, премудрый! Всё в моей стране хорошо и устроено. Даже на неприступных скалах есть дороги! А народ так благочестив и так зажиточен, что на каждом шагу встречаешь людей, которые ходили в Мекку. Есть ли счастье выше, как владеть страной, где всё так хорошо? И это высшее счастье ты послал мне, недостойному, великий аллах!
Затем шах шёл в свой гарем, где соскучившиеся без него жёны и невольницы, одна перед другой, старались петь и плясать, как можно соблазнительнее, каждая суля ему как можно больше наслаждений. Шах смотрел на них и думал:
— Фатьма что-то растолстела. И танцует уж неповоротливо! Пошлю-ка я её в подарок правителю области, в которой был сейчас на охоте. Я от некрасивой бабы избавлюсь, а ему она доставит счастье. И мне удовольствие, и ему честь!
Или шёл в свою сокровищницу и кричал:
— Опять развели моль! Опять летают эти мотыльки вашей лености! Давно на колу никто не сидел! Выберите-ка хороший ковёр, поеденный молью! Я пошлю его правителю области, где охотился!
Или просто призывал к себе евнуха:
— Пойди-ка в дом, где хранится моё оружие. Посмотри-ка там, нет ли лука какого, который надломился. Пошли его от меня в подарок правителю области, где я теперь был. Пусть стреляет с осторожностью!
Вообще награждал, как может награждать шах. И притом мудрый. И себе не в ущерб, и другому в удовольствие.
Правил в те времена одной из провинций Керим. Человек, которого никто не любил. Все терпеть не могли. Умному он говорил:
— Ты умён!
Что того, конечно, обижало.
— Как будто этого все и без того не знают! Словно об этом ещё говорить нужно!
Глупому говорил:
— Ты дурак!
На что тот справедливо обижался:
— Можно бы, кажется, об этом и помолчать!
Жулику прямо резал:
— Ты жулик!
Тот, конечно, возмущался до глубины души:
— Сам знаю, что я жулик, но не люблю, когда мне об этом говорят!
Честному человеку Керим говорил:
— Знаешь? Ты честный человек!
На что честный человек про себя обижался:
— А коли я честен, так ты меня за это награди! А языком о зубы трепать, — какая мне из этого польза?
Вообще Керим не знал, что такое учтивость. А потому и говорил правду.
Когда к Кериму прискакали царедворцы шаха:
— Радуйся! На твою область ляжет тень аллаха.
Керим спокойно ответил:
— Я рад! Действительно, два солнца взойдут в тот день над моей областью. Солнце и шах. Да будет благословен такой день!
Царедворцы заикнулись было:
— Ты прикажи везде проложить дороги, и поселянам вели одеться получше. Будто у тебя в области всё очень хорошо!
Но Керим только посмотрел на них:
— Я во всю жизнь никогда не лгал! Стану теперь начинать? Последнему рабочему не лгал, — стану шаху, тени аллаха на земле, врать?
— Да, ведь, везде… — начали было царедворцы. Но Керим не дал им даже продолжать:
— Пусть везде обманывают шаха. У меня же шах пусть видит правду. Пусть видит мою область такою, какова она есть!
Угостил царедворцев как следует и отпустил в Тегеран. Всё пришло в смущение вокруг Керима.
Даже ближайшие советники, которых он за правдивость только и держал, и те всполошились:
— Керим! С ума ты сошёл? Говори правду тем, кто ниже тебя. Это безопасно. Но шах! К шаху надо иметь почтение.
Керим только крикнул:
— Пошли, в таком случае, вон!
И разослал по всем селениям гонцов:
— Не сметь ни чинить, ни поправлять дорог, ни делать новых! Пусть всё как есть, так и остаётся. Потому что шах едет. Навстречу ему всем выходить, — но всякий пусть надевает своё. А у соседей занимать нечего! Это ложь, и аллаху противно. Точно так же, чтоб те, кто не был в Мекке, зелёной шалью головы не закутывали. А кто закутает, — тот потеряет вместе с шалью голову!
И стал Керим спокойно ждать шаха. Шах приехал мрачный, не в духе:
— У тебя, Керим, народ не богомольный! За всю дорогу я только две зелёных чалмы и видел.
Керим отдал поклонов сколько нужно и ответил:
— Народ как везде. Богомолен одинаково. Только у меня зелёные чалмы для твоей встречи надели те, кто взаправду был в Мекке! Шах нахмурился и сказал:
— Конечно, куда же твоему народу в Мекку ходить? Они и одеты не так, как в других областях. Бедно. Словно нищие. На один хороший халат десять драных. Кроме дыр ничего не видел!
Керим опять отдал поклонов сколько надо и ответил:
— Народ как везде. И дыр сколько везде. Только у меня в области всякий в своём халате ходит. У кого какой есть! А у соседей за деньги доставать, чтоб твой глаз обманывать, я не велел!
— Да и дороги у тебя дрянь! — сказал шах.
— Это, если по совести говорить, дорога ещё была ничего! Подожди, что ещё впереди будет! — ответил Керим.
На следующий день поехал шах на охоту. Керим, как подобает, сейчас же за ним. Чтобы морда лошади приходилась у седла шаха.
— Да! Тут не поскачешь! — сказал шах. — Ужели всегда жители твоей области по таким дорогам ездят?
— Всегда! — ответил Керим.
Они доехали до пропасти.
— А где же мост? — спросил шах.
— Какой мост? — спросил Керим.
— Над всякой пропастью есть мост! — с удивлением ответил шах.
— Пропасти у нас есть, а мостов нет, — ответил Керим. — Чем могу, тем и служу!
— Как же мне на ту сторону переехать? — спросил шах.
— Поедем в объезд. Вниз спустимся, а потом наверх поднимемся. К вечеру на той стороне будем!
— Как? — воскликнул шах. — Да что же у вас люди-то вдвое дольше живут, что ли, — если они могут по целому дню тратить, чтоб на ту сторону переехать?
— Истратишь и два дня, когда моста нет! — ответил Керим. — Так и ездят.
Шах повернул коня.
— Хочу взобраться на ту скалу. Думаю, что там есть туры.
— Туры там должны быть, — ответил Керим, — слезай с коня, поползём.
— А тропинка?
— Какие же тропинки на неприступных скалах?
— На каждую неприступную скалу есть тропинка! — с убеждением сказал шах.
— Как же тогда на свете есть неприступные скалы? — спросил Керим.
Шах приказал ехать домой, к Кериму. Шах был так разгневан, что даже обедать не стал. Он сел в самой большой комнате, окружённый царедворцами, и приказал Кериму предстать пред очи, мечущие молнии.
— Понимаю я теперь, Керим, — сказал шах, — почему никто почти из твоей области не был в Мекке, а вместо халатов носят одни дыры! До набожности ли тут, когда на плечи надеть нечего! Да и откуда быть, когда в твоей области ни прохода, ни проезда. Ни к соседям проехать что не надо продать, ни к соседям пройти что нужно купить, — ничего! Поневоле обносишься, поневоле ничего в кармане не будет! Грех мой перед аллахом, что вверил область такому ленивцу, как ты! Так-то ты моё доверие оправдываешь? Нерадивец, лентяй, обманщик! Твоя область в моём государстве, что пятно на шёлковом халате. Весь халат хорош, — только на спине пятно, — и весь халат хоть брось! Как ты мне смел всю страну испортить? Отвечай сейчас же! Да только правду!
Керим отбил столько поклонов, сколько требуется, и спокойно ответил:
— Ни солнцу не говорят: свети! Ни облакам, — плывите! Солнце само по себе светит, и облака без приказа плывут. Так и мне не надо приказывать: «Говори правду!» Я только и говорю, что правду. Я не говорю тебе, шах: «Будь справедлив!» На то ты и шах. Я говорю тебе только: «Выслушай, чтоб знать!» На то ты — человек. Изо всех имён, которое можешь мне дать, одно не подходит ко мне, и ты мне его дал: «Обманщик!» Я потому и гнев твой навлёк, что я не как другой, — не обманщик. Слушай, шах! Час правды настал! В благородной страсти к охоте ты объездил все области твоей земли. Знай же, что нигде нет таких дорог, чтоб шестерым в ряд ехать можно. Потому что такие дороги никому и не нужны. Нигде над пропастями нет мостов, а неприступные скалы везде неприступны.
— Как нигде нет? Когда я видел везде своими глазами! Везде, кроме твоей области! — выкликнул шах.
— Эти дороги, мосты, тропинки делались, шах, только для тебя. Чтоб ты увидел и подумал: «Вот как хорошо в этой области!» Чтоб получить от тебя награду. А я, шах, тебя обманывать не захотел и булыжник в голубой цвет красить, чтоб выдать за бирюзу, не пожелал. Вот, шах, моя область, какова она есть! Таковы же и все твои области! Только там к твоему приезду, чтоб обмануть тебя, нарочно дороги строят. А я не хотел. Правда выше всего!
И Керим вновь отдал столько поклонов, сколько надо. Шах глубоко задумался.
— Да! Вот оно что! — промолвил шах. — Это дело надо сообразить. Ступай, Керим. А я подумаю. На завтра я объявлю тебе свою волю.
Ног под собой не чувствовал Керим от радости, когда шёл:
— Самому шаху правду сказал!
И во сне себя в ту ночь не иначе, как в золотом халате, видел.
— Не иначе мне, как золотой халат, за такую заслугу дадут!
Смущало Керима немного:
— Что теперь бедняги, правители других областей, делать будут?
Керим был хоть и правдивый, но добрый человек. Кроме правды, и людей любил. Но Керим успокоился:
— Что ж? Я не виноват. Зачем они врали?!